– Тридцать фунтов, – невозмутимо ответил Бумба. – Самый большой размер взял, последнюю забрал.
– СКОЛЬКО?!! – глаза у Миши чуть не вылезли из орбит.
Бумба повторил.
– О, Боже, – воскликнул Гурфинкель, гневно уворачиваясь от буквально хватающих за руки таксистов и сомнительных личностей, предлагающих дешёвое жильё и папирусы, ринулся прочь от здания Каирского аэропорта.
Пожав плечами, Бумба спокойно последовал за другом.
Через час после их прибытия в Каир оптимальный вариант был, наконец, найден.
Автобус.
Отыскав местный автовокзал не без помощи братьев-туристов из Германии (Миша безошибочно опознал бошей, так как те шли по улицам Каира ровным строем), "расхитители гробниц" погрузились в автобус, якобы, идущий в Луксор. Но кого бы они ни спрашивали, включая смуглого усатого водителя, никто им точно сказать не мог, действительно ли данный автобус направляется именно в Луксор. Местные жители не то подшучивали над взмыленными туристами, не то действительно не знали, куда идёт этот чёртов автобус.
Полчаса пропотев в раскаленной на солнце машине, Гурфинкель с Бумбой, наконец, услышали долгожданное объявление, что автобус, в котором они сидят, направляется-таки в Луксор.
Что ж, пока им относительно везло.
Собрав достаточное количество пассажиров, состоящих преимущественно из лиц арабской наружности, автобус, не спеша, словно беременная бегемотиха, тронулся в путь. Потом, уже выкатив на широкую, нещадно терзаемую изо дня в день солнцем, прокаленную автостраду, водитель нажал на газ до упора.
Уныло рассматривая сквозь пыльное окно не менее унылый ландшафт, представляющий собой выжженную солнцем пустыню, Миша Гурфинкель думал над тем, что судьба любит откалывать весьма забавные штуки. Вот и сейчас она довольно беззаботно швыряла их с Бумбой навстречу новым приключениям, не особо заботясь об их комфорте.
И это было обидно.
Чертовски обидно.
– А знаешь, как по-арабски будет: иди к чёрту? – продолжал приставать к Мише Покровский, снова углубившись в изучение англо-арабского разговорника.
Гурфинкель в ответ протяжно застонал.
– Ага, – обрадовался Бумба, – не знаешь. А я знаю. Нужно сказать: ялла, я хаббара аббет.
– Кстати об обеде, – к слову вспомнил Миша. – Если я не ошибаюсь, последний раз мы с тобой ели ещё в аэропорту Хитроу перед отлётом в Каир.
– Точно, – кивнул Бумба и, поняв прозрачный намёк напарника, извлёк из их НЗ в своём кейсе, две шоколадки "Сникерс".
– Заряди мозг, – весело сообщил Покровский, с аппетитом хрупая батончиком.
– Если он есть, – ехидно добавил Гурфинкель, многозначительно подмигивая приятелю.
Вскоре их резво двигающийся автобус был остановлен на дороге полицейским патрулём.
Местные полицейские оказались довольно хмурыми парнями. Они быстро переговорили о чём-то с усатым водителем, после чего прошли в салон автобуса, выборочно проверяя у пассажиров документы. Паспорта у Миши с Бумбой они проверяли с особой тщательностью, то пристально вглядываясь в фотографии в документах, то снова переводя взгляд на кислые потные физиономии туристов.
Через пять минут Гурфинкель понял, что произошло.
– Нет, – сказал он по-арабски. – Вы перепутали, вон мой паспорт, а это паспорт моего друга. Он, кстати болел, ветрянкой, когда ему фотографию делали, так что вы не удивляйтесь.
Полицейские кивнули и, вернув иностранцам паспорта, покинули автобус.
– Не нравится мне всё это, – тихо промямлил Бумба. – Fignja, blin, какая-то. Ты заметил, как странно они на тебя смотрели?
– Странно смотрели? – переспросил Миша. – Нет, я ничего такого не заметил. Просто они сверяли с моим лицом фотографию в твоём паспорте.
Пожав плечами и прикрыв лицо от солнца раскрытым разговорником, Бумба удовлетворённо задремал и даже, постоянно попадающиеся под колёса автобуса колдобины, не были препятствием для его сна.
