- Это значит, что он не помнил кто он, не знал, почему он с этой группой. Повторял только одно: "Я обязан смотреть, я обязан смотреть". Это все, что от него удалось добиться. Хотя все пятеро указывают на него, как на участника группы. И до начала их операции он вел себя вполне адекватно. Похоже, амнезия наступила внезапно. А врать они не могут. После экспресс-допроса лгать, как и после "правды", физически невозможно. У меня по этому человеку есть свое мнение.
- Выкладывай.
- Поведение и состояние этого шестого из той же группы странностей, что происходили, да и, как я уверен, будут происходить в будущем. Просто пока надо занести случай с ним в статистику и продолжать набирать факты. Лучшего пока предложить не могу.
- Согласен. Что с гостями?
Стас сделал ничего не выражающее лицо и холодно ответил:
- Их больше нет. Это не твои проблемы.
Мелкий унылый дождь зачастил еще с утра. Он шел весь день, и было похоже, что не прекратится даже ночью. Казалось, что осень незаметно и тихо вступила в свои права, оттерев плечом последний месяц лета.
В надвигающихся сумерках люди в столице, зябко спрятав головы в плечи, укрываясь от дождя под зонтами, стремились быстро покинуть негостеприимные улицы и спрятаться в теплых квартирах. Город угрюмо смотрел на своих жителей тусклыми глазами желтых окон и вместе с ними надеялся, что завтра все изменится. Что завтра опять вернется лето и он тоже сможет радоваться солнечному свету и теплу. Ни он, ни его жители из-за низких туч не могли видеть, как с юго-запада, на высоте пяти километров, почти бесшумно вращая винтами, подлетели четыре дирижабля и, рассредоточившись, зависли прямо над центром. Четвертый дирижабль выполнял роль ретранслятора и поэтому располагался на километр выше.
В гондоле одного из аппаратов, облаченные в высотные костюмы, располагались семеро человек и Горе. Эти семеро были сегодня его группой активной защиты. На нем же лежало выполнение основной задачи. Он должен был поставить на прослушку главные кабинеты ОГПУ на Лубянке. У команд оставшихся двух дирижаблей были аналогичные задания. Они должны были проникнуть в наркомат по военным и морским делам и 1-й корпус Кремля. Тишину в гондоле нарушал только шорох эфира в рации, да едва слышный гул электродвигателей, вращающих винты дирижабля. Внезапно прошел сигнал вызова. Близкий голос Фарады произнес:
- Четвертый. Прием. Как слышите? Доложите обстановку.
Горе передвинул тумблер на панели:
- Мы на месте. Координаты - отклонение полтора метра от заданных.
- Самочувствие?
- В норме.
- Напоминаю, время до "зет" минус два часа. Изменений в плане нет. Действуйте по инструкции. Повторите.
- Понял. Изменений в плане нет. Действовать по инструкции.
- Следующей сеанс за три минуты до "зет". Подтвердите.
- Вас понял. Следующий сеанс за три минуты до "зет".
- Отбой связи.
Горе повернулся к своим спутникам и по внутренней связи сказал:
- Изменений нет. Действуем по плану. Сейчас всем отдыхать.
В соответствии с наставлением, он откинулся на спинку кресла и выбросил из головы весь план предстоящей операции, который в него вдалбливали последние десять дней. Нога им объяснил, что перед выполнением задания надо обязательно от него отключиться, иначе "перегоришь". Поэтому Горе начал просто перелистывать в памяти последние произошедшие с ним события.
Их передислоцировали в московские казармы месяц назад. До момента перевозки командиры как с цепи сорвались. Давали спать не больше четырех часов в сутки. Все остальное время занимали тренировки и "промывка". Если бы не Нога, который научил курсантов "быстрому сну", пришлось бы совсем тяжко. Подполковник работал с каждым индивидуально при обучении, сам почернел от нагрузок, но своего добился. Теперь они умели мгновенно отключаться на заданное самому же себе время и после этого продолжать работать как после полноценного отдыха. Но даже этого времени оказалось впритык. Их постоянно вывозили на заброшенный завод под Брянском, в развалинах которого они проходили тренировку по боям в городе и захвату особо охраняемых объектов.
Целью одного из занятий было научить курсантов организовать уничтожение специально охраняемой персоны. Ее надо было найти в одном из зданий завода, которое по замыслу выполняло роль охраняемого объекта. Охранять "персону" должны были их командиры взводов с приданной им группой усиления из курсантов.
