- Смотри, чтобы Уджиятсу не реквизировал твой рис. А так - да, можно. Но это еще не все. На уровне четыре кобаны за коку продашь все, что есть, и возьмешь рис в долг. Думаю, к этому времени твои знакомые торговцы будут тебе смотреть в рот и дадут несколько десятков тысяч коку под хорошие проценты взаймы. Предлагай хоть сто процентов в месяц. Занятый рис быстро, за один день продай на рынке.
- Как продать?! А если цена пойдет еще выше? А если, кстати, урожай действительно окажется плохим?
- Не окажется. До того как ты меня похитил, я получил письма от своих управляющих. В этом году будет хороший урожай. После того как продашь заемный рис, отзывай своих гэнинов. Начнут приходить сведения из провинций, окажется, что риса много, цена начнет падать. Как только она вернется к уровню две-две с половиной кобаны за коку, выкупай рис с рынка обратно и отдавай займ. Таким образом ты удвоишь деньги сначала на росте цен, а потом еще раз удвоишь на падении.
- Это магия! - Синоби явно был потрясен. Вытирая пот со лба, разглядывал меня как диковинного зверя.
Все, Хандзо мой. С потрохами. Синоби очень хорошо понимают язык денег. И я только что доказал, что я на этом языке могу не только говорить, но и петь. Ну действительно, кто в средневековой Японии может додуматься до операций "шорт" или игры "вкороткую", когда спекулянт зарабатывает не только на росте (это привычно), но и на падении. До такого тут еще не додумались. Это, можно сказать, финансовое оружие массового поражения. Ох и жаркий конец лета в Одаваре будет.
Сразу после инструктажа моя жизнь кардинально изменилась. Лучшие покои, еда по высшему разряду. Дзёнин даже пытался мне на ночь подсунуть двух девушек. Я, конечно, был не прочь, но трехдневное сидение в пруду не способствовало ночным развлечениям. А потом, дамы были похожи больше на парней - мускулистые, резкие черты лица… Тестостерон им тут, что ли, колют?
Зато удалось вызволить Цугара из клетки. Его поселили рядом со мной, и теперь мы могли общаться в более непринужденной обстановке. Опасаясь подвоха, я сразу постарался выяснить перспективы обмена. Но Гэмбан меня заверил - если у нашего клана образовался встречный заложник, да еще такой высокопоставленный, то беспокоиться не о чем. Собственно, так все и случилось. Спустя неделю напряженной переписки между мной и генералом Симодзумо Хиро на мосту над пропастью в горах произошел обмен заложниками. Как в шпионских фильмах, ранним туманным утром я шел с одной стороны моста, а навстречу мне с другой - вышагивал, опираясь на костыли, Цунанари Ходзе. Выглядел он откровенно плохо, весь зеленый, худой… Волосы на голове слегка отросли, но место, где я вставил золотую пластину, блестело в лучах восходящего солнца. Меня он не узнал… а нет, все-таки узнал. Поклонился. Что-то промычал. Я тоже остановился. На обеих сторонах моста встречающие заволновались. Ничего, потерпят. Спросил, можно ли осмотреть голову. Дождавшись разрешающего кивка, обследовал многострадальный череп Цунанари. Заживление идет хорошо, раз наш аптекарь уже снял повязку. Действительно, шрам зарубцевался, осталась лишь красная припухлость.
- Ты, молодец, Цунанари-сан, скоро совсем выздоровеешь. А речь восстановится. Уже скоро. - Я сжал плечо сына Дракона Идзу. - Больше не попадайся мне на поле боя. Саёнара!
Ходзе еще раз глубоко поклонился. Я ответил не менее глубоким поклоном. Обернулся. Помахал рукой Хандзо и Гэмбану (его пришлось оставить в деревне ниндзя как гарантию выполнения моих обещаний дзёнину - все-таки глава клана не доверял мне на сто процентов, хотя и дал согласие перейти под мое крыло) и устремился быстрым шагом к встречавшим меня самураям.
Глава 12
ЗНАКОМСТВО С МИКАДО
Ум - это цветок проницательности. Впрочем, бывает, что цветущая ветвь не приносит плодов.
Наосигэ Набэсима
Работа дайме напоминает жонглирование стеклянными тарелками - в воздухе уже штук десять летает, а помощники справа и слева подкидывают и подкидывают тебе новую посуду. Руки мельтешат все быстрее, глаза пытаются уследить за всеми предметами, пот заливает глаза, но остановиться нельзя. Одни дела и посетители сменяются другими, спать ложишься за полночь и сразу отрубаешься от усталости.
Однако есть и свои плюсы. Попади я в тело какого-нибудь крестьянина - разве смог бы познакомиться и даже подружиться со сто пятым императором Японии?! Конечно нет.
