Я перекатился, оттолкнул ногами пытавшегося ударить меня арриса и вскочил. Враг тут же нанес мне удар в плечо, к счастью, угодив острием в пластину полицейского бронежилета. Он замахнулся снова, но я, изловчившись, дотянулся до его заглазного стебля и с силой дернул. Он отшатнулся, оглушительно завизжал, схватился за лицо обеими лапами и попятился к краю крыши. Мое оружие - и нож, и лук - валялось слишком далеко, и бежать за ним было бы большой глупостью.
"Провались оно все!" - подумал я и с голыми руками набросился на врага.
Мы оба свалились с крыши, на лету мне удалось упереться рукой в его горло. Упали мы удачно для меня - я оказался сверху и при падении раздавил аррису трахею, или что там у них соответствует ей. Вот только руку я при этом ушиб так, что боль пронзила ее всю, от кисти до плеча; было маловероятно, что в ближайшее время мне удастся эффективно воспользоваться ею.
Я скатился с мертвого арриса и посмотрел вверх - на крыше контейнера появилась черная тень. Это был Кранджич - они с Беатой снимали сражение на свои камеры.
- Вы живы? - спросил он.
- Кажется, да, - ответил я.
- Послушайте, не могли бы вы сделать еще парочку дублей, - попросил Кранджич. - Понимаете ли, не все получилось достаточно четко.
Я показал ему средний палец; его лица я не мог разглядеть, но был уверен, что он довольно ухмылялся.
- Бросьте мне мой нож и лук, - крикнул я. Посмотрев на часы, я увидел, что до выключения щита осталось полторы минуты. Кранджич подал мне оружие, и я помчался по улицам, стреляя в солдат, пока у меня не кончились стрелы. После этого мне пришлось внимательно смотреть по сторонам, чтобы не оказаться у врагов в поле зрения.
За тридцать секунд до отключения щита Гикори открыл ворота поселка. Они с Дикори отступили в сторону, чтобы позволить уцелевшим аррисам вырваться наружу. Солдаты - их осталось в живых десятка два - не стали ломать себе головы над вопросом, почему и зачем открылись ворота. Недолго думая, они кинулись к своим кораблям, стоявшим в километре от поселка. Последний вояка выбежал за ворота в тот самый момент, когда мы отключили поле. Эзер с единственным оставшимся охранником находились, в середине кучи бегущих; охранник грубо тянул своего командира вперед. Он, один из немногих, нес винтовку; большинство побросало свое оружие в деревне, решив, что оно теперь совершенно бесполезно. Мы пустились вдогонку. Я подобрал винтовку, а Джейн - переносную ракетную установку. Кранджич и Беата спрыгнули с контейнера и тоже побежали следом за пришельцами. Кранджич вскоре обогнал нас и исчез в темноте. Беата держалась рядом с Джейн и мной.
Отступающие аррисианские солдаты руководствовались при своем бегстве двумя предположениями. Первое состояло в том, что пулевое оружие на Роаноке не действовало. Второе - что драпают они по той же местности, по которой торжественно вступали в поселок. Оба эти предположения были ошибочными, что аррисы обнаружили, когда лучевые установки, откуда-то взявшиеся неподалеку от пути их отступления, открыли огонь точными короткими импульсами, выбивая одного за другим. Этим огнем управляла при помощи МозгоДруга Джейн, поскольку нельзя было допустить, чтобы автоматика случайно прикончила Эзера. Портативные установки появились неподалеку от дороги уже после того, как аррисов заперли в Хорватграде - колонисты вытащили их из ям, вырытых и замаскированных специально для этого. Джейн нещадно муштровала колонистов, которым предстояло заниматься установками, и они научились справляться со своим делом за считанные минуты. Со своим заданием колонисты более или менее справились, лишь одну установку нельзя было использовать, потому что ее в спешке и темноте развернули не в ту сторону.
