Крутился я все эти дни по полной. Пришлось держать в уме и контролировать десятки дел. Отправил Ариму в порт Фунобаси за пушками. Выяснилось, что нужно минимум пятьдесят волов, чтобы тащить их. Обязал Абэ выделить учеников школы Яцуфусы - учиться на пушкарей. То Хосима придет с проблемами - цена на серные руды выросла, надо покупать у северных торговцев. То айн разругается с Сабуро относительно места под домну. Но не только я пахал круглые сутки. Весь мой штаб выкладывался на все сто. Жена заведовала снабжением войск, лично отдавала указания по выделению припасов. Акитори Кусуриури по моему указанию учил самураев кипятить воду и показывал, как пользоваться медицинскими аптечками, которыми экстренно начали снабжать самураев. Ничего сложного - жгут из веревки, перевязочные материалы, лечебные травы. Тебя ранили? Перетягиваешь конечность жгутом, разжевываешь траву, залепляешь ею рану, после чего перевязываешься бинтом. Таких комплектов первой медицинской помощи сделать успели немного, но и то хлеб. Генерал устроил смотр войскам, после чего выбил у меня день на боевое слаживание. Впрочем, маневры получились скомканными из-за того, что Мураками получил депешу от нашего агента Окуня: огигаяцу выступили к границе Симосы. Десять тысяч самураев, три тысячи конницы и семь пехоты вышли из Эдо и, сбив заслон пограничников на реке Эдогава, начали переправу.
Я тут же затребовал карту, и мы вместе с военачальниками начали искать место для генерального сражения. Да, именно так. Я собирался разбить войска Огигаяцу, да еще усиленные мечниками Ходзе, в ходе одной битвы. И сделать это быстро и с минимальными потерями. Вот почему мне были нужны пушки.
Так, прикинем. Передвижение армии надо мерить по самым медленным отрядам - пехоте и обозу. Средняя скорость пеших самураев по пересеченной местности - три-четыре километра в час. По дорогам, конечно, быстрее, но не везде в провинции есть нормальные дороги. Сначала огигаяцу вынуждены задержаться на переправе, потом пойдут по тракту Токайдо, вот тут они, наверное, свернут… Так, теперь переводим сяку в километры, делим расстояние на скорость и получаем, что через два дня они будут…
- …Вот здесь, господа. - Я тычу пальцем в карту. - Что у нас тут? Ага, деревня Хиросима.
Очень говорящее название, подумал я про себя.
- Лес, пруды какие-то… Срочно выдвигаемся к Хиросиме и занимаем оборону! Обойти огигаяцу нас не смогут - справа от деревни холмы и террасы полей, залитые водой, слева лес. Дорога на Тибу только одна - вот ее-то мы и перекроем!
Военачальники аккуратно попытались поспорить со мной. Войск мало, у Норикаты Огигаяцу есть ударные части, которые заточены на прорыв наших порядков, конницы у врагов больше, лучников тоже. Разве в этой ситуации будет правильным "стать нерушимой стеной"? Хиро даже притащил целый трактат на тему военного искусства. Я его бегло пролистал и поразился количеству различных тактических приемов, видов построений и перестроений японских армий эпохи Воюющих провинций. Одних поэтических названий было с пол сотни - Хоси (Наконечник стрелы), Ганко (Птицы в полете), Саку (Замочная скважина), Какуёку (Крыло журавля), Кояку (Хомут), Гёрин (Рыбья чешуя) и так далее и тому подобное. Например, против Крыла журавля рекомендовалось использовать Курума гакари (Крутящееся колесо), когда наступающие части строились в виде вертящегося круга, - если один самурай уставал, его заменял следующий, если отряд нес потери - его подменял соседний. С Головой тигра (Кото) следовало бороться, выстроив войска Ползущей змеей (Тёда). Такая формация армии выглядела как длинная колонна - в трактате была даже иллюстрация с подробным объяснением, где в колонне должны стоять лучники, конница, пешие самураи.
- Придется в ваши трактаты внести еще одно построение, - сымпровизировал я. - Пламя дракона. Обещаю, послезавтра мы здорово удивим Огигаяцу. А теперь за работу!
