Они курили на кухне, когда раздался звонок. Аня вздрогнула, а Вадим, не торопясь, взял телефон; посмотрев на дисплей, дожевал бутерброд и только после этого поднес трубку к уху. Акустика у аппарата оказалась отменной, поэтому Аня отчетливо слышала женский голос, который что-то орал, словно плевался словами. Она догадывалась, кто звонил, и по лицу Вадима видела, что он чувствует себя не совсем удобно. Чтоб не смущать его, она ушла в комнату, невольно продолжая прислушиваться, но Вадим долго молчал, а потом сказал лишь одну фразу:
- Все, Ал, закончили! Ко мне приходят те, кого я хочу видеть, и твоего мнения никто не спрашивал, не спрашивает и спрашивать никогда не будет! Кстати, ты, похоже, в их число уже не входишь!
Аня слышала, как он бросил телефон; потом отодвинулся стул. Она смотрела в окно, выпуская дым в форточку.
- Ты расстроилась? - Вадим обнял ее за плечи.
- Я стараюсь никому не создавать проблем, - не поворачиваясь ответила Аня, - поэтому чувствую себя виноватой. Я ведь, честно, не хотела вас поссорить.
- Ань, не бери дурное в голову! Ты здесь ни при чем! Все происходит так, как должно происходить. Успокойся.
- Я успокоилась, - она выбросила окурок и повернулась, - я пойду. Куда мне завтра приходить? Где твоя контора?
- Куда ты пойдешь?.. - Вадим прижал девушку к себе.
- Домой.
- Зачем?
- Не знаю, - Аня пожала плечами, - а что я здесь буду делать? Зачем я здесь?
Вадим не нашелся, что ответить, и разжал руки; потом он смотрел, как Аня обувалась.
- Я заеду за тобой в половине девятого, - предупредил он.
- Ладно, я спущусь, - она открыла дверь, - пока.
Аня вышла на пышущую жаром улицу, и сразу нырнула в тень деревьев; прошла вдоль дома, касаясь плечом прохладных шершавых кирпичей. Она не знала, куда идет, потому что дома было жарко и скучно. …Встретиться с Катькой?.. Так она сразу начнет учить жизни, типа, как да что надо было делать… и чего я ей отвечу, если сама ни фига не понимаю?.. Но одно конкретное желание все-таки имелось - избавиться от неприятного ощущения липкого потного тела . …Блин, на речку!.. Это единственное спасение от всего… и не на пляж, где жизнерадостные уроды бьются в волейбол, пьют пиво и тупо жарятся, пока не облезут - я хочу просто в воду!.. И просто плыть, лениво шевеля руками, как рыба…
Препятствовало исполнению этого элементарного желания только одно - ее купальник остался в "Досуге…". Последний раз она приезжала на работу прямо с пляжа, и забыла его, когда уходила утром.
Возвращаться в "Досуг…" не хотелось. Мысленно она уже распрощалась с прошлой жизнью, хотя и не совсем представляла, как будет выглядеть новая. Потом она подумала, что кроме купальника, там осталась половина косметики и кое-что из одежды - бросать все это тоже не хотелось. Аня посмотрела на часы - два. …В такое время "мамки", скорее всего, нет, а больше ни перед кем я отчитываться не обязана. Кому какое дело - взяла вещи, и все…
Но к Аниному удивлению дверь открыла "мамка".
- Наконец-то, явилась! Иди-ка сюда, - она втолкнула растерявшуюся Аню в комнату, - думаешь, сюда ходят трахаться, когда зачешется в одном месте? Нет, дорогуша! Я, кажется, тебя уже предупреждала! Говори, предупреждала?..
- Предупреждали, но ведь…
- Что ты тут мямлишь? На, вот! - "мамка" взяла со стола листок, - почитай. Умные люди подсказали! Все вы будете у меня шелковые! - и вышла, хлопнув дверью.
Даже не взглянув, Аня бросила листок обратно на стол - ее это уже не касалось. За стенкой кто-то из девчонок громко всхлипывал, но при таком "мамкином" настроении в этом не было ничего удивительного. Не разбираясь, Аня сгребла в пакет все, что лежало на ее полке, но в этот момент дверь снова открылась. Испуганно обернувшись, она увидела Маринку; не накрашенную, с красными глазами.
