- …Хвалил его, просил взять в личную охрану… - продолжал каяться тем временем мацукэ. - Я, конечно, начал проверять его по обычной схеме - послал письма предыдущим нанимателям ронина, установил слежку… Пока ждал результатов, пришлось срочно съездить на встречу с агентом в клане Яманоути - нашего человека взяли младшим поваром в замок дайме. Впервые за несколько лет мы могли устроить покушение - отравить еду Норикуи Яманоути. Я лично повез яд из шипов моллюска в Такасаки. У этой отравы нет вкуса и запаха, а смерть выглядит, как будто у человека от полнокровия разорвалось сердце. Наш повар остался бы вне подозрений и сумел бы устроить покушение и на наследников Норикуи. Я не мог упустить такого шанса и поехал лично проконтролировать эту операцию. Но, увы, в тот же день в гости к Норикуи приехал Дракон Идзу, вместе с ним в Такасаки прискакали десятки шпионов во главе с этой девкой-оборотнем Кико Ходзе. Она-то меня и раскрыла! Я был среди монахов-паломников, мацукэ проверяли всех недавно прибывших в замок. Нас построили во дворе, и Кико велела каждому прочитать молитву Сегаки… Вот тут-то я и погорел.
- Подожди, Гэмбан, - прервал я исповедь шпиона. - Что-то не сходится. А зачем тогда Хандзо было спасать меня из засады? Неужели дядя был настолько кровожаден, что хотел убить меня лично?
- Деньги. Скорее всего, все дело в деньгах, - пожал плечами Цугара. - Хандзо просто решил подзаработать на тебе и принять повторный заказ уже на наследников Сатоми Ёшитаки.
Теперь картина у меня сложилась. Ниндзя работал на дядю и только после его смерти продал свои услуги Ходзе. Наш пострел везде поспел.
- А как же ты, Гэмбан, угодил в деревню ниндзя Кога-рю? - поинтересовался я.
- Меня продали. Сначала пытали Ходзе. Вытащили из меня имена всех агентов. Потом - палач-затейник Яманоути. Ох как этот крестьянин меня мучил! Кормил медом и рыбой. У меня начинался сильный понос. Он укладывал меня в корыто, приматывал цепями и бросал корыто рядом с болотом. На понос слетались мухи, слепни, москиты. О, если гайдзинский ад существует, то я в нем побывал. Тут, в деревне, тоже умельцев полно. Да и молодежь тренировать надо - собственно, для этого меня сюда и продали. Привязывают к столбу, сверху ставят желоб, с которого на голову капает вода. Хандзо придумал. Через день сходишь с ума, умоляешь убить, лишь бы не терпеть этого мучения. До меня один соглядай сидел - так отгрыз себе язык, чтобы захлебнуться кровью. Откачали. Теперь специальный кляп в рот вставляют.
- И ты так спокойно об этом говоришь?!
- Самоубийство - не мой путь. Перед отъездом в Такасаки… - Цугара замялся. - …Я с разрешения вашего отца принял христианство.
М-да. Тема деликатная, и я перевожу разговор на то шоу, которое, сидя в пруду, мы наблюдаем. Поселение ниндзя визуально легко делится на три части. Первая - нечто вроде десантно-штурмовой полосы. Траншеи, завалы, каменные и деревянные стены, канатная дорога… На этой полосе бегали, прыгали, ползали и даже плавали в пруду рядом с нами порядка тридцати японцев - как мужчин, так и женщин. Причем половину составляли дети и подростки. Вот рядом с нами девушка лет четырнадцати ходит по бревну - приседает, наклоняется, делает колесо. Учится держать равновесие. Вокруг бревна разбросаны колючки. Упадешь - поранишься. Рядом с ней прыгает через веревку, натянутую между двумя стойками, пацан лет восьми-девяти. Веревка не простая - с острыми колышками.