"Да это йети какой-то, а не человек", – завистливо подумал Гурфинкель, глядя на сопящего приятеля.
Настроение у Миши после странного полицейского патруля почему-то сильно испортилось. Мишу стали терзать нехорошие предчувствия, а своим предчувствиям он, как правило, доверял, и они ещё ни разу его не подводили.
Не подвели они Мишу и теперь.
Второй раз автобус, вопреки ожиданиям Гурфинкеля, тормознули не полицейские, а военные. Это сразу было понятно, достаточно взглянуть на защитного цвета джипы и на людей в камуфляже с автоматами, преградивших дорогу автобусу.
Военные.
На востоке они были похуже полиции. Настоящие садисты в камуфляже. Гурфинкель прекрасно это знал, и потому грубым пинком разбудил храпящего рядом Бумбу.
– Чего тебе? – отмахнулся Покровский, сладко причмокивая губами.
– Плохи наши дела, Эндрю, ой плохи, – прошептал Миша, видя, как автобус плавно притормаживает рядом с военным постом.
– А что такое? – встрепенулся Бумба. – Автобус идёт не в Луксор?
– Да не в этом дело, – Гурфинкель ткнул пальцем в окно, – гляди.
– Ну, мужики в камуфляже? – удивился Покровский. – Ну и что с того?
– Ничего, – ответил Миша, чувствуя холодное покалывание в районе позвоночника – верный знак беды, – сейчас увидим.
Ситуация с военным патрулём в точности походила на ситуацию с полицейским. Двое смуглолицых парней о чём-то быстро переговорили с шофёром автобуса и тут произошло непредвиденное: шофёр обернулся и указал пальцем на сидящих в конце салона туристов.
– Так-так, – прошептал Миша, – начинается.
– Да что такое? – не выдержал Бумба. – Ты зачем, kozel, меня пугаешь?
Проверять документы у местных жителей патрульные не стали, вместо этого они целенаправленно прошли в конец автобуса, остановившись рядом с иностранцами.
– Пожалуйста, предъявите ваши документы! – на хорошем английском попросил один из военных, судя по нашивкам, офицер.
Гурфинкель с Бумбой повиновались, протянув военным свои паспорта.
– Вы еврей? – внезапно спросил один из патрульных, обращаясь к Мише.
– Я? – удивился Гурфинкель. – Да вы что, я француз, потомственный француз, ля франсе, пурква па, Париж, Мулен Руж.
– Всё ясно, – офицер кивнул. – Пожалуйста, покиньте автобус.
– Что?
– Покиньте автобус.
Естественно, они подчинились, ведь Египет это вам не Лондон, о правах человека здесь знают немного, а ближайший приличный адвокат находится за несколько сотен километров от этих прожжённых солнцем песков.
Иностранных туристов быстро высадили из автобуса, который, весело посигналив, укатил в сторону Луксора.
– Ну и что дальше? – спросил Бумба. – Как будем выкручиваться?
Гурфинкель опытным глазом осмотрел окрестности. В том месте автострады, где стоял передвижной пост военного патруля, местность изобиловала каменистыми холмами, а справа от дороги даже виднелись какие-то, без сомнения, древние развалины.
План созрел быстро, он был дерзок и безумен. Впрочем, план был в стиле Миши Гурфинкеля, который, казалось, и часа не мог прожить без риска.
Паспорта им вернули, и это был хороший знак. Не успел автобус исчезнуть за мутной полосой горизонта, как военные тормознули здоровый белый трейлер с арабской надписью на рифленом борту.
Один из офицеров снова подошёл к потеряно мнущимся в сторонке иностранцам.
– Вы поедете со мной, – сухо сообщил он и повёл Гурфинкеля с Бумбой к одному из военных джипов.
Момент для побега был идеальным. Большая часть патрульных находилась у трейлера, ругаясь с неистово размахивающим руками шофёром.
Миша резко дёрнул Бумбу за рукав футболки:
– Видишь вон те развалины?
Покровский быстро кивнул.
– Бежим.
В несколько мощных рывков горе путешественники достигли спасительного укрытия.
