* * *
- Жив? - спросил Борн, когда Котя подобрал куртку, ключи и чудом не пострадавшую кошечью переноску, и они, перешагивая через стонущие тела, покинули разоренную подворотню. - Ну и видок у тебя…
Чижиков машинально дотронулся до пострадавшего уха. В ухе звенело и слышимость была очень плохая. На прикосновение ухо отозвалось тупой горячей болью. Дела…
- Могло быть хуже. У тебя платок есть? - быстро оглядев Котю, спросил Алексей. - Ну платок. Носовой. Или тряпка какая-нибудь. Руку перевяжи: кровь.
Тут только Чижиков спохватился. И правда: по располосованной гадским Антохой правой - и ведь не обманул же! действительно, чуть-чуть "попортил"! - стекала струйка крови. Котя захлопал по оставшимся в неприкосновенности карманам, нашел платок, наскоро обмотал.
- Ну, пошли, - скомандовал Алексей. - Провожу.
Котя настороженно на него посмотрел, но потом все же двинулся следом. Его ощутимо трясло: слишком велик был выброс адреналина.
- Ты занимался чем? - вдруг спросил Борн.
- В смысле?
- Ну, карате, кунфу. В таком смысле.
- А-а-а… Было. Так, слегка. Все забыл уже. Не то что ты…
- Перестань. Тебе просто тренироваться надо.
- Да брось…
- Ничего такого. Говорю тебе: у тебя талант.
Повисло молчание.
Чижиков не знал, что сказать, не знал, как себя вести, он уже ничего не понимал, потому что жизнь, до того годами текшая с привычной размеренностью и даже с ленцой, вдруг помчалась вскачь громадными, сумасшедшими, неконтролируемыми прыжками. А тут еще талант. К мордобою. И какой-то Борн на его голову. Словно чертик из табакерки.
- Ну хорошо, хорошо, - наконец заговорил Борн, словно прочитав мысли Чижикова, и погладил бритую голову. - Я мог бы тебе наврать с три короба, мог бы обмануть и не поморщиться… Короче, я не случайно тут проходил.
- В каком смысле?
- В таком, что наблюдаю за тобой уже второй день. Вот в каком.
- А-а-а… зачем? - осторожно спросил Чижиков.
- Затем, что влип ты в самую гущу очень интересной и очень старой истории, - туманно пояснил Алексей. - И без посторонней помощи можешь влипнуть еще круче, понял? Как только что в подворотне. Представляешь, чем бы все это кончилось, если бы я не ходил за тобой?
- Не-а, - помотал головой Котя, ничуть не кривя душой. Собственно, ему и представлять-то такое не хотелось.
- Ну вот, - удовлетворенно кивнул Алексей. - Поэтому я тебе помог и я тебе еще помогу.
- Э-э-э… А как например?
- А так, что мы сейчас с тобой, друг ситный, пойдем к тебе домой, перевяжем, а если надо, то и зашьем твою боевую рану, приложим к уху лед и потом поговорим. Как тебе такое?
- Нормально, - согласился Котя. - Только вот… - Замялся он.
- Что? - резко остановился Борн.
- Ну ты меня, конечно, спас и тебе спасибо, но… Вот это… Там, с ножом… Как это ты так покрутился, повертелся… - Чижиков жестами обозначил, как конкретно покрутился и даже повертелся Алексей. - Он же точно должен был тебя зарезать. Я видел: нож тебе прямо в бок шел. А ты… жив почему-то. Ни царапины. А?
- Вот ты о чем! - Борн облегченно вздохнул. - Вижу, ты еще не со всем разобрался. Дело в том, что мы с тобой в некотором роде братья… Не понимаешь?
Котя снова помотал головой. Он внезапно очень захотел оказаться дома, за надежно запертой дверью, с "Илиадой" в руках. В тепле и покое.
- Да брось. Смотри, - Алексей неуловимым движением приблизился к Коте вплотную, тот даже непроизвольно отшатнулся, но Борн удержал за плечо. - Смотри внимательно. В глаза смотри.
Чижиков непонимающе уставился в глаза Алексею… И тут до него стало доходить: один глаз у его Борна спасителя был зеленый, а второй - голубой. Так вот в чем дело! Значит, у Алексея тоже есть такая вот волшебная вещица…
- Совершенно верно, - улыбнувшись, кивнул Борн и отступил назад. Улыбался он хорошо, открыто. - Вот, гляди сюда.