Уже на подъезде к Эдо я увидел, что произошло нечто неординарное. Громадные толпы народу, повсюду флаги с шестнадцатилепестковой желтой хризантемой. Симодзумо Хиро меня просветить не мог - его уже больше недели не было в городе, а гонцов в секретную точку, где состоялся обмен, послать было невозможно (генерал в самый последний момент узнал точное место). Но прояснилось все очень быстро. Наш отряд был замечен с крепостной стены, тут же ударил колокол - и из ворот высыпала масса конных самураев. И во главе группы скакала… моя жена! Нет, как же приятно после двух месяцев расставания увидеть единственного в этом времени родного человека. Ан нет, ошибся. Не одного. Вон и братец поспешает. А за ним - айн собственной персоной, видны лица двух европейцев. Целая делегация. Как обычно в таких ситуациях, началась суета, приветствия, я пытаюсь одновременно принести свои соболезнования в связи с гибелью отца Тотоми, рассказать о своих приключениях в деревне ниндзя (укороченную версию, конечно), поприветствовать Филиппа Родригеса, познакомиться с англичанином Джоном Фарлоу, но самая главная и прямо убойная новость меня ожидает впереди: в моем замке уже три дня обитает сбежавший из столицы император Японии Го-Нара! Впервые за всю историю Японии наследник богини Аматэрасу покинул Киото, причем тайно, на корабле своего дальнего родственника мелкого дайме Усами Хатэкаямы. Вместе со всеми регалиями и наиболее верными аристократами.
Разумеется, первым делом я поспешил отдать визит вежливости номинальному правителю Японии. Пока ехал к замку, окруженный свитой, меня тепло приветствовали горожане Эдо. Все улицы были забиты японцами, которые, встав на колени, кланялись нашему кортежу. Приятно, черт побери! И видно ведь, что не формальные поклоны - народу я действительно по душе. Детвора машет флажками, люди подкидывают вверх соломенные шляпы… Вот я и в крепости. Вокруг огромное количество самураев. Вижу множество знакомых. Улыбается глава наших лучников Касахара Мотосуги, подмигивает лучший фехтовальщик клана - тайсе Танэда Цурумаки. Отдельно стоят главы семей - Самаза Арима, мои гвардейцы - Хотта и Хосокава Абэ. Ого, а гвардия-то уже одета единообразно. Коричневые кимоно с зелеными полосами-"разговорами". На плечах погоны со звездочками, о которых я рассказывал моим военачальникам, пока мы ждали прибытия дайме Сатакэ. Не вижу старика Хосиму, зато в наличии наш франт Масаюки Хаяси. Опять выбеленное лицо, черные зубы. Оно и понятно - как же этому щеголю пропустить аудиенцию у императора. Наверняка по знатности он может претендовать на персональную встречу. Опять приветствия, поклоны.
Наконец я в парадном зале Эдо. Помещение изменилось до неузнаваемости. Фарфоровые вазы с икебанами из цветов, шелковые ширмы с росписью и даже помпезный трон из черного дерева, украшенный золотом и серебром. На троне сидит полноватый круглолицый молодой мужчина в церемониальных одеждах. В правой руке держит меч, в левой - бронзовое зеркальце, на груди - ожерелье из драгоценных камней. В центре колье - огромный бриллиант. Такие ожерелья в будущем актрисы на церемонии вручения "Оскара" будут носить. Впрочем, кажется, все три предмета являются наследными регалиями императорского дома и передаются от отца к сыну еще со времен седой древности. Церемониймейстер объявляет мое имя и титул (оказывается, я - владетель Восточных земель клана Сатоми).
Надо соблюсти ритуал. Падаю ниц, замираю, прижав лоб к татами. Император первый приветствует меня, просит удалиться присутствующих аристократов. Го-Нара хочет приватной беседы? Что ж, я его понимаю. Сначала приглядываемся друг к другу. Лицо императора мне нравится. Внимательные глаза, высокий лоб с залысинами. А вот дальше начинаются чудеса.
Император снимает свою официальную черную шапочку, отставляет в сторону зеркало и меч, снимает драгоценности с груди и напоследок стягивает парадное кимоно с огромными рукавами (под ним оказывается тонкий белый халат).
- Удивлен? - на "ты" и без церемоний обращается ко мне Го-Нара, маня пальцем за собой.
Удивлен - это еще мягко сказано. Чтобы глава государства, пусть и номинальный, вот так легко в присутствии незнакомого человека, подданного, устраивал стриптиз?!
