Когда я написал заявление на пяти листах, он уложил его в конверт, где написал мой общаговский адрес, как отправителя и указал ФИО М.У. Дохин. Ну, Псих. Адрес получателя был: Главпочтамт, до востребования, Эдуард Олегович Каюмов.
- Это мой полезный знакомец из Комитета. Значит план действий таков, заявление в ближайшем почтовом отделении отправляем ценным письмом. Едем к тебе на службу и ты берешь окончательный расчет, как я понял это уже не проблема. И сделаем один телефонный звонок из автомата, вот этому нашему получателю.
На хвост им сели, сразу после общаги, куда Димон заскочил сдать ключи. Свои вещи он, еще день назад, положил в две ячейки автоматической камеры хранения Курского вокзала. Колян, свой чемодан оставил у Севы в бане, предварительно достав из него небольшую стопку каких-то пластинок вороненного металла.
Его разговор с Каюмовым Димка слышал, когда стоял рядом с телефоном-автомата и контролировал ближайшую округу, как ему приказал Колян. С того конца, к телефону долго не подходили, потом соединили не с тем человеком и наконец разговор состоялся:
- Эдуард Олегович, это вас штурман с Ориноко беспокоит.... Меня пасут трое и намерения у них опасные... Может у вас там со мной разобраться решили?... Нет... Это меня радует. Мы с другом идем на ВДНХ, там легче будет затеряться или разобраться... Какой, на хрен ждать, они нас сейчас мочить собираются. Отбой.
- Колян, а может пойти в ментовку и сдаться? - Потерянно спросил Димон.
- Дима, ну думай толковкой... В этом деле такие серьезные люди подвязаны, что нас просто успеют удавить в камерах, пока мы будем кричать свое: Слово и Дело. Там такие деньжищи вертятся, что за них десяток Димонов и столько же Колянов прикончат. Здесь дело должно быть под серьезным надзором, а это уж никак не ментовка.
На ВДНХ парни крутились по людным местам, как бы пытаясь оторваться от преследования и в тоже время старались посадить себе на хвост людей из конторы. Дима почувствовал, как за ними стали следить еще двое и сказал Николаю об этом.
- Дима их уже больше, потому сворачиваем с аллеи на тропочку и бежим, что есть духу, за тот кустарничек. Там ты падаешь на землю и не отсвечиваешь, пока я тебя не позову.
Дима едва успел упасть за березку, как на полянку ворвались три человека. Сначала выскочили двое и сразу разошлись в стороны, затем за кусты осторожно зашел еще один человек и внимательно осмотрелся вокруг, а затем достал пистолет с набалдашником на стволе. Глушителем, понял Димка. И в этот момент Николай будто взорвался - скрутил корпус влево и со свободно висящей, до этого, правой руки вырвалось лезвие и вошло в горло человеку поднимающему пистолет. Стоящий справа от нас, сунул руку под полу куртки и получил метательный нож в глазницу с левой руки Николая. И тут на поляну влетели еще люди и ... зафиксировали ребят: уложили лицом вниз. Надели им наручники, завернув руки за спину и тщательно стали обыскивать. Трупы, как понял он, тоже. У человека с пистолетом вытащили удостоверение и тут же его отдали старшему, который внимательно наблюдал за Коляном.
Командир группы захвата внимательно рассмотрел удостоверение, положил его в карман и подошел к молча лежащему Коляну.
- Были еще, кто следил за вами?
- Нет, мы никого не заметили. Эдуард Олегович, на ваше имя послано, на Главпочтамт, ценное письмо. Когда ознакомитесь с ним, то это снимет много вопросов.
- Все сделаем, а сейчас подойдет медицинский автобус и всех на носилках перенесут в него. Так что, не дергайтесь. Мы на вас простыни накинем.
