- Сперва - Предсказание, - неловко проведя ладонью по сонному лицу, заупрямился Чингиз. - Всё остальное - потом.
- Будь, молодой и симпатичный хан, по-твоему, - понятливо вздохнув, согласилась шаманка. - Слушай.…Женщину, которая заберёт твоё глупое сердце в полон, ты встретишь в другом Мире…
- Как это - в другом Мире?
- Никогда, мальчишка сопливый, не перебивай старших!
- Хорошо, не буду. Извини.
- Могучие Боги тебя извинят. Если, конечно, не забудут - в суматохе важных и неотложных дел…. На чём это я остановилась?
- На молодой и прекрасной женщине, которая коварно похитит моё глупое сердце, - любезно подсказал Чингиз.
- Вспомнила. Спасибо…. Эта женщина будет высокой и стройной. В светло-серых одеждах. С короткими чёрными волосами. Она полюбит тебя. Ты, степной хан, полюбишь её. У вас всё будет хорошо, лучше не бывает. Черноволосая женщина понесёт от тебя…
- Как же я найду этот другой Мир? - нахмурился Чингиз.
- Чёрное - на белом. Чёрное - на белом…, - дурашливо заблажила старуха. - Понимаешь, мудрый хан?
- Нет, не понимаю. Поясни, пожалуйста.
- Поясню, так и быть. Это моя работа - пояснять и наставлять…. Ищи, хан, чёрную пещеру в белой скале. Ищи, позабыв и позабросив все другие важные дела. Чёрную пещеру - в белой скале. Ищи, не торопясь. И не понукая своего коня.
- Ладно, буду искать, - заверил Чингиз. - Не понукая…. Это всё?
- Нет, - покачала головой шаманка. - Ещё одно. Глядя в твои чёрные раскосые глаза, мне привиделось…. Непонятное…
- Говори.
- Через некоторое время ты, узкоглазый и смуглолицый хан, вернёшься в наш степной счастливый Мир. Вернёшься - вместе с сыном. И с женщиной, беременной двойней. Только волосы у твоей жены будут белыми-белыми, как зимние снега.
- Как такое может быть? - рассердился Чингиз. - Полюблю - в другом Мире - чёрненькую. Она забеременеет от меня. С этим, как раз, всё в порядке…. А вернусь - с беленькой, уже родившей мне сына? И вновь беременной? Что ещё за ерунда?
- Не знаю, - запечалилась Гульча. - Предсказания и Пророчества, они такие. В них всегда, как правило, найдётся-отыщется неожиданная и пакостная закавыка…. Вот, и разбирайся, мальчик…. Кто, в конце-то концов, здесь могущественный хан? Ты, или я? Ты? Вот, и отрабатывай своё высокое ханское звание, сил не жалея и никуда - без веских на то причин - коней не торопя…
Хан неторопливо, как и было велено, скакал - в окружении верных и многократно-проверенных воинов - по нежной весенней траве. Иногда под чёрными копытами гнедых и каурых коней тихонько поскрипывали мелкие камушки. Высоко в бездонном голубом небе висели почти неподвижные крохотные точки - могучие степные беркуты, терпеливо высматривающие добычу.
С северо-запада долетел едва слышный тревожный гул.
- Что это такое? - насторожился Хан.
- Ерунда, - лениво и беззаботно зевнул сотник О-чой. - Наверное, стадо трусливых джейранов. Услышали цокот конских копыт и, наученные горьким опытом, решили откочевать - ради пущего спокойствия - за Белые холмы. Обычное дело.
- Думаешь?
- Уверен.
- Может, это лошадники?
- Не думаю. Откуда им здесь взяться? После разгрома в последней славной битве лошадники стали осторожными - без всякой меры. Без особой нужды они даже близко не подходят к Быстрой реке. А от этого места - до ближайшего речного брода - почти неделя пути…. Согласен со мной, светлоликий?
- Согласен.
Путники замолчали. Далёкий гул стих.
"В степи не принято много говорить", - подумал Хан. - "Здешняя тишина, она очень величественная и красивая. Хочется её слушать и слушать, не отвлекаясь на всякие мелочи…".
Тем не менее, минут через десять он спросил:
- А как получилось, что все всадники разделились на "лошадников" и "конников"?
