Пока есть электричество, а руки и голову занять нечем – буду писать. Потом еще аккумуляторов на сколько-то хватит. Со временем электричество останется только у военных и в так называемых центрах спасения. Бравые вояки лучше Устав или осточертевшие плакаты на стенах будут читать, чем записки мелкого менеджера, выживающего наперекор Судьбе После Того Как Все Рухнуло… Возьмет себе мой клевый ноут какой-нибудь прапорщик Пупкин, чтобы в тишине склада было с кем в карты перекинуться, да порнушку позырить. Специально для Вас, уважаемый товарищ Пупкин, на диске С папка Hot girls. Это вам практически боевая награда за то, что дочитали до этой страницы. Пусть мой текст по воле нового хозяина улетит в корзину. Да класть я хотел. Хотя если ты, человек, "осилил стока букаф", то наверняка дочитаешь до финала этой истории. Что-то мне подсказывает, что она не будет длинной… Не загадываем, однако.
День второй. Месяц-март текущего года. Число точно не помню. Помню, что это был самый насыщенный и охренительно долгий день в моей новой жизни.
Телефон Семеныча не отзывался. Что толку начинать волноваться и проклинать в общем-то хорошего дядьку. Это ты, чучело, без телефона своего как голый, а он клал на пустые разговоры. Без прибора. То есть без аппарата. Кому очень надо – тот сам приезжает. И это правильно. По-мужски.
Я выпил крепкого чаю, оделся поплотнее – все-таки март за окном, да и мало ли, вдруг кусаться кто полезет, и помчался на остановку. Общественный транспорт еще работал. Открывались магазины. В третий или четвертый раз в жизни захотелось сочинить гимн человеческому оптимизму. Ну да. Они же все лохи березовые. Валенки сибирские. Не фига не знают, а только смутно догадываются. Но сила привычки – великая вещь. Ради нее можно и на работу пойти, с которой потом еще предстоит вернуться домой. Живым, а не мертвым.
Звонок! Серега – наш новенький манагер. Я как почти самый мудрый и наиболее побитый молью филин неделю назад взял шефство над ним. Показал, где принтеры, столовка, сортир и бухгалтерия. А еще мы искали с ним курилку. Потому как он курит. А я нет. Но искали не долго, дольше трындели про жадность омских работодятелов.
Бедняга искренне удивился, чего это меня нету на работе. Ну, я даже и не знал что ответить, аж три с половиной секунды. Все-таки "Кровавая Мери" – коварная сука, хоть и классно целуется, язычком своим огненным ажно до желудка достает и накрывает с головой теплым уютным одеяльцем. И хочется ее еще и еще. Вот только с утра чего-то хреновасто от ее поцелуев. Я промычал приветствие и порадовал парня новостью, что история этого мира движется к финалу. В связи с чем, пожелал ему поскорее воссоединиться с семьей, а не тратить время впустую, усердно протирая пердаком офисное кресло.
– Ты чо, пьяный, чо ли? – Серега он такой. Серьезный парень, просто жуть. Работу работал, аж пиджак заворачивался. Меня молодого напоминал мне сильно.
– Пьяный проспится, дурак никогда. Сереня, глянь в Интернет, если у тя трафик еще остался. Я вчера говорил… хэ-э… с другом детства. У него отец доктор в Москве. В столице вспышка опасной болезни, от которой люди с ума сходят и на других кидаются. Может военные бешенство усовершенствовали, а оно от них сбежало по трубам, а может еще что. Мы теперь живем по доверенности. Скоро придут за дебиторкой аццкие приставы с во-от такими зубищами! У тебя сутки, чтобы свалить из города. Думай, парень, головой! Она – важная деталь любого организма! Бывай!
Я заскочил в автобус N 20. Мне как раз, там еще пешочком чуток и все. Так, отводим отрыжечку в сторону, незачем незнакомых омичей шокировать выхлопом. Денежек сколько то кондуктору в сморщенную лапку отгрузил. Если вы полагаете, что овес нынче дорог, так вы на автобусах не катаетесь потому что. А у нас еще нормально, вот в Питере или Тюмени…
Студенты ехали на пары. Как обычно не смотря на позднее, но все-таки утро – салон аккупировали пожилые теток в немалом количестве. Куда они ездят? В сказочную страну под названием Собес? На дачу? Какая на фиг в марте дача? Местами снегу по колено, Сибирь-матушка, а не какой-нибудь Техас. Кстати, о старушках – божьих одуванчиках. Стасова инфа не давала покою – булькала в котелке, приподнимая крышку. А ведь сегодня наверняка кто-то умер от старости. Под колесами автомобиля. От передозировки. От ножа в пузе. От паленой водки. По причине общей усталости организма от нашей суровой постсоветской действительности. Да мало ли причин и поводов у хрупкого человечьего организма дать дуба? Может пара десятков, а может, пара сотен душ нынче ночью глаза прищурила. И все эти бывшие люди, если верить Стасу, взяли и воскресли. И стали смертельно опасны для окружающих. А значит, мне надо проявлять осторожность во всем. Вдох – выдох, главное не на живых людей, а в сторонку. Только бы Семеныч был в адеквате! Щас, хрен с ними, Пэ-Дэ-Дэ – по стопарику и понеслась душа в рай, а мы по закупкам. Старый – он человек действия. Просто как сказочный богатырский конь, Семеныч чуток застоялся без реального дела в своем двухэтажном стойле с банькой, приусадебным участком и центральным отоплением.