К этому времени те немногие из уцелевших аррисианских солдат, кто не побросал винтовки, вновь начали - исключительно от отчаяния - пробовать стрелять и, похоже, донельзя удивились, обнаружив, что оружие опять стало действовать. Двое залегли и открыли огонь в нашу сторону, чтобы дать своим соотечественникам время добраться до десантных кораблей. Я почувствовал пролетавшие мимо пули раньше, чем услышал их свист, и тоже поспешил упасть на землю. Джейн развернула лучевые установки, и лазеры быстро прикончили эту пару смельчаков.
Очень скоро из пришельцев остались лишь Эзер, его охранник да пилоты двух кораблей, которым больше всего на свете хотелось удрать из засады. Джейн поставила ракетную установку на штатив, велела всем нам залечь (лично я еще не успел подняться) и выпустила ракету в ближайший корабль. Ракета пронеслась прямо над головами беглецов и угодила точнехонько во входной люк, откуда вырвался язык пламени. Второй пилот решил, что с него достаточно, и пошел на старт, но успел подняться лишь метров на пятьдесят, как в него утодили сразу две ракеты, выпущенные Гикори и Дикори. Взрывы поразили двигатели шаттла, он накренился, понесся параллельно земле, срубая на лету верхушки деревьев, и со страшным грохотом взорвался уже около горизонта.
Охранник Эзера швырнул своего командира наземь, сам растянулся рядом и принялся палить в нашу сторону, по всей видимости рассчитывая забрать с собой на тот свет хоть кого-нибудь из врагов.
Джейн взглянула на меня сверху вниз.
- Эта винтовка заряжена?
- Надеюсь.
Джейн бросила бесполезную пусковую установку.
- Постарайся устроить побольше шума, чтобы подавить его, - сказала она. - Можешь даже не стараться попасть.
- Что ты затеяла?
Она быстро сбросила полицейский защитный комплект, оставшись в матово-черной наномеханической "коже", облегавшей ее тело.
- Подберусь поближе.
С этими словами она исчезла в предрассветной темноте. Я принялся постреливать наугад, не поднимая головы. Охранник, судя по всему, был опытным солдатом, и хотя не мог попасть в меня, но пули свистели совсем рядом.
Вдруг вдали послышался вскрик, явно выдававший изумление, а затем тот же самый характерный звук, не то визг, не то жужжание, впрочем, быстро умолкший.
- Все в порядке, - раздался голос Джейн.
Я вскочил и побежал к ней. Она стояла над трупом, направив ту самую винтовку, из которой он несколько секунд назад стрелял в меня, на скорчившегося на земле Эзера.
- Он безоружен, - сказала Джейн и протянула электронный переводчик, который, по всей видимости, сорвала с пленного. - Вот, можешь поговорить с ним.
Я взял устройство и наклонился к лежащему.
- Ну, привет.
- Можете считать себя мертвецами, - заявил Эзер. - Прямо над вами сейчас висит мой крейсер. В нем множество солдат. Очень скоро они высадятся и перебьют вас всех до одного. А потом сожгут все ваши постройки, чтобы не осталось никакого следа вашего пребывания на этой планете.
- Вы уверены? - осведомился я.
- Да.
- В таком случае мне, похоже, придется вас разочаровать. Вашего крейсера там больше нет.
- Лжете! - воскликнул Эзер.
- Вовсе нет. Видите ли, когда ваш крейсер сбил наш спутник, с него перестал поступать сигнал на беспилотный курьер, запрограммированный совершить скачок, как только сигнал прервется. Что он и сделал.
Там, куда он попал, находились в ожидании его появления несколько ракет. Они, в свою очередь, совершили скачок в пространство Роанока, нашли ваш крейсер и уничтожили его.
- Откуда взялись эти ракеты? - спросил Эзер таким тоном, будто я был младшим офицером его штаба.
- Трудно сказать, - ответил я. - Изготовлены они были на Ноури. Вы ведь прекрасно знаете, что ноури продают свое оружие кому угодно.
Эзер сел и попытался прожечь меня яростным взглядом.
- Я вам не верю, - сказал он после долгого молчания.
Я повернулся к Джейн.
- Он мне не верит.
Джейн бросила мне небольшую коробочку.
- Это его коммуникатор.