- Что это ты делаешь? - Маринка ткнула пальцем в опустевшую полку, - ишь, умная выискалась!.. Свалить хочешь? Кто ж тебя отпустит? Ты это читала? - она, совсем как "мамка", сунула злополучный листок.
Деваться было некуда, и Аня начала читать. Текст состоял из десятка пунктов, которые не должны нарушать девушки, и возле каждого стояла цифра.
- И что? - дочитав, Аня подняла голову, - новые штрафы? Это в деньгах или в процентах?..
- В розгах! - Маринка криво усмехнулась.
Аня обалдело открыла рот, решив, что, наверное, это слово имеет какое-то еще, неизвестное ей значение.
- Ага. Вон, - Маринка кивнула на кучу, напоминавшую распотрошенную метлу, какими дворники по утрам метут улицы; рядом стояло ведро, где вымачивались прутья.
- Она что… бить нас будет?.. - если честно, Аня надеялась, что Маринка расхохочется и позовет остальных, чтоб тоже поржали над самой большой дурой на свете, но вместо этого она повернулась и задрала юбку, демонстрируя ягодицы со свежими почти параллельными рубцами, - больно, блин!.. - Маринка вернула юбку на место, - но не ссы - сначала еще Оксанку высекут, а потом уж тебя. Пошли смотреть, как нашей интеллигентке будут задницу драть. В школу она музыкальную, вишь ли, ходила, а мы тут все, типа, говно…
- Никуда я не пойду, - Аня отступила к окну.
- Мамка велела всем смотреть! Для профилактики говорит! Совет хочешь? Лучше, как я, сама раздевайся и ложись; Вика, дура, пыталась отмахиваться, так Толик и этот, водила новый, один хрен скрутили ее, да вместо десяти, тридцать розог как врезали! До сих пор, вон, на кухне ревет.
Ане казалось, что это кошмарный сон, потому что такое не могло происходить в реальной жизни, но, как проснуться, она не знала. Маринка же продолжала с таким злорадством расписывать ее ближайшее будущее, что на этом фоне мысли о новой работе и новой жизни выглядели еще большим абсурдом, чем то, что происходило здесь и сейчас. …Сматываться надо!.. - это была единственная четкая мысль. Аня подхватила пакет с вещами и ринулась к двери, но Маринка схватила ее за руку.
- Ты куда, дура? Думаешь, тебя не достанут? Хуже ж будет!
- Пусти, Марин. Пожалуйста…
- Уж, конечно! Пусть хоть раз тебе тоже перепадет, а то вечно выходишь сухой из воды!
…Вода!.. Точно!.. Вот спасение!.. Но в квартире не было не только бассейна, но даже струйки в кране, потому что по графику водоснабжение района включалось с шести вечера. Аня затравленно смотрела, то на дверь, то на ухмыляющуюся Маринку, не зная, на что решиться.
- …Чего стоишь? Раздевайся! - послышался из соседней комнаты грозный мамкин глас, и Аня сжалась, словно приказ относился уже к ней, - я вам покажу дисциплину, шалавы!..
- Не надо… - захныкала Оксанка - Аня сразу представила ее круглое личико с ямочками на щеках.
- Чего вцепилась-то?.. Ты и с клиентами так раздеваешься?.. Толик, ну-ка, займись, а то она разучилась!
- Меня даже папа не бил…
- Это он не знал, чем ты тут занимаешься, - заржал Толик.
Оксанка плакала, слышалась какая-то возня…
- Пошли, - Маринка потащила Аню за собой.
- Ой, мамочка!.. - взвизгнула Оксанка.
- Я тут тебе мамочка! - рявкнула "мамка", - ишь, распустились! Толик, еще четырнадцать розог ей отпиши!.. А Анжела где? Ну-ка приведите ее! Больше всех обнаглела!
Аня вырвала у Маринки свою руку, и кинулась в коридор. Через открытую дверь были видны сбившиеся в угол понурые девчонки; новый водитель, прижимавший к полу Оксанкины босые ноги; мамка, державшая ее за волосы, а сама Оксанка, со спущенными трусами и задранной юбкой, лежала поперек кровати, громко всхлипывая; ее белый зад пересекали несколько алых полос. Рядом стоял Толик с уже занесенными розгами.