Даже сейчас, по прошествии нескольких дней, вспоминая все случившееся, Горе непроизвольно вздрогнул. На том занятии он был старшим группы захвата и решил применить военные хитрость со смекалкой, которые, как известно, помогают русскому солдату города брать. Его план был изящно коварен и подразумевал проникновение по локальной сети в тактический ноутбук Ноги, который был мозгом охраны персоны. Операция по взлому защиты компьютера прошла без сучка и задоринки. За три минуты Горе скачал план организации охраны с ее местоположением. Потом убрал за собой все следы присутствия и вышел из сети. Он построил весь свой план на внезапности. Распределив функции среди подчиненных, сам еще за два часа до начала операции пробрался в помещение в подвале завода, где по замыслу эту персону должны были охранять. Там он взобрался на бетонную балку, включил свой комбинезон "хамелеон", который им выдали для тестирования, в боевой режим и принялся ждать. Время шло, но ничего не происходило. Он уже с тревогой начал посматривать на часы, когда на него сверху упало что-то тяжелое. Его придавило так, что стало трудно дышать, и прямо над ухом он услышал голос Фарады:
- Лежи тихо, хакер мелкотравчатый. В реале ты уже должен валяться дохлый внизу. Кивни головой, если меня слышишь.
Горе нехотя кивнул.
- Молодец, понятливый. Теперь давай правую руку назад и медленно.
Он почувствовал, как большой палец протянутой назад руки охватил мининаручник.
- Теперь левую руку.
Большие пальцы рук оказались скованными. После этого, не церемонясь, лейтенант просто спихнул его с трехметровой высоты.
Их выловили всех, превратив загонщиков в дичь. Оставшихся без своего командира людей заманили в ловушку с радиоуправляемыми имитаторами противопехотных мин. Они еще три дня ходили в синих разводах от краски, которыми эти мины были наполнены.
На разборе итогов с таким треском проваленной операции выяснилось, что Фарада ему сам расставил ловушку, проработав возможные действия своего подчиненного с "психологами", приданными к группе охраны. И пока Горе с упоением скачивал фальшивый план операции с ноутбука Ноги, в это время его начальник цинично и с не меньшим упоением засовывал в ноутбук курсанта "червя". Ведь по инструкции Горе также должен был иметь свой план операции. Его-то вирус и перекачал Фараде. Дальше все было делом техники. Как заявил сам лейтенант, наблюдать за лежащим на бетонной балке, как кот, спасающийся от собак, Горем было забавно. И его, Фарады, самым сильным и единственным желанием было сдержаться, чтобы не рявкнуть этому ламеру ушастому сверху "Гав!!". А потом посмотреть, что из этого выйдет.
Начальник не пожалел красок, описывая, как его подопечный, сопя и кряхтя от усердия, размещался на балке. Как тот пытался чесаться сквозь шлем "хамелеона" и ковырять в носу. От этого рассказа Горе попеременно то бледнел, то краснел от обиды и унижения. Но стоически молчал, лелея внутри себя жуткие и страшные планы мести, самым невинным из которых было форматнуть диск на ноуте своего шефа.
Горе, освобождаясь от тяжких мыслей, вздохнул, поерзал в кресле, устраиваясь удобнее. Достал шоколадку из сухпайка, чтобы заесть горькие воспоминания, и решил думать о чем-то более позитивном. Например, о Москве.
Перед отъездом в казармы Нога их всех построил и объявил, что будет меняться тактика занятий, но не цели. Что они будут продолжать тренироваться на полигоне, регулярно выезжая туда взводами по ночам. Но при этом еще и изучать карту столицы на практике.
Покачиваясь с пятки на носок и глядя на них насмешливо, психолог заявил:
- За вами могут наблюдать. Да что там, будут. Рядом дислоцирована рота ОСНАЗ. Вам надо добиться, чтобы о вас вынесли определенное мнение, и мнение должно быть отрицательным. Запоминайте, головорезы: кто на виду, тот вне подозрений. Вы будете жить в двух казармах. В них поддерживать умеренный бардак. По легенде, вы все представляете две роты разгильдяев, которых собрали для разгрузочно-погрузочных работ из разных частей на полгода. Кого для таких работ обычно выделяют, Горе?
- Самых ненужных и недисциплинированных, товарищ подполковник.
- Молодец. Соображаешь. Поэтому, кого увижу побритым - десять километров в полном боевом на полигоне. Но не переусердствуйте. Трехдневная щетина - это самое то, что требуется. За чистые сапоги - просто пять километров. Массовых драк не устраивать, но за казармами, когда будут видеть "соседи", можете проимитировать мордобой, один на один. Для полноты картины разрешаю непотребно ругаться. Боевые приемы запрещены. Будет подозрительно, если вы не будете курить. И хотя курево вы еще не заслужили, я личным приказом снимаю с вас этот запрет командиров взводов.
Тут подал голос стоящий рядом с Горе Молчун:
- Разрешите вопрос, товарищ подполковник?
- Давай свой вопрос.
- А водка? Водку для имитации можно? Грамм по сто, не больше. Для легенды будет очень продуктивно.
