Некоторое время Виш ещё различал его по примятой траве, а затем потерял окончательно. Конечно, будь Виш лесным следопытом, он шёл бы увереннее. Но на его родине леса не росли.
Лес заканчивался. Впереди, между стволов, забрезжило открытое пространство, за которым прочёркивалась тёмная полоска следующего леса.
"Ну, уж за тем лесом точно море! – подумал Виш. – И мангры…"
Его ощутимо потянуло под тень великанов. Хотелось думать, что, окажись он рядом с манграми, ни один жук не посмеет его тронуть. Но… мангры ведь боролись с морем, а не с жуками.
И всё же думать о великанах было приятно. Пусть они и не могли реально помочь, их существование успокаивало, вселяло силу и уверенность. Во всём: в победе над врагами, в возвращении домой, во встрече с товарищами.
"Надо было договориться о встрече под манграми", – подумал Виш. Он понадеялся, что эта блестящая мысль пришла в голову не ему одному и там он точно кого-нибудь встретит.
Внимательно осмотревшись, Виш вышел на открытость поля.
"Никогда не думал, что буду бояться свободы", – подумал он. Наоборот, как всякий люрас, Виш не любил оставаться в тени, предпочитая находиться на открытом воздухе, где можно всласть впитывать живительные лучи солнца всей поверхностью тела. И это несмотря на хороший армейский паёк! Вот что значат миллионы лет эволюции по сравнению с веками цивилизации.
"Солнцепитание ничем не заменишь!" – приговаривал Гач, нежась на солнышке.
Виш успел пройти почти половину расстояния до соседнего леса, как в воздухе зажужжало. Дёрнув головой на шум, Виш заметил шесть страшных жуков, растопыривших рога и лапы в единственном желании – схватить!
В панике Виш бросился бежать. Вперёд, вперёд, к спасительному лесу! Но и убегая, не выпускал оружия из рук, время от времени наугад тыча пикой назад и вверх. Пока это помогало, но слабо: жуки продолжали виться вокруг.
Очередной спикировал рядом с Вишем и вонзился в землю.
"Промахнулся!" – радостно подумал Виш, продолжая петлять. Ещё один жук, сердито жужжа, запутался в высокой траве. Но остальные продолжали кружить над головой, выбирая подходящий момент.
Лес приближался. Ещё немного – и Виш спасён! Но что это? Лес совсем реденький. В нём не укрыться! Зато за лесом – сердце Виша радостно ёкнуло – блеснула водная гладь.
"Море? – растерянно подумал Виш. – Нет, рано… Река!"
И с новыми силами устремился вперёд.
Пару раз послышалось звонкое щёлканье рогов за спиной. Вишу чудилось, что ощущает злобное дыхание жука, чудилось доносящееся из пасти зловоние.
"Если его не остановит лес, может, задержит река?" – на ходу подумал Виш.
Жук оказался сообразительным: когда Виш, лавируя между деревьями, проскочил между двух близкорастущих, надеясь, что жук застрянет, тот не поддался на провокацию, а стороной миновал опасное место.
Спасительная вода приближалась. Но и жук прибавил ходу. Он словно понимал, что беглец стремится уйти, прыгнув в реку.
Он почти настиг Виша, когда тот, совершив отчаянный рывок, свалился в воду.
Если гусеницы не любят воды, возможно, и это создание поостережётся?
Так и получилось: пометавшись по берегу и яростно поразмахивав надкрыльями, насекомое удалилось. Впрочем, Виш ничего не видел: он отчаянно грёб к противоположному берегу, с ужасом ощущая, как тяжёлое каменное оружие тянет на дно. Но расстаться с пикой означало неминуемо расстаться с жизнью.
По счастью, речушка оказалась неглубокой. И когда Виш, теряя последние силы, успел подумать, что погибает, и с головой ушёл под воду, ногокорни неожиданно коснулись твёрдого дна. И он, опираясь на самые кончики, двинулся к берегу. Долго брёл по колено в воде, затем, скользя по склону, выбрался на сушу и тяжело упал на прибрежную травку.
Отдышавшись, Виш остался сидеть на берегу, у самой воды, готовый при малейшей опасности снова кинуться в реку.