Пришла пора пару слов сказать за Семеныча. Это – мужик, каких поискать! Не близкий, а совершенно посторонний дядька, которому я вдруг сделался по гроб жизни обязан. Помог он мне совсем задешево отмазаться от волков позорных, что крутили мне яйца за какие-то такие "экономические преступления". Мне! Нищему сиротинушке! Сволочи! Всю страну разворовали и ничего, а меня буквально за три колоска на парашу усадить собирались!
Есть такой умный военный термин – дисциплина. Шаблон поведения, принятый в обществе вследствие необходимости. То есть это когда все скопом идут куда-то без глупых вопросов и не сворачивают во имя достижения всеобщей цели. Если чья-то цель идет вразрез с общими интересами, то такого индивидуума общество переедет. И поделом, крысе. И все бы ничего, можно и нужно играть по правилам, кабы не двойные стандарты. Что позволено Юпитеру, то не позволено быку. А если рядовой бык в реале, захотел стать ма-а-аленьким таким Юпитером, а? И вдруг узнает – смачно получив по рукам, по морде, по почкам и прочим причиндалам – все, родной, занят Олимп. Всерьез и надолго. И тебе там не рады, посконное твое рыло. Замахнулся на Юпитера, а стал крысой. Ату его, ату!
Мораль – это что вообще за глупое импортное слово? Кто его выдумал, а? Создатели компьютерных стратегий, как характеристику стойкости юнитов в бою? О да, я был весьма стойким оловянным солдатиком. Пешкой корпоративных войн. И где результат? А может мораль, это стереотип поведения, навязанный правящей элитой остальным? Мол, не моги грабить награбленное, ибо чревато боком. Нет? По-вашему, мораль это как надо себя вести, чтобы не было а-та-та по попке? Мне жаль, если вы думаете именно так. Чтобы не было ата-та и всего прочего, не нужно ее подставлять. Всего-то делов.
О чем это я? Ах, да. Признаюсь как на духу – я нарушил финансовую дисциплину предприятия. Неоднократно. Затянуло, как наркота, которой отродясь не пробовал. А потом отрезвление. Резкое, как лампа в глаза за столом у следователя. Думал – все. Личный армагеддец пришел. Очко жим-жим, глазки кап-кап, ручки тряс-тряс.
Ан – нет, Семеныч меня спас. Случайный, в общем-то, на моем жизненном пути человек. Однажды после работы, еще до "залета", забрел за полторашкой нефильтрованного к грудастенькой продавщице. А ее уже убалтывал на продолжение рабочего дня нерабочим вечером крепкий такой "папик" с тросточкой. Встрял и я со своими шуточками. Дело молодое, привет народ, че почем, а не налить ли всем в честь удачного перемещения капитала? Угостил мужичка пивом. Он принял, ибо от души. Слово за слово. Еще по паре кружек приняли. Удивил меня он. Своей неподдельностью что ли. Честностью. В офисах таких людей никогда не встретишь. Чувствовался в мужике стержень из нержавеющей стали. Я и не знал, что такие в этой жизни бывают. А вот оказалось, еще как бывают, чтобы все прочие в офисах небо мирное могли коптить без напряга. Поздно я его встретил, ой поздно! Мне бы батю такого в юные годы. Уж он – то вырастил из меня человека, к бабкам не ходи. А так, ептыть, сорняк-безотцовщина. Где бросили, там и вырос. А как вырос и чем расцвел, лучше не спрашивайте. Стыдно. На фоне таких, как Семеныч, до слез стыдно…
Я не знаю как, да и знать не хочу, а "економических ментов" он угомонил и дельце прикрыл на счет раз. Так что менеджерскому дуплу в перспективе угрожал только геморрой и виртуальные потуги начальства. На последнее опытный менеджер кладет с прибором. А супротив геморрою, говорят, есть свечи и еще помогает спорт какой-то…
В общем, Семенычу я крупно задолжал. А в долг жить – это против моих убеждений. Кушать не могу полноценно, когда кому-нибудь должен. Приволок я к нему на шашлычок и баньку пару скороспелых телочек. Я тогда по-быстрому перебежал в рекламное агентство и занимался кастингом промоутеров для продвижения в магазинах каких-то майонезов-кетчупов. Фактически имел неограниченный доступ к свежим и хорошо сформированным женским телам с очень жадными до дензнаков душами. И угадал с подгоном-то.