Несколько человек просто висят на деревьях, зацепившись руками за ветки. Час висят, два. Потом спрыгивают с десятиметровой высоты. И так несколько раз. Но больше всего меня поразил один мужчина, который плавал в пруду рядом с нами. Казалось бы, чего тут может быть такого? Он не нырял, не задерживал подолгу дыхания. Просто нарезал круги по водоему. Но как! Стоя! То есть в вертикальном положении. При этом синоби умудрялся что-то еще писать на специальной подставке.
Второй участок, слева от деревни, был выделен под упражнения с холодным оружием. Меч, копье, алебарда, лук - чем только не тренируются ниндзя. Кидают ножи, сюрикэны, а одна дама даже железную палочку-заколку для волос.
Пару раз во время тренировок синоби взрывали бомбы из черного пороха. Вернее, взрывпакеты. Вспышка, сильный дым, а паренек-пиротехник раз - и пропадает из виду. На самом деле он просто падает на землю и быстро перекатывается вбок, скрываясь от преследователей, которых изображают его товарищи. И, конечно, участок оборудован всем необходимым для отработки ударов и рукопашного боя - макивары, врытые столбы, на которых, подпрыгивая, как журавли, спаррингуют друг с другом синоби.
Третий, и последний, клочок земли выделен под… театр! По-другому это место никак и не назовешь. Специальный помост, задник, который, в зависимости от сцены, украшают теми или иными декорациями. За три дня моего сидения в водном зиндане я насмотрелся всякого. Один раз синоби сделали парадный зал дайме. Сам князь, его охрана, слуги… На коленях перед ними сидит мужчина. Сцена - самураи поймали ниндзя. Вот ниндзя униженно просит разрешить покончить жизнь - сэппуку. Все начинают над ним насмехаться, стража пинает "актера". Тот вдруг мгновенным движением выхватывает кинжал из рукава и втыкает его себе в живот. Через кимоно бьет струя крови, ниндзя корчится от боли, катается по полу и через несколько минут агонии затихает. У меня от удивления падает челюсть. Но спектакль еще не закончен. Синоби уносят и тут же, рядом с подмостками, закапывают в землю. Холмик грунта, надгробный камень, все как надо! Если бы Цугара Гэмбан не предупредил меня, что на животе у актера под кимоно спрятана ЖИВАЯ крыса (вот откуда кровь!), а дышать под землей его учат с детства, - я бы с ума сошел, наблюдая, как синоби откапывается из могилы. Натуральный зомби!
Еще в одной пьеске в качестве массовки участвовали почти все жители деревни. Они изображали толпу в небольшом городке. Торговцы, монахи, крестьяне, несколько самураев… Актер должен был вбежать в толпу и моментально переодеться. И сделать это так, чтобы его преследователи (а их возглавлял сам Хандзо!) не узнали убегавшего. Мой сосед-эксперт пояснил, что ниндзя тренируются в специальном искусстве - хэнсо-дзюцу (мгновенное переодевание). Подробности мне были видны плохо, но кое-что я заметил. Во-первых, синоби умели менять рост с помощью специальных накладок на шлепанцы. Во-вторых, вся их одежда легко выворачивалась наизнанку, и оборотная сторона имела другие цвета. В-третьих, ниндзя пользовались гримом - накладными бородами, усами и даже бутафорскими шрамами.
Все увиденное вызвало во мне еще большое уважение к искусству нин-дзюцу, и, когда к моей клетке направился Хандзо с тремя помощниками, я уже был внутренне готов к серьезному разговору.
Глава 11
СРЕДНЕВЕКОВЫЕ СПЕКУЛЯЦИИ
Тот, кто не способен учиться, не одержит ни одной военной победы.
Садаё Имагава
Разговор с Хандзо начался с культурного шока. В кабинете дзёнина, набитом сверху донизу свитками в специальных держателях, на традиционном помосте для гостей стоял… аквариум! В овальном резервуаре из мутного стекла плескалась вода, плавали треугольные рыбки экзотических расцветок и даже зеленела веточка морской водоросли.
- Э?.. - только и смог я выговорить, тыча пальцем в аквариум.