Но пока ему ничто не угрожало. Если с той стороны реки лес подступал к самой воде, то на этом протянулась добрая полоска чистого пространства, поросшего невысокой травой, в которой не могло скрываться никаких опасностей. Кроме самых мельчайших.
Волны, поднятые Вишем, давно улеглись, пузырьки унесло течением. Туда же направился и мелкий сор неясного происхождения.
Успокоенные тишиной, из околоводных зарослей высунулись речные обитатели.
Виш насторожился. Одно из небольших шестиногов резво побежало по водной глади, схватило маленькую мошку, свалившуюся из танцующего облачка воздушных собратьев, и, не останавливаясь, побежало дальше.
"Ты смотри! – ошарашенно подумал Виш. – Насекомое насекомых ест!" На его родине ничего подобного не встречалось. Мухи летали сами по себе и никого не ели. Ну разве всякую падаль. Мошкара – да, та жрала друг друга. Но кто наблюдает за проделками всякой мелюзги?
Вот бы приручить этих созданий! Правда, оно очень маленькое, и бегает по воде, а гусеницы воды боятся. А вдруг в реке водятся зловредные для люрасов водяные обитатели?
При этой мысли Виш поёжился: лучше бы таких не оказалось! Да их и нет: никто же не напал на него, пока он плыл.
Ещё несколько водомерок заскользили по ровной поверхности. Заскользили и мысли Виша.
"А, может, есть сухопутные пожиратели насекомых? И… гусениц? Вот их бы приручить!"
А потом пришла такая восхитительная мысль, что он чуть не задохнулся от восторга:
"Гусеницы, наверное, плывут к нам, потому что их самих кто-то ест!"
Но она тут же сменилась другой, охладившей восторг:
"Почему же мы не видели здесь гусеницеедов?"
Дома всё казалось понятным и простым: мухи едят прибрежную падаль, ящерицы (и люрасы) едят мух, ящериц едят люрасы. И змеи, как оказалось. Кстати, здесь пока ни ящериц, ни змей не встречается. Ну, змей-то ладно, и хорошо, что нет. А вот ящерицы бы пригодились. А если они здесь не водятся – нужно как-нибудь привезти их с собой… в следующий раз.
Потом Виш вспомнил, как полупрозрачные мошки садились на большие приятно пахнущие цветы и лакали длинными язычками.
Такого не встречалось в краях Виша. Чтобы Неподвижные Собратья угощали врагов вкусным соком… или сокровью? Но сокровью цветы не пахли. Для чего выделяют сок Неподвижные Собратья? Неужели это нектар, как из сказаний о небесном цветнике? Пахнет замечательно.
Виш встречал на родине цветущих Неподвижных Собратьев. Правда, цветки там не такие красивые, и пыльца свободно рассеивается ветром… Может, у здешних Неподвижных Собратьев пыльца липкая, и ветер не может подхватить её? Как… у люрасов? (Виш почувствовал, что бледнеет от смущения) Но люрасам не нужно привлекать насекомых… А может, это Прародина?
Виш осмотрелся. Тогда тем более надо освободить её от гусениц!
Неужели Неподвижные Собратья специально привлекают насекомых? Или откупаются от них? Чтобы те не сосали соки?
А если бы люрасы тоже расцветали… в определённые периоды жизни, и выделяли нектар? И гусеницы бы не грызли их, а облизывали…
Виш едва не расхохотался. Удержаться от смеха сумел, но идиотская улыбка всё-таки появилась.
Лучше бы нашлись насекомые, что поедают гусениц! А вдруг такие есть? Потому что гусеницы сидят не на каждом Неподвижном Собрате. На многих не было. Значит, их съели? Или как?
"Нет, наши края слишком разные, – подумал Виш. – У нас мало Неподвижных Собратьев и много люрасов, а здесь наоборот – много Неподвижных Собратьев. А люрасов, может, и вовсе нет. Потому и гусеницы поначалу не обращали на нас внимания. А здесь насекомых столько, что им приходится поедать друг друга. А у нас, хоть люрасов и больше, они не едят друг друга!"
И он возгордился тем, что люрасы никогда не едят себе подобных. Потому что они – разумные существа.
