- Никто не знает. Дома ее нет, в загородной усадьбе - тоже… Хотя времени-то еще немного прошло, может, найдется. Ты, кстати, с ней переспал?
- Да так, - едва не поперхнулся Громов.
- Переспал, переспал, по глазам вижу! - громко расхохотался капитан. - Что и говорить - красотка. Грудь, правда, маловата… вот у Эжены дель Каррахас - это да-а-а! Да, совсем забыл предупредить, - сеньор Кавальиш вдруг стал совершенно серьезным. - Обо всем этом деле - тсс! Никому! Господин губернатор настаивает на полной тайне.
Андрей едва дождался аудиенции - от нахлынувших переживаний, казалось, выскочит из груди сердце. Бьянка! Что с ней? Где она? Как ее разыскать? Эти вопросы волновали сейчас Громова куда более, нежели обстоятельства смерти барона. Однако в этом деле, похоже, тесно переплелось все, и порученное расследование, несомненно, пришлось весьма кстати.
Резиденция губернатора Мендозы располагалась на квадратной площади дель Рей, в трехэтажном особнячке, некогда принадлежавшем какому-то кастильскому дворянину, а ныне конфискованном в пользу администрации нового короля Карлоса. Неприметная, обитая железом дверь вела в просторный, изысканно украшенный холл, наполненный стражниками и просителями. Важный сержант с шикарной перевязью поверх мундира, услышав имя и должность Громова, немедленно отвел посетителя в губернаторский кабинет, располагавшийся на втором этаже, после роскошной приемной, так же полной людьми.
- Прошу немного подождать, - сержант обернулся у дверей. - Я доложу…
Он вошел в кабинет и сразу же вышел, жестом давая понять, что сеньора лейтенанта давно уже ждут и весьма нетерпеливо.
- Здравствуйте, господин барон, - войдя, вежливо поклонился визитер. - Звали?
- Да, звал, садитесь.
Желтое, со впалыми щеками, лицо губернатора показалось Громову еще более осунувшимся, нежели во время той достопамятной встречи, когда барон, ничтоже сумняшеся, подставил его вместо себя.
- Я имею честь поручить вам одно непростое дело, - без всяких предисловий губернатор перешел к главному. - О чем вас, наверное, уже предупредил достойнейший капитан Кавальиш, введя в самую суть.
Андрей пожал плечами:
- Да, ввел. В общих чертах. А потому хотелось бы кое-что уточнить.
- Спрашивайте, - чиновник благосклонно качнул завитым париком. - И имейте в виду, в этом дела вы - главный, и расследование будете вести вы. Сеньор Кавальиш отвечает лишь за военную составляющую - устроить засаду, сопроводить, схватить… ну вы понимаете.
- Более чем, - сухо кивнул молодой человек. - Значит, я за все и ответственен.
- Сеньор Кавальиш - тоже. Но - за свою часть, - спрятав усмешку, уточнил бывший судья. - Вы хотели что-то спросить?
- В-первых, почему именно я? - прищурился Громов.
Губернатор неожиданно рассмеялся, но его темные проницательные глаза оставались серьезными:
- Не обижайтесь, но вы здесь чужой - и это для нас главное. Вы ни на чьей стороне, а если с кем и дружите, так, пожалуй, только с капитаном Кавальишем, а он тоже невеликий мастер интриг.
- А что, есть и великие? - осмелился переспросить Андрей.
Барон снова посмеялся:
- Есть, есть, и очень много. Вы чужой, и еще плоховато знаете язык, но это не помеха - люди, которых я вам дам, будут делать для вас всю черновую работу: расспрашивать, вынюхивать и все такое прочее. Ваша же задача - думать, сводить все концы вместе, найти и схватить убийц. Еще что-то хотите узнать? - Глаза губернатора сузились, словно бы в кабинете внезапно задул ветер, бросающий дорожную пыль. - Давайте так: я далеко не все могу рассказать вам по этому делу, но что смогу - расскажу без всяких вопросов, сам. Слушайте!