Вы не подумайте про Семеныча плохо. Вы лучше подумайте про него хорошо. Я когда его первый раз в бане веничком парил, не совру ни разу, плакал. Не виднелось на мужике живого места. И не все швы правильные хирургические, знаете ли. Как бы Старый красноречиво не молчал в стакан, а войны он хлебнул в избытке. Не такой Семеныч человек, чтобы потерять ногу под трамваем… И как после таких испытаний не полюбить жизнь пуще прежнего, в самых смачных ее моментах – бабах, да выпивке?!
Вот сижу я – сытый и гладкий ветеран битвы за бабло. А напротив сидит Семеныч – настоящий искалеченный ветеран битвы за Родину. Кто из нас круче? У вас одна попытка ответить. Нет, не так. Кто из нас прожил жизнь правильно? Вы ведь знаете ответ на этот вопрос. Вы родились с этим ответом в душе. Просто потом вам в нее много и качественно срали за деньги и поднять ответ с глубины не такая простая задача. Конечно, проще промолчать, чем баламутить неприятный осадок. Только рано или поздно, а с каждого обязательно спросится.
Так я и прибился к Семенычу кем-то вроде добровольного сутенера и регулярного собутыльника. Думаете западло? Да вы просто не пили с директорами всяких контор и так называемыми топ-менеджерами – разношерстной жуликоватой педерасней в дорогих костюмах. Вот там – самое западло. А главное, вам не доводилось знать Семеныча. Баб да выпивку, что я ему притаскивал, он считал как должное. Сразу себя так поставил. Но такой порядок вещей меня вовсе не унижал. Просто посидеть с Семенычем за одним столом, посмотреть ему в глаза, полюбоваться на его спокойные хозяйские движения, послушать его армейские байки – блин, это надо прожить каждому. За это и пошестерить чуток можно, тем более что Старый никогда без повода мне мое место не указывал. Он был прав, по-человечески прав, Старый: зачем унижать сверх меры того, что уже унизился сам? Причем добровольно.
Нет, пусть с поправкой на нашу современную реальность, но пионерил я для героического инвалида временами тоже неплохо: бегал за покупками, таскал и колол дровишки для бани, помогал чего по дому и на приусадебном участке. Опять же лишние деньги помог вложить и вроде вполне удачно, если б не чертовы зомби.
Судя по количеству историй, срочку Семеныч служил лет пять с половиной по всему Союзу от Владика до западной группы войск в Германии. Если кто помнит, мы и там стояли и еще много где. Пока все не рухнуло. На этом пунктике Семеныча несло и он готов был разорвать любого, кто скажет про СССР плохо. Я разок пытался выдать пару, как мне тогда казалось, весьма умных мыслей, почерпнутых от либеральных общечеловеков.
Все кончилось ленивой плюхой по наглой морде и отлучением на календарный месяц. Не мог поступить по-другому человек, который верил в идею, проливал за нее кровь, стал инвалидом, а потом раз и все, ради чего ты сражался, ушло под хвост туповатому коту Тому и находчивому мышонку Джерри. Ради подозрительно нежной "дружбы народов" и однополярного мира во всем мире.
Таким образом, от меня до двухэтажной кирпичной хаты Семеныча путь не близкий, как вы, надеюсь, поняли из похмельного потока авторского сознания. Строго не судите, вам бы столько выпить вчера, да прослушать передачу "в мире животных" сегодня, то есть разговоры студентов и радиоперехваты бабушек в общественном транспорте. И вот еще – не ждите, что раскрою явки и пароли. Я уже пришел. Дверь во двор приоткрыта. Непорядок…
Двор коттеджа насторожил меня сильным запахом крови. Все остальные запахи – весны, частного сектора, Нефтезавода поблекли и отошли на второй план. Оба-на! Не сказать, чтобы совсем знакомый, но в такой концентрации непривычный…
У будки лежала Найда. Огромная беспородная собачила. Судя по повреждениям, убитая раза два или три. На месте головы – месиво. Вместо шерсти на боку бахрома рваного мяса, лохмотья шкуры – четырьмя крупными ладошками не накроешь. Рядом изжеванный протез хозяина. Крови-то, крови! Сердце и так колотилось как после тазика кофе и сложных переговоров с очередными упертыми защеканцами, поэтому я рванул в дом на первой космической.
