- Он бы тебе многое рассказал! Как оно было во времена Кирдыка. Как на ролевиков полицию бросали с дубинками и водометами. Как самим приходилось хайратники делать, из маминых занавесок прикиды шить, помоечный дюраль молотком выстукивать - для доспехов… А сейчас! Нет, ты сравни, сравни, Петров! Все ведь у вас есть, все готовое, все покупное, играй - не хочу!.. Не хотят, - как бы извиняясь, обернулась она к Славику. Вздохнула, подошла к единственному в застенке окну, сняла верхнюю из конфискованных книжек. - Замков для вас настроили, крепостей всяких… На, Петров, забери. И чтобы больше я посторонних книг в школе не видела! Это хорошо, что ты на досуге увлекаешься Лесковым. Но всему свое время, Петров, всему свое время!
Глава 7. АЙНЕ КОЛОННЕ МАРШИРТ
И вот нашли большое поле:
Есть разгуляться где на воле!
Построили редут.Михаил Лермонтов
"Байдана и мисюрка…" Ну какое, скажите, отношение имеют они к Средиземью? У Профессора и слов таких в заводе не было! Байдана - крупнокольчатая броня, не спасающая от колющих ударов, зато спасающая от рубящих, а мисюрка - круглый шлем, напоминающий тюбетейку. И то, и другое исконный древнерусский антураж. Впрочем, много ли с нынешних райигротехов возьмешь - сплошь бывшие военкомы. Им что рыцарские доспехи, что эльфийские…
Боевой прикид в хозяйстве у Славика был, причем по нынешним временам уникальный - собственноручно снизанный из канцелярских скрепок, но как представишь, во что он скомкался в кладовке и сколько все это теперь распутывать… Ну на фиг! Казенный выдадут. А не выдадут - еще лучше. Отбудем налегке…
Призванных на переподготовку олдовых собрали в актовом зале поздним вечером. Оглядевшись, Славик обнаружил, что прочие тоже пожаловали в цивильном. Доспехов ни на ком не видать. Это хорошо. Значит, когда выстроится очередь в каптерку, станем в хвосте.
Вскоре все расселись, и за лекционной кафедрой вырос игротех. На полигон приказано выехать в ночь, а пока инструктаж.
- Тяжело в ученье - легко в игре, - начал с афоризма бывший военком. - Как говорится, игра - это вам не игрушки…
Сидящий рядом Моя Прелесть Веня протер платочком очки и достал книжку.
- Что читаем? - полушепотом поинтересовался Славик.
Замредактора показал обложку. "Гарри Поттер".
- Ты чо, сдвинулся? - искренне спросил репортер.
Веня отлистнул страничку и предъявил истинное содержание. Салтыков-Щедрин. "Губернские очерки". Вот оно что! Берем, стало быть, и переплетаем заново… Неужели собственноручно?
- Слушай, так ведь с электронной читалкой проще! Удобнее… Кнопочку нажал - и вот тебе нужный текст на мониторе. И переплетать не надо.
Очкастое рыльце стало печально-мечтательным.
- Нет… - промолвил со вздохом Веня. - Не понимаю я этих ваших читалок. Все-таки бумажную держишь в руке и чувствуешь - книга…
Поправил очки и с тихой улыбкой углубился в чтение. Однако Славику было уже не до замредактора. Перед внутренним взором его возникли узенький стеллажик и два "Властелина Колец" на нем. Один настоящий, а вот что, интересно, было в другом, исчезнувшем? Нет, но каков Боромир Святославович! Тихоня-тихоня, а гляди, что учудил… И второй вопрос: где взял? Ну не сам же в конце концов переплел!.. Славик попытался припомнить прочтённые им корявые циничные фразы, но вспомнил только одну: "Что есть война? - Убийство"… А не попросить ли у Борьки эту самую книжицу? Тайком от Кристины, понятно…
- Участились случаи землячества в среде цивилов, - зудел тем временем райигротех. - Ваша прямая обязанность - такие рецедивы реала пресекать…
Временами в зудение это встревал шелест переворачиваемой Веней странички. Больше нигде ничего не шуршало, потому что у остальных читалки были электронные. Зато мерещились призраки мелодий - некоторые сидели в наушниках и нагло слушали музыку, а то и смотрели фильм. Не догадавшийся запастись чтивом Славик снова оглядел актовый зал и обнаружил во втором ряду еще одну тоскливо озирающуюся личность. Ею, представьте, оказался бывший классный руководитель Славика Савелий Павлович. А этот-то как в олдовые попал, позвольте спросить? Ах да, он же сейчас в министерстве… По чину положено.