Рассказ губернатора длился недолго, собственно, особенно-то и нечего было рассказывать, а кое-что барон просто пояснял мельком. Как понял Громов, причину скоропостижной смерти откупщика обнаружили уже утром, когда кто-то из слуг попытался допить остатки хозяйского вина, как он это обычно делал - допил и почти сразу же умер, так же, как и его несчастный господин. Чуть позже один авторитетный барселонский доктор обнаружил в вине цикуту, так что в отравлении барона дель Кадафалка сомневаться не приходилось. Остальные слуги, испугавшись расследования, сбежали, впрочем, значительная часть их находилась в загородном доме - их следовало незамедлительно допросить. Что же касается молодой баронессы Бьянки, то та исчезла тоже, имелись даже сведения, что ее и ночью уже в доме не было, так что на девчонку падали бы весьма большие подозрения, падали бы, если б не непонятная уверенность губернатора, которую он не счел нужным объяснить… а, может быть, просто не имел права.
- Нет, это не юная Бьянка, - снова качнув париком, убежденно заявил барон. - Понимаете, со смертью мужа она теряла всё! По завещанию она получала самую малость - и это хорошо знала, к тому же покойный вовсе не неволил ее - к чему же желать его смерти? Правда, случается всякое, особенно среди отношений мужей и жен, но, поверьте, в данном случае баронесса потеряла бы всё. Что и произошло в общем-то.
Странно, но у Громова было такое чувство, будто губернатор что-то не договаривает, что-то таит, какую-то страшную и мрачную тайну, быть может, связанную с Бароном Рохо?
Молодой человек так прямо и спросил… и тут же получил отрицательный ответ, правда, весьма поспешный:
- Нет! Общество Красного Барона - политический клуб, а в политику я вам настоятельно не рекомендую лезть, господин Громахо. И еще… - губернатор покусал губу. - Не знаю, как и сказать, но… предупреждаю - некоторых людей их высшего света вы допрашивать не должны!
- Как это не должен? - искренне изумился сеньор лейтенант.
Бывший судья повысил голос:
- Я сказал - не должны допрашивать. Но просто поговорить - вполне можете, если вам, правда, пойдут навстречу.
- Понятно, - кисло улыбнулся Громов. - Маркиза де Камбрес и графиня дель Каррахас входят в этот список?
- О, конечно же, мой дорогой друг!
Конечно же… да, хм… Конечно же, у Андрея и мысли не было отказаться - ведь именно это расследование могло привести его к Бьянке… и к "Красному Барону" - обществу и кораблю. Последнего, кстати, почему-то очень не хотел губернатор. Может, и вправду - политика? Бьянка, а еще раньше - Амалия - что-то подобное уже говорили: мол, все тесно связано - Красный Барон, Филипп Анжуйский, иезуиты… Иезуиты-то тут при чем? Насколько помнил Громов, в эти времена на сей почтенный орден уже начали всех собак вешать. И - то ли еще будет в веке в девятнадцатом, скажем, во Франции где-нибудь.
Выделенных губернатором для "черновой и грязной работы" оказалось всего трое, из которых один - старший - с вислым, сизым от пьянства, носом и угрюмой физиономией висельника, не понравился лейтенанту сразу… впрочем, как и двое других - слишком уж молодо выглядели эти нагловатые самоуверенные парни. Старшего - висельника - звали Мигелем, двух остальных тоже как-то звали, да Громов не интересовался - как. Какая разница? Очень похожие друга на друга белобрысые парни с манерами простолюдинов, среднего роста и без особых примет - что, в общем-то, и неплохо для подобного рода службы.
Все троих Андрей отправил на поиски сбежавших слуг, сам же в сопровождении Жоакина совершил конную прогулку на загородную виллу покойного барона, где тщательно допросил весь персонал, включая самого последнего посыльного мальчишку - и все без особого результата: о судьбе юной баронессы Бьянки на вилле никто не знал, да, по здравому размышлению, и не мог знать - если уж девчонка и сбежала, так не на собственную же виллу. А, если ее увезли силой, то опять же, вовсе не туда, о чем вполне можно было б догадаться, если только немного напрячь мозги, чем Громов и занялся вечером у себя дома, подобно Шерлоку Холмсу устроившись в кресле за небольшим столиком с бокалом вина и подаренной Педро Кавальишем трубкой, которую до сих пор так и не раскурил - бросил же!