- Давно это было, - после короткой паузы откликнулся О-чой. - Много-много сотен Больших солнц тому назад…. Монголы - после череды длинных и кровавых войн - одержали окончательную победу над всеми другими народами. Великую Победу. Бледнолицые, черномазые, краснокожие, жёлтокожие, прочие - все они покорно склонили головы перед несокрушимой волей Великого Хана. Полная победа…. Казалось бы, надо радоваться, беззаботно предаваясь хмельным возлияниям. Но тогдашний Великий Хан задумался, мол: - "А что же дальше? Больших войн больше не будет. Совсем. Так, сплошные мелочи. То есть, лишь подавления всяких и разных бунтов…. Хорошо это? Плохо? Скорее всего, смертельно опасно. Монголы - со временем - разленятся, зажиреют и утратят боевые навыки. И тогда другие народы, предварительно сговорясь и дождавшись подходящего момента, дружно ударят нам в спины. Начнётся безжалостная бойня. Будут разрушены все вековые устои. Будут попраны все краеугольные традиции. Весь наш Мир умоется кровью…". Осознав эту страшную опасность, мудрый Великий Хан разделил всех монголов на "конников" и "лошадников", которым было строго-настрого предписано - на вечные времена - воевать между собой, не ведая пощады, жалости и милосердия. Чем "лошадники" отличаются от "конников"? Одни передвигаются верхом только на лошадях, другие - сугубо на жеребцах. Чем ещё? Больше, извини, ничем…. Как бы там ни было, но решение прозорливого Великого Хана оказалось верным. Монголы до сих пор правят всеми землями нашей прекрасной и неповторимой планеты…
Вскоре отряд, состоявший из трёх сотен всадников, подъехал к первому из череды Белых холмов, на светло-сером склоне которого загадочно чернела прямоугольная дыра.
- Что это такое? - спросил Хан.
- Запретное место, - вяло передёрнул широкими плечами О-чой.
- Кто и когда запретил?
- Конечно, кто-то из Великих Ханов. Когда? В древние и незапамятные времена. Ещё до Великой Победы.
- Почему туда нельзя ходить?
- Какая разница? Нельзя, и всё на этом. Закон такой.
Подумав, Хан торжественно объявил:
- Я залезу в чёрный провал!
- Нельзя же. Запрещено…
- Я слышу - в голове - зов. Мол, обязательно надо залезть.
- Зов - великое дело, - согласился О-чой. - Это, наверное, всесильные и многознающие Боги тебе советуют. Тогда лезь смело, без страха и сомнений…. Один пойдёшь?
- Один.
- Иди.
Хан ловко соскочил с коня и, не оборачиваясь, начал медленно подниматься по крутому склону холма. Обернуться-то очень хотелось, рукой помахать, заглянуть в глаза верным соратникам, но…
В голове навязчиво и монотонно пульсировало: - "Иди вперёд, отважный степной хан. Иди и не оборачивайся. Обернёшься - засомневаешься. Засомневаешься - раздумаешь. Раздумаешь - не залезешь в чёрную дыру. Не залезешь в чёрную дыру - всю оставшуюся жизнь будешь жалеть об этом, мучаясь от неудовлетворённого любопытства…. Шагай, отважный хан! Шагай! Смелее…".
Чёрный прямоугольный провал оказался входом в пещеру.
- Солидно, - пробормотал Хан. - Запросто два всадника - бок о бок - могут проехать. А, вот, факела с собой я не захватил. Что теперь делать? Видимо, придётся, всё же, возвращаться назад…
Он - на всякий случай - заглянул внутрь. Заглянул и, облегчённо вздохнув, радостно улыбнулся - в пещере оказалось гораздо светлее, чем можно было ожидать.
"Это из-за жёлто-зелёных каменных прожилков, покрывающих пещерные стены", - решил Хан. - "Они, извилистые, слегка и светятся. Не густо, конечно, но идти вперёд можно…".
Касаясь - время от времени - ладонью правой руки шершавой стены, он медленно и осторожно зашагал по подземному коридору.
"Какой ровный и идеально-гладкий пол", - мысленно удивился Хан. - "Словно озёрная гладь - в безветренную летнюю погоду. Как, интересно, такое может быть?".