В отличие от Клары Карловны экс-преподаватель литературы пострадал от возраста куда сильнее. Волосики поредели, бороденка исчезла вовсе. Прежними остались лишь глаза, недоуменные глаза великомученика, да беззащитно выпуклый лоб, по которому всегда хотелось чем-нибудь стукнуть.
Надо будет после инструктажа подойти поздороваться. Однако инструктаж, похоже, кончаться не собирался.
- Игровая подготовка превосходит военную уже в силу своей универсальности, - не унимался игротех, - поскольку предполагает освоение не только современного, но и исторического оружия.
Славик помаленьку начинал клевать носом. В полудреме соткался перед ним стенд "Страна Хоббитания", только вот заповеди на нем были какие-то не совсем знакомые: "Юный хоббит самолюбив", "У юного хоббита деревянные нервы". Хотел удивиться, но в следующий миг всхрапнул. Вздрогнул, вскинулся - и, как выяснилось, очень вовремя: вокруг зашевелились, захлопали откидными сиденьями и, не снимая наушников, подались всей громадой на выход.
Поздороваться с Савелием Павловичем так и не удалось.
* * *
Колонна армейских грузовиков выползла из города на шоссе и с церемониальной неторопливостью двинулась в сторону поймы. Сорок километров в час, быстрее - ни-ни! Ограничение скорости было предписано в прошлом году, когда ролевая землеройная машина протаранила мирный "мерседес". Устроившись у бойницы, Славик отдраил металлическую заслонку и от нечего делать созерцал окрестный ночной пейзаж. Моросило. Колыхались полотнища белого света. Зернисто посверкивал асфальт. Зловещим видением проплыл завалившийся в придорожную канаву тупорылый дракон на базе гусеничной самоходки. Над поверженным чудовищем скорбно склоняли головы трое в эльфийских непромокаемых плащах. Послышалось сдавленное восклицание, причем отнюдь не на квенье (она же - высокая речь). Даже не на синдаринском.
Повезло ребятам. Пол-игры просачкуют. А с другой стороны, вытаскивать-то дракона кому? Им и вытаскивать…
Освещение внутри походной типографии было крайне скудное, красноватое. Веня, ругнувшись, закрыл и спрятал книжку. Попытался заглянуть через Славиково плечо в бойницу, не преуспел, поерзал, притуливаясь поудобнее. Однако попробуй тут засни: зябко, неловко и потряхивает вдобавок.
- И все-таки лучше уж так, - уныло сказал замредактора. - Собраться успели, подготовились… А представляешь, каково завтра цивилам придется? Спят себе в постельках, знать ничего не знают, ведать не ведают… Вдруг хвать их тепленьких, трезвеньких, и на полигон.
Славик хмуро покосился и не ответил. Наивный он, этот Веня. Можно подумать, ни разу на игру не выезжал…
* * *
Нуменор-3, основой которого служили руины водонапорной башни, ныне отстроенные и превращенные в донжон, ночью выглядел особенно жутковато. Свет фар походной типографии, перепрыгнув черный, кажущийся бездонным ров, уперся в сырую, наспех сложенную кирпичную стену, украшенную полузатертой надписью: "Торин - лох!!!".
Играть в башне было можно, жить - вряд ли. К счастью, за крепостной стеной имелась еще так называемая гостиница - длинное одноэтажное строение с койками и масляными обогревателями внутри. А то пришлось бы разбивать палаточный городок, в грязи, темноте, под мерзкой изморосью. Удовольствие, прямо скажем, невеликое.