Виш размышлял, наблюдая за лениво плывущими по небу облаками, но поглядывал и на полоску леса: не выглянет ли оттуда хищная тварь и не захочет ли им позавтракать?
Но всё было спокойно, и Виш продолжал греться на солнце, опустив ногокорни в околоводный грунт, всасывая и питательные вещества, и воду. Он чувствовал, как возвращаются силы.
Мысли потекли в иную сторону: он вспомнил погибших товарищей. Ещё недавно все были живы и здоровы, высаживались на неведомом берегу. Строили грандиозные планы, намеревались зазимовать, перебить гусениц… И им бы удалось! Ведь гусеницы не обращали на люрасов внимания, сидели на ветках, таращили немигающие глаза…
Но потом что-то случилось… Что? Кто приказал гусеницам атаковать? Жуки! Это они! Именно после атаки жуков гусеницы стали нападать.
Виш вспомнил коконы в пещерах. Может, из них вылупляются жуки? Тогда ясно: взрослые жуки умнее детишек-гусениц. Они поняли замысел люрасов и дали команду кровожадным отпрыскам. Жуки сверху всё видят.
"А о жуках никто не знал – ни Вурч, ни Гач, ни Чер, – подумал Виш. – И, может, никто не узнает. Уцелел ли кто-нибудь, кроме меня, Топа и Ода? Или… я остался один? Надо вернуться во что бы то ни стало! Рассказать о жуках… и обо всём".
У реки порхало несколько огромных, едва ли не больше Виша, стрекоз. Во всяком случае, сравнимых по размерам. Одна на лету ловко схватила какое-то крылатое создание, и, ненадолго зависнув в воздухе, с хрустом откусила тому голову.
"Есть же хорошие существа!" – растроганно подумал Виш. Он словно почувствовал себя отомщённым за невольное бегство.
Мелкая букашка всползла ему на лодыжку и вознамерилась укусить. Долго примеривалась и принюхивалась, поводя усиками, но дождалась лишь, что не по своей воле вознеслась в воздух, удерживаемая за спинку.
Виш внимательно осмотрел букашку – и съел её сам. Запил водой. Получилось совсем неплохо.
Громадные глаза всплыли недалеко от берега и уставились на Виша. Виш вздрогнул: лягушка! Сделать она ему ничего не сделает, но если бы поймать её и приручить, как рассказывал Кув, то добраться до моря можно намного быстрее. Впрочем, это мечта.
Виш побродил немного по воде, пособирал съедобных улиток. Река походила на реку его детства, только там вода текла быстрее и была чище, а дно – каменистее.
Потом ещё посидел на бережку, греясь под солнцем.
Но, как ни приятно ощущать живительную силу светила, вечно сидеть на одном месте нельзя: люрас не Неподвижный Собрат. Тем более что надо как можно скорее вернуться домой.
Виш вздохнул, поднялся и направился вдоль реки, по течению, надеясь, что она приведёт к морю. А там… А там он придумает что-нибудь.
"В конце концов, – подумал Виш, – море должно быть недалеко. Доберусь, доплыву до лодок. Море тёплое, не в пример нашему. Оружие, правда, придётся оставить, с ним не доплыву. Но в лодках полно и пик, и мечей, и луков со стрелами!"
Сначала всё шло, как задумано: Виш шагал вдоль реки, поглядывая то на полоску леса в отдалении, то на небо над головой, то на лес на другом берегу.
Опасностей не замечалось.
Но топкое место спутало все расчёты. Ногокорни зачавкали, проваливаясь по колено.
"Болото!" – догадался Виш. Оно выглядело точно таким, как рассказывал Кув.
Здесь росли кривые и чахлые Неподвижные Собратья. Виш пожалел их: они не могли покинуть место произрастания. То ли дело люрасы: не понравится в одном месте – могут перейти на другое.
Пришлось забирать левее, где шагалось свободнее.
Но вскоре к болоту вплотную придвинулся лес, словно желая напиться.
"Всё тянется к воде", – подумал Виш. Но сам свернул в лес.
И наткнулся на тропинку. Ни жуки, ни гусеницы её протоптать не могли: не было ни отпечатков ложноножек, ни царапин от когтей.