Вскоре с потолочного свода пещеры начали свешиваться уродливые тёмные наросты, которые приходилось - чтобы случайно не набить шишку на лбу - старательно обходить.
Неожиданно послышались странные заполошные хлопки, и над головой путника пронеслись - прохладным вихрем - непонятные чёрные существа. Сердце отчаянно рванулось вниз, к пяткам.
- Ничего страшного, - крепко вжимаясь спиной в каменную стену, заверил сам себя Хан. - Обыкновенные летучие мыши. Мне про них - в далёком детстве - прабабушка рассказывала…
Подземный коридор вывел его в просторный зал. Раздался громкий резкий треск, и впереди вспыхнуло яркое пламя.
- Обыкновенный факел? - предположил Хан. - Только очень-очень яркий?
Предположил, и потерял сознание.
Он - с огромной скоростью - летел по бесконечному чёрному коридору, в конце которого угадывалось крохотное светлое пятнышко. Перед глазами - навязчивой чередой - мелькали красно-жёлтые круги, фиолетово-сиреневые спирали и лимонно-зелёные молнии…
Сознание медленно вернулось. Вернулись запахи, звуки, мысли.
- Первый, здесь второй, - монотонно забубнил хриплый незнакомый голос. - У меня - "переселенец". Похоже, из степных дикарей. Поставьте в известность "Чистилище". Повторяю, у меня - "переселенец"…
Хан открыл глаза и неуверенно огляделся вокруг. Он, прислонясь спиной к толстому шершавому пню, сидел на тёплой и влажной земле. Над головой тревожно и вдумчиво шумели ветви могучих деревьев. А метрах в десяти-двенадцати, на узенькой просеке, стоял незнакомый тип в светло-серой облегающей одежде. Тип, недоверчиво поглядывая на Хана, негромко бормотал в крохотную чёрную коробочку:
- "Переселенец" пришёл в себя. Срочно присылайте вертолёт. Я нахожусь в квадрате "Бэ два, дробь двенадцать"…. Вас понял. Жду…
- Странно, - пробормотал Егор. - Но Лана же - блондинка?
- Старается, чтобы всё было - как в том Пророчестве, - пояснила Ванда. - В Мире "церковников" она была с чёрными волосами. Брюнеткой же и забеременела. А после этого перекрасилась в блондинку. И сейчас регулярно красится. Чуть ли не два раза в неделю. Мол, другого выхода, просто-напросто, не существует. Пророчества, как ни крути, надо уважать. Краеугольное правило такое, одинаково-действующее во всех Мирах…. А за счастье надо сражаться до конца. Зубами и ногтями. Ничего не выпуская из вида. В этом деле, как известно, мелочей не бывает…
Глава восьмая
Чуть помедленнее
- Красивая история, - вздохнул Егор. - И одновременно печальная…. Значит, Угэдэя увезли здешние Ангелы. А вы, надо полагать, с этим фактом не смирились?
- Это точно, - мрачно усмехнувшись, подтвердил Лёха. - Не смерились. Чисто для начала принялись усердно наводить соответствующие справки. Выяснилось, что у "несанкционированных" детей, отобранных у преступных и нерадивых родителей, судьба - насквозь разная. На начальном этапе все они проходят через плотное сито многочисленных и очень строгих медицинских комиссий. Не прошедшие, а таких большинство, подлежат физическому уничтожению. Кажется, в каких-то хитрых печах. Прошедшие же - направляются в специальные заведения полувоенного профиля. Ну, что-то вроде наших знаменитых Суворовских училищ. Там из "несанкционированных" мальчиков и девочек готовят армейских офицеров, полицейских, сотрудников спецслужб и шпионов. Рационализм в действии, мать его рациональную…
- Алекс, не смей при мне так грубо выражаться! - возмутилась Ванда. - Мужлан неотёсанный и солдафон белобрысый.
- Извини, аристократка бургундская, утончённая. Увлёкся слегка. Больше такого не повторится.
- Свежо предание, да верится с трудом.