– Ты? – Скорее утвердил, чем спросил хозяин. Семеныч сидел за столом и сжимал в одной ладони двустволку, а в другой высокую хрустальную стопку. Как щас помню – стопку я подогнал, набор целый, только цену не назову. На столе единственным и неповторимым украшением возвышалась бутылка емкостью ноль семь литра местной водки. Патриот, ептыть! Ему бы ушанку с красной звездой и АКМ – у него, кстати, точно где-то есть и то и другое, мишку косолапого в собутыльники, и все – хоть щас делай зарисовки на тему кошмар американца или "Красная угроза". От таких комиксов вражеские сенаторы легко согласуют любые военные бюджеты и сразу поедут на свои ранчо углублять погреба стратегического назначения. Ну что такое ихняя орбитальная группировка спутников супротив Семеныча? Тьфу!
– Я. – Каркнул кто-то из воротника моей куртки. Как мне это далось и не вышептать. Разве что не навалил в штаны и не упал там же бездыханным. Блядь! Конец всем планам, да хер с ними, с планами. Семенычу, замечательному мужику – конец! Шея и щеки одеревенели. Какие там мурашки – вся кожа во всех местах мгновенно окаменела.
В полумраке жилища хозяин выглядел ужасно. Побледневший, апатичный, левая рука вся в подсохшей кровище. В валенке на единственную босую ногу. Правая культя ниже колена тоже в крови. Стариковские кальсоны порваны в лохмотья. На полу под скамейкой темная маслянистая лужа.
Может быть, на входе меня ударили молотком по башке. Или с ноги в грызло. Не знаю. Не уследил, просто стало совсем хреновасто. Я не верил глазам и ушам. Каменный каркас размяк и я сполз по косяку на пол.
– Головка от буя… Вовремя приперся. Слушай и не перебивай. Мне хана. И городу звиздец. Найду видел? Вчера Найда умерла. Слышишь? Вчера она была холодная! Я ее поминал, когда ты звонил. А сегодня выхожу, похоронить собрался, все чин-чином. Глядь, сидит сука на цепи, как ни в чем не бывало! Я к ней! А она меня за протез молча хвать! Меня!!! Да она, бля, голос на меня никогда не повышала! И за руку! С-су-ука!
Появление Найды у Семеныча – эта целая история. Псицу он привез еще щенком из какой-то северной деревни. Врал, как обычно! Поди, украл из закрытого зоопарка. Родословная у суки отличалась крайней запутанностью на первый и второй взгляд непрофессионала. Вполне возможно, что в родне у нее ходили все крупные породы собак, когда-либо топтавшие степи, горы и леса матушки-Земли. А может ученые, какие секретные пытались природу обмануть всячески, а в итоге природа опять обманула их и получилась Найда. Никогда мне не забыть, как с пяти метров я кидал рвущей толстенную цепь злобной суке замороженный пакет с куриными костями и колбасными шкурками, залитыми остатками супа. Ровно полторы минуты, пока ее челюсти перемалывали пищу, она на меня не лаяла. Очень милая собачка. Была. Хозяина слушала внимательней, чем Моисей Бога.
Семеныч жестом потребовал налить еще. Что-что, а его обширную алкогольную жестикуляцию я выучил всю от "а" до "я". Но в этот раз ветеран необъявленных войн страдал не от фантомной душевной боли за порушенный Союз… Повинуясь, я подошел, выбрал себе стакан почище. Не брезгуя взять в руки окровавленную бутылку, налил ему и себе тоже. В глазах навернулись слезы: Семеныч, гадство, ну как же так?! Ну, ты-то пес войны тряпочный, почему себя не сберег, а? Такой же одиночка как я. Матерый, битый жизнью вояка и хлебнувший жизни зам по тылу – чем не ядро для общины выживальщиков? По крайней мере, было б нескучно наблюдать агонию мира. А так, вполне возможно, моя агония наступит раньше, чем закат человечества. Одному всегда выживать сложнее. Эй, полилась водка внутрь – понеслась душа в рай!
– Вырвался я. – Продолжил он рассказ хриплым голосом. – Допрыгал до дому. Сразу за ствол. Зарядил. Пригляделся. А то не Найда. Тварь! Нежить, как в книжонках всяких, что ты читаешь-то! Глаза мутные. Не дышит. И тянется ко мне: вот-вот цепь лопнет. Четырьмя нулями херакнул по ней. Сам знаешь, у меня с бодуна руки не особо трясутся. Стоит! И кровища не бежит. Забил заряд и херакнул. Пока башку не разнес дуплетом – по*уй веники, понял – нет, земеля?
К моему приходу Семеныч изрядно набрался в целях профилактики. Но для своих ран держался неплохо. Твою мать! Если бы я вчера не нажрался, как последний свинтус в честь Конца Светы и припорухал сегодня на часок пораньше! Кто мне мешал сильнее, чем я сам?!