– Не знаю, – пожала плечами Листик, – может, чуть-чуть добрее, чем остальные, а может, как и все в Арэмии. Он думал, что я мальчик, и подобрал опять же, как он думал, бедного бродяжку. Ему нужен был натурщик, он меня накормил, а потом, когда понял, что я девочка, хотел выгнать. А я увидела кусок глины и слепила дракончика. Он сказал, что у меня талант, и начал меня учить, сказал, что женщина-скульптор – это необычно. И еще говорил, что я, когда вырасту, буду скульптором, и его имя прославится как имя учителя первой женщины-скульптора. А потом его убили.
– Как убили? За что? – удивилась Ирэн.
– Из-за меня, – грустно сказала Листик. – Один священник хотел меня заполучить. Подстроил дуэль, там мастера и убили, в Арэмии постоянно на дуэлях дерутся, как будто там все с ума посходили. Первый раз я ему помогла, а то его бы еще раньше убили, а в тот раз он послал меня выполнить заказ, сделать зарисовки со свадьбы, и ничего не сказал о дуэли. Вот так я и не стала выдающейся женщиной-скульптором Арэмии. Но я бы все равно ушла. Меня оттуда мама забрала.
– А твоя мама… – начала Ирэн и замолчала, увидев, как погрустнела Листик.
Девочка отошла в угол и, подняв небольшой камень, поставила его в нишу в стене пещеры. Ирэн уже видела, как Листик делает скульптуры, а Марта с интересом наблюдала, подавшись вперед. Через сорок минут на скальном выступе стояла статуэтка высотой всего в две ладони, но при этом можно было разглядеть мельчайшие детали. Красивая девушка, чем-то похожая на Листика, раскинула руки, словно собиралась взлететь. Девочка отстранилась назад:
– Вот, я давно хотела… Это моя мама! Она погибла.
Голос Листика дрогнул, и она отвернулась, чтоб скрыть слезы.
Ирэн подошла и, обняв ее, сказала:
– Не плачь, Листик. Моя мама тоже… Ее замуровали в стену!
– Девочки… – Марта обняла Листика и Ирэн. – Мою дочь убили, не дав ей родиться…
Ирэн, слегка отстранившись, посмотрела на женщину:
– Вы видящая? Светлая?
Марта сделала шаг назад, ее внешность изменилась. Перед Ирэн и Листиком стояла очень красивая светлая эльфийка. Марта улыбнулась и сказала:
– Да, видящая, самая сильная. Потому наши старейшины и приняли такое решение. По преданию, если у видящей появляется ребенок, она утрачивает свой дар. Но это неправда, просто она свой дар использует для того, кто ей ближе всех – для своего ребенка. Но я не только видящая, я еще и очень сильный маг жизни, и все, что касается своего дара и того, как он работает, я досконально изучила. Но меня не послушали, решили, что я хочу спасти своего малыша. Меня усыпили и…
– И тогда вы ушли, а потом помогли одной беглянке из клана убийц…
– Ирэн, я видящая, я знаю, что ты не убивала по приказу. Потому я тебе и помогла…
– Последнее испытание… – Ирэн будто не слышала, что сказала Марта. – Закончившему обучение Мягко Ступающему дают сложное задание…
– Ага, – кивнула Листик, – кого-нибудь убить! Ну раз это клан убийц, то…
– Да, Листик, ты права, – кивнула Ирэн. – Кого-нибудь убить. Но обычно это заказ для всего клана, сложный заказ. Цель не является простым разумным и хорошо охраняется. Выполнить такой заказ неопытному новичку очень сложно. Половина гибнет, а если считать, что из тех, кто начал обучение, до этого испытания доходит только треть…
– А остальные? – широко раскрыв глаза, спросила Листик.