Гурфинкель оглянулся.
Смуглолицый офицер, как ни в чём не бывало, продолжал шагать к джипам, он даже не заметил, что иностранцы шмыгнули в противоположную сторону.
– Бежим, – снова повторил Миша и они, спотыкаясь и приглушённо матерясь, ринулись прочь от дороги.
Через десять минут стало ясно, что преследовать их никто не собирается.
Беглецы сбавили темп.
– Фух, – Гурфинкель вытер рукой взмокший лоб. – Извини, Эндрю, но я забыл тебе сказать, что здесь не очень любят евреев.
– Так ты же француз? – усмехнулся Бумба, снимая футболку.
– Ни хрена они не поверили, что я француз, – огрызнулся Миша. – Решили, видно, что с такой лукавой семитской рожей, как у меня, я шпион Моссада, не меньше.
Бумба, довольно ухмыляясь, облачился в недавно приобретённую за тридцать полновесных английских фунтов белую футболку со сфинксом и яркой надписью "Я люблю Египет", в итоге чего он стал окончательно похож на немецкого туриста, особенно, маловразумительным выражением лица.
– Для маскировки, – пояснил Покровский, недоумённо вытаращившемуся Гурфинкелю.
Ещё через десять минут они вышли на дорогу, то ли ту же самую, то ли другую. Подняв вверх большой палец, Миша принялся голосовать.
Из проезжающих мимо автомобилей остановился лишь роскошный белый "Ленд-ровер" и каково же было их удивление, когда Гурфинкель с Бумбой узнали в водителе внедорожника их недавнего знакомого Серёгу Черкасского.
– Здорово, братаны! – обрадовался Серега, выскакивая из машины. – Какими, блин, судьбами? А я вот тачку клёвую у одного шейха знакомого на прокат взял, вас куда подбросить?
– Если можно, до Луксора? – попросил Миша, забираясь на мягкое сидение джипа.
– Какие проблемы? – усмехнулся Серёга, протирая тряпочкой запыленное лобовое стекло. – Подкину вас прямо до гостиницы.
– Спасибо тебе, кореш, ты нас очень выручил, – поблагодарил Гурфинкель.
– Ы-ы-ы-ы… – присоединился к нему расчувствовавшийся Бумба…
Енски озадаченно потёр переносицу:
– Да-да, мисс МакДугал мне звонила из Лондона, предупреждала, что вы скоро приедете. Чем же таким вас занять?
– Может морду кому набить надо? – с надеждой спросил Бумба. – Или долг кто не возвращает.
– Что?!! – не понял профессор.
– Да ничего, ничего, – пихнул кулаком в бок приятеля Гурфинкель. – Эндрю шутит.
"Да, вот это номерок, – подумал Миша, завистливо рассматривая домашний кинотеатр в углу. – Не то, что у нас. С удобствами на этаже".
– Я вообще-то сейчас сильно занят, – наконец изрёк Алекс. – Веду по поводу раскопок переговоры с местной Службой древностей, чтоб им всем пусто было, взяточникам проклятым. Я думаю, вы бы мне очень помогли, занявшись подбором наёмных рабочих у местного шейха.
– Рабочих? – переспросил Гурфинкель. – Как много? Намечаются крупные раскопки?
– Крупные, – подтвердил профессор. – Вот только формальности с местными бюрократами утрясу, и сразу же начнём копать.
– Поможем, чем сможем! – хором ответили Миша с Бумбой. – Сегодня же отправимся к этому шейху.
– Ну, сегодня, думаю, не стоит, – махнул рукой археолог, доставая из чемодана элегантный пробковый шлем. – Отдохните с дороги, осмотритесь. Вы уже поселились?
Гурфинкель кисло кивнул.
– Вот и чудненько, завтра сходите к шейху в отель "Марсам", договоритесь по поводу найма рабочих, а затем я бы вам настоятельно рекомендовал посетить местные достопримечательности: Карнакский храм, Колоссы Мемнона, Долину Царей, вам будет небезынтересно.
"Да уж, – подумал Миша. – А заодно начнём закупать первоклассный товар для нашего лондонского магазинчика".
Всё снова складывалось весьма удачно, и судьба снова была к ним благосклонна.
