- Быть может, это только легенда, - ответил он. - Но даже рискуя прослыть суеверным человеком, я вам скажу все, что думаю. Ходил слух, что Мак-Нейр выгравировал на ручке своей клюшки так называемый ниблик, сочетание магических знаков, которые обеспечивали ему победу в этой благородной игре. Знаки, открытые ему Дьяволом, в обмен на его душу. Смотрите сами… Они здесь…
И я действительно увидел на клюшке странные фигурки, хорошо различимые под лупой.
- Дружище, - сказал мне Гаес, - эта картина стоит в настоящее время двадцать тысяч голландских флоринов, но я знаю не одного гольфиста, который даст за нее двойную цену при условии, что покупка останется в тайне.
- За эти значки? - иронически спросил я.
- Действительно за эти значки…
- А вы не предполагаете, кто попросил меня "забрать" эту картину?
- Быть может, - тихо ответил мой компаньон, - но мне не хотелось бы произносить его имя, ибо он может явиться на зов видимым или невидимым. Оставьте этот опасный шедевр там, где он лежит… и ждите. Это будет самым разумным. И пусть Небо хранит вас!
* * *
Письмо Мистеру Ирвину Д…
В Гольф-клуб Сент В… в Г…
"Уважаемый мистер Д.
Мое имя известно Вам. В свое время мы провели несколько совместных дел, результаты которых превысили Ваши и мои ожидания.
Поэтому я уверен в Вашем молчании. И именно поэтому я решил переслать вам странички с описанием странного приключения, случившегося со мной в ночь на 26 октября.
Ибо уже прошло пять лет, и я, как и мой друг Гаес, счищаю что "Гольфист" Мабюза, о котором идет речь в моем рассказе, принадлежит мне отныне по праву.
Этот рассказ полностью соответствует истине. Мой друг Гаес разрешил указать его имя, а вы знаете, что он достоин абсолютного доверия. До апреля этого года вы были лучшим игроком в гольф в Соединенном Королевстве. Увы, с тех пор Ваша звезда на полях, похоже, поблекла. Седжвик, Фримантл, Парсер обыграли Вас, и я узнал, что Вы в полном отчаянии.
Картины Мабюза в настоящий момент стоят двадцать тысяч голландских флоринов, а его "Нептун и Амфитрита" даже вдвое больше.
Предлагаю Вам своего "Гольфиста" за две тысячи фунтов.
Примите уверения в моем наинижайшем почтении".
Р…
В одиночестве в клуб-хаузе
Клуб-хауз был пуст. Лист бумаги, прикрепленный к дверям извещал, что доступ на поле закрыт на целый день, поскольку нужно было рассыпать чернозем и обильно полить траву. Старейший член клуба в одиночестве сидел в баре с самого Утра и, поскольку бармен Джим отсутствовал, сам себе наливал безобидный для здоровья напиток. Такое одиночество не раз-Дражало старого игрока, ибо он мог немного помечтать.
Погода стояла чудесная, бриз, легкий словно нежное дыхание, колыхал траву; лежащий рядом с клуб-хаузом пруд блестел в Утреннем солнце, как зеркало; ласточки выделывали в воздухе тысячи акробатических кульбитов.
"Как жаль, - вслух подумал старейший член, - что сегодняшние работы отняли у гольфистов такой славный день". Он видел, как уехал тренер, с какой радостью разошлись кэдди - все они были в воскресных одеждах и направлялись на праздник в соседнюю деревню.
Сегодня не с кем поговорить, даже не будет дебютантов, чтобы попросить у него совета.
Ба!.. Старейшему члену было уже за восемьдесят, он перестал орудовать драйверами и паттерами в семьдесят пять, но у него осталось множество воспоминаний о гольфе, чтобы день не прошел впустую.
Он снова налил себе, но добавил побольше крепкого спиртного, благо доктор Глуми, отличный врач, но посредственный игрок, верный клубу, отсутствовал и не мог наложить запрет.
Он отпил глоток, нахмурил брови, сделал еще один…
Напиток был приятным, но вкус у него был иной, чем он ожидал.
Он посмотрел на напитки, которые использовал для коктейля - джин, вермут, персиковое бренди, лимонный сок. Он не ошибся.
- Будь здесь Глуми, - пробормотал он, - он сказал бы, что в моем возрасте вкусовая ошибка извещает о появлении кучи смертельных недугов. К счастью, его нет, но мне все же не по себе…
И вдруг его лицо прояснилось; зря он обвинял утренний коктейль, просто в воздухе носился какой-то непривычный запах.