Идем в соседнюю комнату - кабинет Норикаты Огигаяцу, который я приватизировал под свои рабочие апартаменты после захвата Эдо. Пока меня не было, столяры успели по моим чертежам сделать нормальный письменный стол на ножках, стулья со спинками и подлокотниками, выдвижные ящики под документы. Го-Нара, ничуть не смущаясь, садится во главе стола, я пристраиваюсь рядом. На лакированной столешнице лежит пачка рисовой бумаги, кисточка фудэ, брусок черной туши и, конечно, сама тушница судзури - прямоугольный камень с выемкой внутри. В выемку налито немного воды для разведения туши.
А император-то уже тут освоился по полной. Вон, каллиграфией занимается. Я внимательно посмотрел на Го-Нару. Японец ответил мне таким же сосредоточенным взглядом. Немного поиграли в гляделки. Первым не выдержал он:
- Я рад видеть вас, Ёшихиро-сан, - по-простому начал император.
- Взаимно, Первейший. - Я изобразил поклон, сидя на стуле.
Вообще у императора много титулов - и сейдзё ("его праздничное высочество"), и но-мико ("сын Солнца"), и микадо ("хозяин" и "божество" одновременно). Часто используются китайские титулы бандзё ("мириада колесниц"), гё ("повелитель четырёх морей") и теней ("сын Неба"). Но я решил воспользоваться эпитетом Первейший, дабы сразу дать понять: Сатоми Ёшихиро властную вертикаль понимает правильно, готов занять пост "нумер два" в местной иерархии.
Постепенно разговорились. Сначала, как водится, о вещах несущественных - я, на правах хозяина, поинтересовался, как добрался Го-Нара, здоров ли… Тот в свою очередь расспросил меня о приключениях в горах, родственниках и жизни клана за последние месяцы. Выдал ему сокращенную версию и тут же перевел разговор на новости, которые случились в мое отсутствие. Император не побрезговал ролью докладчика и грамотно ввел меня в курс дел.
Политическая ситуация в Японии накалилась до невозможности. Юг охвачен войной между кланом Симадзу и кланами Мори-Тёсокабэ. До боевых столкновений еще не дошло, но в провинциях Кюсю и Хонсю вовсю идет мобилизация. Дайме "ставят под ружье" подданных - всех, кого можно. Самураев, наемников-ронинов и даже (тут Го-Нара специально выделил это голосом) крестьян! Какой позор. В центре острова Хонсю - беспорядки. Мелкие дайме под шумок сцепились друг с другом, устраивают внезапные атаки на соседей, а столица охвачена бунтом. Чернь громит дворцы регентов, те в ответ ввели войска. Молодой сёгун вслед за императором морем сбежал во владения Имагавы. Последний сейчас "на коне" - именно благодаря его интриге был разгромлен и убит самураями клана Асина перспективный военачальник Ода Набунага. В провинциях Оды началась схватка за власть между генералами Набунаги - Тоётоми Хидэёси и Токугавой Иэясу. Вроде бы побеждает последний.
В общем, история Японии явно двинулась по другому пути, и я оказался тем человеком, который раздавил в прошлом несколько килограммов бабочек, из-за чего все пошло наперекосяк. Никакого сожаления - впереди еще пара контейнеров мотыльков маячит.
Север Хонсю также в пожаре войн. Обезглавленный клан Сатакэ сражается на два фронта - с Уэсуги Кэнсином и его вассалами Яманоути на западе и домом Асины на севере. Дайме Асина, во владении которого была всего одна провинция, зато какая - Фукусима (да, та самая, где впоследствии будет построена печально известная атомная станция), - решил под шумок прихватить бесхозные земли Сатакэ. Ёсиацу Сатакэ не оставил потомков по мужской линии, и формально главой клана должна стать моя жена. Надо этот вопрос внимательно изучить и постараться поддержать союзников. Делаю себе пометку в уме и продолжаю вникать в ситуацию.
А обстановка вокруг моих провинций тоже тяжелая. Ходзе закончили мобилизацию, и пятидесятитысячная армия выступила к Мусаси. Моим же генералам (и тут я отдал должное осведомленности императора) удалось поставить под знамена около тридцати тысяч самураев. Что, конечно, значительно больше того числа, с которым я начинал кампанию, но почти в два раза меньше, чем у Дракона Идзу. Ход с пушками и проволочными ежами уже не пройдет - надо срочно выдумать что-то новенькое.
- Ёшихиро-сан, давай откровенно и без церемоний, - тем временем как к равному обратился ко мне Го-Нара. - Еще три месяца назад я был декоративной фигурой в японском обществе. Все почитают, но никто не слушает.
- У английских гайдзинов, - кивнул я, - иногда говорят про монархов: царствует, но не управляет.
- Откуда… Впрочем, и так ясно, - хрустнул пальцами император. - Ты много общался с иезуитами. Отсюда все твои знания. В принципе я не против христианства. Но хочу услышать честный ответ на вопрос. А вопрос звучит так, - наклонился ко мне Го-Нара. - Это иезуиты тебе подсказали Клятву пяти обещаний?
