После этого я оставил все надежды на более или менее разумный разговор о возникающих между ними осложнениях и смирился с тем, что судьбой мне уготованы страдания в виде набегов преисполненных гнева братьев Ченджелпет.
- Ладно! - повысил я голос, перебивая яростные инвективы братьев. - Вот что я об этом думаю. Мне кажется, что совершенно неважно, каким образом залетела эта наша милая подружка, и потому не будем на этом останавливаться. Но ведь вы оба согласны, что это сотворил козел Ниссима.
Оба Ченджелпета закивали, коза по-прежнему хранила скромное молчание.
- Вот и прекрасно. Тогда вам обоим придется вести дело совместно. Афтаб, козленок останется у тебя, и, когда он вырастет, можешь оставить козла себе и, если тебе так захочется, случать его с козами. Но за первые шесть случек вся плата пойдет Ниссиму, а потом твой брат будет получать половину платы за случку.
- Он назло будет первые шесть раз пускать своего козла к козам бесплатно, - возразил Ниссим.
- В таком случае давайте установим, что минимальная ставка за случку, начиная с седьмого раза, будет равна средней от первых шести, - предложил я. - Так что, Ниссим, если он попытается надуть тебя, то в итоге надует сам себя. К тому же у нас здесь маленькая деревня. Люди не станут случать своих коз с козлом Афтаба, если решат, что он завел себе козла только для того, чтобы навредить тебе и помешать зарабатывать на жизнь. Можно обладать полезной вещью, но быть плохим соседом и ощущать на себе все беды от неприязни односельчан.
- А что, если я не хочу вести с ним совместное дело? - вопросил Афтаб.
- Тогда ты можешь продать козленка Ниссиму, - ответил я.
Ниссим открыл было рот, но я не дал ему возразить…
- Да, продать, - повторил я, прежде чем он успел сказать хоть слово. - Отнеси козленка к Мурали и спроси, что он скажет. Такой и будет цена. Мурали не питает особой симпатии ни к тебе, ни к тебе, поэтому цена будет справедливой. Идет?
Ченджелпеты задумались над моими словами, то есть напрягли мозги, пытаясь сообразить, можно ли найти какой-то иной выход, при котором одному из них пришлось бы заметно хуже, чем другому. В конечном счете оба, похоже, решили, что им придется страдать одинаково, а в этой ситуации такой результат был, по-моему, оптимальным. Так что им осталось лишь сдержанно кивнуть.
- Вот и прекрасно, - подытожил я. - А теперь шли бы вы отсюда, пока с моим ковром не приключилась неприятность.
- Моя коза никогда такого не допустит! - возмутился Афтаб.
- Я беспокоюсь вовсе не из-за козы, - ответил я, указывая им на дверь.
Они удалились, так и не поняв, что я имел в виду, и в кабинете тут же появилась Савитри.
- Вы заняли мое кресло, - заявила она.
- Считай, что я тебя обманул. - Я положил ноги на стол. - Раз ты не научилась справляться со сложными делами, значит, ты не готова к высокому посту.
- В таком случае я вернусь к скромной роли вашей секретарши и смиренно сообщу, что, пока вы развлекались с Ченджелпетами, вам звонил констебль.
- Чего же было нужно констеблю?
- Не знаю. Я только успела сказать, что вы заняты. Вы же знаете констебля. Сплошная грубость.
- Суровая справедливость - вот девиз нашего констебля, - изрек я. - Если случилось что-то действительно важное, я рано или поздно об этом узнаю, тогда и буду беспокоиться. А пока что займусь бумагами.
- У вас нет бумаг, - безжалостно констатировала Савитри. - Вы отдаете их мне.
- Ну и как, все готово?
- Пора бы вам усвоить, что готово, - наставительным тоном заметила Савитри.
- В таком случае, думаю, мне можно расслабиться и погреться в лучах собственной славы великого мастера управления.
- Я очень рада, что вы не наблевали в мою корзину для бумаг, - нахально заявила Савитри. - По крайней мере, я сама смогу воспользоваться ею для той же цели.
