Андерс ничего не ответил, но посмотрел на байкера так, что тот заткнулся. А через минуту даже заметил:
- У тебя клевые татухи… Где бил?
- Там, куда тебя не пустят, петух, - ответил Андерс. Странно, но байкер и на этот раз не разозлился, только продолжал рассматривать богатую коллекцию на теле наемника.
Громоздкий "Брэдли", раскачиваясь, словно шкаф, куда-то полз. В десантном отсеке воняло грязными ногами и перегаром, по дну перекатывались стреляные гильзы.
Лекс завертелся, пытаясь устроиться поудобнее. Все тело жутко болело, ныли ребра, но, похоже, он отделался легче других. Лиска снова была без сознания, если вообще в него приходила. Сотрясение мозга? Вполне может быть. Ах, как же все некстати… Ну зачем они остановили пикап братцев Фила и Джонни?! Шли бы сейчас, не спеша, явно засекли бы БМП, обошли бы за тридевять земель.
Не думать о белой обезьяне, да-да.
Судя по всему, это были те самые бандиты, о которых говорили братцы. Слишком пестрая компания для дезертиров, плюс к тому ни одного в форменной одежде. Нынче им самая лафа - и Мастер, и армия Макриди мешали им распоясаться, а теперь бандитам праздник. Ооновцы еще помучаются, отлавливая этих гадов.
Под гусеницами "Брэдли" затарахтела твердая поверхность, потом снова пошел песок. Сколько же еще ехать? Лекс попытался сесть; после нескольких мучительных попыток это ему удалось. Байкер неодобрительно взглянул, но опять промолчал.
Ангел ада, мать его. В крематорий пора, а туда же. Небось еще концерт "Роллингов" в Альтамонте помнит.
Неожиданно Лиска открыла глаза.
- Где я?! - простонала она. - Как рука болит…
- Не шевелись. Рука сломана, - предостерег Лекс.
- Мы попали в аварию, да?
- Нет. На нас напали.
Лекс не стал подслащивать горькую пилюлю. Пришла в себя - пусть знает все. Зачем скрывать. Информация поможет подготовиться. Все же Лиска - не просто девушка, она боец и не раз это доказала.
- Напали? А где Андерс?
- Здесь я, здесь… - сварливо сказал наемник. - С-сука, три зуба как не было… А мне дантист обошелся капец во сколько… На Академической, там есть такой кабинет…
Но рассказать о стоматологической клинике на Академической Андерс не успел.
БМП остановилась, и байкер с видимым сожалением в голосе сказал:
- Приехали. Ох, не завидую я вам…
ГЛАВА 18
ЗАГОВОР
Каса-дель-Эскория, Мексика, декабрь 2008 года
Про убийство Фелипе знали все.
Точно так же все знали, кто убил бритоголового наркомана.
Знал, само собой, и Хесус, который сразу же по приезде велел привести Ника.
- Садись, - сказал бородач и ногой пнул к Нику плетеный стул.
Ник сел, в ногах правды нет. Как там Черчилль говорил, если не врут? Никогда не стой, если можно сидеть, никогда не сиди, если можно лежать.
- Пей, - Хесус подтолкнул к Нику хрустальный стакан. Типа тех, что у российских бабушек хранятся в сервантах с советских времен, когда они были символом благополучия. С гравировкой. Вполне возможно, советский и есть, Дятьковского завода.
Они много хрусталя экспортировали и даже сейчас продолжают. Нику как-то попадались в работе довольно крупные их сделки.
Пить подразумевалось кентуккийский вискарь. Ник тут же припомнил горделивый рассказ Куаутемока о неудавшемся побеге: "Когда меня так били в первый год, я сам встал и пошел. И даже выпил с ублюдком Хесусом полбутылки американского виски".
Ник налил себе на два пальца и поднял стакан, виртуально чокаясь с Хесусом.
- Ваше здоровье, - сказал он.