На его ладони, небольшой, но квадратной и крепкой, невесть откуда появилась маленькая, размером с дракона, блестящая фигурка: распустивший хвост павлин.
Чижиков смотрел на таинственный предмет во все глаза.
- А… что он делает?
- Отводит колющее, режущее оружие, отклоняет заряды из лука, арбалета и тому подобного. Может и пулю отвести. Но на это очень много энергии уходит, - охотно ответил Алексей, пряча веер куда-то под футболку. - Ну теперь мы пойдем уже? Два шага до твоего дома осталось, а если скорее не приложить лед, то завтра будешь ходить с лопухом вместо уха.
- Действительно, - согласился Чижиков.
Остаток недолгого пути прошел в молчании. Чижиков и Борн лишь время от времени перекидывались многозначительными - так, по крайней мере, казалось Коте - взглядами, но когда он попытался задать вопрос и уже открыл рот и начал: "а-а-а…", Борн лишь приложил к тонким губам палец и буркнул: "Потом, все потом". Почувствовавший сопричастность к великой тайне Чижиков понимающе кивнул и до самого дома больше уж не заговаривал.
На лестнице было гулко, пусто, прохладно и сумрачно. И все же, когда Котя ступил на площадку с окном, где повстречал девочку Нику, ему показалось, будто какая-то легкая тень неслышно метнулась вверх по лестнице.
- Ты слышал? - шепнул он Алексею, останавливаясь.
- Да, - почти беззвучно ответил он, сверля взглядом уходящий вверх лестничный пролет. - Погоди тут. Я мигом.
И действительно - удивительно быстро и бесшумно помчался вверх, перепрыгивая через три, а то и четыре ступеньки. На площадке, где располагалась Котина квартира, замер на мгновение, а потом исчез - рванул еще выше.
Чижиков послушно стоял, где было сказано, напряженно вслушивался в обступившую его тишину и ждал. По Моховой промчалась машина. В глубине двора отчаянно заорал кот. Недалеко звучно хлопнула форточка. И - снова тихо. Котю опять затрясло. Все это было уже очень слишком.
Борн вернулся так же беззвучно, как и исчез, махнул рукой от двери Котиной квартиры: поднимайся!
- Ну? - шепотом спросил Чижиков, доставая ключи.
- Или там никого и не было, или они бегают быстрее, чем я, - пожал плечами Алексей. - В любом случае, на лестнице сейчас никого кроме нас. Чаем угостишь?
- С вареньем? - машинально спросил Чижиков, пропуская гостя в прихожую и закрывая дверь изнутри.
- Почему с вареньем?
- Да это я так, одну знакомую вспомнил.
- Терпеть не могу сладкого, - покрутил бритой головой Борн. - И потом, чай надо пить ради чая. Если это, конечно, чай. Понимаешь меня?
- В общих чертах, - усмехнулся Чижиков. - Проходи вон, на кухню. У меня как раз есть чай. Который чай.
- А! Вот ты почему про варенье спросил! - усмехнулся Борн, показывая на стол, так и не убранный с момента вполне безумного чаепития с Никой. - Гости заходили?
- Ну… да, - улыбнулся Котя отчего-то смущенно. - Что-то в этом роде.
- Ну-ну, - проницательно посмотрел на него Алексей. - И часто в последнее время к тебе заходят такие… гм… гости?
- Какие - такие? - насторожился Чижиков, чувствуя в интонации бритого некий подвох.
- Ростом примерно до сих, - отметил ладонью уровень плеча Борн. - Волосы коротко стрижены, глаза пронзительно голубые, любит говорить "между прочим". Фиг отделаешься. Называется Ника.
- А ты откуда?.. Ах да, ты же за мною следил.
- Вот-вот. Оттуда, друг мой ситный, оттуда. Все расскажу, не волнуйся.
- Да уж… Хотелось бы уже, чтобы кто-то мне все рассказал… Шпунтик, это свои.
- Ух, какой роскошный котище! - восхитился Борн при виде вступившего в кухню кота. И тут же присел рядом с ним. - Шпунтик, да?