Глава третья
Уджат
– А-а-а-а, алла-а-а-а-э, алла-а-а-а…
Миша Гурфинкель резко вскочил на кровати.
"Боже! – спросонья подумал он. – Кого-то режут".
Жуткий душераздирающий вопль повторился.
– Что это? – лежащий рядом с Гурфинкелем Бумба тоже проснулся.
Встав с кровати, Миша проворно заковылял к окну.
– А чёрт, это намаз.
– Чего? – не понял Покровский. – Как ты сказал?
– Намаз, – повторил Миша, сладко потягиваясь. – Проклятая экономия! Небось, у профессора Енски таких проблем по утрам в его шикарной гостинице не возникает.
Мало того, что они остановились в одной из самых дешёвых гостиниц Луксора под названием "Горус", так их ещё и угораздило снять номер, предназначенный для супружеской пары. С одной широкой кроватью. Неизвестно, что о них подумал консьерж, выдавая ключ от номера, но улыбочка на его смуглом лице была весьма двусмысленной.
– А-а-а-а, алла-а-а-а-э, алла-а-а-а… – снова донеслось из окна.
– А что это такое этот нараз? – испуганно спросил Бумба, протирая заспанные глаза. – Казнят кого-то, что ли?
– Не нараз, а намаз, – поправил приятеля Гурфинкель. – Так у мусульман называют молитву. По их закону положено совершать намаз пять раз в день.
– Ни фига себе! – присвистнул Покровский. – Этак и оглохнуть можно, blin. А который сейчас час?
Миша посмотрел на часы:
– Да вроде пять утра.
– Выспались называется, – Бумба протяжно зевнул. – Кто первый в душ, ты или я?
– Давай бросим монетку, – предложил Гурфинкель.
Покровский согласился. Металлический фунт стерлингов весело взлетел к потолку номера. Выпала решка, то есть благородный профиль Елизаветы Второй. Миша, победно улыбнувшись, проследовал в душевую кабинку. Именно в душевую кабинку, поскольку ванной у них в номере не было, как не было и кондиционера, поэтому днём оставаться в гостинице мог только сумасшедший. Но долго засиживаться в душном номере не входило в планы начинающих охотников за артефактами.
– Сейчас позавтракаем, – сообщил из душевой кабинки Гурфинкель. – Немного проветримся, и к шейху.
– А завтрак здесь бесплатный? – с сомнением спросил Бумба, скептически осматривая в зеркале свою помятую после сна физиономию.
– Конечно, бесплатный, – обнадежил его сквозь шум льющейся воды Миша. – Как и ужин.
– А обед?
– А вот без обеда придется обойтись. Съедим по "Сникерсу", вот и весь обед.
– Figovo delo, – грустно констатировал Покровский.
То ли вследствие хронического недосыпания последних дней, то ли из-за резкой перемены климата, но выглядел Бумба на десять лет старше, чем был: мешки под глазами, трёхдневная щетина.
– Я тебя не знаю, – тихо сказал своему отражению в зеркале Покровский. – Но я тебя побрею.
Приняв душ, друзья не спеша спустились на первый этаж отеля, где располагался ресторан. Хотя ресторан это, пожалуй, сильно сказано. Уж скорее благотворительная забегаловка для нищих имени Матери Терезы.
Именно такие ассоциации и возникли у Бумбы, когда он увидел этот "ресторан". Хотя, в общем, всё было более-менее прилично. На небольших столиках стояла в тарелках еда. Каждый желающий подходил с подносом и брал завтрак себе по вкусу. Гурфинкеля же демократическая обстановка египетского ресторана особо не шокировала, так как Миша не раз обедал в подобных заведениях, когда в бытность свою молодым временно проживал в Одессе.
– Так, что тут у нас? – Миша в предвкушении обильного завтрака хищно потёр ладони.
Ассортимент по местным меркам был весьма неплох. Разнообразные овощные салаты с сыром, варёные яйца, чай или кофе на выбор. Носатый смуглолицый повар с лукавой ухмылкой тут же мог сделать по заказу омлет с салями, сыром и луком прямо на глазах у проголодавшегося постояльца гостиницы.