- Нет! В Европе, откуда приплыли южные варвары, действительно феодальная раздробленность, войны провинций закончились несколько столетий назад, и у власти стоят монаршие дома. Сильная королевская власть повсеместно - неизбежное явление. Так будет и в Японии. Я считаю, что лучшее владычество над японским народом будет у того, кому сами боги завещали хризантемовый трон, чем какой-нибудь выскочка из крестьян.
- Ты считаешь, что я могу управлять Японией лучше, чем сёгун или дайме?
- Если правильно поставить дело, подавить феодальную вольницу, вместо дайме главами провинций назначить губернаторов (самых лучших чиновников), дать всем жителям островов один закон и жестко требовать его исполнения…
- Ты хочешь уравнять крестьян, торговцев и самураев?! - прервал меня Го-Нара.
- Нет, сословное общество останется. Но каждое сословие будет допущено к управлению в той мере, в какой необходимо. Например, местные налоги. Кто, кроме купцов, лучше знает, какие сборы и как лучше платить на рынке Эдо? Если в мой провинции Симоса начнется эпидемия чумы, разве не лучше будет разрешить главному врачу клана установить карантин? Я говорю о местном самоуправлении. Там, где возможно, вопросы управления нужно отдавать на откуп общине и мастерам. Конечно, самые важные сферы, такие как дипломатия, армия, суды, дороги, почта и образование, - должны остаться в ведении императорской власти. Возможно, стоит подумать о том, чтобы точнее установить сословия в Японии, например, не только крестьяне, торговцы и самураи-аристократы, но добавить еще две-три общественные группы - духовенство (куда включать представителей всех религией), а также мастера. В городах широко распространились дза - союзы ремесленников. Они тоже должны иметь своих поверенных в делах страны.
- И что эти поверенные станут делать?
- Три раза в год выбранные представители от всех сословий будут собираться в столице и рекомендовать вам те или иные законы. Если вы согласны с проектом, то после вашей подписи и печати закон становится обязательным для всей страны.
- Какие законы могут придумать неграмотные крестьяне? - поморщился император.
- Какие бы ни придумали, это лучше, чем они брались бы за косы и серпы и поднимали восстание!
- Умно. Такой подход меня устраивает, - кивнул Го-Нара. - Какое место ты хочешь занять в новой системе власти?
Ага, пошла торговля.
- Сделаем так. После нашей победы при императоре появится правительство, состоящее из министров. Каждый член правительства будет отвечать за ту или иную деятельность - министр обороны, министр наук, регионов и так далее. И будет Великий министр - Дайдзёдайдзин, который с вашего одобрения будет назначать членов правительства, заниматься управлением. Я хочу этот пост. Но я хочу его не для себя, а для блага страны, которой буду служить до самого последнего дня. Клянусь вам в этом!
Я слез со стула, развел тушь в тушнице и корявыми иероглифами написал Клятву пяти обещаний на бумаге. После чего сжег ее в жаровне, стоящей рядом, а пепел высыпал в чашку с чаем. Одним глотком все выпил, встал на колени и замер в позе ниц.
Го-Нара тоже встал, подошел ко мне и помог подняться, выказывая личное уважение. Больше того, после того как мы встали друг напротив друга, микадо сделал глубокий поклон и, выпрямившись, сказал:
- Я принимаю твою клятву, Ёшихиро, и в ответ клянусь, что стану тебе не только сюзереном, но и верным другом и помощником в твоих великих делах!
Ну что сказать? Засмущался я, конечно, почувствовал себя неловко - не каждый день император Японии кому-то кланяется и дает обещания. Чтобы скрыть конфуз, я перевел разговор на технические детали нашего теперь совместного дела. Вернее, Дела с большой буквы. Попросил подготовить несколько указов: о назначении меня Дайдзёдайдзином, о расформировании совета регентов и объявлении дайме Такэды, Имагавы, Уэсуги и Ходзе вне закона. С южными кланами мы решили не спешить и посмотреть, чья возьмет - Симадзу или Мори-Тёсокабэ. Возможно, с победителем удастся договориться, и они примут наши условия. Сомнительно, конечно, но тем не менее. Второй указ я собирался разослать всем мелким дайме. Пиар - неотъемлемая часть власти.
Мы с Го-Нарой договорились, кто чем занимается в ближайшее время, разделили покои замка (император милостиво вернул мне кабинет Норикаты) и отправились заниматься делами.
А их накопилось о-го-го сколько! Ко мне в рабочие покои уже выстроилась целая очередь посетителей. Уже вечерело, и я решил принять только двоих. Уж больно соскучился по жене и даже немного по сыну, которого она привезла с собой в Эдо.