Напиток обжег рот. Больше пить не нужно, подумал Ник. Ударит в голову, отвык ведь уже, да и жратва отвратная…
Хесус щелкнул пальцами, и перед Ником поставили тарелку с одуряюще благоухавшими такос. Коричневый фарш, ярко-красные помидоры, кремового цвета лепешка… Зелень…
- Кушай, - велел Хесус. Он смотрел на Ника с нескрываемым интересом. Ник пожал плечами и принялся есть. Смолотил два такос, потом сообразил, что ест чересчур жадно, и остановился. Вытер пальцы салфеткой, которые стопочкой лежали рядом.
- Ты убил Фелипе, - утвердительно произнес Хесус.
Они сидели в кабинете бородача, который разительно отличался от кабинета подполковника Магальона. Хесус любил, что называется, народные промыслы, и стены были украшены масками, плетеными циновками, вышивками, резными божками…
Среди всего этого висели копья, кинжалы и мечи. Некоторым Ник, даже не будучи специалистом, легко дал бы несколько веков.
Отдельное место занимала большая фотография в ажурной рамке. Хесус в окружении десятка детишек разного возраста, рядом - миловидная дама с алой розой в волосах. Семейный портрет?
- Мне пришлось это сделать, - сказал Ник. - Иначе Фелипе убил бы меня.
- Фелипе такой, - подтвердил Хесус. Поскреб бороду. - Ты поступил хитро, - сказал он. - В честном бою Фелипе ты бы не одолел.
- Я умный, - хмуро улыбнулся Ник.
- Ты умный, - согласился Хесус. - Я думаю, что ты стоишь дороже, чем тот, с зубом. Кто ты?
- А подполковник Магальон ничего тебе не сказал?!
- У подполковника свои дела, у меня - свои, - уклончиво произнес бородач. - Кто ты?
- Обычный программист. Из Москвы.
- Ты не обычный программист. Я наводил справки. Тебя знают.
Ник почувствовал, как по спине бегут мурашки. Хотя это могло означать и неожиданное спасение. Вырваться отсюда, а потом…
- Ты не из последних. Ты хочешь работать на меня?
Уже лучше.
- Что я должен делать?
- Я еще не придумал. Но хороший хакер - а ты ведь хакер? - может принести пользу. Я буду честен, сам я в компьютерах ничего не понимаю. Играл несколько раз на машинке сына, могу набирать текст. Одним пальцем. Но люди получают огромные деньги. Я не стану скрывать, я торгую наркотиками. Поставляю их в Лос Эстадос Унидос. Если гринго хотят травить себя, своих женщин и детей, я готов им продавать наркотики. Это их проблема, а не моя. Но это тебя не должно волновать. Ты будешь заниматься другим.
- Не наркотиками? - уточнил Ник.
- Не наркотиками. Пей, - Хесус наплескал себе виски, быстро проглотил. Ник пригубил свой стакан. - В тебе есть стержень, русский. Я знаю, Куаутемок говорил с тобой…
Ник напрягся. Наверное, он сделал это слишком заметно, потому что Хесус расхохотался и успокоил:
- Нет, старик не стучит мне. Старик слишком гордый, я его люблю, как только можно любить своего врага, который сидит у тебя на поводке. Он меня многому научил. Он рассказал, что учил меня?
Ник покачал головой.
- Да, старый пердун когда-то был крутым, очень крутым… Так вот, о чем я? В тебе есть стержень. В Фелипе тоже был стержень, но неправильный. У тебя - правильный.
Поэтому Фелипе сейчас гниет в болоте, а ты пьешь со мной. Кто-то скажет: этот русский убил Фелипе подло. Для меня нет таких понятий. Нужно было убить, и ты убил. Ты живой, а он мертвый. Это правильно, мужчина должен поступать именно так. Разговоры о чести - не для подобных случаев, русский. У тебя есть честь, у меня есть честь… а у Фелипе не было и не будет, потому что у мертвецов не может быть чести. У них только черви.
И бородач снова расхохотался, хлопая ладонями по столу.
Ник подумал, что все эти бандидос, убийцы и торговцы наркотиками, порой напоминают ему детей. Злых, извращенных, но все равно детей.
Детей, которых следует опасаться и не играть с ними в одной песочнице. Но предложение Хесуса стоило рассмотреть.
- Ты говорил о том, что я могу работать, - напомнил Ник, вежливо дождавшись, пока Хесус перестанет хохотать.