Тут же весь армейский механизм завертелся и закрутился. Поскакали гонцы к Ариме в порт Фунобаси - хоть сама бухта и была ближе к Хиросиме, чем Тиба, но я в письме тем не менее просил ускориться с доставкой пушек. Еще один курьер был направлен в родовую деревню Абэ. Наконец мы с мацукэ придумали один ход конем, который мог помочь в битве с враждебными кланами.
Я решил привлечь на свою сторону боевых монахов Хоккэ. Задачка сформулирована была так. У монастыря есть около тысячи сохеев, вооруженных нагинатами. Как заставить настоятеля по имени Дайдзёдзи поделиться солдатами? К просьбам такие люди обычно глухи, да и не с руки дайме двух провинций клянчить бойцов. Угрозы? Плевал он на мои угрозы. Матушке отписать? Сомневаюсь, что ее интересуют земные дела. Уже неделя прошла, как ее бывший муж погиб, - и ни одной весточки. А все очень просто. Надо напугать настоятеля. И посильнее. А что может напугать последователя школы Нитирэн? Другая враждебная ветвь буддизма.
Мой мацукэ, умничка, раскопал, почему монахи Хоккэ сбежали из Центральной Японии на полуостров Босо. Как водится, после смерти основателя движения Нитирэна его ученики и последователи переругались и передрались. Перед смертью Нитирэн назначил шестерых старших настоятелей, среди которых были Ниссё, Нитиро, Никко, Нико, Ниттё и Нитидзи. Центральный храм, за который пошла борьба, находился на горе Минобу. А боролись за храм по простой причине - именно там были сосредоточены все сокровища, которые в течение ста лет жертвовали дайме всей Японии популярному движению Нитирэна. И в этой схватке победил Никко с двумя "к". А проигравшим оказался Нико с одним "к". Последний со своими последователями и учениками встал на лыжи и сбежал к моему дедушке, который был одним из самых главных спонсоров почившего патриарха. Дедушка отвалил Нико земли, дал денег на постройку нового монастыря. Однако вражда за последний век между Хоккэ и Нитирэн-сёсю (такое имя получила школа второго настоятеля Никко) только усилилась. Каждая ветвь считала исключительно себя истинной, а других - еретиками. Вредили друг другу где только могли. Поджигали храмы, подсылали убийц к настоятелям, кляузничали дайме провинций, очерняли врагов перед сёгуном и императором. В общем, жили полной, насыщенной жизнью. Куда там Гундяеву из РПЦ с его золотым брегетом и нанопылью! Да, измельчали, измельчали с тех пор религиозные деятели. Не в смысле комплекции - с ней-то как раз все в порядке. В моральном смысле. Нет чтобы взять в руки меч или нагинату и личным примером, так сказать…
Впрочем, я отвлекся. Мы с Мураками решили придать нашей войне с Огигаяцу элемент войны религиозной. "Писатель" сварганил отчет как будто от одного из своих агентов. Из этого донесения следовало, что в столице Мусаси в замке Эдо появились эмиссары Нитирэн-сёсю. Они были благосклонно приняты дайме Норикатой Огигаяцу, который за финансовую помощь в деле искоренения клана Сатоми пообещал данной школе передать монастырь Хоккэ. Разумеется, после победы надо мной. Удалось вставить даже несколько реальных имен и правдоподобных деталей встречи в верхах. Это "секретное" послание, вместе с моим сопроводительным письмом, в котором я выражал искренне сожаление, что не могу защитить Хоккэ по причине маленькой армии и общего упадка дел после смерти отца, мы гонцом направили в монастырь. Через полдня документы будут у Дайдзёдзи, проверять информацию ему некогда - значит, надо в цейтноте решать, выделять сохеев или нет. Обычно, когда люди торопятся, шансы на правильный поступок невелики. Дайдзёдзи должен понимать, что если он не выступит уже завтра к Хиросиме, а я указал в письме, где состоится генеральное сражение, то послезавтра можно не беспокоиться - Огигаяцу сами придут под стены его монастыря.