Так никто и не собирался дергаться, ребят приняли такие волкодавы... Когда добрались до места содержания, то Диму с Коляном развели по разным помещениям. Димону досталась одиночка с санузлом из унитаза и умывальника. В принципе нормально и он уже хотел прилечь на нары, однако не получилось. Вызвали на беседу, которая называется допрос. И так целую неделю Дмитрий говорил, писал, рисовал и снова по кругу... Сначала он волновался, обдумывал свои слова, а потом выдохся и говорил на автомате. Видно дознаватели и добивались этого эффекта перевозбуждения. Ловили его на противоречиях, неточностях, недомолвках... Но все когда-то кончается и он это понял, когда его привели в ставшую привычной комнату следователя. Только там сидел подполковник известный ему, как Эдуард Олегович Каюмов.
- Значит так... товарищ Кислицын, - сказал он и улыбнулся, когда Димка с шумом выдохнул.
- Показания по делу с тебя сняли, заявление о явке с повинной было приобщено. По результатам дознания постановили, что ты будешь проходить, как свидетель.
- А Колян, то есть Николай Медведев?
- С тем... - выдержал паузу Каюмов, - еще проще.
Он ухмыльнулся и объяснил Диме:
- Медведев, как оказалось - наш внештатный сотрудник.
- Колян, сексот? - Поразился Дима.
- Он, правда, этого еще не знает, - засмеялся комитетчик, - но деваться ему некуда. Два трупа, даже если ему суд признает адекватную самозащиту, то с морем будет покончено. Навсегда. А так оперативная работа... а здесь всякое бывает.
- Он здесь?
-А где ему еще быть, завтра вас отвезут в аэропорт. Пока не закончим с этим делом, тебе дома появляться нельзя. Николай сказал, что ты бы согласился поехать на Урал с минералогической экспедицией. Что думаешь?
- Поеду, только меня дома ждут.
- Ничего, еще месяца три четыре подождут. Так будет лучше всем. Напишешь сейчас письмо и мы его через недельку отправим из Москвы. Пришедшие письма будут пересылать тебе по новому адресу, а ты будешь отвечать на наш московский адрес. И ситуация будет видеться такой: ты работаешь в Гохране, головы не поднять, но скоро приедешь. Правда, если не отошлют в срочную командировку. Это на случай, если кто-то к тебе заявится.
- Так я что, теперь тоже сексот? - Потрясенно спросил Димон.
- А тебе этого очень хочется?
- Нет, совсем не хочется, - с трудом промямлил тот.
- И не нужно парень, но вот если ты узнаешь о врагах страны и ворюгах обкрадывающих наш народ. Ты разве, не сообщишь об этом в органы?
- Не знаю, - честно ответил растерявшийся парень.
- А ты подумай над этим, Дима. На свободе и на досуге. Прощай. - И пожал ему руку.
А затем, у порога, повернулся и спросил, так как твои настоящие ФИО? - И заржал, скотина.
Понравился ему экслибрис, написанный Коляном на письме.Еще один псих. Московский.
В аэропорту Дмитрий долго силился выразить другу, всю свою благодарность и заверить его, что если нужно он...
-Ты это, Димон, не бери в голову, - заметил его метания Колян, - кто если не друг? Морской закон. Вот Псих, такой торжественный момент истины испортил. И Димка понял, что "здесь у самой кромки бортов друга прикроет друг..." для кого-то красивая песня, а для кого-то образ жизни. Не более и не менее.
Глава 5. "Если друг оказался вдруг и не друг и не враг..."
Веня Крученый. Вениамин Борисович Нудельман, заместитель директора рынка.
Колян ворвался в мою съемную однокомнатную квартиру, как ураган. "Может быть я забыл закрыть дверь по пьяни или он ее вышиб?" - с безразличием подумал я, с трудом выплывая из тяжелого похмельного сна.
А Псих вытряхнул меня из кровати и загнал пнями под холодный душ. Когда он посмотрел на меня, то я поразился взгляду обычно серых глаз друга, ставшими белесыми от бешенства, как и его словам:
- Ты, что творишь, сука, - сказанными холодным и спокойным тоном.