- Да. Взломай счет одного человека. Его зовут Луис. Я дам все номера, данные, дам хороший компьютер. Сумеешь?
- Как два пальца, - сказал Ник, хотя совершенно не был в этом уверен. Счет "одного человека Луиса" вполне мог находиться в швейцарских UBS AG, Wegelin или Credit Suisse. Туда не влезть. Как минимум - не влезть отсюда и одному.
Но ситуация оказалась значительно проще. Хесус отвел его в соседнее помещение, где на раскладном столике стоял маковский ноут. Рядом лежала распечатка - счет в одном из банков колумбийского Медельина.
Ерунда.
Семечки.
- Сколько времени тебе нужно? - поинтересовался Хесус. - Я скажу, тебе принесут еду.
- Часа три для начала, - сказал Ник.
Справился он значительно быстрее. Доступ к сети был отличный, никто не стоял над душой, и Ника подмывало написать что-то типа "Спасите! Помогите! Я там-то и там-то!".
Он едва удержался от соблазна, потому что понимал - надеяться можно только на себя.
Хотя… Написать Дуровым?! Он их не видел пару лет, но…
Нет.
Ник едва не шлепнул себя левой рукой по правой, тянущейся к клавиатуре.
Только на себя.
…Хесус был на седьмом небе от счастья. Ник выдал ему весь график операций по счету за последние два года. Цифры как цифры, но для Хесуса они значили что-то значительно более важное. Он хлопнул Ника по плечу и отослал обратно во "внутреннюю зону", а вместе с ним отправил специального человека с полной сумкой еды.
Бад изумился, когда Ник выставил бутылку хорошей текилы, свежие овощи, жареное мясо, еще теплые и мягкие лепешки, холодное баночное пиво… Похоже, он заподозрил нечто нехорошее, но Ник тут же объяснил ему - все нажито честным и непосильным трудом.
Ну, положим, не таким уж честным и не столь уж непосильным…
Опомнившись, Ник сбегал и пригласил Куаутемока. Однако мексиканец вопреки ожиданиям отказался.
- Я отвык от такого, - сказал он, покуривая свою "Монтану". - Если будешь так добр, то оставь мне немного текилы и баночку пива. Излишества вредят здоровью.
Вернувшись, Ник плюнул на все и предался чревоугодию, после чего страдал всю ночь. Видимо, Куаутемок был прав - желудок довольно быстро отвыкал от хорошего…
За следующую неделю Ник еще несколько раз приходил в комнатку с раскладным столиком. Некоторые задания Хесуса были простыми донельзя - переслать фотографию голого пузатого латиноса в объятиях двух голых же трансвеститов на несколько адресов с фальшивого ящика. Написать какую-то гадость на испанском языке на рекламном экране в Мехико. Иные - сложнее, типа взлома счетов или сайтов. Но ничего экстраординарного. Ничего, чем Ник мог бы гордиться или о чем сожалеть. Они с Бадом начали хорошо питаться, являя предмет для зависти со стороны других заключенных. Ник не мог понять одного - почему бородач попросту не переселит их из "внутренней зоны" в административное здание. Так было бы удобнее во всех отношениях. Но у Хесуса была своя философия, весьма извращенная и сложная, которую Нику постичь не светило.
Походы туда и обратно тем не менее приносили свою пользу.
Ник фиксировал расположение вышек, автомобилей, повадки часовых, то, как открываются и закрываются ворота, где под забор подкапываются свиньи, регулярно удирающие за территорию… Завел знакомства с парой охранников, более-менее болтавших по-английски и понимавших, что у босса с "этим русским" отношения не такие уж простые. Один из них, Джонатан, пацаном снимался в эпизоде фильма Сергея Бондарчука "Красные колокола" о мексиканской революции 1910–1917 годов. Роль была несложная, пробежать туда-сюда, но Джонатан вертелся на съемочной площадке и даже выучил несколько русских слов, преимущественно матерных.
Все складывалось здорово, и на землю с небес Ника регулярно возвращал лишь Бад.
Он напоминал, что вообще-то Хесус работает на подполковника, и если Магальон в один прекрасный день решит их проведать и ускорить события, все рухнет.