Взяв лист бумаги, молодой человек обмакнул гусиное перо в чернильницу и вывел крупными буквами имена:
- Эжена. Амалия. Бьянка.
Затем соединил их линиями с надписью "Барон Рохо" и задумался: кого б еще в эту схему добавить? Выходило, что, наверное, покойного барона все же можно. Добавил. Иезуитов? Ну разве что ради смеха. Правда, губернатор вскользь обмолвился, что отравленный откупщик являлся одним из самых богатых людей Каталонии и был, если так можно выразиться, финансовым директором мятежа, за что получил немалые привилегии от англичан и лично от Карла Габсбурга, которого большинство испанцев за своего короля не держали. Верно, за эту - за финансовую деятельность - барона и убили… вполне могли быть и иезуиты, или какие-нибудь специально подосланные кастильцами или французами шпионы. Сеньор губернатор прав - тут дело политическое… и как же его расследовать, не влезая в политический кружок, известный под именем Красного Барона?
Честно говоря, в той, прежней своей жизни, Андрей был весьма далек от подобных вещей и о работе следователей (которых, как и все обыватели, путал с операми) знал только из сериалов, по большей части еще более запутывающих зрителей по этой части. Был у Громова, правда, в приятелях один участковый, так тот больше водку пил да травил всякие байки.
Как человек неглупый, Андрей все же понимал, что от многозначительного сидения в кресле с трубкой преступления не раскрываются - нужна информация, секретные сотрудники, агенты… вот как те трое во главе с "висельником" Мигелем, кстати, так ни разу еще на доклад и не явившиеся, может, потому что не с чем было являться?
Повернув голову, молодой человек посмотрел в окно - оранжево-алые лучи заката окрасили вершину горы Тибидабо в какой-то неприятно кровавый цвет, в котором многие здешние жители, несомненно, узрели бы весьма недобрый знак. Пора было бы и поужинать, отвлечься наконец от постоянных гнетущих мыслей, и Громов, почесав за ухом, решительно поднялся с кресла… и тут же замер, услыхав послышавшиеся на лестнице шаги. И это не были шаги не слишком-то много весившего - недаром же прозвали Перепелкой! - Жоакина, уж под ним-то ступеньки так не скрипели, нет - поднимался кто-то другой. Неужели… Нет, не Бьянка - явно шел мужчина.
Отступив в глубь комнаты на два шага, Андрей загасил свечу и, на всякий случай, взяв в руки шпагу, замер…
- Добрый вечер, сеньор лейтенант, - постучавшись, вежливо произнесли за дверью. - Могу я войти? Только, прошу, не палите в меня из пистолета… и невзначай не проткните шпагой.
"А он шутник, - положив шпагу на стол, не совсем приязненно подумал о визитере Громов. - И весьма неплохо осведомлен: знает, что лейтенант… даже говорит по-французски. Интересно, кто б это мог пожаловать со столь поздним визитом? И куда, черт побери, делся Жоакин? Уж пора б и ему появиться".
- Да пожалуйста, входите, коли я вам так нужен, - не очень-то гостеприимно предложил молодой человек.
- А вот с этим большая путаница - кто кому больше нужен, - войдя, загадочно произнес визитер.
Высокий и, по-видимому, выносливый и сильный, но без излишеств, гость был одет в кафтан темно-зеленого сукна, обшитый по обшлагам серебристыми позументами, на поясе болталась шпага в простых черных ножнах… судя по всему - благородный кабальеро, а не простолюдин… ну да - и французская речь к тому же, станут простолюдины говорить по-французски?
- Позвольте вашу шляпу и плащ, - хозяин, наконец, проявил должный такт. - Извиняюсь - я отправил слугу с поручениями, и шельмец до сих пор еще не явился. Прошу, садитесь. Немного вина?