- Сам придумал, - понимающе улыбнулся синоби. - Когда был с заданием в Китае, тамошние стеклодувы подарили чашу. Вернувшись на острова, сходил с рыбаками в море, поймал несколько полосатых бойцовых рыбок, налил воды… Вот теперь плавают, глянешь на них - и такое спокойствие появляется в душе. Лучше любой медитации!
- Чем же кормишь их? - поинтересовался я по инерции, все еще находясь в осадке.
- Деревенские мальчишки червяков иногда копают, москитов ловят…
Расселись на помосте, разлили чай, который нас уже дожидался. С моего кимоно на пол все еще текла вода из пруда. Я скинул одежду и остался в одной набедренной повязке.
- Баня уже нагрета. - Рябое лицо Хандзо выражало искреннее сочувствие, как будто не он распорядился посадить меня в бамбуковый пенал. - Ты, Ёшихиро, наверное, удивляешься нашей открытости и переменчивости. Сначала тюрьма на открытом воздухе, где ты мог наблюдать все наши тренировки, разговаривать с мацукэ своего отца. И вдруг чай, баня…
Больше всего я удивился переходу на "ты" и отсутствию уважительной приставки "сан", но благоразумно промолчал.
- Я давно за тобой наблюдаю, - тем временем продолжал дзёнин. - После удара копьем тебя как будто подменили. Если бы я верил в ками, то подумал, что злой дух вселился в тело Ёшихиро Сатоми. Обучаешь кузнецов железному делу, врачей - лечить, самураев - как делать порох… Этот удивительный ход с пушками во время битвы. Я любопытен и решил послушать, о чем вы будете шептаться с Цугару. Думал, все это какой-то хитрый ход, кто-то управляет тобой издалека, дает советы…
- И как же нас можно было подслушать? - удивился я. - Вокруг решеток никого не было. Твои шпионы прятались все это время под водой?!
- Нет, мы не волшебники. Посмотри на мое изобретение, - поманил меня пальцем Хандзо.
Мы зашли за расписную ширму, и я увидел огромную раковину, которая заканчивалась длинной деревянной трубкой. Раковина глядела своим раструбом в отверстие в стене. Отодвинув сооружение, я выглянул в дыру и обнаружил, что круглое окошко выходит прямиком на пруд, который в свою очередь был буквально в десяти шагах от здания, где мы находились. Любопытно. Я придвинул раковину обратно и прислонил ухо к трубке. Тут же услышал, как квакают лягушки, напевает себе под нос Гэмбан. Это же направленный микрофон! Ничего себе средневековье.
- И что удалось узнать? - Я уважительно поглядел на Хандзо.
- Ничего, что бы приоткрыло твою тайну, - пожал плечами синоби.
- Что же мешало дальше подслушивать?
- Кое-что изменилось.
- Заказчик отказался оплачивать мое похищение?
- Нет, дочь Уджиятсу Кико Ходзе уже едет с отрядом самураев в оговоренное место, везет золото.
- Тогда в чем же дело?
- Я долго думал над твоими словами о будущем синоби. Похоже, что ты прав. Рано или поздно наше искусство умрет, и мы вместе с ним. Если есть возможность что-то изменить, я не хочу оставаться в стороне. Что конкретно ты мне и моим людям можешь предложить?
- А что с заказом? - Я хотел расставить точки на "i".
- Утром прилетел голубь от моего человека в клане Сатоми…
- У тебя еще есть шпионы в наших рядах?
- Видишь, как я откровенен с тобой! Гэнин сообщает, что Цунанари Ходзе выжил и уже начал вставать.
Вот это да! Моя трепанация удалась.
- Это значит, что я могу убедить Кико изменить заказ. Оплатить твое похищение, после чего обменять тебя на Цунанари. Разумеется, ты, как дайме клана, тоже выплатишь мне десять тысяч коку.
- Сто!
- Что сто?!
- Сто тысяч. За то, что ты со своими синоби перейдешь ко мне на службу.
- Не смеши меня. Сто тысяч коку - это сумасшедшие деньги.
- Мы их легко заработаем. Даже больше. Ты в Одаваре, столице Ходзе, был?