Пока опустили мост, пока перегнали технику через ров, пока запустили движок и закончили вчерне с обустройством территории, пошел уже третий час. Наконец Славик добрался до койки и заснул мгновенно и мертво.
Когда открыл глаза, в низкие квадратные окна лезло развеселое солнышко. Рог еще не трубил. Движок тоже молчал. Как и было обещано, после ночного марша дали выспаться. Сосед справа потянулся, сел, огляделся.
- Доброе утро, Славик, - озадаченно сказал он. - Или тебя теперь положено Урлом величать?
- Доброе утро, Савелий Павлович, - ответил тот и тоже сел. - Величайте как хотите… А вас-то чего загребли?
- Оказывается, по штату положено, - со вздохом отозвался бывший педагог. - Если работаешь в министерстве, то хотя бы раз в году будь добр выехать на полигон.
- А что вы там делаете, в министерстве?
- Так… под ногами путаюсь.
- По школе не скучаете?
- Нет, - сказал Савелий Павлович и неожиданно улыбнулся.
Хлопнула дверь, вошел озабоченный райигротех, оглядел койки. С ним поздоровались, нестройно и как можно тише, чтобы не разбудить досыпающих.
- Урл Левая Рука?
- Я… - с интересом глядя на вошедшего, отозвался Славик.
- Мордорский знаете?
- Фигли там знать! Аш назг дурбатулук…
- Вот и отлично, - с облегчением сказал игротех. - Значит, будешь поражать врага ужасом на его собственном языке…
Славик возмутился, сбросил ноги на пол.
- Не понял! - угрожающе произнес он. - Мое дело - начертательная магия, - полез в боковой кармашек рюкзака, извлек приписную квенту. - Вот! Черным по белому… - вгляделся в первую строку, моргнул. "Ординарец одиннадцатой роты девяносто первого пехотного полка Йозеф Швейк…" - значилось там. А дальше, что самое любопытное, все, как раньше: Урл Левая Рука, и так далее… Что за диво? Либо в райигропункте напутали, не из той игры влепили, либо кто-то нарочно прикололся. Такое тоже иногда случалось…
Райигротех скривился, потер лоб.
- Да понимаешь… - страдальчески выговорил он. - Спецпропагандиста призвать забыли…
- Кого забыли?
- Ой… - спохватился игротех. - То есть не пропагандиста, а этого… Как его по игре? Ну, на драконе сидит с матюгальниками.
Подошел очкастый Голлум Веня. Личико заранее несчастное.
- Вы что, Славика у меня забираете? - испуганно спросил замредактора. - Я без него не справлюсь.
- Справитесь, справитесь, - успокоил игротех. - Ну нельзя нам никак без дракона! - жалобно вскричал он. - Гроссмейстеры прибудут, замминистра прибудет! Игра-то показательная.
- Замминистра? - оживившись, переспросил бывший педагог, а ныне работник министерства. - Петр Маркелович?
- Если бы! - буркнул игротех. - В том-то и штука, что Николай Иванович! С Петром Маркеловичем мы бы и горя не знали… Ну ты как, Урл? Кончай малодушничать! Решайся.
Славик размышлял. Глаза ролевика стали загадочными и жуликоватыми. Голлум Веня смотрел на коллегу то с ужасом, то с надеждой.
- Не, ну раз надо… - вымолвил наконец Урл.
Игротех обрадовался. Замредактора застонал. А в следующее мгновение во дворе завыл рог. Пора, пора…
* * *
Весь день потратили на воздвижение палаточного городка за пределами крепости. Ночь прошла спокойно, а ранним утром подкатили автобусы с цивилами, взятыми на игру, согласно предписанию, тепленькими, из постелек. Трезвых среди прибывших не было.
Эх, ролевики, ролевики… А ведь подписку давал и о неразглашении! Что касается Славика, его совесть была чиста - никому ни словечка. Разве что соседу по этажу шепнул, ну так это ж сосед: не предупредишь, обидится вусмерть…
Да и сами игротехи, судя по графику заезда, не слишком верили в неукоснительное соблюдение секретности. Вот он, график-то: вчера олдовые, сегодня цивильные, завтра приведение народа в чувство, а уж послезавтра, когда протрезвеют, игра. Выбор полигона опять-таки свидетельствовал о прозорливости организаторов: единственной лазейкой в реал (иными словами, в сельский магазин) служил мост через Гоблинку, а на мосту силы добра выставили пикет.