- Явный признак, что я остался гольфистом, - усмехнулся он.
Когда-то он прочел в одной весьма ученой статье, что у тех, кто играет на открытом воздухе, особенно в гольф, развиваются вкус и обоняние и частенько странно дополняют друг друга.
Он вспомнил, что Хольшэм (за три года шесть побед, в том числе Кубок Девона и Чемпионат Шропа) утверждал, что у шампанского вкус никотина, если кто-то за его столиком курил трубку.
Запах плавал в воздухе. Это не был аромат и не вонь; это была смесь того и другого.
И тут старый игрок заметил, что обычно закрытая дверь в коридор, ведущий к раздевалкам, была приоткрыта. Он тут же отклонил предположение, что запах доносился из мужской раздевалки, где всегда стоял тяжелый запах табака, резины и кожи - он буквально скапливался у пола, как углекислый газ в гротах Капри.
- А что же у леди, - начал он философствовать. - Их раздевалка должна быть столь же пуста, как и поле, и меня не смогут обвинить в нескромности, хотя в моем возрасте… А вообще, кто знает…
Однако, он колебался. Что-то раздражало его в этом запахе.
- Думаю, он мне напоминает… - пробормотал он. - Но что именно?
Он снова сел, принялся размышлять, по лицу его пробежала тень.
- Странный механизм у памяти, - ворчал он. Он обернулся к стойке и стал тщательно изучать бутылки.
"Хольшэм, почтивший своим присутствием либо рай, либо ад, однажды изобрел коктейль под названием "Любовь и Гольф". Почему он так назвал его? Ведь в нем не было ни грана сентиментальности. Однако, напиток был неплохим. Странно, что именно сегодня я вспомнил его состав - виски… мадера… Гран-Марнье… Интересно, буду ли я чувствовать этот проклятый запах после такого огненного напитка?"
Он опустошил стакан, но запах не проходил.
- К счастью напиток придал мне мужества, ибо оно необходимо, чтобы… отправиться на разведку в женскую раздевалку! Но он никак не мог решиться. На висках его выступил пот, и ему показалось, что сотрясавшая его дрожь происходила от подспудного и странного ужаса.
Он схватил бутылку крепкой канадской хлебной водки, обдиравшей небо и обжигавшей внутренности, и поставил ее перед собой. Двойная порция показалась ему безвкусной.
- Да, теперь я вспоминаю и знаю о чем… Хм… еще стаканчик, чтобы втянуться в процесс…
Прошло, минуточку… полвека, быть может, больше… Джуди, прекрасная Юдифь Кларендон только что была представлена в Клубе. Ей было двадцать лет, она приехала из Индии, где ее отец занимал пост в свите вице-короля.
Говорили, что она несравненная гольфистка… А она была мазилой. Но как она была прекрасна!
Леди Рэншо, жена президента, однажды спросила ее, какими духами она пользовалась.
- Это не духи, - ответила Юдифь, - а запах редкого животного, розового питона, который передается тому, кто его содержит.
- Питон? - переспросила леди Рэншо, ибо была невеждой.
- Это - змея, которая живет в болотах Гоа. У меня она есть. Это красивое, доброе и верное животное, ничем не хуже пуделя.
- Запах змеи! - леди Рэншо зло усмехнулась - Ну я то обойдусь…
- Кроме того, змея должна быть самкой, - продолжила мисс Кларендон, - а они встречаются еще реже самцов, которых они убивают после любви.
Я молча выслушал этот короткий разговор. Но несмотря на его краткость, я успел влюбиться в Джуди… в мисс Юдифь Кларендон.
Старейший член снова налил себе бурбона; рука его дрожала, а пот стекал струйками по щекам.
- Неделю спустя я попросил ее руки.
Она расхохоталась мне прямо в лицо и сказала, что уже сделала свой выбор среди гольфистов и остановилась на Пиффи.
Пиффи! Жалкий красавчик, игравший в гольф из снобизма и орудовавший драйвером, как зонтиком!
Целый месяц я не появлялся на поле. Однако, влечение было слишком сильным. Я вернулся, чтобы погонять мячик.
Я направился к клуб-хаузу, где надеялся найти тренера, но вдруг меня окружил странный запах. Тренера не было, но была Джуди; она выглядела очень веселой.
- Злюка, - сказала она мне со смехом, - я вас не видела уже целую вечность. И собиралась послать вам письмо, чтобы сообщить дату бракосочетания с Пиффи!