Вот тогда я всерьез испугался этого нового человека, про которого Федул, как-то сказал:
- А Псих уже убивал, поверь мне Крученный. Уж я, это могу определить - потому как, рыбак рыбака... вижу.
На мою недоверчивую усмешку, добавил:
- Нет, он не мочила и не мясник. Но груз на душе носит - рупь за сто.
Однако теперь, когда я смотрел в глаза Психа, то верил в это безоговорочно.
Аааа, - с пьяной лихостью протянул я, - теперь Псих заявился. Наставлять на путь истинный, а мне по и потому пошел на.
И тогда он меня избил жестоко и умело, не оставляя заметных следов на лице и не калеча. Я пытался защищаться, все-таки не раз участвовал в драках юности. Но это был явно не мой размер и в конечном итоге я сначала потерял сознание, а потом заснул на полу - в грязи, крови и блевотине.
Проснулся уже на чистой простыни, от запаха бульона и попытался рывком встать с постели, но тут же рухнул в нее назад. Все тело болело. На шум, из кухни выглянул Димон и помог мне дойти до стола, где меня ожидала кружка горячего куриного бульона. После недельной пьяной голодухи, это выглядело крайне аппетитно.
- Где этот, Псих? - вяло поинтересовался я.
- Решает проблемы. Поехал к Федулу, цыганам... у кого ты еще назанимал?
- Я сам разберусь со своими проблемами и ...
- Разберешься. Своими. Проблемами? Ну ты и дрянь, Венечка. А твои родители, а твой брат, а мы твои друзья, нас это твое личное дерьмо не касается и не кусается? Ты бл... один живешь на свете - единственный и неповторимый гениальный комбинатор? - Тяжело выдавливал из себя фразы Димон. - Лучше заткнись, иначе я за тебя примусь и если Николай себя сдерживал - я не буду.
Это мне говорил самый младший из нас, тот самый Димка, который всегда был не от мира сего. Вечно погружен в себя, вечно о чем-то думает. Как сильно он изменился... Когда полгода назад, Дмитрий приехал из Москвы, то я его не узнал. Обветренное лицо, мозолистые руки, сухая поджарая фигура и главное - спокойный взгляд уверенного в себе человека.
- Дима, какая договоренность, о чем там говорить? Мне нужно отдать сорок три тысячи рублей. Понимаешь, - взвыл я, - сорок...
- Не ной, больше половины суммы уже собрали, осталось продать волжанку Иван Михалыча и вся сумма наберется.
У меня перехватило дыхание и я выталкивал из себя слова:
- И... Иван... Михалыч... согласился...
- Он сам предложил этот вариант, ведь мы ему не чужие. Это для тебя, мы никто. Но твой сучий образец для подражания - падла Федул, перекрыл все выходы на потенциальных покупателей. Ему ты нужен - твои мозги, деловая хватка и экономическое образование.
- Так это он подослал сучку Алисочку... - дошло наконец до меня. - Какой же я болван.
И от унизительного бессилия я застонал.
- Он в этом не признается никогда и никому, но Колян навел справки. Любимый у нее на зоне и там прокололся, вот она теперь и отрабатывает за него.
- А Колян, что может сделать? Ведь срок, назначенный Федулом, завтра заканчивается. - Уже на что-то надеясь забормотал я.
- Николай сделает ему предложение о переносе возврата долга, всего лишь. Это то, что я знаю.
- А если Федул откажется?
- Значит упаси Господи его душу и жизни его кодлы, - жестко и уверенно сказал Димон, - Костян уже отпилил стволы и приклад у тулки. До нужного размера. Если что, он прикроет Коляна. Федул промахнулся, гнида лагерная. Это не тебя он развел - это он нас всех опустить хочет.
И тогда я заплакал... и вспоминал все подробности случившегося, все то что загнало меня в глухой угол полной безнадеги.