- Не откажусь, - придержав шпагу, посетитель уселся на стул, бросив на Громова неожиданно добродушный взгляд. - В наше время не так-то просто найти хорошего слугу, знаете ли. Нет, нет, не зажигайте свечи!
- Так я же закрою ставни, - удивился странной просьбе Андрей.
- И все же я бы вас попросил!
- Ну как хотите…
Молодой человек пожал плечами - ну нравится гостю сидеть в потемках, что ж. Интересно все ж таки - кто это такой? Может быть, еще один человек, присланный губернатором? Тогда к чему такие предосторожности - незнакомец явно не хотел, чтоб его потом опознали во время какой-нибудь случайной встречи. Ну разве что по голосу и манерам.
- Извините, почтеннейший сеньор, но я вам не могу сказать свое имя, - гость сделал из бокала глоток, верно, лишь для того, чтобы согреться - вечерами на улице было довольно-таки прохладно. Лицо его скрывала тень - незнакомец специально переставил стул так, чтобы сесть спиною к окну… и настоятельно попросил не зажигать свечи.
- Настоящее имя, а лгать вовсе не к лицу дворянину. А я… я пришел предложить вам свою помощь, сеньор Андреас!
- Помощь? - молодой человек сделал вид, что удивлен. - И в чем же, позвольте спросить?
Гость хохотнул:
- О, вы сами знаете, в чем. Впрочем, поясню, извольте - вы ищете вход в секту, известную в некоторых кругах под названием "Красный Барон"… То же самое ищу и я. Мы с вами идем к одной цели - по крайней мере сейчас. Так давайте объединим усилия! Клянусь Святой Девой, мы вовсе не будем мешать друг другу.
Ага! Вот оно! Все-таки секта, а не политический клуб. Однако по нынешним временам одно другому не мешает.
- Чем же вы мне можете помочь? - тихо спросил Громов. И, чуть помолчав, добавил: - И самое главное - чем могу вам помочь я?
- На все эти вопросы есть один ответ! Вы должны отправиться в самое сердце секты! - с готовностью пояснил гость. - То есть не должны, а можете… если хотите. Сам я, увы, не могу - меня здесь многие слишком хорошо знают.
- Я должен буду явиться туда под своим именем?
Андрей принял решение тут же, в конце концов, если его хотели убить - то есть масса более простых и доступных способов: выстрел с утесов по пути на гору Монтжуик, удар кинжалом из-за угла… отравление протухшей сельдью…
- Под именем некоего кабальеро Арнольда де Росаса. Рад, что вы согласились. Думаю, проникнув в секту, вы узнаете там все, что вам нужно. И кое-что из того, что нужно мне. Уговор?
Визитер неожиданно обернулся, в глазах его кровавым отблеском сверкнуло закатное небо.
- Завтра вечером будьте около таверны "Щит Беренгера", это недалеко.
- Я знаю.
- На углу вас будет ожидать черная карета без гербов, назовете вознице свое новое имя и сядете. Только прошу, не надо ничего сообщать губернатору или пытаться схватить кучера - он пешка и ничего не знает. Просто возит, вы сами поймете - куда.
- Хорошо, - со всей возможной серьезностью кивнул лейтенант. - Губернатору я ничего не сообщу - честное благородное слово.
Глава 6
Зима 1706 г. Барселона
Секта
Расположенная на северной окраине города таверна "Щит Беренгера", судя по изображенному на приколоченном над входом щите гербу, именовалась так в честь графа Рамона Беренгера, скорее всего - четвертого по номеру, который, обвенчавшись с арагонской принцессой предпочел именовать себя Его высочеством королем Арагона, что конечно же звучало куда лучше, нежели "барселонский граф". Громов явился на место встречи пораньше, полагая, что хотя бы сможет заметить, откуда приедет карета - таинственный незнакомец ведь ничего на этот счет не сказал.