Ник и сам это понимал. Но вкусная еда и благосклонное отношение бородатого Хесуса усыпляли инстинкт самосохранения.
Первый звоночек прозвенел, когда Хесус приехал разъяренным. Он вел себя не так, как обычно, и даже пихнул Ника кулаком в спину. Что за проблемы у бородача, Ник не смог узнать, но убедился, что все добродушие хозяина Каса-дель-Эскория - показное.
- Нужно отсюда валить, - решительно сказал он Баду, в очередной раз, вернувшись в свою клетушку.
- А я давно говорил, - согласился бывший инфотрейдер. Период "непробиваемого" пессимизма у него прошел вместе со смертью злополучного Фелипе. А потом Бад еще немного отъелся на дарах Хесуса и теперь смотрел на жизнь вполне сносно.
- Из "внешней зоны" сбежать значительно проще. Вопрос в том, как нам попасть туда втроем.
- Втроем?! - Бад вытаращил глаза. - Не понял… Я вижу тут только меня и тебя. Кто третий?
- Куаутемок, - коротко ответил Ник.
- Что за фигня?! - Бад вскочил с койки. - На черта нам этот старый хрен?! Он сидит тут за дело, у него небось на руках крови больше, чем в Яузе нефтепродуктов! С какой стати я должен ему помогать?
- Потому что он помог мне. Нам, - поправился Ник.
- Мне он не помогал. Тебе - да, наверное. Но это не повод… К тому же ты еще не спрашивал у старика, хочет ли он вообще отсюда убраться. По-моему, ему здесь нравится. Сядет задницей на травку и курит. Чем не дом престарелых? Только старух не хватает, да ему вроде и не надо.
- Ладно, я спрошу, - сказал Ник и ушел, оставив Бада чрезвычайно сердитым.
Куаутемок поначалу и в самом деле отказался.
- Я для вас обуза, - заявил он, как всегда, улыбаясь. - К тому же даже вдвоем выбраться отсюда вам будет очень трудно. Не хватало еще таскать за собой мою дряхлую тушу.
- А как насчет того, чтобы обуть Хесуса?! - хитро прищурившись, поинтересовался Ник.
Куаутемок даже выронил окурок сигареты.
- Ты хитрая бестия, - заметил он. - Знаешь, чем меня уесть. Да, обуть Хесуса - это красиво. Дорого я дал бы, чтобы увидеть его отвратительную рожу, когда он узнает, что меня здесь больше нет. Если получится сбежать живым, я буду слать ему телеграммы каждый день!
- С радостью отправлю за тебя парочку из Москвы, - пообещал Ник. - Пусть поломает голову.
Но все упиралось в невозможность попасть во "внешнюю зону" втроем. Даже Бада протащить туда было сложно. Раньше Хесус вызывал их вместе, но потом стал таскать лишь Ника по своим делам, а про Бада словно забыл.
Требовалось срочно сочинить правдоподобную историю.
И ее придумал хитроумный Куаутемок.
- Хесус жаден, - сказал он. - Жаден, но умен. Иначе не я сидел бы в его личной тюрьме, а он в моей. Видит Иисус, я обращался бы с ним куда более учтиво…
- К делу, - перебил Бад, которому мексиканец по-прежнему не нравился.
- Хесуса можно обмануть деньгами. Моими деньгами, - значительно произнес Куаутемок. - Я скажу ему, что есть старые счета. Куда я клал деньги, еще когда находился на свободе и ездил на своем белом "роллс-ройсе" с девочками. Я скажу, что на старости лет хочу уехать куда-нибудь в деревню и там на свежем воздухе провести последние годы жизни. За это я готов отдать ему все деньги.
- В чем фишка? - спросил Бад.
- Я совру, что не помню пароли, чтобы перевести деньги со своих счетов на счета Хесуса. Я стар, меня часто били по голове…
И Куаутемок подмигнул.
- Допустим, это поможет нам с тобой пройти во "внешнюю зону" и в административное здание, - задумчиво сказал Ник. Лиса показывала, что Куаутемок, как и раньше, не врал. Он в самом деле не помнил паролей. Или…
Или у него есть предмет, нейтрализующий лису?!