Неудачнику по жизни и по игре Вене приказано было остаться в лагере, где со скандалом изымались прихваченные из дому запасы спиртного. Пока мрачный подвал донжона заполнялся конфискованными бутылками, Славик с Савелием Павловичем, везунчики этакие, в составе отряда стражников шли себе налегке к мосту.
Зелень, солнышко, шершавый от влаги воздух.
- Савелий Павлович, - сказал Славик. - А вот… "Храбрость состоит из самолюбия и деревянных нервов…" Откуда это?
Бывший преподаватель внимательно посмотрел на выученика и как будто что-то заподозрил.
- Лев Толстой, - не сразу и как-то больно уж осторожно отозвался он. - "Севастопольские рассказы". Почему ты спрашиваешь?
- Так… Услышал.
А ведь, если вдуматься, государственный переворот ударил по Савелию Павловичу куда больнее, чем по всем прочим. Зануда, конечно, вечно в душу лез, приставал с дурацкими вопросами, но предмет свой любил. А изъяли Гончарова с Толстым из школьной программы - и куда ему податься? Хорошо Петр Маркелович под крылышко взял, пристроил в министерство.
В глубине души Славик готов был посочувствовать Савушке, кабы не одно обстоятельство: а именно - внезапная улыбка, с которой тот признался, что по школе больше не скучает.
- А все-таки, Савелий Павлович, что вы там делаете, в министерстве? Вы же ролевые игры терпеть не могли…
Второй раз Савушка отшутиться не посмел и призадумался, словно бы прикидывая, какую часть правды позволено ему огласить в данном случае.
- Проверяю отдельные произведения, - не слишком убедительно сообщил он.
- На играбельность?
- Пожалуй… да.
- Классику?
- Н-ну… В основном.
Ага. Вот уже кое-что становится понятно. Сидит себе в кабинетике и, послав всех на фиг, почитывает в свое удовольствие любимые книжки.
- А как считаете: по "Севастопольским рассказам" играть можно?
Савелий Павлович улыбнулся вновь.
- Нет.
- Почему нет? Там же оборона Севастополя.
- Оборона-то - оборона… - Иконописное личико зануды Савушки стало тревожно-задумчивым. - Как бы это тебе, Славик, объяснить?.. Понимаешь, большинство людей очень боится заглядывать в себя. И правильно, кстати, делает. Страшноватенько там, знаешь, внутри. Не каждый отважится. Проще себя придумать.
- Как это?
- Так. Устроить внутреннюю ролевую игру. Вот для интереса попроси кого-нибудь рассказать, что он за человек. И он почти наверняка поведает о том, каким бы хотел стать. Придумает себе прошлое, настоящее…
- Прошлое придумает?
- Всенепременно! У вас это, если не ошибаюсь, называется квентой. Жизнеописание персонажа вплоть до событий данной игры… То бишь до вашего с ним разговора.
- Нет, но… Прошлое-то по жизни на самом деле было.
- Ты уверен? Прошлое наше настолько нами приукрашено, что, можно сказать, вымышлено. Простой пример: стряслось у тебя давным-давно что-то с кем-то. И вот встретились вы спустя какое-то время, стали задним числом разбираться. Он точно помнит, что все было так, а ты точно помнишь, что по-другому. Ты ему говоришь: "Врешь!" - и он тебе говорит: "Врешь!". А вранья-то и нет никакого. Просто каждый запомнил о себе только хорошее, слепил из этих кусочков автобиографию, вжился в нее и теперь отыгрывает. Ну и чем же это тебе не квента?
- Слушайте, ребята! - не выдержав, вмешался в их разговор один из стражников, мумакоподобный детина в казенной митриловой кольчуге. - Хорош о квенте! Заколебали уже: на полигоне квента, тут тоже квента… Гляньте, погодка какая!