Королев в прежней своей жизни не сильно увлекался фантастикой, предпочитая "фантастику в чертежах", но в последнее время все чаще стал касаться этого жанра. Особенно он любил читать совсем старые произведения, написанные еще до ракетной эпохи, а иногда даже до первых самолетов. Как только не представляли люди полеты на Луну и Марс, но о ракетах подумали лишь единицы. Недавно ему попалась книжка Курта Лассвица "На двух планетах", написанная еще в конце 19-го века, и изданная в СССР в 20-е годы. Милая и наивная история, но какой сплав полета фантазии и технической близорукости! Впрочем, идея "изолятора" силы тяготения была тогда популярна, взять хотя бы Уэллса с его "кейворитом", и теперь уже не скажешь, кто у кого украл идею. Да и с физической достоверностью этого принципа все не очень гладко, что прекрасно разобрано в известной книжке Маковецкого.
Но в обозримом будущем ракета все равно останется ракетой. Резонанс даст огромную энергетику, но реактивный принцип движения останется. Хотя, ученых это не останавливает, они так возбудились от открывшихся перспектив, что уже пытаются заглянуть дальше. На полном серьезе обсуждается поиск "точек опоры" в самой метрике пространства. "Чистое" движение! Королев мало понял в попытках Келдыша с Курчатовым объяснить ему, где им видится лазейка, но было понятно, что без подсказки из будущего эта задачка растянется на десятилетия. А подсказки нет и, похоже, не будет. Или потомки сам этого не знают, или не хотят дарить все и сразу.
И так хорошо, усмехнулся про себя Сергей, провожая глазами огромную звезду в небе, ставшую вдруг темно-оранжевой и тусклой. Входит в тень, еще несколько секунд, и совсем пропадет из вида…
А есть еще связь, которая благодаря резонансу уже совершенно определенно превысит ограничения, наложенные Эйнштейном. Правда, перемещать материальные объекты, как утверждается, все равно не получится. Или, пока не получится. От этих мыслей Королева отвлек шорох гравия позади.
- Сергей Павлович! - за почти четверть века Борис Черток не утратил способности отыскивать шефа, где бы тот ни находился. - Вас просят на приемке "двадцатки" побывать. После этого старый "чемодан" можно будет перегнать в ЛИИ.
- Отлично! - бодро улыбнулся Королев. - Давно этого жду. Ты на машине?
- Само собой, - кивнул Борис. - Я, честно говоря, не вас одного искал.
- А как ты меня тут нашел? - без всякого подвоха спросил Главный. - Я никому не говорил, куда пойду.
- Я вас вычислил, - усмехнулся Черток. - По времени прохождения Объекта. Редко, но бывает. А тут самое лучшее место. Я сам иногда…
Ну, хоть мысли не читает, довольно подумал Главный, усаживаясь в машину. Борис принес добрую весть, и у Королева был в этом собственный интерес. Все равно скоро лететь в Москву, так почему бы не совместить приятное с полезным? Перегнать старый "чемодан" в качестве второго пилота, почему бы нет? Почувствовать в руках ручку управления он никогда не откажется. И время на такие нетипичные занятия ему теперь проще находить, не те нынче времена, чтобы самому все тащить и у молодежи хлеб отбивать.
Много толковых парней выдвинулось в последнее время, да и среднее управленческое звено уже тянут не седые ветераны, а в основном сорокалетние. Как и в государственных делах, тут главное, это смена! Королев в общих чертах помнил, куда в иной истории завела страну "геронтократия", и с облегчением наблюдал, как "болевые точки" постепенно купировались, хоть это и не гарантировало от любых проблем. Никита Сергеевич, успев наломать дров, сумел вовремя отыграть назад, не дав партийной номенклатуре пуститься во все тяжкие. Поэтому он спокойно ушел на пенсию, оставив у руля тех, на кого ему, по сути, указали потомки. Нынешнее поколение они неплохо знали, могли посоветовать кадровые решения. А что будет дальше? Придется думать своим умом, и это правильно.
Иногда думается, а готова ли планета к космическому будущему? И первая же мысль в ответ – да какая разница!? Будущее все равно наступит, готовы люди или нет. А про готовность общества можно спорить до хрипоты, до драки, но что это изменит? Сколько было написано о том, что человечество якобы не сможет закрепиться в космосе, не став единым. Ну, это вряд ли. Уже закрепляемся, и как! И коммунизм строим уже не с таким остервенением, будто понимаем, что не горит. И у "буржуев" определенное движение в сторону социализма наметилось, и у нас есть элементы госкапитализма, советские мега-корпорации, как их назвали потомки. Бодаться с янки по любому поводу не перестали, конкуренты же! А теперь и в космосе будет то же самое, и ничего не поделаешь. Готовы или не готовы, какая разница?