Кот поглядел на пришельца равнодушно - так, взглядом мазнул, но то, что бритый не полез прямо с порога гладить или еще с какими глупостями, кажется, оценил.
- Рррроскошшшшный, ррррроскошшшшный зверь… - почти промурлыкал Алексей. И вдруг медленно, аккуратно вытянул в сторону кота указательный палец.
- Он вообще-то незлой, но иногда… - поспешил было успокоить нового знакомого Чижиков, но осекся: Шпунтик безо всякой агрессии, скорее охотно потянулся к вытянутому пальцу, будто так и должно быть, будто так и положено, - после чего старательно кончик пальца обнюхал и в заключение потерся головой о руку Борна. Вся процедура не заняла и полминуты.
- Ты случайно не дрессировщик?
- Нет, просто котов уважаю, - легко поднялся на ноги Борн.
- То есть ты хочешь сказать, что только что оказал ему уважение?
- Ага, - кивнул Алексей. - Я оказал ему большую кошачью уважуху… Ну, теперь, когда мы все перезнакомились, тащи лед, что стоишь?
Эпизод 17
Хочешь поговорить об этом?
Россия, Санкт-Петербург, май 2009 года
Алексей Борн по достоинству оценил чай "пуэр", а от водки отказался. Сказал: не пью. И тебе не советую. У тебя завтра трудный день, как я понимаю. Ведь так? Так, сознался, Котя, именно так. Лететь надо, а вещи еще не собраны.
- Ну вот видишь… - улыбнулся Борн, глядя на жадно затягивающегося Чижикова. Улыбнулся так искренне, располагающе. - Я знаю, что у тебя масса вопросов и ты не можешь решить, какой задать первым. А еще ты меня боишься. Ну, возможно, не боишься, - поправился он, заметив выражение лица Чижикова. - По крайней мере, опасаешься. Не доверяешь. Не знаешь, чего от меня ожидать. Правильно?
- Правильно, - осторожно согласился Котя.
Шпунтик свернулся на подоконнике, как раз над столом, который разделял собеседников, и, покойно свесив хвост почти в самую сахарницу, благожелательно присутствовал с закрытыми глазами.
- Оно и понятно. У меня в свое время был почти такой же эпизод в жизни… Впрочем, это к нам с тобой отношения не имеет. Может, давай так: я тебе расскажу главное, а потом ты спросишь о том, что останется. Идет? Только сначала поставь еще воды для льда, а то ведь этот скоро растает.
Чижиков поправил прижатое к уху кухонное полотенце, в которое был завернут лед. Надо признаться, сам бы он не додумался приложить лед сразу. А ухо уже теперь производило гнетущее впечатление - и что было бы с ним завтра без льда, Котя боялся вообразить. Через границу запросто не пропустили бы. Однако же деятельный Борн быстренько заставил Чижикова сделать ледяной компресс и обещал оставить чисто случайно оказавшуюся у него с собой мазь, которой ухо надо будет намазать на ночь, а к утру почти все спадет. Порез же на руке оказался несущественным, и был умело продензифицирован и забинтован. Котя сидел с полотенцем на ухе, чувствовал воду, капля за каплей стекающую по шее за ворот футболки, наблюдал, как второй раз за день чужой человек в его кухне заваривает чай, и держал ладонь на дедовой "Илиаде". Это было второе, что ему показалось важным сделать после возвращения домой: сперва закурить, а потом дойти до кабинета и принести в кухню "Илиаду". Его спаситель отнесся к появлению книги с непонятным интересом - посмотрел на корешок, потом на Котю, совершенно серьезно спросил "помогает?", и когда Чижиков кивнул, с легким удивлением пробормотал "ну надо же!"… Борн был весь такой крепкий, жилистый, надежный, от него исходила аура спокойной уверенности, загорелое лицо Алексея само собой внушало доверие, и Котя постепенно успокоился, начал мыслить.
- Я не спрашиваю, какой предмет оказался у тебя, - говорил Алексей. - Это твое дело. Захочешь - скажешь сам. Но ты должен знать, что такие вещи попадают к человеку неслучайно. Потому что и сам человек неслучайный. Человек… как бы это выразиться… избранный, что ли. Неординарный. Незаурядный.