- Анжела сваливает! - крикнула Маринка, но в этот момент розги впечатались в Оксанкин зад, и последовавший за этим визг поглотил бдительный голос.
Поскольку все были заняты на экзекуции, Аня беспрепятственно выскочила из квартиры и отдышалась, только оказавшись на улице. Она понимала, что немедленно никто не кинется в погоню и не станет ловить ее средь бела дня на глазах у прохожих, но то, что "мамка" не ничего забудет, сомнений тоже не было. …А найти меня, что два пальца об асфальт! Толик же знает, где я живу… Точно, прибьет!.. А если вернуться?.. - Аня подняла взгляд на знакомые окна, которые, несмотря на жару, были плотно закрыты; представила себя на Оксанкином месте, - нет, не хочу! Будь, что будет!.. она торопливо дошла до остановки и прыгнула в первую попавшуюся маршрутку, благо, все они шли мимо ее дома.
…А, может, никто меня не будет искать? "Мамка" просто разозлилась и решила проучить всех, кто попался под горячую руку… хотя нет - а зачем тогда список провинностей? Это Толик, небось, надоумил - ему, суке, в кайф, издеваться над нами. Он, вот, точно, может, и убить, и покалечить, и никакая милиция не спасет - у "мамки" ж крыша ментовская…
Радовало лишь одно, что все произойдет не сейчас и даже, скорее всего, не сегодня, потому что к вечеру в "Досуге…" будут ждать клиентов, а, вот, завтра…
…Может, сунуться к Вадиму?.. А оно ему надо?.. Одно дело кинуть чуть-чуть бабла и наговорить всяких красивостей, но совсем другое - связываться с "мафией"; ради какой-то проститутки никто не станет искать себе такие приключения… и еще эта "почти жена", с которой он живет… - идея сразу стала такой же нереальной, как сходить в церковь и обратиться к Господу Богу, - может быть, до завтра придет хоть какое-то решение… а если нет, наверное, придется вернуться - лучше уж получить розгами по жопе, чем шлангом по почкам или битой по башке… Зря, блин, сбежала - надо было сначала подыскать другую хату, а потом уж валить… эх, хорошая мысля приходит опосля!..
Аня поднялась в свою квартиру, заперла дверь, но вдруг поняла, что не сможет сидеть здесь и тупо ждать, пока за ней придут. …Ведь это я решила, что все начнется завтра, а кто знает, что взбредет "мамке" в голову? Вдруг не будет никаких клиентов - тогда она разозлится еще сильнее и пошлет Толика уже сегодня… Да что сегодня! - подумала Аня в ужасе, - сейчас! Оксанку, небось, закончили сечь, и теперь он едет сюда!..
Ценных вещей, кроме припрятанных долларов, у Ани не было. Их она положила на дно сумки и принялась поспешно перебирать одежду, но остановилась …И куда я ее дену? Буду таскать с собой? Мне ж даже переодеться будет негде!.. Вздохнув, она постояла перед шкафом, прощаясь с любимыми вещами, и разревелась.
…Но пока меня ведь не поймали, а, значит, продолжается обычная жизнь - моя жизнь… Аня умылась; решив не тратить время на макияж, быстро переоделась и снова вышла на улицу. Вид людей, даже не подозревавших о ее проблемах, незаметно отодвигал страхи и переживания в разряд такого отдаленного будущего, что где-то в душе замаячил шанс - может, это будущее и не наступит никогда?..
Втиснувшись в автобус, следовавший до пляжа, Аня почувствовала, что внутренне напряжение спало окончательно - зажатая между толстым мужчиной в мокрой от пота рубашке и очень загорелой девушкой, она ощущала себя в безопасности, и от "мамки", и от Толика; а уж когда автобус въехал на мост!..
Изогнувшись, чтоб смотреть в окно, Аня любовалась могучей водной гладью, играючи сумевшей разделить город надвое так, что Левый берег виднелся лишь крохотными белыми кубиками на фоне голубого неба. И разве эта могучая сила не защитит ее - маленькую, слабую, но так преданную ей девочку?..