Вот, потомки рассказали про своих инопланетников много интересного. Один биологический вид, живут на одной планете, но по сути, две разных цивилизации. Но как-то общаются, хоть и враждуют идеологически. И чем земляне хуже? Уничтожить друг друга не могут, да и не хотят, остается конкурировать, нацеливаясь на экспансию вовне. Если подумать, то и земляне когда-то найдут способ выйти за пределы своей системы, и где-то там, среди звезд, встретятся с Рьялхи или Сарги. Так они, кажется, называются?
Хорошо бы договориться с ними заранее, если получится. А если нет? Вот тогда и может возникнуть почва для объединения землян, и то не факт. Впрочем, это уже задачка для внуков и правнуков.
Королев зажмурился от яркого света прожекторов, когда машина подкатила к распахнутым воротам МИКа, в которых виднелся хвост и срезы двигателей нового "чемодана", или "лаптя", как некоторые называли эту машину. Впрочем, для летчиков это чаще всего "ласточка", они не могут называть иначе эту красивую птицу.
Королев выбрался на бетон, прошел в сопровождении молчащего Бориса через ворота и остановился под белым хвостом с нарисованным флагом и номером. Машина прилетела своим ходом, что неудивительно, потому что "Спираль" за годы прилично подросла, и теперь даже в "Антей" не влезет. И теперь сразу видно, что в небе аппарат уже бывал. Корпус чистый и почти белый, никакой "красноты". Вот на левом крыле след потека гидравлической жидкости, кто-то за это втык уже получил. Колеса прилично потерты о бетон полосы, а тормоза до сих пор теплые, ведь только что прилетел. Парашютный контейнер открыт, выхлопной патрубок ВСУ чуть закопчен, не говоря уж о характерном запахе керосина. Это и есть запах неба, друзья!
У носового обтекателя "Спирали" Королев увидел пилота, до сих пор не снявшего летный комбинезон, и мгновенно узнал его. Совсем недавно, в апреле прошлого года, знаменитый летчик Сергей Николаевич Анохин пригласил тезку на празднование своего 70-летия, где было почти полсотни летчиков и космонавтов. Почти все изрядно выпили и весело шумели, что юбиляру ничуть не мешало. Особняком держался Михаил Михайлович Громов, трезвый, с прямой спиной кавалериста, молчаливо осуждающий всю эту пьяную компанию, но с появлением Королева он оживился и принялся вспоминать, как пытался вытащить будущего Главного из ГУЛАГа. Юбиляр в это время развлекался тем, что знакомил известного журналиста Голованова со своими гостями, и когда очередь дошла до молодого белобрысого парня, почти альбиноса, Анохин сказал:
- Запомни, Ярослав, я летаю настолько же лучше Нестерова, насколько этот парень летает лучше меня! Запомни его имя: Игорь Волк!
"Молодому парню" тогда уже было хорошо за сорок, но он один из лучших испытателей в Союзе. Кому еще доверить новую технику, как не ему? Игорь тоже мгновенно узнал Главного и протянул руку.
- Здравствуйте, Сергей Павлович! - тепло сказал он, что никак не вязалось с его холодной внешностью. - Вот, пригнал вам новую "ласточку". Все без происшествий, можно летать.
- Спасибо, Игорь Петрович, - Королев не без труда, но вспомнил его отчество. - Обратно "пятнашку" тоже вы погоните?
- Герман Степанович уже сообщил, - кивнул Волк. - Римантас готов ради вас побыть и пассажиром, так что, не волнуйтесь.
Вот так всегда! Никакой интриги, все на все готовы. Но тут особое братство, Королев летчик не ровня испытателям с тысячами часов налета на десятках типов, но как космонавт… В этой ипостаси все равны. Ребята помнят, благодаря кому они все уже побывали ТАМ не по одному разу, и побывают еще. Довольный, Королев не удержался и с нетерпением потер руки, предвкушая полет.
- Давайте сюда вашу комиссию! - с энтузиазмом велел он. - Будем принимать "ласточку"!
-------
-------
-------
Москва, январь 2059 года
Иван Родин не жаловался на временное одиночество, это для него привычная стихия, в отличие от навыков по-настоящему командной игры. Вся операция снова превратилась в усилия одиночек, если не считать научной группы, которую он упрятал и замаскировал настолько тщательно, насколько сумел. Никаких следов, никаких внешних связей, никакого риска. И сам Иван старался там не бывать без крайней необходимости, да и возникала такая необходимость крайне редко. Если не считать в разы меньшую, чем в старом бункере, площадь, устроились ученые неплохо, и в ежедневном руководстве не нуждались. А значит, Иван снова был в "свободном поиске". Менял личины, как перчатки, и кружил по Москве, как пресловутый последний троллейбус.