Нога начал ухмыляться еще сильнее:
- Можешь рот полоскать, а внутрь… Хотя попробуй.
Это "попробуй" было сказано с такой гаденькой ухмылочкой, что Молчун даже отступил назад и сделал непроизвольное движение спрятаться за спинами товарищей.
- Понял, только полоскать.
- Ну, вот и умница. Догадливый. Еще вопросы?
- А вы?
- Что я?
- Тоже только будете полоскать?
- У меня спецзадание Егорова, хе-хе… Я должен наводить мосты с командиром роты ОСНАЗ.
Весь строй завистливо вздохнул…
От воспоминаний Горе оторвал звук вызова по рации:
- Четвертый, "зет" - минус три минуты. Готовность "раз". Подтвердите.
- Понял, готовность "раз".
Он повернулся к своей семерке.
- Готовность номер один.
Курсант, остающийся в дирижабле и отвечающий за их обратную эвакуацию, начал включать свое оборудование. В это время снова заработала рация:
- Четвертый. "Зет" - ноль. Пошел.
- Принято. "Зет" - ноль.
Горе кивнул остающемуся:
- Начинай спуск.
Дирижабль начал тихо и быстро опускаться. На высоте один километр они все быстро освободились от высотных костюмов и остались в "хамелеонах". У каждого включился режим "свой-чужой". Для постороннего взгляда на месте курсанта в кресле теперь сидела нечеткая тень, которую можно было заметить только краем глаза.
Три автоматических радиомаяка, еще позавчера установленных на близлежащих строениях рядом со зданием ОГПУ, координировали спуск. В гондоле потемнело. Это на высоте в пятьсот метров их аппарат вошел в тучи. Они знали, что в этот момент на земле вырубилась подстанция, питающая электричеством центр города, и он весь погрузился в темноту.
Командир роты охраны Лубянки был в плохом расположении духа. Весь день сегодня шел наперекосяк. Вчера вечером, по дороге со службы, он зашел как обычно в рюмочную перехватить свои законные сто пятьдесят, которые он бы никогда не получил дома от своей благоверной. Да и на службе на такие походы посмотрели бы косо. Поэтому он быстро выпивал дозу и двигал домой. Но вчерашняя порция перцовки явно пошла не в жилу. Как всегда, он забрал свой стакан у буфетчицы Фроси и встал за столик, за которым расположилась небритая личность потрепанного вида. В это время его кто-то окликнул, он оглянулся, но окликнувший был ему незнаком. Тот развел руками, мол, обознался. Командир пожал плечами, кинул водку в рот, заел бубликом и направился домой. Но через десять минут вдруг почувствовал, что его почему-то развезло так, как будто он принял все пятьсот одним махом и без закуски. Вот и сегодня он оставался почему-то пьяным, хотя запаха не было. Мысли ворочались в голове тяжело и медленно. Хотелось просто лечь и выспаться.
С солдатами роты тоже были неприятности. По всей вероятности, повар бросил некачественное мясо в котел на ужин. Теперь начальник караула сообщал, что весь караул мается животами и приходится часовых расставлять через два поста на третий, что категорически запрещалось. Ответив, что займется этим вопросом, командир роты положил трубку телефона. Спать хотелось неимоверно. И когда он уже совсем было намеревался махнуть на все рукой и прикорнуть за столом на часок, раздался еще один панический звонок от начальника караула:
- Пожар в гараже на складе ГСМ!!!
В этот момент выключился свет и связь прервалась…
Их дирижабль, бесшумно вращая винтами, вышел из туч и завис в десяти метрах над зданием ОГПУ. Выбросив тросы из гондолы, вся группа по ним быстро соскользнула на крышу. Внизу, чуть в стороне, сильно дымя, полыхал пожар. Горе прошептал в нагубный микрофон:
- Мы на месте.
- Приступайте.
Все их действия и обязанности были заранее оговорены. Поэтому один из группы защиты скинул с плеча рюкзак и достал из него вакуумную присоску. Взяв ее двумя руками, приложил к крыше. После этого дернул на себя, и кусок кровельного листа тихо отошел. Отложив его в сторону, достал из того же рюкзака металлическую флягу и жидкостью из нее полил по периметру доски под кровлей. На мгновение резко запахло прелью и трухой. Той же присоской оторвал деревянный прямоугольник и положил его рядом с куском кровли.
- Готово.
Они протиснулись в проем и оказались на чердаке. Следуя разработанному плану, побежали в угол, где была установлена решетчатая дверь. Пришло время действовать Горю. Он просунул руки между прутьями решетки и провел по сургучной печати, которой дверь была опечатана, ручным сканером. Тут же на его поясе зажужжал портативный принтер, вырезая из заготовки отсканированную печать. Через минуту Горе держал в руках необходимый слепок.
В наушнике рации раздался голос Фарады:
- Четвертый, доложите обстановку.