Я протянул прибор Эзеру.
- Попробуйте вызвать ваш корабль.
Через несколько минут, после бесчисленного количества чрезвычайно сердитых взвизгиваний, Эзер бросил коммуникатор наземь.
- Почему вы не убили меня? Вы убили всех моих людей.
- Вам ведь было предложено убраться отсюда. Если бы вы послушались совета, все ваши солдаты были бы целы и невредимы, - сказал я.
- Предложено… Вашей секретаршей! - презрительно бросил Эзер.
- Строго говоря, она уже не моя секретарша.
- Отвечайте на мой вопрос! - потребовал Эзер.
- Живой вы нам гораздо нужнее, чем мертвый, - честно признался я. - И один из наших знакомых тоже очень хотел бы, чтобы вы остались в живых. Мы с ним договорились, что передадим вас ему, а он нам тоже кое-чем поможет.
- Генерал Гау… - проговорил Эзер.
- Вот тут вы не ошиблись, - сказал я. - Не знаю, какие у Гау планы относительно вас, но сомневаюсь, чтобы после покушения и тех интриг, при помощи которых вы рассчитывали подчинить себе конклав, ваша встреча, окажется очень теплой.
- Может быть, нам удастся… - начал было Эзер.
- Давайте не будем даже пытаться завести этот разговор, - перебил его я. - Слишком уж резким получается переход - от угроз перебить всех нас до последнего к переговорам.
- Но ведь с генералом Гау вы договорились, - возразил Эзер.
- Ну вот… - вздохнул я. - Между вами есть достаточно серьезная разница. Я нисколько не верю, что вы действительно собирались сохранить жизнь кому-нибудь из моих колонистов, тогда как Гау удалось убедить меня в том, что такое возможно. В этом-то все и дело. Теперь слушайте. Я сейчас передам переводчик моей жене - вот она, рядом с нами, - и она будет говорить вам, что делать. Вам будет лучше слушаться ее, потому что, если вы не станете слушаться, она не убьет вас, но вы, вероятно, очень пожалеете, что остались живы. Вы меня понимаете?
- Понимаю.
- Вот и прекрасно.
Я выпрямился и протянул коробочку электронного переводчика Джейн.
- Запри его в тот контейнер, который мы отвели под тюрьму.
- Считай, что уже заперла.
- Курьер, который мы настроили для связи с генералом Гау, на месте?
- На месте, - подтвердила Джейн. - Я отправлю его, как только устрою Эзера на ночлег. А что мы скажем Союзу колоний?
- Понятия не имею. Думаю, не получая несколько дней от нас сообщений, они сообразят, что здесь что-то случилось. И если они, когда припрутся, застанут нас здесь, то будут очень недовольны. Но до тех пор мы можем смело забыть о них.
- Это совсем не похоже на настоящий план, - сказала Джейн.
- Я знаю, но ничего лучшего у меня на сегодня нет. Да и мелочи все это по сравнению с последними событиями. Черт возьми! Мы все-таки провернули это дельце!
- Нам это удалось, потому что враги были наглыми и безграмотными в военном отношении, - сказала Джейн.
- Прежде всего потому, что у нас есть ты, - поправил я. - Ты все это спланировала. Ты все организовала. Без тебя у нас ничего не получилось бы. И, хотя мне очень не хочется этого говорить, нас спасло то, что ты оказалась полноценным солдатом Специальных сил.
- Я и сама это знаю, - проворчала Джейн. - Но совершенно не хочу сейчас говорить об этом.
Издалека донесся странный звук. Мы не сразу сообразили, что это женский плач.
- Похоже на голос Беаты, - встревожилась Джейн.
Я оставил ее возиться с Эзером, а сам побежал на звук. В паре сотен метров на коленях стояла Беата, низко склонившись над кем-то.
Это оказался Кранджич. Две аррисианские пули все же нашли его. Одна раздробила ключицу, а вторая разворотила грудь. Земля под ним успела пропитаться кровью.
- Безмозглый сукин сын, - сказала Беата, держа Кранджича за руку. - Вечно ты вляпаешься в какую-нибудь историю.