Если сравнивать результаты, то до сих пор Альбина справлялась со своей частью задачи не в пример лучше, и работы по воспроизведению чужих технологий шли на удивление гладко. Параноидальные меры маскировки, предпринятые Иваном и Альбиной, пока не выявили никакого интереса посторонних сил, и это было очень хорошо. И в то же время, плохо.
Сарги так и не появлялись, и это было самое неприятное. У Ивана было несколько теорий на этот счет. По одной из них, у противника попросту не осталось полевых агентов, и теперь Сарги ведут наблюдение чисто дистанционно. Или же, они изменили методы маскировки и просто стали лучше прятаться. Все это лишь пустые догадки, не больше. Второй зацепкой была Лина, которая умудрилась засветиться в нескольких информационных "капканах", но лишь в первые две недели. Потом что-то изменилось, и она перестала проявлять себя. Либо сменила методы маскировки, либо по-настоящему залегла на дно. Иван даже опасался, что у нее может хватить отчаяния, чтобы ввести себя в подобие анабиоза лет на пятьдесят, чтобы дождаться научного прогресса. Но нет, все это вздор, Лина не из того теста, чтобы прятаться от драки. Скорее всего, она поняла, что пользоваться маскировочными шаблонами наблюдателей не стоит, и придумала что-то свое. Она умная и у нее явный талант к адаптации, так что, следует предположить, что она просто затаилась. Пытается понять, что делает Иван и что им могут противопоставить Сарги. Дурацкая ситуация! Лина наверняка могла бы помочь с поиском, но это фактор, как и раньше, среди неизвестных.
Сейчас Иван жалел, что на дворе неуютный зимний месяц, и неспешно бродить по городу, делая вид, что сейчас теплый поздний май, ему не хотелось. То снег, то дождь, то опять все замерзает. Ничего против зимы он не имел, но все равно, было неуютно. То, к чему привели его поиски, требовало тихого и спокойного места, и поэтому он высмотрел небольшое кафе недалеко от по-зимнему пустого парка Сокольники и решительно направился к входу. "Личина" новая, но волноваться не стоит, магическая паранойя всегда стоит на страже. Создавая новый облик, Иван всегда сначала скармливал его не только земным алгоритмам распознавания, но и своим собственным, и только после этого перевоплощался. В этот раз, он добавил в образ немного милитаризма, вдохновившись знакомством с найденным Альбиной оружейником и бывшим кандидатом в наблюдатели. Для посторонних, он выглядел как молодой бывший контрактник, недавно вернувшийся на гражданку и не потерявший голову от безделья. Почти без обмана вышло! По сути, формально он теперь особист высшего ранга, а цепкий взгляд, уверенную осанку и обманчивую медлительность в движениях он мог изобразить вполне убедительно.
Иван прошел мимо стойки, забрался в самый дальний угол и, согласно образу, уселся так, чтобы видеть все выходы. Если их перекроют, надо быть готовым подобно Штирлицу уйти через вход. Тут главное, не переборщить с образом. Несмотря на ранний вечер, в заведении не было совсем уж пусто, и это хорошо, ведь не хочется торчать на виду. Иван устроился, разложил фальшивый планшет, который честно подсоединился к местной высокоскоростной сети, и раскрыл меню, полностью игнорируя скучающую красивую официантку. Думал он не о еде, а о том, чем может завершиться сегодняшняя операция.
Так получилось, что последние пару месяцев Иван усиленно пытался решить одну из самых необычных криптографических задач в его обширной практике. И как всегда, то, было связано с именем Варвары Нартовой, не имело лобового, прямолинейного решения. Потребовался неслабый полет воображения и несколько недель раздумий над совершенно безнадежной задачей. Все, что смогла вспомнить Альбина, он тщательно записал и проштудировал, благо, полезных сведений было не так много. Потом он собрал из этого материала набор возможных ключей шифрования и попытался вскрыть оставленное Варварой послание "грубой силой". Надо ли говорить, что из этого ничего не вышло.
Иван снова отвлекся от анализа уже проделанной работы и лениво подозвал девочку к своему столику. Не напрягаясь, почти на автомате, сделал заказ, какой-то салат с мясом, хлеб, горку сыра и порцию крепкого черного чая. Снова проигнорировал чудесные карие глаза и все остальное, уперся взглядом в экран "планшета", на котором специальный "демон" тщательно изображал типичную для подобного персонажа сетевую деятельность. Сейчас, то есть, в последние пару недель, он даже об Альбине старался не думать, все больше о Варваре Нартовой. Сколько раз он пожалел о том, что так и не узнал ее толком, и долгое время ему казалось, что этот орешек ему не по зубам. Но путь к ответу все-таки нашелся, когда Иван в отчаянии рассматривал оставшиеся у него изображения Варвары и пытался вглядеться, понять, просчитать то, о чем она думала, составляя послание. Как она собиралась сделать задачу решаемой? Ведь должен быть хотя бы намек!