- Идем по графику, вскрываем первую дверь.
- Понял. Продолжайте.
Открыть простой замок было делом одной минуты. Горе жестами показал группе прикрытия:
- Ваша очередь.
Один остался с ним, а остальные растворились впереди. Он знал, что там происходит. Перед часовыми, стоящими на этажах здания, освещенных только тусклым светом дежурных керосиновых ламп, мелькает тень, они на мгновение чувствуют удушье, а потом впадают в оцепенение. Мыслей у них нет, они ничего не видят и не слышат. Только стоят как статуи. Потом, когда они придут в себя, удивятся, что прошло столько времени. Им покажется, что они лишь на мгновение почувствовали себя плохо.
Появился один из ушедших вперед.
- Проход свободен.
Курсанты бегом спустились до третьего этажа и остановились возле отдельного коридора, перед входом в который стояли двое солдат в форме ОГПУ и невидящими глазами смотрели прямо сквозь них. В этот момент пришел сигнал от Фарады:
- Четвертый. У вас остался час и тридцать две минуты.
- Пока в графике. Входим в коридор с кабинетами начальника и его заместителей. Сюрпризов нет.
- Продолжайте операцию.
Но сюрприз все же был. Двери оказались под сигнализацией неизвестного типа.
В голове Горя мелькнула схема из учебника по теории электротехники, который первым ему дал Фарид на "промывке". Ругнувшись про себя, он начал рыться в рюкзаке. Нужна была тонкая металлическая пластинка в десятую долю миллиметра. Ничего подходящего не было. Вдруг он вспомнил и, еще раз выругавшись, вызвал по рации того, кто оставался в дирижабле:
- Где остатки сухпая, который мы сегодня ели?
- Тут, в мусорном блоке.
- Доставай немедленно из него фольгу от шоколада и спускай ее на тросе в отверстие, которое мы сделали.
- Вы там вообще сбрендили или той гадостью надышались, которой в морду солдатам пшикаете?
- Отставить разговоры. Выполнять.
- Есть выполнять.
Горе резко повернулся к одному из сопровождающих:
- Ты. Мухой наверх, и чтобы через пять минут фольга была у меня.
Ровно через пять минут, вставив в зазор между контактами датчика сигнализации кусочек фольги, он осторожно потянул на себя дверь в кабинет начальника ОГПУ, с замиранием в сердце ожидая звука сирены. Но было тихо. Его план сработал. Горе перевел дух. Дальше было дело техники. Он достал два пневмопистолета и выстрелил из первого в потолок. Из ствола вылетела и прилепилась к потолку нашлепка радиомикрофона толщиной и размером с ноготь детского мизинца. Он выстрелил из второго. Прямо над столом начальника ОГПУ появилась видеокамера размером с гречишное зерно под цвет потолка. В наушнике раздался голос Фарады:
- Начал прием. Наблюдаю и слышу вас. Переходите к следующему объекту.
Они повторили ту же процедуру вскрытия и установки прослушки во всех кабинетах заместителей Менжинского. Пока Горе вскрывал следующую дверь, один из группы защиты закрывал и опечатывал предыдущую. Через полчаса все было закончено. Тщательно проверив, не оставили ли после себя каких-нибудь следов, скользящими тенями вернулись на чердак и там вылезли через проделанное отверстие. В то время как Горе вызывал дирижабль, первый из группы, тот, который в начале операции вскрывал крышу, приставил на место деревянный щит, скрепив его по периметру клеем. Так же поступили и с кровельным железным листом. И теперь даже опытный взгляд не смог бы определить место проникновения в здание на Лубянке. Пока они поднимались по лебедке на тросах в гондолу, их дирижабль успел подняться наверх за тучи. Там его уже ожидали три других аппарата. Они все вместе плавно развернулись и с набором высоты ушли в юго-западном направлении.
Дождь над Городом зарядил сильнее…
* * *
Председателю ОГПУ СССР при СНК СССР
тов. Менжинскому В. Р.
Рапорт N 345/78
Экз. единств. Сов. секретно
Тема: "Седой"
Дата: 03.06.33 г.
Настоящим докладываю, что оперативная группа ОГПУ, направленная в соответствии с вашей санкцией для проверки "Тупика", исчезла. Все попытки определить ее нынешнее местоположение результатов не дали. Считаю, что группа уничтожена охраной объекта. Также стало известно, что в вероятный день ликвидации группы, "Седой" находился в "Тупике", проводя инструктаж забрасываемой 4-м управлением РККА загранагентуры. Прошу вашего указания на дальнейшие действия.
Начальник Секретно-политического отдела
ОГПУ СССР при СНК СССР
Молчанов Г. А.
Резолюция.
Продолжить наблюдение за "Седым" всеми доступными средствами. Поиск спецгруппы прекратить.
Менжинский В. Р.