И, наклонившись еще ниже, поцеловала в лоб и закрыла ему глаза.
15
- Вы, конечно, понимаете, что вам нельзя оставаться на Роаноке, - сказал генерал Гау.
Я сидел напротив него за столом в не слишком-то просторной комнатушке, носившей громкое название конференц-зала. Дело происходило на флагманском корабле генерала, "Доброй звезде".
- Почему же? - с улыбкой спросил я.
Гау ответил не сразу - человеческую мимику он пока что знал лишь в части выражения отрицательных эмоций.
- Потому что вы уцелели, - пояснил он. - Потому что ваша колония не уничтожена, несомненно, к большому удивлению и раздражению Союза колоний. Потому что вы передали врагу жизненно важные для него сведения и получили от него сведения, жизненно важные для вас самих. Потому что вы позволили мне прибыть сюда, чтобы вывезти Нерброса Эзера. Потому что вы сейчас находитесь здесь, на этом корабле, и разговариваете со мной.
- То есть откуда ни взгляни, я - предатель, - подытожил я.
- Я этого не говорил.
- А вам и не положено так говорить. Ведь это я постарался, чтобы вы остались в живых.
- Совершенно верно, - согласился Гау. - Но я имел в виду вовсе не это. Я хотел сказать, что вас нельзя назвать предателем, потому что вы сохранили верность вашей колонии. Вашим людям. Вы ни в малейшей степени не предали их.
- Благодарю вас. Но не думаю, что Союз колоний сочтет этот аргумент достаточно убедительным.
- Да. Я тоже на это не надеюсь. Что вынуждает меня вернуться к моим прежним позициям.
- Что вы собираетесь делать с Эзером? - спросил я.
- Пока что я думаю, что лучше всего будет судить его, - ответил Гау.
- Вы могли бы просто выбросить его из гермошлюза.
- И от этого я испытал бы глубокое личное удовлетворение, - сознался Гау. - Вот только не думаю, что это будет полезно для конклава.
- Знаете, Зоя рассказала мне, что вы начали заставлять людей приносить присяги на верность лично вам. А ведь от этого лишь один не слишком большой шаг к провозглашению за собой права на власть над космосом, претензии на которое так вас раздражают у других.
- Вам не кажется, что в таком случае у меня еще больше оснований устроить судебный процесс? - осведомился Гау. - Что же касается клятв верности… Я предпочел бы обойтись без них. Но, похоже, сейчас нельзя рассчитывать на повиновение без таких мер, особенно после того, как лидеры из-за собственных ошибок погубили огромный флот.
- Только не надо винить в этом меня.
- Я вас не виню. А вот насчет Союза колоний - совсем другой вопрос.
- Что вы намерены теперь делать с Союзом колоний?
- То же самое, что и делал с самого начала: сдерживать и изолировать его.
- Не нападать?
- Нет. Мятеж внутри конклава почти сошел на нет. Перед судом Эзер предстанет не в одиночку. Но я думаю, теперь Союзу колоний должно быть ясно, что конклав так просто не уничтожить. И очень надеюсь, что он больше не станет пытаться вырваться из своего загона.
- Немного же вы узнали о людях, - усмехнулся я.
- Напротив, - ответил Гау. - Если вы думаете, что я просто вернусь к моему старому плану, то вы дурак. Я не планирую нападений на Союз колоний, но в то же время собираюсь позаботиться, чтобы он не возобновил нападений на конклав или на меня лично.
- Каким образом?
- Но ведь вы же не ожидаете, что я вам отвечу, правда?
- Не ожидаю. Но все же решил спросить. Попытка - не пытка.
- Не всегда.
- А какие планы у вас насчет Роанока?
- Я уже однажды сказал вам, что не собираюсь нападать на эту планету.
- Сказали, - согласился я. - Правда, в тот момент вы остались без флота.
- Вы мне не верите?
- Верю. Но я вас боюсь.
- Мне очень жаль.
- Мне тоже, - сознался я. - Убедите меня, что вас можно не слишком бояться.