- Позволь, а нет ли в твоих рассуждениях маленькой, я бы сказал, системной ошибочки? - перебил Чижиков. - Потому что я самый простой, удивительно заурядный и крайне ординарный человек. Я даже нигде не работаю!
- Поверь мне, - проникновенно взглянул на него Борн. - Не место красит человека. Ты в любом случае человек неслучайный. А если твоя неординарность пока не раскрылась или, к примеру, тебе неочевидна, то это дело времени и точки зрения. Так было со мной, так случится и с тобой. Я это знаю и поэтому заранее согласен уважать любой твой выбор: говорить мне про свой предмет или нет, верить мне или не верить, а то и вообще прямо сейчас попросить меня выйти вон. Я с тобой, Костя, полностью, как видишь, откровенен и хочу, чтобы между нами не осталось недомолвок. Потому что такие как мы - очень особенные люди, нас крайне мало и мы должны заботиться друг о друге. Раз уж так распорядилась судьба. Итак…
Алексей сделал паузу и разлил чай по чашкам.
- Ты, может, есть хочешь? - спросил его Котя. - А то у меня там колбаса…
На слове "есть" Шпунтик открыл глаза, уставился на хозяина гипнотизирующим требовательным взглядом. И дернул хвостом.
- Он хочет, - кивнул на кота Борн. - Отдай мою колбасу ему.
- Я знаю, чего он хочет… - вздохнул Котя и достал из холодильника кастрюльку с остатками вареной пикши. Набросал коту в миску, а кот уже чинно сидел перед ней.
- Так я продолжаю, - глядя на то, как Чижиков сноровисто режет колбасу и хлеб, заговорил Борн. - Я расскажу о главном. Но прежде я задам тебе пару вопросов, исключительно для прояснения картины в целом. Ты отвечай только "да" или "нет". Потом, когда я закончу, ты поймешь, к чему были эти вопросы. К тебе уже кто-нибудь обращался по поводу твоего предмета?
- Да, но…
- Сейчас только "да" и "нет", ладно? Хорошо. Теперь. Ты не видел случайно такие… как бы объяснить… прозрачные силуэты людей в своей квартире или в других местах?
- Видел.
- У тебя уже пытались отнять твой предмет? Ну до сегодняшнего дня. Что смотришь? Да-да, сегодня именно его у тебя пытались именно отнять. Так что, было?
- Ну… да.
- Хорошо. Тогда я продолжаю, а ты слушаешь. Ешь свои бутерброды и слушай. Потом, кстати, напомни мне, чтобы я объяснил тебе, как правильно питаться…
- Извини, Алексей, - опять перебил Чижиков, - но у меня тоже вопрос возник. Один. Ты случайно не знаешь такого Федора Михайловича Сумкина?
- Нет. А кто это?
- Так… Просто ты мне только что его напомнил: тоже зануда.
- Да? Зануда? Гм… Не замечал… Так я продолжаю. Не могу ручаться за полную достоверность того, о чем я буду говорить, и за то, что некоторые моменты не покажутся тебе бредовыми, но тот предмет, который попал к тебе в руки, - он очень древний. Боюсь даже предположить примерный возраст. И если ты как следует к нему присмотришься, то сразу заметишь: сделан он из весьма странного материала. Думаю, ты здесь не успел еще как следует продвинуться, но уверяю тебя, что все попытки определить хотя бы отдаленно, из чего предмет сделан, не увенчались пока успехом. В общем и целом можно считать, что это - некий металл или сплав. Но ничего похожего могучим сталеварам нашей обширной родины, как, впрочем, и их зарубежным коллегам, пока еще выплавлять не приходилось.
- Но тогда кто же?.. - Чижиков приготовился не удивляться уже ничему, но сдержаться не сумел.