Значит, здесь всё-таки живут люрасы!
Виш устремился по тропе, словно надеясь сразу встретить кого-нибудь.
Тропинка привела на большую поляну, перечеркнула её и исчезла в стене сплошного леса.
Но посреди поляны стояло странное дерево…
Виш присмотрелся… и перестал дышать.
Выглядело дерево ужасно: его покрывала многочисленная паутина. За белым маревом не проглядывало ничего зелёного. Разве самую малость.
Виш подобрался поближе.
На остатках листьев сидели малюсенькие гусеницы и шустро перебирали челюстями, уничтожая зелень.
"Вот как! – Виш ахнул. – Вот где их ясли! Вот куда стремился Вурч! Сначала появляются маленькие гусеницы, потом едят, едят – и становятся большими! А затем плывут к нам…"
На лёгкой паутинке с дерева соскользнула небольшая гусеничка, на мгновение зависла над Вишем и упала на обнажённое плечо. И он почувствовал царапанье маленьких челюстей.
– Ах, ты, дрянь! – скорей от гадливости, чем испугавшись, Виш шлёпнул ладонью по плечу и раздавил гусеницу.
"Вот так их всех! – подумал он. – Пока маленькие! Жаль, Вурч не видит".
Виш принялся хватать и поедать гусеничек, но вскоре понял, что всех съесть не удастся: слишком много.
Он попробовал давить гусениц, но пальцы стало сводить судорогой. А, облизывая пальцы, Виш снова переполнял желудок.
"Я не смогу съесть всех! – испуганно подумал он. – Я один!"
И, отяжелевший, продолжил шествие по тропинке.
Может, удастся догнать люраса, что прошёл перед ним? Нет, не для того, чтобы попросить помощи в поедании гусениц. Просто чтобы не быть одному.
Виш подумал, что никогда не был один. Всегда рядом находился кто-то из друзей, знакомых или сослуживцев. И вот он впервые оказался один, да ещё в чужой стороне. Но и это испытание необходимо выдержать!
Впереди зашевелилась трава. Виш сбавил темп и схватился за оружие: не жук ли? Хотя… не очень большой. С таким, пожалуй, можно справиться.
Шевеление добралось до тропинки. Виш ахнул и попятился: на гладко утоптанную землю выползли… ногокорни. Одни-одинёшеньки, без стволотела, непонятно как соединённые между собой. Над ними не оказалось ничего, даже спящей почки.
Мгновенно похолодев, Виш прислонился к стволу Неподвижного Собрата. Сердце колотилось так, что с ветвей слетали мелкие лёгкие шишечки.
Ногокорни, обойдя Виша по плавной дуге, удалились в заросли густой травы и заворочались там.
"Может, брежу?" – подумал Виш.
Ему показалось, что это – ногокорни Люца, отгрызенные жуком. Жук не проглотил их, а выплюнул, побрезгав зажатой корешками землёй. И ногокорни обрели самостоятельность.
Разумеется, этого быть не могло. Но… ногокорни откуда-то взялись? Значит, их кто-то отгрыз. Значит, поблизости появились гусеницы?
Виш поспешно спрыгнул с тропинки, уходя под защиту кустов.
И тут же наткнулся на высохшую колоду люраса. Настолько издырявленную, что он не смог понять, кто это? Знакомый или… местный?
"Жучки-точильщики!" – в панике подумал Виш. Никто другой не мог так изуродовать люраса.
Колода стояла с согнутыми в замахе руками и вросшими в землю ногокорнями – потому и не упала.
"Как мангр", – почему-то подумалось Вишу. Но подумалось уже после того, как он бросился бежать.
"Нет, это не наш, – успокаивал себя Виш. – Уж очень долго простоял. Высох весь".
Деревья разошлись, обнажив поляну, залитую солнечным светом.
Тонкие иголочки листьев на ветверуках встопорщились, впитывая солнечное тепло. Виш и не думал, что так соскучился по солнцу.
Виш знал, что у некоторых на теле растут тонкие узкие листочки. Это, несомненно, атавизм, но порой он помогал выжить, при интенсивном солнцепитании. Во всяком случае, так рассказывал Гач, который, будучи тяжело раненным, пролежал несколько дней на солнышке, и, благодаря листочкам на теле, восстановил силы настолько, что самостоятельно добрался до расположения части.