Правда, водохранилище было грязным и там никто не купался, поэтому автобус снова углубился в город; миновав частный сектор, он съехал с дороги и остановился на лугу, у неширокой, но относительно чистой речки. На ее сверкающую поверхность было больно смотреть даже сквозь темные очки, но Ане нравилось это делать. Она разделась, оставив вещи около семьи с многочисленными детьми, которая собиралась обедать; вошла в воду и поплыла подальше от компании пацанов, кричавших и поднимавших фонтаны брызг.
Метров через тридцать она перестала грести, перевернулась на спину и замерла, раскинув руки. Как она могла какие-то две недели назад бояться этой ласковой стихии, которая сама нежно держала ее в объятиях, гладя кожу, и покачивая на волнах?..
Течение сносило Аню в сторону от пляжа, к склонившимся над водой деревьям. На лугу паслись коровы, глухо позвякивая самодельными колокольчиками, а еще дальше слышались невнятные голоса динамиков - там начинались турбазы.
Солнце ослепляло, а если закрыть глаза, то становилось совсем не интересно, поэтому Аня поплыла дальше, по течению, решив обратно вернуться пешком.
Пляж давно скрылся за поворотом. Среди зелени, то здесь, то там, возникали яркие пятна палаток, а ароматный дым костров, смешанный с запахом пищи, манил, рождая состояние уюта и защищенности. Аня подумала, что лучше всего спрятаться от "мамки" именно таким образом - взять палатку и поселиться на берегу до самой осени, пока не похолодает, и не пойдут дожди. …К тому времени, обо мне все забудут; в "Досуг…" наберут новых девочек, и на зиму я смогу вернуться домой… А на работу можно ездить на автобусе… или даже… Вадим ведь тоже любит плавать - вдруг он захочет переехать ко мне?.. Тогда на работу и с работы мы будем ездить вместе, я научусь готовить на костре, по ночам мы будем купаться и заниматься сексом… его "почти жена" нас здесь тоже не найдет… По-моему, у меня начинается бред - не иначе, солнечный удар… Эта мысль развеяла мечты - Аня огляделась и поняла, что заплыла слишком далеко, поэтому повернула к берегу.
Когда она, по берегу, вернулась на пляж, народу заметно поубавилось. Солнце клонилось к закату, и вода, перестав искриться, выглядела холодной и непривлекательной. Аня знала, что это не так - наоборот, чем прохладнее становится в воздухе, тем теплее кажется вода, и тем меньше хочется вылезать из нее…
- Девушка, - перебил ее мысли сосед - глава семейства, - мы собираемся уезжать, так что вещи приберите, а то вы слишком долго купаетесь.
- Спасибо, - Аня подхватила босоножки, легкое, почти невесомое платьице и маленькую сумочку с документами, сигаретами, набором косметики и всеми ее сбережениями. …А куда их "прибрать"?.. - Аня огляделась, - но я не хочу уезжать!.. Да и куда?.. Прямиком в "Досуг…"?.. О, "мамка" устроит шоу "Возвращение блудной дочери" с показательной поркой!.. И куда? К Вадиму?.. Чтоб его "почти жена" спустила меня лестницы?.. Что такого, что он, типа, послал ее? Милые бранятся, только тешутся - с ней-то они давно живут, а меня он подобрал, небось, так, из жалости. Останусь пока здесь - рано еще, а дальше видно будет…
Держа в руках все свое имущество, она побрела вдоль берега, вдыхая неповторимый запах реки. Песок еще не остыл, и Аня чувствовала ступнями его тепло - это было замечательное ощущение, не сравнимое ни с дурманящим голову вином, ни с танцами в "Бегемоте"… вообще, ни с чем, что ей известно в жизни! Да еще все сопровождалось пением цикад и лягушачьим кваканьем, доносившимся из кустов…
Пляж закончился; тропинка, возникшая ниоткуда, юркнула под сень деревьев. Костры у палаток, совсем не заметные днем, стали проступать в опускавшихся сумерках. Зазвенела посуда, кое-где уже слышались робкие гитарные переборы…
Ане захотелось плакать, глядя на умиротворение, в котором ей не суждено раствориться. Ведь это лишь мечты - взять палатку. …Где, вот, ее взять?.. Ну, допустим, у Игоря (через Юльку), но ее ж надо привести, установить… а кто будет сторожить ее целый день, если уезжать на работу?.. А если не уезжать, а жить на баксы, то на что снимать квартиру осенью?.. Нет, конечно, все это бредятина полная…
Лишь вода манила, обещая свое покровительство. Ане так хотелось вновь окунуться в нее, но она не знала, куда деть вещи; даже хотела подойти к одной из палаток, чтоб попросить присмотреть за ними, но увидела у костра трех молодых ребят, бутылку водки, много-много пива, и побоялась.