- Ангелом буду, - побожился Лёха. - Теперь - веришь, зорька моя ясная? Тогда продолжаю…. Хан искренне считает, что его сын - здоровее всех здоровых на Свете, мол, благодаря отличной степной наследственности. Следовательно, его не убили, а, конечно же, определили в "Суворовское училище". Причём, в самое-самое лучшее, расположенное, как и полагается, в российской столице…. Встали мы на постой в одной приличной сибирской гостинице, и я, заплатив хозяину полагающуюся денежку, "залез" в здешний Интернет - надо же было понять, как добраться до Санкт-Петербурга и что, собственно, следует там предпринять. И очень скоро набрёл на любопытную информацию о сиятельных графах Петровых. Всмотрелся в выложенные многочисленные фотографии - ба, знакомые все лица: и моё, и твоё, и наших погибших родителей. А тут и Ванда подсказала, что, мол, в Параллельных Мирах могут - пусть и теоретически - проживать "похожие" друг на друга люди. То бишь, этакие полноценные "двойники"…. Ну, через пять-шесть минут он и сверстался, план стратегический и, отбросив в сторону ложную скромность, гениальный. Его ключевой момент - пропажа без вести здешнего графа Алексея Петрова, на которого я похож - как две капли воды. Далее всё просто. Этап первый - добраться до Санкт-Петербурга. Второй - заявиться в загородное поместье Петровых и объявить, мол, так и так: - "Это я, Лёша, граф младшенький, без вести пропавший. Пять лет назад лазил по суровым горам Тянь-Шаня. Поскользнулся на леднике, потерял равновесие, упал с высоченной скалы, головой ударился об камень и память потерял. Полная амнезия, короче говоря…. Долго после этого скитался по городам и весям. Хронически не доедал, в деньгах остро нуждался, горе горькое мыкал. А недавно память стала потихоньку возвращаться. Имя и происхождение своё благородное, по крайней мере, вспомнил. Вот, и пришёл к родимому порогу. Некуда мне больше идти. Не прогоняйте, родненькие. Я это, я, Алексей Андреевич Петров, честное и благородное слово. Не вру, ей-ей…. Что это за люди - со мной? Друзья мои верные и многократно-проверенные, жизнь не раз спасавшие. Их тоже надо - принять, накормить, обогреть и на постой определить. А потом они мне, графу высокородному и сиятельному, прислуживать будут…".
- Балабол ты, каких ещё поискать, - восхищённо помотал головой Егор. - Язык, что называется, без костей…
- Что есть, то есть. Действительно, без костей. Спорить не буду…. Значится, третий этап моего гениального плана. Внедриться в аристократическую среду Санкт-Петербурга. Завязать обширные знакомства. Обрасти полезными и прочными связями. Стать, что называется, своим в доску. А потом, воспользовавшись всем вышеперечисленным, выйти на прямой контакт с начальником столичного "Суворовского училища": познакомиться с ним, подружиться, выпить пару-тройку раз, а после этого напроситься на ознакомительную экскурсию. А там (якобы невзначай), высмотреть узкоглазого пацанёнка, убедиться, что это - Угэдэй, и пристать к вышеупомянутому начальнику "училища", мол: - "Понравился мне этот мальчишка крохотный - сил нет. Ощущаю, понимаешь, неизгладимое родство Душ. Желаю - взять его на воспитание и попечение. Или даже усыновить…". Если с попечением-усыновлением - по причинам непреодолимой силы - ничего не получится? Не беда. Выждав некоторое время, выкрадем мальца, и все дела…
- Нормальный план. Дельный. Одобряю.
- И что это за манера такая - перебивать, не дослушав до конца? - возмутился Лёха. - Словно бы младший брат - человек, априори, неполноценный? Так, малявка неразумная и легкомысленная, к серьёзным делам ещё неготовая?
- Извини, конечно, братишка…. Значит, существует и четвёртый этап стратегического плана?
- А то. Он ещё спрашивает…. Могучий Интернет в очередной раз не подвёл и поведал, что граф Егор Петров (твой, братец, здешний "аналог"), служит Старшим Ангелом в Третьем департаменте Тайной Канцелярии Его Императорского Величества. Вот и планировалось, использовав профессиональные знания старшего "брата", выяснить, где располагается Портал, ведущий в Параллельные Миры, да и рвануть отсюда со всех ног - куда подальше. Или обратно к нам, или же, например, в "степной" Мир нашего Хана…. Что это, брат, ты так нерешительно и задумчиво морщишься? Неужели всерьёз рассматриваешь возможность - остаться здесь навсегда?