Полянка перед Вишем расстелилась большая. Трава, радуясь солнцу, стремилась в погоню за деревьями. Разумеется, догнать не могла, но старалась так, что аж тряслась…
Виш остановился и помотал головой. В одушевлении Неподвижных Собратьев он, похоже, зашёл слишком далеко. Но трава впереди действительно вздрагивала.
Что там?
Виш, вытягивая шею, двинулся вперёд.
Гусеница! Не очень большая, и одна.
"Вот ответ на догадки! – подумал Виш. – После яслей на паутинном дереве гусеницы расползаются в разные стороны".
Взяв пику наизготовку, Виш решился атаковать. В желудке давно бурчало: мелкие гусенички как легко насыщали, так легко и уходили. Лучше справиться с большой гусеницей и обеспечить себя мясом надолго. Дорога предстоит дальняя.
Сделав два шага, Виш замер: послышалось жужжание.
"Жуки! – в панике подумал Виш. – Охрана! Поздно…"
Убежать бы он не успел: жужжание послышалось где-то рядом.
Виш упал на землю, стремясь укрыться за маленьким тщедушным кустиком, который в другие времена счёл долгом защитить. Нет, была бы гусеница одна, он бы защитил кустик, не дал съесть. Но гусеница и жук… Если защитник не защитит себя, он не сможет никого защитить.
"Нападут вдвоём – я пропал!" – подумал Виш, выискивая источник жужжания и стараясь не упускать гусеницу из виду. Вдруг она кинется?
То, что Виш увидел, потрясло его: на гусеницу опускалось жёлто-чёрное полосатое создание, трепеща прозрачными крыльями. Прямо на спину!
Оно с лету ударило гусеницу чем-то вроде короткой пики, выскочившей из брюха.
Послышался короткий свист "осса!", похожий на боевой клич.
"Оса? – подумал Виш. – Так её зовут? Будто представилась…"
Гусеница замерла и выгнулась. Оса подцепила её мощными лапами, и, натужно гудя, уволокла по воздуху.
Виш оцепенел. Всё произошло настолько быстро, что он не успел отреагировать. Появившаяся радостная мысль "насекомое гусениц бьёт!" сменилась другой, панической: "А если нападёт на меня?! Пронзит насквозь!".
Едва придя в себя, Виш бросился бежать, не разбирая дороги. Да дороги, собственно говоря, и не было. Некому было прокладывать дорогу.
Виш остановился, увидев реку. Неширокую, но быструю: водовороты плясали на её поверхности.
Переплывать, тем более с оружием, Виш не рискнул. А напиться – напился. Вкус воды показался странным, отдающим сокровью.
Слева, из-за излучины, что-то выплывало. Сверкающее в глаза солнце не позволяло рассмотреть, что. Однако быстрое течение скоро принесло тёмные предметы поближе. И Виш ахнул: по реке несло совершенно высохшие трупы. Причём четвертованные: без конечностей и голов. Колоды. Их будто специально высушивали на солнце, а не просто высосали сокровь.
Виш оцепенел: кто это сделал? Неужели жуки, схватив друзей, пообкусывали ветверуки и ногокорни, высушили на солнце и столкнули в речку.
А если не жуки, то кто? Сокровожадные туземцы? Но разве можно убивать друг друга, когда вокруг столько гусениц? Может, безумцы?
Так или иначе, двигаться вверх по реке нельзя: там враги. А моря там нет и быть не может.
Беспрерывно оглядываясь, Виш поспешил вниз. Ему показалось, что сумасшедший, убивший неведомых (или наоборот, близких и знакомых) люрасов, скоро покажется из-за излучины, восседая на одной из колод. У него длинные усы, как у жука, и челюсти, как у гусеницы. А в остальном – люрас-люрасом.
Догнав одну из колод, Виш увидел то, что не заметил раньше: с неё содрали и кожуру!
В панике Виш бросился подальше от реки. Он привык, что реки дают жизнь, дают питьевую воду. А эта река несла смерть.