И, довольная, что последнее слово осталось за ней, она закрыла дверь, не дав мне возможности сразить ее блестящей репликой.
Такие отношения установились у нас к исходу первого месяца совместной работы. За это время она пришла к выводу, что, несмотря на мое военное прошлое, я не был слепым орудием колониализма. А даже если и был, то все же у меня имелись здравый смысл и какое-никакое чувство юмора. Поняв, что я не собираюсь подчинить своей власти ее деревню, она успокоилась и принялась поддразнивать и подкусывать меня при каждом удобном случае. Такими наши отношения и оставались на протяжении семи лет, и это мне нравилось.
Зная, что все требующиеся документы подготовлены и все насущные проблемы деревни решены, я поступил так, как поступил бы любой в моем положении: задремал. Добро пожаловать в грубый и суматошный мир мирового поверенного (простите за каламбур) колониальной деревни. Возможно, где-то принято вести себя по-другому, но если это так, то я не хочу об этом знать.
Я проснулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Савитри запирает шкафы, собираясь уходить. Помахав ей на прощание, я еще несколько минут посидел неподвижно, а затем оторвал задницу от стула и направился домой. По пути я случайно увидел констебля, идущего мне навстречу по другой стороне дороги. Я подошел и смачно поцеловал местного представителя правоохранительных структур в губы.
- Ты же знаешь, что мне не нравится, когда ты так поступаешь, - сказала Джейн, когда я оторвался от нее.
- Тебе не нравится, когда я тебя целую?
- Когда я нахожусь на работе - не нравится. Это подрывает мой авторитет.
Я улыбнулся, подумав, какое разочарование ждало бы любого злоумышленника, который, глядя на то, как Джейн - в прошлом офицер Специальных сил - целуется со своим мужем, решил бы, что она мягкий или нерешительный человек. Сокрушительный пинок под задницу мгновенно разубедил бы его в этом.
- Извини. Постараюсь впредь не подрывать твой авторитет.
- Спасибо, - серьезным тоном отозвалась Джейн. - Но я все равно шла к тебе, потому что ты мне так и не перезвонил.
- Сегодня я был чертовски занят, - соврал я.
- Савитри подробно рассказала мне о твоих занятиях, когда я звонила второй раз.
- Увы.
- Увы, - согласилась Джейн. Мы не спеша направились в сторону нашего дома.
- Ну а я хотела предупредить тебя, что завтра ты можешь рассчитывать на визит Гопала Бопарая, который вознамерился узнать, как устроено коммунальное хозяйство. Он снова напился до потери рассудка. И поругался с коровой.
- Плохая карма, - усмехнулся я.
- Корова, наверно, тоже так решила. Она боднула его в грудь и попыталась запихнуть в витрину магазина.
- Го сильно пострадал?
- Отделался царапинами, - успокоила меня Джейн. - Витрина выдавилась. Потому что была не стеклянная, а пластиковая. Не ломается, не бьется и не может порезать осколками.
- Это уже третий раз в этом году. С ним должен разбираться не я, а настоящий судья, наделенный правом казнить и миловать.
- Именно это я ему и сказала. Но он уже отбыл сорок дней принудительных работ в районной тюрьме, а у Шаши через две-три недели подходит срок. Какой ни есть, он принесет ей больше пользы, если будет рядом, а не в тюрьме.
- Ладно, - пообещал я, - выясню, что можно для него сделать.
- Как прошел день? - осведомилась Джейн. - Если не считать того, что ты хорошо выспался.
- Этот день прошел под знаком Ченджелпетов, - пожаловался я. - На сей раз с козлами и козами.
Так, болтая о событиях минувшего дня, мы с Джейн шли домой; таким было едва ли не каждое наше возвращение на маленькую ферму, которую мы устроили сразу за пределами деревенской земли. Свернув на ведущую к нам дорогу, мы столкнулись с нашей дочерью Зоей. Ее сопровождал Варвар, беспородный пес, который, как всегда, безумно обрадовался нам.