- Рассматриваю. К чему скрывать? Причём, никуда особо не торопясь и коней - без нужды - не понукая. К чему, ребятки, вы сами меня и призываете. Мол, чуть помедленнее, кони. Чуть помедленнее…. Сашенька, опять же. Ну, здешняя…. Понимаете? Я, конечно, не знаю, как у нас с ней всё сложится. Не знаю. Но…
- Хочешь сказать, что готов - ради любви - отказаться от Родины?
- Ради - Любви, - поправил Егор. - Той, которая с "большой" буквы.… Ну, как я скажу Санечке, что я - это не совсем и я? То бишь, Егор Петров, очень похожий на того Егора, но, если зрить в корень, не он? Как - объясню? Если только через какое-то время - исподволь и осторожно. Например, когда детишками обзаведёмся…. Не знаю пока ничего, короче говоря. Не буду загадывать наперёд, мол, примета неверная и плохая. Как будет, так и будет. Всякое может случиться-произойти. Всякое…. Говорите, что в России этого Мира сложился очень жёсткий общественно-политический режим? А данное обстоятельство, как раз, меня совершенно не смущает. Ну, ни капли. По крайней мере, пока. Надоела мне либеральная российская мягкотелость - того Мира. Надоела - до стойкой тошноты и хуже горькой редьки. Давать за изнасилование - максимум - шесть лет? А по прошествии половины тюремного срока - выпускать насильника на волю? Чтобы он дальше насиловал? Бред гадкий и законченный…. Кстати, а что здесь полагается - за изнасилование?
- Смертная казнь, - понимающе усмехнувшись, сообщила Ванда. - В девяносто девяти случаях из ста. Если, понятное дело, с доказательствами всё в порядке.
- Нормальная и позитивная ситуация. В том смысле, что меня вполне устраивает…. Да и этот Закон "О накопительных штрафных баллах" - интересная такая штуковина, с привкусом справедливости. Мол, каждому грешнику - да по делам его реальным…. Не хочется умирать? А ты не совершай преступлений, глядишь, и до ста лет проживёшь…. А про Портал, по которому можно "выбраться" из этого Мира, я обязательно попробую всё разузнать. Например, в Третьем департаменте Тайной Канцелярии. И вам, ребята, эта информация непременно пригодится. Может, и нам с Сашенькой….
- Кстати, мы - четверо - можем быть очень даже интересны и полезны для здешнего Третьего департамента Тайной Канцелярии, - горделиво шмыгнув носом, заявил Лёха. - Хотя бы как отменные и непревзойдённые полиглоты. Причём, полиглоты во всех Параллельных Мирах. Там, в Мире "церковников", каждому из нас вживили - в затылочную область - по соответствующему "чипу", разработанному тамошними продвинутыми учёными. Так что, брат, имей в виду…. Ага, наш степной хан с женой возвращаются. А за ними неторопливо бредёт, опираясь на массивный посох, какая-то низенькая пожилая женщина в угольно-чёрном бесформенном балахоне…
- Извините, - подойдя, буркнул Хан. - Случайно получилось.
- Это у него что-то вроде нервного припадка, - виновато улыбнулась Лана. - Только изредка бывает…
- Отставить - слюнявую лирику! - состроив начальственную гримасу, велел Лёха. - Все присутствующие здесь - люди взрослые, виды видавшие и жизнью многократно-битые, поэтому…. Поэтому, отбросив в сторону все переживания-воспоминания, приступаем к делам текущим. То бишь, готовимся к походному завтраку. Разводим костёр, разогреваем вчерашний походный кулёш со свининой, завариваем свежий и крепкий чай. Вода и дрова - в кибитке…. Кстати, а что это за низкорослая старушка бредёт к нашему лагерю?
- Бродячая монашка "с кружкой". Собирает милостыню для какого-то поволжского монастыря.
- Это единственный вид бродяжничества, разрешённый здесь в официальном порядке, - пояснил Лёха. - Накормим, конечно же, рабу Божью. Чай, не обеднеем…. Бомжи и бичи? Нет их, бедолаг. Давно всех вывели.
- Кнут-клеймо-ноздри-лесоповал?