Ник вгляделся в прищуренные веселые глаза мексиканца. Нет, никакого разноцветья, являющегося непременным спутником предмета. И все же… Все же что-то с Куаутемоком было не так. Линзы? Да какие линзы здесь… Ладно, решил Ник, это все потом.
- Что делать с Бадом?
- Бада придется оставить, - со вздохом развел руками Куаутемок.
И громко рассмеялся, когда бывший инфотрейдер выставил в его сторону палец, не находя слов.
- Успокойся, успокойся… Никто тебя не бросит. Чем примитивнее план, тем проще, вот чему учит меня долгая жизнь. Ник, ты просто возьмешь его с собой.
- В смысле?! - не понял Ник.
- Скажешь, что приятель заболел. И, раз уж тебя вызвали в административное здание, ты его заведешь к врачу, потому что сам он идти не может. Эй, ты подыграешь? - обратился мексиканец к Баду. - Сможешь в нужный момент блевать, дристать или делать что-то еще?
- Смогу, - кисло ответил Бад.
- Молодец. Итак, мы с Ником идем к Хесусу переводить мои денежки. Меня он вообще не побоится, считает старым и дряхлым… А ты - больной. Никто ничего не заподозрит. Дело должно выгореть.
- Я одного не понимаю, - сказал Бад, глядя то на Ника, то на Куаутемока. - Мы попадем во "внешнюю зону", допустим. Мы войдем в административное здание. Дальше-то что?! Кругом уроды с автоматами, да и у Хесуса руки не из говна.
- О, это мелочи, мой русский друг, - загадочно произнес Куаутемок, с треском распечатывая свежую пачку сигарет. - Это предоставь мне. И все будет хорошо.
Первая часть плана и в самом деле удалась.
Через два дня после совещания заговорщиков за Ником пришел Исраэль. Человек с татуировкой на лбу теперь относился к нему дружелюбнее, если вообще этот термин был применим к Исраэлю. Бад среагировал сразу - свесился с койки и принялся издавать отвратительные звуки, словно его тошнило.
- Мой друг чем-то отравился, - сказал Ник. - Ему нужно к доктору.
Исраэль нахмурился.
- Я не хочу его тащить.
- Я помогу, - раздался добродушный голос. - Хесус сказал тебе, что я должен прийти вместе с русским?
- Сказал, - Исраэль с подозрением посмотрел на Куаутемока.
- Ну, так идемте, зачем заставлять ждать моего старого друга?!
Опираясь на Куаутемока и Ника, бывший инфотрейдер ковылял к выходу, корча страдальческие рожи. На взгляд Ника, он слегка переигрывал, но Исраэль не разглядывал больного.
Как обычно, отперли и заперли вслед за ними дверь в решетке между "внутренней" и "внешней" зоной. Исраэль шел впереди.
- Я волнуюсь за транспорт, - шепнул Ник, убедившись, что Исраэль не слышит. - В это время там иногда стоят две машины, редко - три, но бывает, что и ни одной.
- Уповай на Христа, - прошептал в ответ Куаутемок.
- Аллилуйя, - издевательским тоном добавил Бад.
Христос сегодня был на их стороне. На стоянке торчали два джипа и "сандкэт".
Впрочем, пока это ничего не значило. Как не значило и то, что у входа дежурил кинозвезда Джонатан, приветливо кивнувший Нику.
Хесус сидел у себя в кабинете. Когда вся троица в сопровождении Исраэля вошла туда, бородач нахмурился.
- Зачем вы притащили сюда эту дохлятину?! - возмутился он.
- Мой друг болен. Он чем-то отравился, - пояснил Ник.
- Так покажите его Леонардо! Леонардо сидит в другой комнате. Исраэль, ты сошел с ума?!
Человек с татуировкой на лбу повернулся к ним, и Куаутемок сделал неуловимый шаг ему навстречу.
- Все в порядке, - сказал он, сделав мимолетное, плавное движение рукой.
- Э… - выдохнул Исраэль.
Он взглянул вниз, и в следующее мгновение его живот распахнулся. На выскобленный дощатый пол обрушился водопад крови и сизых петель кишечника. Хесус вскочил, но Куаутемок с невероятной для его возраста скоростью перемахнул через стол и ударил бородача кулаком в лоб.