- Он угадал, что вы идете. - Зоя слегка запыхалась. - Рванул вам навстречу. Мне пришлось догонять его бегом.
- Приятно знать, что хоть кто-то без нас скучает, - отозвался я.
Джейн наклонилась и погладила Варвара, который изобразил настоящую бурю восторга. Я чмокнул Зою в щеку.
- К вам приехал гость, - сообщила дочь. - К вам обоим. Объявился у нас около часа назад. Приехал на флотере.
В округе флотеров не было ни у кого: для сельского хозяйства они крайне непрактичны и могли бы сгодиться разве что для пускания окружающим пыли в глаза, причем и в переносном, и в прямом смысле. К счастью, наши односельчане не имели склонности к такому поведению. Я взглянул на Джейн. Она пожала плечами, дескать, я никого не жду.
- И как же он представился? - спросил я.
- Он вообще не представился. Только сказал, что он - старый друг Джона. Я предложила ему позвонить тебе, а он ответил, что с удовольствием подождет.
- Ладно. Скажи хотя бы, как он выглядит, - попросил я.
- Молодой. Вроде как хорошенький.
- Я не думаю, что у меня есть знакомые хорошенькие парни. Ведь это больше по твоей части, юная дочь, верно?
Зоя возвела глаза к небу и ухмыльнулась с деланной язвительностью.
- Так точно, девяностолетний папаня. А вот если бы ты позволил мне договорить, то услышал бы одно слово, которое убедило меня, что ты и впрямь мог знать его. А я хотела сказать, что он не только хорошенький, но еще и зелененький.
Мы с Джейн снова переглянулись. Зеленая кожа была у солдат ССК; этот цвет ей придавал хлорофилл, поставлявший бойцам дополнительную энергию. И у Джейн, и у меня кожа некоторое время была зеленой. Впоследствии я вернул себе свой первоначальный цвет, и Джейн тоже разрешили выбрать более заурядную окраску кожи.
- Он не сказал, что ему нужно? - спросила Джейн.
- Не-а. Да я и не спрашивала. Я просто решила, что будет лучше выйти вам навстречу и предупредить. А его я оставила на крыльце.
- Наверно, сейчас он вынюхивает, что и где у нас лежит, - предположил я.
- Сомневаюсь, - возразила Зоя. - Я оставила Гикори и Дикори, чтобы они присматривали за ним.
Я усмехнулся.
- А это значит, что он с места не сойдет до твоего возвращения.
- Во-во, я точно так и подумала.
- Ты мудра не по годам, юная дочь, - сказал я.
- Кто-то же должен компенсировать твой маразм, девяностолетний папаня.
Она бегом устремилась обратно к дому. Варвар потрусил за ней.
- Никакого почтения, - пожаловался я Джейн. - Такого она могла набраться только от тебя, больше не от кого.
- Она же приемная, - парировала Джейн. - К тому же умник в нашей семье ты, а не я.
- Впрочем, все это мелочи. - Я взял ее под руку. - Пойдем. Я хочу посмотреть, сильно ли перепугался наш гость.
Гостя мы обнаружили сидящим на ступеньке крыльца под пристальным надзором двух наших молчаливых обинян. Я узнал его с первого взгляда.
- Генерал Райбики! - воскликнул я. - Вот это сюрприз!
- Привет, майор, - отозвался Райбики (он обратился ко мне по моему последнему воинскому званию) и добавил, указав на обинян: - Пока мы не виделись, у вас появились новые интересные друзья.
- Это Гикори и Дикори. Приятели моей дочери. Чрезвычайно милые и безобидные, если, конечно, не решат, что можете представлять для нее опасность.
- И что же случается в таком случае? - осведомился Райбики.
- Они делаются совсем другими. Но обычно все кончается очень быстро…
- Восхитительно, - отозвался Райбики.
Я отпустил обинян, и они отправились искать Зою.
- Благодарю, - сказал Райбики. - Обиняне всегда действуют мне на нервы.
- В этом-то и весь смысл, - ответила Джейн.