Она зашла в мой кабинет, без оповещения секретарши директора. Двери наших кабинетов выходили в приемную, где сидели секретарша и помощник директора, совмещавший должности водителя, экспедитора и в случае необходимости мог выписать харчей любому посягнувшим на физическую целостность Нестора Абрамовича. Ленчик был в прошлом Мастером Спорта по боксу из Симферополя и хорошим приятелем Коляна. Вместе, эти два типа смотрелись, как матерые котяры уважающие друг друга и не посягающие на чужую территорию.
А девушка.. Девушка выглядела великолепно - стройные длинные ноги в мини юбке и босоножках на толстой подошве, вкупе с высокой грудью и ярко-рыжим хвостом слегка вьющихся волос, обрамлявших кукольное личико... Все это производило сильное впечатление на любого мужчину. А ее глубокий грудной голос бархатистого тембра, чистый контральто, казалось проникал в душу собеседника:
- Мне сказали, что вы можете помочь устроиться на временную работу. Я приехала отдыхать из Воронежа, а у меня на пляже украли сумочку с документами и деньгами. И я теперь не знаю, что мне делать, - пролепетала она и заплакала горькими крупными слезами.
И я пропал, меня ни чему не научило то печальное событие, которое привело к моему увольнению на Красноярской ГЭС. Тогда я попался на удочку одной холенной московской мадам из главка, законченной шлюхи - которая в совместных постельных баталиях, выудила у меня информацию о нашем главном инженере. Ничего такого особенного, просто узнала о его гражданской супруге, но этого было достаточно для его понижения в должности и на его место министерство прислало нужного человечка, который стал подсиживать нашего генерального. Как и планировалось в верхах министерства. Очень уж неудобным человеком был наш генеральный - умный, жесткий и своенравный руководитель, именно про таких говорили: "Слуга царю, отец солдатам".
Я сам признался в своем промахе непосредственному начальнику, но веры мне уже не было. Меня перевели в кладовщики и потом предложили уволиться по собственному желанию.
Так же теперь, я как олень на гоне опустил рога и ринулся к Федулу с просьбой о помощи, а тот мне показал на сидящего рядом с ним седого крепыша кавказских кровей и сказал:
- Крученный. я могу разрулить с местными, ну крымскими еще. А здесь, в Ялте, столько деловых пасется в сезон, разве что... Марат, помоги парню - он хоть и фраер, но с понятием.
- Хорошо, я помогу твоей двоюродной сестре, но придется и тебе пойти мне навстречу.
Вот так, тривиально, я попал на крючок к вору в законе Марату. И пошло, поехало... Я начал покрывать левак приходивший с Кавказа и за который нужно было проплачивать авансом.
А Лисенок, мне пела своим контральто:
- Венечка, я присмотрела двухкомнатный кооперативчик, очень миленький... Дай
- Венечка, там такое колечко... Дай.
- Венечка... Дай... Дай... Дай...
И я давал ей деньги, а она мне ... тоже давала. Через некоторое время, я ухитрился потратить большую часть суммы оборотного капитала и восполнил ее, взяв в долг у Федула. Так было не один раз, а заимствованная мною сумма, все росла и росла. Заглушая мысли о закономерно приближающейся развязке, я стал попивать и относиться спустя рукава к своей работе. Нестор Абрамович предупредил меня раз, другой... и я знал, что третьего раза не будет.
Первым заподозрил неладное Костян и пытался со мной поговорить, но я его послал. Затем пытались пробиться в мой разум родители и я от них ушел жить в купленный Лисенком кооператив. А потом не пришел груз с товаром - временная задержка, как уверял меня Марат. Груза с леваком все не было и не было... В один прекрасный момент, вместе с оставшимися деньгами испарился и мой любимый Лисенок. Кооперативная двушка оказалась снятой на год по договору и хозяева быстренько выставили меня за дверь. А далее все пошло враздрай, Федул потребовал возвращения долга и указал мне последний срок.