Я еще раз оглядел свою армию, расположившуюся на холме рядом с Хиросимой. Последние два дня выдались очень тяжелыми. С короткими ночевками я гнал и гнал самураев Сатоми вперед. Именно в тот момент, когда нам так была важна скорость, разверзлись хляби небесные и начался натуральный ливень. Мы все тут же промокли до нитки, дороги превратились в реки грязи. Я начал понимать, почему японцы не воюют летом в сезон дождей. Пока дойдешь или, сказать лучше, доплывешь до врага, пока его найдешь (среди струй дождя и тумана), пока высушишь мокрую тетиву лука… Ужина и обеда нормально не приготовить (дрова сырые), гонцы с приказами постоянно куда-то теряются. В общем, трэш и ад.
Еще хуже пришлось нашему обозу и пушкам. Орудия регулярно вязли в слякоти, их приходилось с большим трудом вытаскивать, чтобы через пару метров они опять ушли под воду. Самое трудное оказалось сохранить порох сухим. Но тут надо отдать должное Ариме. Ушлый самурай реквизировал на португальском флейте промасленную парусину, в несколько слоев обмотал пороховой обоз водонепроницаемой материей и таким образом спас ценный груз.
Но не только отвратительная погода вогнала меня в уныние. Во-первых, не удалось нормально попрощаться с женой. Не в смысле интима - просто даже поговорить наедине не получилось. Постоянно вокруг крутится охрана, слуги, самураи… Отошлешь одних - тут же с донесением прибегают другие. Приватности нет. Двадцать четыре часа в сутки за тобой наблюдают чьи-то глаза. Подобная японская скученность меня и в будущем выводила из себя, а тут прямо-таки начала бесить. Вот вроде бы ерунда, а цепляет. Например, их привычка все брать двумя руками. Подаешь бумагу, указ - обязательно в две руки принимают. Или постоянное употребление в разговоре гласной "о-о-о-о", типа русского подбадривания "ну, и…".
Во-вторых, местная нищета. В Тибе все тоже выглядело достаточно бедно, но горожане брали чистотой, аккуратностью и энтузиазмом. Стоило выехать в сельскую местность - сразу в глаза бросалась провинциальная нагота и босота. В буквальном смысле. Все встреченные мной крестьяне были практически голы. Набедренная повязка и шляпа - вот и вся одежда. В дождь "черноногие" надевали накидку из соломы под названием "мино". По мне, так это не плащ, а просто связанные веревкой снопы, которые очень слабо защищают от воды.
Самое гнетущее впечатление оставляли дети. Если взрослые были заняты посадкой риса и провожали армию ненавидящими взглядами, то малыши бежали вслед за самураями, выпрашивая еду. Ребра торчат наружу, одежды нет вообще никакой, грязные все… Я приказал поделиться запасами, чем вызвал хмурые взгляды солдат.
Дошли до Хиросимы, разбили лагерь. Вперед умчались конные разъезды. Задача разведки была найти армию Норикаты и уточнить численность войск противника. А пока патрули искали Огигаяцу, я решил устроить смотр своим вооруженным силам. Полки построились на холме, и я с генералом, касирами и рёсуями, а также главами семей начал объезд.
Экипированы дзикисидан и куни-сю были очень по-разному. Если у моих замковых самураев был нормальный пластинчатый доспех с полноценным панцирем, поножами (сунэатэ), набедренниками (хайдатэ) и наручами (котэ), то семьи из провинций были вооружены беднее. В основном снаряжение куни-сю было представлено складным доспехом татами-до. Он состоял из прямоугольных металлических пластин, скрепленных кольчугой или просто нашитых на матерчатую основу. Главное преимущество этого доспеха, как мне объяснил генерал, была дешевизна и простота в изготовлении. Хиро рассказал, что соседние кланы ввели практику обстреливания лат из ружей. Если выстрел из аркебузы пробивал доспех, то его браковали. Если же выдерживал выстрел, то вмятину оставляли как доказательство качества.
Мое внимание привлек шлем куни-сю. Он был сделан из железа в форме конуса. Называется "дзингаса". Преимущество подобной формы было в том, что в нем… можно было варить рис! Вот еще одна иллюстрация местной бедности. Сельские самураи не могли позволить себе нормальных котлов.