И однажды, он вспомнил. Не по записи, а по собственным воспоминаниям. Где-то в километре под землей сейчас осталась большая каверна, выжженная взрывом, а когда-то там был уютный общий дом, где жили наблюдатели. И был там бассейн, где имелась обширная подводная часть с длинными ответвлениями и воздушными пузырями для ныряльщиков, очень популярное место. Иван сам с удовольствием изучал эти лабиринты, которые все время менялись, и однажды он на полном ходу столкнулся в темной глубине, как ему показалось, с живой торпедой. Словно ногой в дых ударили! Утонуть он, конечно, не мог, но потерял при столкновении почти весь воздух из легких, и в туче серебристых пузырей взмыл на пять метров вверх, к воздушной камере. Автоматически зажглась слабая подсветка, и Иван увидел, как рядом с ним из воды показалась копна пепельно-светлых волос, а яркие голубые глаза Варвары смотрели пристально и близко, как никогда.
- Ты живой? - спросила она. - Я тут без приборов, по-старинке.
- Я тоже, - кивнул Иван, цепляясь левой рукой за низкий свод и правой совершенно естественно придерживая ее за талию. - И без защиты. Жить буду. Ты в норме?
- Угу, - она улыбнулась и даже не отстранилась. - Хороший пресс. Хулиганку свою куда дел?
- Спит хулиганка, - Иван смотрел ей только в глаза, но совершенно отчетливо видел серебряную цепочку и крестик, там, куда сейчас смотреть не стоило. Пожалуй, в этот момент Нартова немного отступила от образа "живой богини", что в такой ситуации было немудрено. Варвара много лет провела в Латинской Америке и на островах Карибского моря. Может, там она и научилась так нырять? И позывной у нее был подходящий – "Мурена"! Вот с такой стремительной рыбиной Иван и столкнулся под водой…
В тот раз, вися под тесным куполом над прозрачной водой, они несколько минут поговорили, по-дружески отшутились и поплыли в разные стороны. Ни до, ни после Иван не был с Варварой так близок, не чувствовал ее доверия, как в тот день, когда она спокойно висела на его руке, рассказывая про свой подводный маршрут и тонкости дыхательных упражнений. Возможно, он сделал глупость, не попытавшись закрепить этот момент, пригласить ее домой к себе и к Альбине, поболтать втроем? Теперь поздно, но вдруг стоило попытаться?
И сегодня Иван снова вспоминал блеск серебра на ее светлой коже и удивлялся тому, как много ему потребовалось времени, чтобы осознать очевидную вещь. Религиозность Нартовой среди большинства наблюдателей была запретной темой, об этом почти не вспоминали, считая чем-то не слишком важным. И это было именно так, просто еще одна деталь, не влиявшая на жизнь остальных наблюдателей. Никому, по большому счету, не было до этого дела, а сама Варвара держала свою веру при себе и уж точно не пыталась проповедовать. Следовательно, не было никаких проблем и даже повода лишний раз об этом вспоминать…
Иван коснулся экрана фальшивого планшета, лениво перевернув страницу. Пожевал салат, закусил бутербродом с сыром, запил чаем. В точно выверенный момент скупо улыбнулся официантке, снова отвел взгляд и вернулся к своим недавним рассуждениям. Когда он углублялся в дебри воспоминаний о мимолетных моментах, когда на шее Варвары мелькала вдруг серебряная цепочка, он начинал понимать, что ответ должен быть заключен в самом послании. Вряд ли Нартова могла всерьез рассчитывать на то, что Альбина вдруг вспомнит какую-то фразу или событие, которое может или не может быть ключом. По крайней мере, не полным ключом! Скорее всего, само послание должно содержать намек. Двадцать семь блоков данных, все разной длины. Ни в одной кодировке никаких слов не просматривается, недели грубого подбора в фоновом режиме ничего не дали. И что же делать?
Иван хорошо знал невеселую историю Исаака Ньютона, неоспоримого гения всех времен, потратившего большую часть своего времени и энергии на алхимию и поиски тайных смыслов в тексте Библии. Уж лучше бы он эту энергию в свое время направил в научное русло. Открыл бы, к примеру, линии поглощения в спектре, и всего-то нужно было поместить призму перед объективом телескопа! И больше ста лет после него никто не смог догадаться до такой простой штуки, приведшей к рождению современной астрофизики…
Бог с ним, с Ньютоном, он свое предназначение выполнил и вошел в историю. А что было делать гораздо менее известному ученому-любителю Ивану Родину? Не Библию же расшифровывать! Двадцать семь блоков в послании, можно поискать это число в тексте, и согласно полузабытому нумерологическому маразму попытаться найти смысл в его отсутствии…