Возвращаться домой, я не стал, так как боялся подставить под удар своих родных. Снял комнату и запил, от безысходности. С работы меня уволили и опять по собственному желанию. Ленчик, передавший мне мою трудовую, смотрел на мою пьяную рожу брезгливо, но сочувственно. Приходили ребята, но я их посылал.
А потом появился Псих... и с ним надежда.
Сегодня он не ворвался в комнату, а спокойно зашел в нее вместе с Костей, открыв дверь моим ключом. И сразу приступил к делу:
- Объясняю ситуацию: главный в этом деле не Федул, а Марат. Федулу просто некуда деваться, ведь не будет он защищать фраера лопоухого - справедливую добычу вора в законе. Ему Марат говорит, что нужно сделать и он выполняет, если это не противоречит воровским понятиям. Откажется и его поставят на правило.
- Но Веня то, каким образом оказался в этой пляске с бубнами? - Спросил Димка.
- А то ты не знаешь, его таланты делавара оказались востребованы блатными. Ранее, он так... химичил помаленьку, однако те его приметили и оценили. А сейчас рассчитывают получить его с потрохами.
Марат недавно от хозяина, где сидел вместе с хахалем Лисы, такая у ней кликуха в блатном мире. Тот хмырь, Кештан, известный в уголовном мире кидала и они в паре с Лисой крупно облапошивали доверчивых граждан по всему Союзу. В лагере он здорово проигрался в карты, а Марат его выручил. Уверен и здесь была подстава, очень уж подлый человечишка - этот вор в законе. В отработку долга пошла подруга и напарница проигравшегося кидалы - Лиса. И теперь она выполняет поручения Марата за кусок хлеба, помогая милому дружку парящемуся на зоне.
- Это все хорошо, но что по долгу? - Не унимался Димон.
- Не торопись, поперед батьки в пекло, - притормозил его брат, - с деньгами считай разобрались.
- Точно, волжанку берет Барон. Цыгане решили сделать своему главному подарок на пятидесятилетие. Вал прислал пять штук - богато у них живут в Магадане, Санек и Миха по три, мы скинулись... Хватает.
Если бы можно было сейчас умереть, я бы это сделал без колебаний, но мне предстоял более сложный процесс - опять встать вровень с этими парнями, моими друзьями. Заслужить их уважение, так как простить, они меня уже простили.
И я впервые, за весь разговор, поднял глаза от пола. Не знаю, что пацаны в них увидели, но Костян одобрительно хмыкнул, Димка расцвел своей доброй улыбкой, а Колян подмигнул и продолжил:
- Дело обстоит таким образом, Федула заберут в лягавку по старому делу и задержат там суток на пятнадцать, минимум. На столько он там им наработает, с гарантией. Мы, на это время, залегаем на матрасы... В Крымских горах и пусть шакалы Марата нас поищут. Законник деньги взял из общака, вместе с тобой потратил на товар, а возврата с наваром все еще нет и на нем повис должок. Будет сейчас, как уж на сковородке вертеться, так ему деньги срочно будут нужны. Поэтому бабки, в счет долга, у тебя возьмут без задержки, товар отойдет Федулу. И после его реализации, он рассчитается с тобой. А Марату будет не до нас, ему придется делать лыжи и от законной власти, и от криминальной.
- И кто такой расклад оформил, - поинтересовался я.
- А ты как думаешь? Кто одним выстрелом убирает конкурента, учит зазнавшегося лопуха, делает должниками всех нас и существенно пополняет общак? - усмехнулся Колян.
- Неужели Федул... - и я замолчал.
- А кто же еще, - подтвердил Костян, - старый волк с крепкими зубами. Акела против Шерхана с шакалами Табаки.
"Никак, Костя стал читать новую книгу сынишке, - подумалось мне, вместе с нахлынувшим чувством облегчения, - все-таки Федул не сука. Гад хитро выделанный, но не подонок".