- Не знаю. И не знаю того, кто знает. Фильм "Горец" смотрел? Вот-вот: от начала веков мы пришли, беззвучно сквозь столетия скользя, прожив множество тайных жизней… или как там. И все такое. Тебе следует знать, что в лице предметов мы имеем многотысячелетнюю историю и бесчисленное число владельцев. И только не надо меня спрашивать, сколько их, этих самых предметов. Этого я тебе тоже не скажу: не знаю. Но - много. И свойства их весьма разнообразны, есть даже такие, что даруют бессмертие. Или вот, к примеру, есть один забавный предмет - орел. Такого же размера, материала, тайны происхождения. Чтобы тебе было нагляднее, знай, что именно с помощью этого орла небезызвестный тебе Адольф Гитлер из довольно бестолкового, малоперспективного и истеричного типа стал именно тем, о ком горько плачет история. Для стороннего взгляда это случилось как-то само собой, а для внимательного - слишком внезапно, резко, практически в одночасье. Вот вчера Гитлера никто всерьез не принимал, а сегодня он уже собирает стадионы: хайль! хайль! хайль! Водораздел "до" и "после" пролег именно в тот момент, когда Гитлер получил в руки орла. Нет, он не стал менее истеричным. Но теперь Гитлер владел даром убеждения. Практически безоговорочного. И за ним пошли - вольно или невольно - самые разные люди. И даже отец народов не избежал воздействия орла…
- Сталин?!
- Именно. Тебе ведь известны обстоятельства начала Второй мировой, когда Сталин до самого последнего момента отказывался верить в то, что Германия может напасть на Советский Союз? Вот! То самое! Результат воздействия…
- Погоди. А разве они встречались - Гитлер и Сталин? Я что-то не слышал…
- Как ты сам понимаешь, не могу тебе ответить точно. Но мне рассказывал один достойный доверия человек, и по его словам - да, встречались. Я понимаю, это звучит невероятно, но… Или вот, скажем, китайцы твои любимые, да хоть бы тот самый Чингисхан… Не знаю, каким предметом он владел, но что владел - будьте благонадежны! А ты знаешь, друг ситный, что императоры разных династий угробили массу сил и средств в то, чтобы заполучить как можно больше предметов или хотя бы узнать о них и об их свойствах, дабы быть подготовленными к возможным последствиям и знать, чего ожидать? Коммунистическое правительство Китая поступило еще мудрее: стало охотиться на предметы, но не с целью дальнейшего их использования, а чтобы просто удалить из мира. Где-то у них есть глубоко секретное хранилище, а в нем архисекретный бункер, и в этом бункере под немыслимой охраной лежат спокойно на полочках все те предметы, которые китайцам удалось раздобыть. Впрочем, случались и проколы. Например, достоверно известно о том, что китайцами был использован предмет "крот". Когда шла антияпонская партизанская война, еще до образования народной республики в 1949 году, китайские повстанцы здорово потрепали японцев, используя системы хитроумных подземных коммуникаций, ходов и лазов, появляясь и исчезая совершенно неожиданно и в самых невероятных местах. Этот период у них еще называется "тоннельная война", даже кино было с таким названием… А потом, уже позднее, китайское правительство по всей вероятности одолжило крота вьетнамским братьям, которые с помощью все тех же хитроумных подземных ходов, лазов и нор довольно здорово крушили американских солдатиков. И судя по всему, вьетнамцы возвращать крота не очень-то хотели, потому как китайцам пришлось применить к ним некоторые меры воздействия… История, если как следует вглядеться, просто пестрит случаями использования предметов различной силы и различных свойств. Александр Македонский, Аттила, Цинь Ши-хуан, Лю Бан, Чингисхан, Наполеон, Гитлер, Ким Ир-сен… Были, впрочем, и более частные случаи - помнишь историю о человеке-невидимке Уэллса? Ну вот, как раз из таких.
- Ага, ты еще Индиану Джонса сюда приплети, - не удержался от ехидной реплики Котя.
- Не веришь… - Борн провел ладонью по загорелой бритой голове и устало улыбнулся. - Не веришь. И правильно делаешь. Я, когда впервые обо всем этом узнал, отреагировал абсолютно так же: не поверил. Даже, помнится, морду полез бить. Бурно отреагировал, словом. Молодой был, глупый…
- Да ты и теперь не очень-то старый, - Чижиков смел крошки со стола в ладонь. - На вид лет тебе вряд ли больше, чем мне.
- То-то и оно, что на вид, - вздохнул Алексей. - У меня ведь не только один павлин. Павлин - это так, средство обороны, которое при моих занятиях необходимо просто-таки жизненно.
- А что у тебя еще? - заинтересовался Чижиков.