- Это я понимаю. Надеюсь, вы не сочтете неприличным любопытством, если я спрошу, почему вашу дочь сопровождают телохранители-обиняне?
- Они не телохранители, а спутники, - пояснила Джейн. - Зоя - наша приемная дочь. Ее биологический отец - Чарльз Бутэн.
Райбики удивленно вскинул брови - высокое звание позволяло ему кое-что знать об этом человеке.
- Обиняне благоговели перед Бутэном, но его больше нет на свете. Они сочли необходимым узнать, что сталось с его дочерью, и прислали этих двоих, чтобы они были рядом с нею.
- И это ее нисколько не беспокоит, - констатировал Райбики.
- Она выросла рядом с обинянами, они были ей и няньками, и защитниками, - объяснила Джейн. - Она чувствует себя с ними совершенно непринужденно.
- И вас это тоже не беспокоит, - добавил Райбики.
- Они присматривают за Зоей и обеспечивают ее безопасность, - продолжал я. - Они кое в чем помогают нам. К тому же их присутствие здесь - это одно из условий соглашения между Союзом колоний и обинянами. Необходимость общаться с ними - совсем не такая высокая цена за возможность иметь их в союзниках.
- Что верно, то верно, - кивнул Райбики и поднялся. - Знаете что, майор. У меня есть к вам предложение. - И добавил, поклонившись Джейн: - Вернее, к вам обоим.
- И что же это за предложение? - спросил я.
Райбики дернул головой в сторону дома, куда только что удалились Гикори и Дикори.
- Если вы не возражаете, я предпочел бы говорить об этом там, где эта парочка не сможет нас услышать. У вас есть какое-нибудь местечко, где мы могли бы поболтать без лишних ушей и глаз?
Я искоса взглянул на Джейн. Она ответила чуть заметной улыбкой.
- Я знаю такое место, - сказала она.
* * *
- Что, мы будем торчать здесь? - недоверчиво спросил генерал Райбики, когда я остановился посреди поля.
- Вам требовалось место для конфиденциального разговора? Теперь вас отделяют от ближайших ушей, хоть человеческих, хоть обинянских, по меньшей мере пять акров посевов. Милости прошу: секретность в колониальном стиле.
- И что же это за посевы? - осведомился Райбики, рассматривая сорванный молодой стебель.
- Сорго, - коротко ответила Джейн.
Она стояла рядом со мной. Варвар сидел у ее ног и скреб за ухом задней лапой.
- Название, кажется, знакомое, - протянул Райбики, - но вряд ли мне когда-то приходилось видеть эту травку.
- Здесь это главная посевная культура, - пояснил я. - Она дает большие урожаи, потому что хорошо переносит жару и засуху, а летом в наших краях бывает жарковато. Местные жители пекут из этой муки особый хлеб - бхакри - и готовят множество разных разностей.
- Бхакри… - повторил Райбики и махнул рукой в сторону деревни. - Судя по всему, здесь живут главным образом выходцы из Индии.
- Есть, но немного, - ответил я. - Большинство родилось уже здесь. Этой деревне - той, что перед нами, - шестьдесят лет. Активная колонизация Гекльберри продолжается сейчас на континенте Клеменса. Его открыли для освоения как раз в то время, когда мы прибыли сюда.
- Значит, напряженности из-за Субконтинентальной войны здесь нет, - задумчиво произнес Райбики. - Между вами, американцами, и индийским большинством.
- До этого здесь не доходит. Иммигранты всюду примерно одинаковы. Прежде всего они воспринимают себя как гекльберрцев и лишь потом - как индусов. Уже для следующего поколения земные национальные различия не будут иметь ровно никакого значения. К тому же Джейн по большому счету вовсе не американка. Если мы чем-то и выделяемся, то лишь тем, что были солдатами. Первое время на нас смотрели с любопытством, но теперь мы просто Джон и Джейн с придорожной фермы.
Райбики снова обвел поле рассеянным взглядом.