- Конечно. Много раз.
- Там действительно большая биржа риса?
- Целых два квартала. По слухам, оборот больше миллиона коку в год.
- Торговцы знакомые есть?
- Выполнял однажды заказ по устранению патриарха одного торгового дома конкурентами. Знаю нескольких магнатов.
- Делаем вот что. Отправишь десять лучших гэнинов в Одавару. Пусть переоденутся купцами, крестьянами, монахами из разных провинций Кванто. Через неделю-две начнется сбор урожая риса. Десятого дня хатигацу, месяца листвы, вели им ходить по торговым кварталам, харчевням и распространять слухи, что рис лег, урожая не будет. Их задача - поднять панику. Пусть изображают сбежавших от гнева дайме крестьян, разорившихся торговцев, бродячих актеров. Те, что вырядятся священниками, должны рассказывать какие-нибудь мрачные пророчества о трех годах голода, страшном цунами… Шикарно, если бы вы смогли устроить кровотечение глаз у какой-нибудь статуи Будды или что-то подобное.
- Сделаем. Есть у меня на примете одно святилище, где бонза выпивает по вечерам так, что хоть заходи и все выноси. И статуя там большая есть. А еще можно на ступах проступающие письмена сделать.
Глаза у синоби загорелись, его некрасивое лицо засветилось энергией, мелкая моторика ускорилась - он начал теребить веер, облизывать губы… Э, Парамоша, да ты азартен! Вот твое слабое место, Хандзо. В него и будем бить.
- Можно и письменами. Только не попадитесь и не переборщите. Дальше. Я дам тебе векселя ямада хагаки на тридцать тысяч кобан - их можно быстро голубями переправить в Одавару. Векселя обналичишь у своих знакомых торговцев и сразу начнешь скупать рис. Весь скупленный рис тут же закладывай у купцов, получай золото и опять покупай рис.
Такой вид операций у спекулянтов называется "запирамидить позицию" - это удвоение и утроение объемов сделки в кредит. Но это очень опасный вид махинаций. Стоит цене пойти против вас, как тут же убытки возрастают в геометрической прогрессии. В свое время, когда только начинал свою работу на финансовых рынках, я здорово на этом погорел. А дело было так.
В начале двухтысячного года мой однокурсник Тимур предложил мне попробовать свои силы в торговле на Нью-Йоркской фондовой бирже. Нет, в сам Нью-Йорк нам ехать не надо было. Тогда очень популярной стала технология "прямого доступа" к электронным торгам акциями американских (да и не только) компаний. Торги проходили ночью в дилинговом зале в Москве, на Цветном бульваре. С помощью специальной компьютерной программы можно было мгновенно и недорого открывать и закрывать через Интернет позиции по бумагам более чем шести тысяч американских эмитентов. То, чем мы занимались тогда, в две тысячи двенадцатом году именуется "дейтрейдингом", то есть спекуляциями "внутри дня". Тогда мы таких заумных слов не знали, как и не знали тонкостей психологического характера, свойственных данному виду торговли. Обязанности разделили так: Тимур открывал и закрывал позиции, а я сидел ночью и мониторил состояние счета.
На последней декаде июля (прямо как сейчас, в Японии!) Тимур купил акции компании Lucent Technology - на десять тысяч долларов. Доллары принадлежали папе Тимура, который поверил в его спекулятивный гений и выделил средства. Тимур компетентно убеждал меня, что акции вот-вот вырастут с двадцати до двадцати одного доллара за штуку, и мы заработаем за пару часов свыше пяти сотен. А для студентов, пусть даже МГУ, такие деньги в начале двухтысячных были большой суммой. Очень мотивирующей!