- Роанок гарантирован от любого нападения со стороны конклава. Конклав признает его законной человеческой колонией. Последней колонией. - Он стукнул по столу, за которым мы сидели. - Но тем не менее совершенно законной колонией. Если хотите, мы с вами можем подписать договор об этом.
- Не думаю, что Союз колоний признает его полноценным документом, - ответил я.
- Пожалуй, что нет, - согласился Гау. - Все же я отправлю вашему правительству официальную декларацию с предупреждением о том, что, несмотря на признание Роанока, запрет на колонизацию остается нерушимым. Неофициально я извещу неприсоединившиеся расы, что конклав будет очень недоволен, если кто-нибудь попытается наложить лапу на эту планету. Вообще-то они не должны, потому что наш запрет в силе для всех, но лишний раз напомнить не помешает.
- Спасибо, генерал.
- Пожалуйста. Должен признаться, я рад, что не все мировые лидеры такие беспокойные, как вы.
- Что вы, я смирный и ленивый человек. Вот моя жена - та действительно не подарок для тех, кто ей не нравится.
- Это я уже узнал и из видеозаписей сражения, и от Эзера, - сказал Гау. - Надеюсь, ее не оскорбило, что я пригласил вас побеседовать один на один?
- Нет, - успокоил его я. - Она считает, что я лучше умею ладить с людьми. А вот Зоя была разочарована, что ей не удастся увидеть вас. Вы произвели на нее приятное впечатление.
- А она на меня. У вас прекрасная семья.
- Полностью с вами согласен. И счастлив, что эта семья до сих пор меня терпит.
- С формальной точки зрения вашу жену и дочь тоже можно было бы обвинить в измене, - сказал Гау. - Вы не считаете, что им тоже лучше будет покинуть Роанок?
- Я упорно стараюсь не думать об этом, а вы вновь и вновь возвращаете меня к суровой действительности, - попенял я генералу.
- Я не думаю, что вы поступаете разумно.
- Конечно неразумно, - кивнул я. - Что, впрочем, не означает, что я не понимаю истинного положения вещей.
- Куда вы отправитесь?
- Понятия не имею. Ни на одну планету Союза колоний мы полететь не можем, разве что решим провести остаток жизни все вместе в камере семейного отделения тюрьмы. Обиняне не откажутся принять нас - ради Зои, - но у них будут постоянно требовать нашей выдачи.
- Есть и другой вариант. Я ведь уже предлагал вам присоединиться к конклаву. Предложение остается в силе. Вы и ваша семья можете жить с нами.
- Вы очень добры. Но не думаю, чтобы это оказалось нам по силам. Та же проблема, что и с житьем среди обинян. Я не готов остаться отрезанным от остального человечества.
- А ведь это не так уж плохо, - заметил Гау, и я уловил в его тоне саркастические нотки.
- Возможно, для вас. Но мне будет не хватать общества себе подобных.
- Идея конклава - сделать так, чтобы многочисленные расы жили в тесном соприкосновении друг с другом. Неужели вы хотите сказать, что вам это не под силу?
- Мне - под силу. Но три человека - это все-таки маловато.
- Конклав был бы рад увидеть в своем составе Союз колоний. Или любой из входящих в него колониальных миров. Или даже Роанок.
- Не думаю, что эта идея получит на Роаноке большую поддержку. А уж в Союзе колоний - тем более. Что же касается отдельных миров, то, думаю, они все еще не имеют о конклаве никакого представления.
- Да, в Союзе колоний путь для информации просто перекрыт, - согласился Гау. - Должен признаться, я всерьез подумываю о том, чтобы запускать спутники возле колониальных миров и попросту вываливать на планеты данные о конклаве, пока спутник не собьют. Конечно, не слишком эффективный ход. Но о нас, по крайней мере, станет известно.
Я на мгновение задумался.
- Нет, от выбросов информации будет не много толку.
- Ну а что вы можете предложить?
- Я еще не уверен… - Я посмотрел Гау в глаза. - Впрочем… Генерал, я и впрямь хотел бы кое-что вам предложить.
- Что именно?