Вечерело. Последние игроки покидали поле, а кэдди сдавали клюшки старшему кэдди.
- Прогуляемся? - предложил я.
Мы обогнули высокие холмики и уселись рядом с огромным препятствием, глубоким илистым прудом. Позже его засыпали.
По небу лениво бежали низкие облака; вдали прогремел гром; на пустынное поле опустилась почти ночная тьма.
Я предложил Джуди уйти, но она отказалась.
- Сади принимает ванну, я должна дождаться ее.
- Сади?
- Мой чудесный розовый питон… Кстати, вот и он.
Около берега из воды высунулась отвратительная плоская голова.
- Иди ко мне, красавица! - крикнула Джуди.
Змея наполовину выползла из воды, посмотрела на нас ужасным взглядом, но не пожелала идти на зов.
- Из-за грозы, - заявила мисс Кларендон.
И в то же мгновение рептилия вылетела из воды словно чудовищная стрела, обвилась вокруг талии Джуди и увлекла ее в пруд.
Я решительно бросился в воду, но завяз в иле и водяных растениях.
Ни Джуди, ни змея так и не выплыли на поверхность.
- Боже, эта водка - настоящая гадость… И бутылка вроде бочонка? И что это я перед ней разоткровенничался… А запах так и не уходит…
Так вот! Я ничего не сказал. Я слишком боялся, что в мой рассказ никто не поверит, ведь все знали, что я безумно ревновал ее к этому глупцу Пиффи.
Тело мисс Кларендон нашли, но не нашли питона, и коронер решил, что смерть наступила от несчастного случая.
Старейший член рывком вскочил с места и бросился к раздевалке с криком:
- Хватит разговоров… На запах!.. На запах!
Бутылка на столе была пустой.
* * *
- Он воспользовался тем, что остался один, чтобы напиться, хотя это было ему строжайше запрещено, - заявил доктор Глуми, возвращаясь с похорон старейшего члена. - Но зачем ему понадобилось умирать в женской раздевалке, ведь истинный джентльмен и ногой туда не вступит?
- Кстати о раздевалке, - сказал президент. - Мы воспользовались этим, чтобы провести генеральную уборку. И знаете, что мы нашли? Мумифицированное тело какого-то розового питона, который сдох там десятки лет назад!
- Меня это не удивляет в отношении клубной раздевалки, - усмехнулся доктор. - Если хорошенько поискать, там найдешь немало экспонатов для археологического музея!
- Это - добрая традиция, - кивнул президент. - А вы знаете, на что мы наткнулись в деле нашего бедняги старейшего члена? На письмо полувековой давности, написанное неким Пиффи, который обвинял нашего друга в убийстве некой Юдифь Кларендон.
- Это лишний раз доказывает, что сумасшедших полно повсюду, - философски промолвил доктор. - Они есть в министерствах, на университетских кафедрах. Почему бы им не быть на полях для гольфа?
Мадемуазель Андретт Фроже
Я знал, что вижу сон, что лежу в своей постели и что перед моими глазами проходят бесплотные образы. Однако, будучи в полусознании, я опасался, что сон перейдет в кошмар.
Пространство было очерчено резко, хотя цвета путались; но известно, что во сне цвета различаются плохо.
Я был на поле для гольфа. Вдали в лунках трепыхались два или три флажка. Поле пересекал длинный, заросший травой холм, из-за которого виднелась крыша. Наверно, там находился клуб-хауз, но я спрашивал себя, почему конек его изогнут, как у сиамской пагоды.
"Я спрашивал?" - сказал я… Ответ был мне известен - эти пагоды возвели бонзы, уверяя, что они защищают от тигров. И я стоял перед таким маленьким храмом, совершенно чуждым полю для гольфа. Правда, во сне особого удивления никогда не испытываешь.
Небо было низким и серым, а позади холма, на горизонте, угадывалась огромная пустая равнина или темное волнующееся море, над которым опускалась ночь.
Поле было пустым. Ничто не двигалось на нем. Все казалось застывшим, и не будь ощущения трехмерного пространства, я бы решил, что разглядываю огромную гравюру.
Однако, я знал, что кто-то придет, и этот кто-то будет мадемуазель Андретт Фроже, прекрасная гольфистка-француженка, чья потрясающая победа в женском чемпионате Девона огорчила всех английских поклонников гольфа.
И тут я впервые услышал во сне звук. Это был четкий рык без всякого эха: онг-о-онг. Я узнал его. Ибо множество раз слышал вечерами в Лингорском лесу рык просыпающегося тигра, его первый призыв к охоте.