Незаметно вернувшись на тропу, пошла дальше. …Все-таки я должна искупаться еще хоть разочек, последний!.. А после поеду… да домой я поеду! Куда ж еще? Так, понтанулась по-глупому с этим побегом… Завтра явлюсь сама, разденусь, лягу - думаю, после этого не станут они меня калечить. Ну, дадут розог тридцать за непослушание. Как Вике. Могут и больше вломить, но переживу как-нибудь. Может, "мамка" будет не такая злая - бывает же у нее нормальное настроение; прощения попрошу… нет, высекут-то меня по любому; не хочется, блин, а куда деваться?..
Впереди виднелся еще один костер, а дальше начинались слепые серые сумерки. Аня решила, что если там тоже окажется неподходящая компания, то придется идти обратно, иначе можно опоздать на последний автобус, а идти пешком до города или ночевать на берегу без палатки, может оказаться ничуть не лучше, чем вернуться домой.
Она решительно пошла на свет, высматривая поблизости палатку, но не увидела ее. Сначала ей показалось, что у костра, вообще, никого нет, и лишь подойдя ближе, увидела лежавшего на земле человека. Хотя двигалась Аня достаточно тихо, человек приподнял голову; потом сел, изучая гостью. Приглядевшись, Аня решила, что это бомж - обросший, в какой-то непонятной рубашке; она уже хотела повернуть обратно, потому что доверять вещи бомжу, все равно, что сразу выбросить их, но "бомж" неожиданно произнес спокойно и даже ласково:
- Иди сюда. Я тебя знаю.
Аня испуганно остановилась и вдруг узнала старика с хутора - того, чей дом, по словам Лены, сгорел. Тогда он, и правда, стал бомжем, зато ему можно было спокойно оставить вещи, будучи уверенной, что он ничего не украдет.
- Я вас тоже вспомнила, - Аня вышла в свет костра.
- А что ты здесь делаешь одна, в такое время?
- Искупаться хочу. Вы за вещами посмотрите? Я недолго.
- Конечно, посмотрю. Я все равно никуда не спешу, - волхв снова лег на траву, подперев рукой голову.
Ане показалось, что вода стала гуще, и требовалось гораздо большее усилие, чтоб раздвигать ее руками; зато она обволакивала, словно принимая тебя в свое лоно, делая своей неотъемлемой частью. Аня доплыла до противоположного берега и сразу повернула обратно, боясь опоздать на автобус; вышла, стряхнув капельки с волос. У нее оставалось минут пятнадцать, чтоб обсохнуть.
- Я посижу немного, ладно? - она присела к костру.
- Сиди. Здесь лучше, чем в вашем сумасшедшем городе.
- А что так? - Ане подобная мысль пришла еще час назад, но хотелось, чтоб кто-то объяснил ее неожиданный смысл, ведь она давно привыкла к городу, полюбила его.
- Там нет богов, - сказал волхв, - город построили люди по придуманным ими законам, поэтому боги ушли.
- А разве бог не стоит над людьми? Куда он может уйти? На пенсию?
- Ваш бог, может, и уходит на пенсию, - волхв усмехнулся, - а наши существуют, пока существуют эти реки, деревья, этот костер. Но они могут уйти от людей.
- И что тогда будет?
- Тогда останется один большой город, который когда-нибудь погибнет сам, потому что не останется в нем ни рек, ни деревьев, ни птиц, ни животных. Только люди не понимают этого. Для них есть всего один бог, который, как им кажется, способен простить все, если ему хорошенько заплатить - он даже обещает им место на небе!.. А зачем они на небе?.. Непонятно.
- В религию я не особо въезжаю, - Аня вздохнула, - но здесь мне клево. Раньше я думала, что на природе скучно, а теперь нет. Может, я научилась плавать, и теперь есть, чем заняться?..