Зато вооружены все были до зубов. Кинжал танто, маленький меч вакидзаси, большой меч тати, да-да, тати - вовсе не катана. Как оказалось, катана - это "мирный" меч, носимый самураями вне сражений. Использовался он для дуэлей, схваток в зданиях и на улице. На войну брали другой меч, более длинный (больше двух с половиной сяку) и с большей искривленностью поверхности клинка. Различался также способ ношения мечей: катаны, как вакидзаси, затыкались за пояс, лезвием вверх, в то время как тати подвешивался к поясу воина сбоку на перевязи, лезвием вниз. У тати была более длинная рукоять.
Узнал все это я от айна Амакуни, который презентовал мне мой новый боевой меч перед началом похода. Кузнец оказался вовсе не таким букой. Долго и велеречиво благодарил за идею с домной, обещал отлить для клана Сатоми столько оружия, сколько будет нужно, и даже больше. А в заключение подарил мне тати под названием Мурасамэ - Проливной дождь. К мечу прилагалась история о том, что когда айн впервые рано утром вынул новый клинок из ножен, лезвие его было таким холодным, что на нем проступала роса. Природа заранее плакала об убитых и раненых. Пафосно, но красиво. По крайней мере, самураи охраны впечатлились и почтительно просили посмотреть меч.
Я еще раз прикинул численность войск. Она не вдохновляла. Три тысячи человек - дзикисидан и две куни-сю. Мечников два тайдана - остальные копейщики, немного лучников и кавалерии. Во главе копейщиков красуется, поигрывая нагинатой, улыбчивый Таро Ямада. Мечников возглавляет мой сэнсэй Танэда Цурумаки. Сохеи Дайдзёдзи пока не подошли и успеют ли к началу битвы - неизвестно. Я посмотрел на конницу. Пятьсот самураев с пиками почти трехметровой длины. Как они только ими в бою управляют… Порадовал Абэ. Старик Хотта и его сын Хосокава не только привели молодежь из своей школы учиться пушечному делу, но и из своих двухсот пятидесяти самураев сто вооружили аркебузами. Зря я считал, что клан Сатоми не может себе позволить новомодных ружей. Оказывается, весь последний год мой отец по чуть-чуть скупал у португальцев фузеи и экипировал ими самых продвинутых воинов в провинции - семью Абэ.
Я взял в руки одно из ружей и еще раз поразился аккуратности японцев. Во-первых, к нему шел индивидуальный лаковый футляр, который был предназначен для защиты от влаги. Оно и понятно - тут в Японии влажно как в бане. Не успеешь заметить - пойдет ржавчина. Во-вторых, на самой аркебузе был предусмотрен специальный водонепроницаемый щиток для запального отверстия. Вокруг правой руки самураев был обмотан двухметровый фитиль. На мой вопрос - зачем нужна такая длина? - Абэ ответил, что неизвестно, сколько будет длиться бой, а фитиль тлеет быстро. Аркебузеры, которые именовались теппо, должны постоянно быть готовы к схватке. Заряжалась аркебуза с дула, стреляла свинцовыми пулями, пороховой заряд поджигался с помощью специального S-образного замка, через который был пропущен фитиль. Каждый теппо имел в поясной сумке пороха и пуль на сорок выстрелов.
И как говорят англичане, last but not least элемент картины - пушки. Двадцать две корабельные кулеврины на деревянных колесных лафетах. Сколько мы намучились, пока дотащили, фактически на руках, эти пушки - не передать. Калибр кулеврин оказался невелик - миллиметров сто от силы. Стреляли они как ядрами весом десять кило, так и картечью.
Еще раньше я успел познакомиться с нашим главным артиллеристом - добродушным толстопузым Хосе Ксавьером и выяснил много важных деталей. Максимальная дальность выстрела - четверть испанской лиги (т. е. примерно километр). Но реально попасть в цель - дай бог шагов за триста. Ядрами желательно целить в конницу, поскольку пехота - слишком маленький ориентир. Для царицы полей была картечь, но ее убойная сила кончалась через пятьдесят шагов. Сорок семь португальцев могут делать один выстрел за пять-десять минут, и всего порохового обоза и ядер хватит на два часа плотной стрельбы.