Жоакин Перепелка вчера явился поздно, уже в темноте, и едва не свалился с лестницы, из чего сеньор лейтенант заключил, что парень наверняка пьян, и даже вознамерился было задать слуге хорошую трепку, ибо не пристало каталонскому юноше - даже и простолюдину - лакать вино, словно какой-нибудь подлый кастильский пес! Однако ж, пьяным Жоакин не был, хоть и признался, что за игрой в карты выкушал в людской пару стаканов вина - слабенького и кислого, годного вовсе не для опьянения, а так, согреться, спастись от промозглой вечерней сырости да промочить горло.
Кстати, выглянув из людской "подышать воздухом", Перепелка нос к носу столкнулся с каким-то типом, без всякой видимой цели ошивавшимся у дверей особняка. Судя по описанию - коротышка с черной бородой и широченными плечами - это вовсе не был недавний гость. Так, какой-то местный пьяница или, скорее всего, пропившийся до последней нитки матрос - наверняка что-нибудь хотел украсть - сушившиеся во дворе простыни или колоду под дождевую воду - украсть и продать в Барселоне возможно было все, даже самую, казалось бы, завалящую и вовек никому не нужную вещицу. Уходя сегодня, Андрей строго-настрого наказал Жоакину приглядывать за апартаментами и вообще - за всем домом, молодому человеку вовсе не улыбалось вдруг ни с того, ни с сего лишиться каких-либо личных вещей - полученные от лорда Питерборо деньги давно уже растаяли, как прошлогодний снег, а жалованье служилым людям выплачивали крайне нерегулярно. Еще хорошо, хоть особых долгов не имелось, разве что - учителю танцев, но месье Кавузак был парнем покладистым и всегда соглашался чуть-чуть подождать. Иное дело - домовладелица, дона Эвальдия. Впрочем, и с нею недавно рассчитались, по крайней мере за прошедший месяц.
Вот где-то за углом послышался стук копыт, заскрипели, подпрыгивая по камням мостовой, колеса. Молодой человек напрягся, машинально положив руку на эфес шпаги… и разочарованно сплюнул - выкатившаяся на площадь колымага вовсе не напоминала карету, а скорее, использовалась для перевозки всякого хлама. Поежившись - к вечеру начинало холодать, не помогал и подбитый волчьим мехом плащик, - Громов совсем уж собрался было заглянуть в таверну, пропустить для сугреву стаканчик другой винца, как вдруг снова послышался шум приближающейся повозки. Неспешно выехавшая из-за угла карета без гербов остановилась невдалеке от таверны, словно бы кого-то ждала. Кого-то?
Спрятав усмешку, Андрей оглянулся по сторонам и быстро подошел к закутанному в черный плащ кучеру в надвинутой на самые глаза шляпе.
- Я - Арнольд де Росас, - как учили, представился сеньор лейтенант.
Не говоря ни слова, возница спешился и, слегка поклонившись, распахнул дверцу. Едва Громов оказался внутри, как карета загромыхала по мостовой, но еще до того в оба бока "кабальеро Росаса" уперлись два кинжала.
- Эй, эй! - поглядывая на двух незнакомцев в масках, несколько запоздало запротестовал молодой человек. - Ножики-то уберите, а!
- Это просто предосторожность, сеньор Росас, - раздался негромкий голос. - Пожалуйста, наденьте маску и дайте сюда вашу шпагу… И пистолеты - если они есть.
Молча отцепив шпагу, Андрей распахнул кафтан - пистолетов он сегодня с собой на прогулку не взял, да и что от них толку-то? Здоровенные, тяжелые, а хватало на один выстрел, потом опять заряжай, да и перед выстрелом не забудь насыпать на затравочную полку порох. Морока! Потому обычно и носили пистолеты парой, да так и продавали - хоть на два выстрела сразу, дуплетом или один за другим.
- Благодарю вас, сеньор.
Громов усмехнулся: его таинственные спутники оказались весьма вежливыми… только вот кинжальчики не убрали до тех пор, пока "кабальеро Росас" не надел на глаза маску… и не видно стало вообще ничего! Дурацкая предосторожность - из этой колымаги и днем-то мало что увидишь, тем более сейчас, в сумерках, чай, не туристский автобус "Барселона-сити-тур".