- Меня поражает, что вы вообще взялись за фермерство, - сказал он. - Ведь у вас обоих есть настоящая работа.
- Фермерство - это самая настоящая работа, - возразила Джейн. - Ею занимается большинство наших соседей. И для нас она тоже очень полезна: ведь если мы не будем знать, чем они живут, то не поймем, чем можем быть им полезны.
- Я вовсе не хотел вас обидеть, - поспешно добавил Райбики.
- И не обидели, - ответил я, вновь вступая в беседу, и указал на поле. - У нас здесь около сорока акров. Это совсем немного, даже слишком мало, чтобы нанести какой-нибудь ущерб финансовым интересам других фермеров, но вполне достаточно, чтобы понять, что радости и беды Нового Гоа - это также и наши радости и беды. Мы и сами прилагаем много сил, чтобы стать полноценными новогоанцами и гекльберрцами.
Генерал Райбики кивнул и снова покрутил перед глазами стебелек сорго. Зои описала его совершенно верно: молодой красавец с зеленой кожей. Я-то знал, что молодым он выглядел лишь благодаря искусственному телу, которое предоставили ему ССК. Пока он находится в этом теле, то и выглядит на двадцать три года, хотя его реальный возраст уже перевалил за сто. Он казался моложе меня, а ведь я младше его на пятнадцать лет, если не больше. Но, покинув ряды ССК, я сдал свое, так сказать, служебное тело и получил новое, немодифицированное, но зато построенное на моей собственной ДНК. Сейчас я выглядел лет на тридцать. И меня это вполне устраивало.
В последний период моей службы в ССК Райбики был моим непосредственным начальником, но познакомился я с ним намного раньше. Это случилось в день моего самого первого боя, когда он был подполковником, а я - рядовым. Он снисходительно обратился ко мне "сынок", имея в виду мою неопытность. Мне тогда перевалило за семьдесят пять.
Это было одной из многочисленных проблем, связанных со службой в Силах самообороны колоний: все, что их биоинженеры творили с телами, вступало в острое противоречие с тем, как человек осознает свой собственный возраст. Мне сейчас за девяносто, а Джейн, которая была создана уже взрослой как солдат Специальных сил ССК, было лет шестнадцать. Если всерьез задуматься над этим, обязательно ум за разум зайдет.
- Ну что ж, пожалуй, пора вам, генерал, сообщить, зачем вы нас навестили, - заметила Джейн.
Семь лет жизни среди людей, придерживающихся традиционных обычаев, не заглушили ее воспитанной Специальными силами привычки брать быка за рога, невзирая на социальные условности.
Райбики криво усмехнулся и бросил стебелек наземь.
- Да, вижу, деваться некуда. Хорошо. После того как вы, Перри, покинули нас, меня повысили в звании и перевели на другой вид службы. Теперь я сотрудничаю с Департаментом колонизации - теми людьми, которые занимаются заселением и поддержкой новых колоний.
- Но продолжаете числиться в ССК, - уточнил я. - Зеленая кожа сразу выдает вас. Но я всегда считал, что Союз колоний не позволяет своим гражданским и военным крыльям соприкасаться между собой.
- Я координатор. Организую связь между теми и этими. Вы, наверно, можете себе представить, насколько это веселое занятие.
- Сочувствую вам, - сказал я.
- Спасибо, майор, - отозвался Райбики. С тех пор, когда ко мне обращались по званию, прошло уже немало лет. - Правда, я тронут вашим отношением. Так вот, я явился сюда, потому что подумал, не сможете ли вы - вы оба - выполнить для меня кое-какую работенку.
- И что же это за "работенка"? - спросила Джейн.
Райбики в упор посмотрел на нее.
- Возглавить новую колонию…
Джейн взглянула на меня. Я сразу понял, что эта идея ее не привлекает.
- А разве не Департамент колонизации должен этим заниматься? - спросил я. - Ведь там, насколько я понимаю, должно быть полным-полно народу, специально подготовленного для руководства колониями.
- Но не этой. Эта колония - необычная.
- Чем же? - осведомилась Джейн.