Надо сказать, что в то время Lucent действительно была весьма "отвязанной" бумагой и вполне могла сходить за пару часов на несколько процентов вверх. Откровенно говоря, я сейчас уже и не помню, чем Тимур руководствовался, когда решил прикупить эти акции, но факт остается фактом: цена сразу после покупки упала до девятнадцати долларов. И вот тут у Тимура началось то, о чем нельзя прочесть в популярных книжках по основам биржевой игры, а лишь в специализированной литературе. У Тимура (и у меня за компанию) возник тот самый когнитивный диссонанс, которым я совсем недавно мучился, сидя в бамбуковой клетке. С самооценкой "я нормальный, компетентный трейдер" пытался ужиться факт "я открыл убыточную позицию". Согласно теории Фестингера, при когнитивном диссонансе психически здоровый человек будет склонен разрешать конфликт в пользу собственной самооценки. То есть курильщики будут преуменьшать вред от курения, а трейдеры оправдывать свое убыточное торговое решение.
В тот день мы с Тимуром не закрыли убыточную позицию, рассудив: мол, ничего страшного - завтра акции отыграют вверх, тем более что должны выйти положительные отчеты по компании. Но на следующий день бумага еще больше упала в цене, и мы перешли из разряда спекулянтов в разряд "вынужденных инвесторов". В июле Тимур так и не смог продать подешевевшие акции, мало того, мы еще докупили бумаг на уровне пятнадцати долларов (еще внесли папашиных денег). На сленге трейдеров это называется "усреднить цену позиции" - та самая "пирамида", которую я только что предложил осуществить Хандзо.
Но Lucent Tech и не думал расти. Бумага падала весь июль, август и сентябрь в придачу. Похудевший и посеревший от испуга перед разговором с отцом Тимур с отчетами авторитетных аналитиков в руках убеждал меня (а скорее себя и свой когнитивный диссонанс) в радужных перспективах компании. Держали акции мы еще около полугода, до тех пор, пока инвесторы, напуганные историей с Enron, не принялись распродавать акции. Тот год вообще оказался неудачным для высокотехнологичных компаний. Бумаги Lucent Tech упали до двух долларов. В общем, все как в анекдоте.
Жена подходит к мужу и говорит:
- Слушай, ты вот говоришь, что работаешь спекулянтом, а я никак не могу понять - в чем же твоя работа заключается. Объясни так, чтобы я поняла.
Муж:
- Как бы тебе так объяснить… Ну смотри. Допустим, решили мы с тобой разбогатеть тем, что будем разводить кроликов. Соответственно, чтобы бизнес шел без перебоев, миновать там всякие непредвиденности, - мы с тобой закупаем кроликов на все имеющиеся деньги. Выпускаем их во двор - пусть там бегают, травку щиплют, размножаются. А тут р-раз-з… И ночью потоп. Все кролики утонули. И мы вот сидим и думаем - чего же мы рыбок не купили?
Но даже когда случился потоп и акции Lucent упали до двух, даже тогда Тимур предлагал еще разок закупиться этими "кроликами" (ниже-то падать им уже некуда!), однако я уже был в курсе феномена когнитивного диссонанса и выступал категорически против (и слава богу, так как в дальнейшем компания практически разорилась и была за бесценок куплена корпорацией Alcatel).
Однако самое главное - наибольшим противником дальнейшего разведения кроликов стал папаша Тимура, который ходил в крутых бандитах и привык подобные проблемы решать путем "включения счетчика". Родному сыну он такую подлянку, конечно, устраивать не стал (ну что такое десять "штук" для человека, владеющего виллой на Лазурном Берегу!), но нерадивого отпрыска надолго лишил карманных денег.
В общем, идея пирамидить сделки была опасной, но только не в том случае, когда ты управляешь ценой.
- Даю тебе неделю до начала паники, - продолжал я инструктировать Хандзо. - Этого времени должно хватить, чтобы стать владельцем половины запасов Одавары. Сейчас коку риса идет по две с половиной кобаны. Как только поднимется паника, рис подорожает и курс скакнет до трех кобан, а возможно, даже до четырех. Внимательно следи за ценами. На уровне четырех начинай продавать.
- А что, если поджечь несколько складов? - лихорадочно потер руки синоби. - Кто-то из купцов наверняка откажется уступить мне рис и попридержит его. Опять же война, войска Ходзе останутся без припасов. Я с тебя даже не буду брать денег за это!