Учеников школы Яцуфусы артиллеристы уже приставили к делу, и молодые мужчины осваивали науку пробивки ствола пыжом, поднос боеприпасов.
Пора было определяться с диспозицией - какой отряд где стоит и какую задачу выполняет.
Глава 12
КУЛИНАРНАЯ
А как человек может проявить доблесть в бою, если он ценит свою жизнь?
Мотатада Тори
- Идут! Идут!!!
Я оборачиваюсь и вижу, что ко мне скачет один из самураев, оставленных в деревне в дозоре. Оказалось, что в Хиросиму вошел тайдан монахов-воинов. У меня прямо камень с души свалился. Теперь в рукаве у нас не один сомнительный козырь в виде пушек (поди постреляй из кулеврин в этот бесконечный сливовый дождь), а еще и тысяча опытных сохеев. Монахи выглядели колоритно. Все высокие, широкоплечие, головы замотаны белыми платками типа арабских арафаток, экипированы в хорошие пластинчатые доспехи, на ногах - деревянные башмаки тэта. В руках у каждого - собудзукири-нагинаты метровой длины. С такими повоюем!
Впереди колонны сохеев шла плотная группа мужчин с большим красным ковчегом на плечах. Самый первый монах - мужик уже совсем гигантского роста - нес на плече огромный молот. По ходу, японская мелкотравчатая нация нет-нет, а выдаст на-гора настоящего титана. А ведь побольше моего почившего дяди будет. И вот он передо мной. Поклонились другу, представились. Монаха зовут Бэнкэй Ясуи, и он тайсё монастыря Хоккэ.
- Что в ковчеге? - интересуюсь я.
- Наму Мёхо рэнгэ кё! - Обойтись без ритуальный фразы Нитирэн-сю монах, конечно, не может. - Мощи святого Нитирэна!
- Как поживает моя матушка? - пытаюсь я вести светский разговор.
- Все слава Будде, здорова, - гигант снимает "арафатку", и передо мной предстает потное, лысое лицо Бэнкэя. - Скорбит о смерти мужа и деверя. Настоятель нашего монастыря заказал молебен по усопшим. В день Юпитера будем молиться о хорошем перерождении Сатоми Ёшитаки и Сатоми Ёшитойо.
- Какие указания дал вам Дайдзёдзи? Может быть, он написал ко мне письмо?
- Зачем какие-то письма писать. Дайдзёдзи сначала хотел просто послать тебе, Ёшихиро, раку с правой рукой святого Нитирэна. Трусливые огигаяцу, увидев священный ларь, конечно, сразу разбегутся.
О да! И ходзе в первых рядах смажут ласты.
- Но я упросил настоятеля отправить отряд сохеев с мощами Нитирэна. Во-первых, вместе с врагами могут идти проклятые Нитирэн-сёсю. Пора Японии вспомнить, кто наш истинный учитель, и узреть чудеса, которые случаются рядом с ковчегом. Во-вторых, многие наши бойцы давно не были в настоящей схватке, подзаросли жирком… - Бэнкэй с усмешкой похлопал ладонью по своему объемистому животу, выпирающему из-под доспехов. - Последние годы мы постригли в монахи много молодежи. Надо преподать им урок священной войны. Лишь бы только пугливые огигаяцу, увидев нас, не разбежались от страха.
Ну-ну, раз ты такой смелый, думаю я про себя, предоставим твоим сохеям проявить доблесть, помахать нагинатами.
Указав место размещения монахов в лагере, я пригласил Бэнкэя на вечерний ужин в моем шатре, который уже к этому времени успели поставить слуги. Я решил удивить своих военачальников и приготовить… плов! Кто-то может подумать, что дайме не с руки заниматься кулинарией, однако тут, в Японии, профессия повара - очень почетна и уважаема. Имена самых известных специалистов на слуху, каждый князь считает свои долгом иметь в свите не только прославленного оружейника, мечника, гейшу, поэта, но и повара тоже.