Немного поразмышляв, Гурфинкель взял тарелку варёной фасоли со специями, кофе и шоколадный пирог. Бумба заказал себе омлет, но, понаблюдав за тем, как местный повар готовит, отказался его есть.
Весело напевая себе под нос, парень ловко подбрасывал жарящийся омлет на сковородке, пару раз заехав им прямо в плохо выбеленный потолок "ресторана".
Набрав всевозможного печенья и баночек с джемом, Покровский мрачно подсел к уплетающему фасоль приятелю.
– Ну, рассказывай, что за шейх такой, которого мы должны сегодня навестить.
– А я откуда знаю? – пожал плечами Миша. – Мне Енски вчера немногое сказал. Зовут шейха этого вроде как Хусейн Абд эр-Махмуд, живёт он в городе Эль-Курне на западном берегу Нила. Это здесь недалеко. Профессор сообщил, что этот город был основан ещё во времена фараонов, и что сыздавна там селились расхитители гробниц.
– О, – оживился Бумба. – Так это как раз то, что нам надо.
– Да вот и я о том же, – кивнул Гурфинкель. – К шейху сходим, а затем отправимся, типа как достопримечательности осматривать, а на самом деле начнём искать стоящий товар.
– Как искать?
– Доверься мне, приятель. Я в этих делах дока. Главное, чтобы нужные люди сами на нас вышли, а не мы на них. Надо сделать так, чтобы сразу было видно, что нас интересует не какое-нибудь гипсовое фуфло, а настоящие древние артефакты.
– А как же нам это сделать? – удивился Покровский, макая печенье в баночку с джемом.
– Всему своё время, Эндрю, – усмехнулся Гурфинкель, – всему своё время.
И эта ухмылка у Миши получилось настолько зловещей, что Бумбе на секунду показалось: перед ним сидит сам Индиана Джонс собственной персоной, вот только без шляпы.
Чтобы добраться до Эль-Курны, селения, расположенного на западном берегу Нила, прямо напротив Луксора, нужно было воспользоваться паромом, который работал с семи утра до шести вечера. В оба конца это удовольствие стоило два египетских фунта с одного пассажира. Естественно, Миша Гурфинкель и здесь попытался сэкономить, выяснив, что перебраться на западный берег Нила можно на моторной лодке, но как оказалось, стоило это столько же, сколько и билет на паром. Дешевле было разве что вплавь, но Миша, к сожалению, в отличие от Бумбы плавал весьма посредственно (на втором месте после топора) да и сам Нил больше всего походил на сточную канаву, чем на великую древнюю реку.
Короче, идея с купанием была чистейшим бредом. Пришлось выделять два фунта для билетов на паром в Эль-Курну.
– Профессор Енски тоже, конечно, молодец, – ворчал Миша, покупая билеты. – Как мы, чёрт возьми, будем торговаться с этим шейхом по поводу найма рабочих, не имея за душой ни гроша?
– А чё, blin, – пожал плечами Покровский, – в конце концов, это его проблемы, наше дело договориться.
– Да уж, – Гурфинкель склочно пересчитал сдачу, – чужих бабок не жалко…
Один из пассажиров парома, полный благообразный араб, напоминающий индийского торговца пряностями, любезно объяснил иностранным туристам, как им найти местного шейха.
– Он проживает в отеле "Марсам", – улыбаясь, ответил толстяк, – охристого цвета двухэтажном здании, напротив отделения Службы древностей. "Марсам", это единственный караван-сарай Курны. Он расположен невдалеке от заупокойного храма Мернептаха, царя XIX династии. Думаю, вы найдёте его без особых проблем.
– Спасибо, – поблагодарил по-английски Миша.
– Шушара, – вдруг ни с того ни с сего выпалил Покровский, роющийся в своём верном англо-арабском разговорнике.
– Чего?!! – одновременно хором переспросили араб с Гурфинкелем.
– Э… – Покровский замялся, – я хотел сказать шукран, то есть "спасибо" по-арабски.
– Вы учите язык, – толстяк вальяжно кивнул. – Похвально, но, к сожалению, совершенно бесполезно. Здесь почти все знают английский.
– А я тебе что, дубине, говорил, – добавил Миша.