Я не обратил на него никакого внимания. Все мое внимание было отдано мадемуазель Андретт Фроже - она должна была вот-вот появиться.
Я никогда с ней не встречался, но ее фотография появилась во всех спортивных журналах того времени - высокая, тонкая, гибкая и грациозная женщина.
Я был в пижаме, но это не смущало меня, ибо черный шелк с серебряными и перламутровыми полосами не выглядел ни смешным, ни неприличным. Когда-то один китайский чиновник подарил мне такую же, но ее у меня спер слуга-аннамит.
Наконец, позади меня послышались шаги, и шум их вписался в мой сон.
Не обернувшись, я спросил:
- Это вы, Андретт?
Женский голос ответил:
- Я, Энди!
Стоило обернуться, чтобы увидеть ее, но я не сделал этого и ее не увидел. Я сказал:
- Мадемуазель Фроже, хотите выйти за меня замуж? Я выиграл Кубок лорда Хаскетта.
- Конечно, и вы это знаете, - сказал голос.
На мои плечи опустились руки. Я не обернулся, но увидел эти руки, и на этот раз ощущение цвета было четким - руки были огромными и красными.
- Уберите ваши руки, - попросил я.
Она не послушалась, но вдруг руки заметались перед моими глазами, как красные всполохи. Потом приблизились к моему горлу и вцепились в него. Я ощутил, как воздух медленно вытекает из моих легких; все мое тело пронзила резкая боль; шея моя так напряглась, что уже не могла держать голову, и та болталась слева направо… Да, да, слева направо, как у тигров…
А голос невидимой Андретт звучал раскатами грома:
- Да… вы хорошо это знаете, Энди!
…Я проснулся с криком.
В рассеянном свете ночника я заметил ужасную морду рядом со своим лицом. Я завопил еще громче.
Но это была мертвая голова со стеклянными глазами.
…У подножия моей постели лежит громадная тигровая шкура.
* * *
В тот год я отдыхал во Франции.
Я выехал на машине из Рамбуйе и медленно катился по Дурданской дороге вдоль Орны, когда вдруг заметил поле для гольфа, где находилось несколько игроков. С первого взгляда я понял, что здесь играли любители.
И тут мое сердце сжалось - я заметил неподалеку домик в виде пагоды, который стоял в стороне от дороги.
Я остановил машину и вошел. Меня довольно нелюбезно принял человек в зеленом переднике.
- Здесь помещение Клуба, - проворчал он. - Постоялый двор находится в сотне шагов отсюда…
Я показал ему карточку члена Болдвиг-клуба, и он тут же стал обходительным.
- Простите… Это совершенно иное дело… Мадемуазель Фроже не простит мне, если узнает, как я неприветливо вас принял. Она вот-вот появится; сейчас она заканчивает партию с гольфистами, специально приехавшими из Парижа. Кстати, вот и она…
Мадемуазель Андретт Фроже вошла в помещение - она была невысока, но гибка и грациозна, как и на фотографиях. Бармен тут же обратился к ней:
- Мадемуазель Фроже, месье из Англии.
- А, - она подняла на меня глаза - они были огромными и такими прекрасными, что даже внушали ужас.
Потом протянула мне руку.
…Огромную красную руку - руку помощника мясника.
* * *
Отрывок из "Эха Дурдана":
"Брак гольфистов.
Спортивные круги нашей древней провинции Юрпуа получили свой праздник. Сегодня в Дурдане состоялось бракосочетание нашей чемпионки по гольфу, мадемуазель Андретт Фроже, с сэром Андре Уэстлоком из Болдвиг-клуба в Престоне, победителем Кубка лорда Хаскетта…"
* * *
Английские вечерние газеты.
"Оллпресс" (ОП) объявляет:
"Сегодня ночью при довольно таинственных обстоятельствах был убит сэр Эндрью Уэстлок. Его нашли мертвым у подножия постели. Смерть наступила от удушения.
Труп лежал на шкуре огромного тигра, которого сэр Эндрью убил во время своего путешествия в Сиам".
Отрывок из "Ивнинг Клэрион":
"…Известно, что сэр Уэстлок недавно развелся. Леди Уэстлок, в девичестве Андретт Фроже, известная французская чемпионка по гольфу, которая три года назад выиграла женский чемпионат Девона. После своего развода она больше не появлялась на полях для гольфа, а вернулась к своей прежней профессии. Когда-то она показывала в европейских цирках превосходный номер с дрессированными тиграми".