– Нам слабаки не нужны! Если погиб, значит, не достоин быть в рядах нашего славного клана! – Ирэн скрипучим голосом процитировала чьи-то слова. Невесело усмехнувшись, девушка продолжила: – Мне тоже дали задание. Старший мастер был хорошим психологом, он понимал, что лучшая ученица доберется до любой цели… Мне поручили убить ребенка! Просто убить! Его никто не охранял…
– И ты?.. – Листик еще шире раскрыла глаза и закусила губу. Ирэн усмехнулась кривой улыбкой:
– Я обвинила мастера в оскорблении, сказав, что он дал мне слишком легкую цель, недостойную моих умений и способностей. Обвинила и вызвала на дуэль. Поединок без магии, меч против меча! Но он применил магию. Замедляющую – против меня и ускоряющую – к себе. Это ему не помогло, я победила и забрала его мечи. Мне дали полчаса времени и пустили по моему следу три лучших пятерки во главе со старшим мастером, лучшим после мастера Гартоссара – главы клана.
– И ты убила его тоже, вернее, заманила в ловушку…
– Да, – кивнула Ирэн и снова проскрипела тем же голосом: – Неумехи умрут первыми!
Глядя на Листика и Марту, Ирэн закончила:
– Он этому учил, но сам оказался неумехой, по его же словам, недостойным жить.
– Ты не захотела убивать ребенка и поставила на кон свою жизнь, тобой можно гордиться, – тихо сказала Марта. – Я хотела бы, чтоб у меня была такая дочь!
– А я… я… – начала Ирэн. Марта обняла ее и прижала к себе. – Мама, – тихо произнесла Ирэн.
Листик, скрывая слезы, отвернулась к статуэтке и осторожно провела рукой по белому мрамору.
Некоторое время все молчали, потом Марта, прижимающая к себе Ирэн, тихо попросила:
– Листик, расскажи о том скульпторе. Как ты научилась создавать такую красоту?
Девочка на мгновение задумалась и принялась рассказывать.
Глава 4
Немного из прошлого. Юная художница
Большие холодные глаза смотрели на маленького золотистого дракона. Вообще-то этот зверь был не маленький, скорее, средний, по меркам дракланов, просто разглядывающий его ледяной дракон был огромен. А вокруг простиралась равнина мира вечного холода – Айсгора. Огромный дракон был владыкой этого сурового края вечного безмолвия.
– Ты знаешь, чем за это надо заплатить? – Громовые раскаты голоса ледяного, казалось, раздавались со всех сторон.
– Даже мне? – дерзко ответил золотистый дракон.
– Даже тебе! – снова прогрохотал ледяной. – Чем ты лучше остальных?
– Я готова! – Золотистый дракон гордо вскинул голову.
– Тогда начнем, зачем тянуть? – В голосе владыки послышалась насмешка. – Я заберу не всю твою сущность, или, как говорят хуманы, душу, только часть ее.
Золотистый дракон убрал свои крылья, которыми он что-то прикрывал перед собой. Этим чем-то оказался маленький ребенок, вроде человеческий, но когти на руках показывали, что это не так. Дракон прижимал его, зажмурившего глаза, к своей груди. Казалось, ребенок даже не дышит, так он был напуган.
– Это она? – спросил ледяной.
Золотистый с вызовом ответил:
– Да, она! Не нравится? Надеюсь, ты не будешь вмешиваться…
Облако серебристого инея окутало золотистого дракона и не дало ему договорить. Облако превратилось в маленький смерч, закрутившийся вокруг гордо стоящей фигурки дракона. Это продолжалось секунд десять, потом исчезло. Ледяной дракон удовлетворенно пророкотал:
– Ну что ж, обмен завершен, можно сказать – сделка заключена. Теперь если твои авантюры закончатся для тебя гибелью, у меня хоть что-то останется на память об одной непутевой…
– Не надо, не надо об этом! – резко оборвала грозного Ледяного Владыку золотистая дракона. В глазах ее блеснуло торжество, но владыка этого не заметил, потому что в это время внимательно смотрел на маленький комочек, вцепившийся своими ручками, или, если судить по когтям, – лапками, в чешую на груди золотистой драконы, которая тряхнула головой и произнесла: – Я ухожу, прощай!
Ледяной грустно посмотрел вслед исчезнувшей со своей ношей золотистой драконе и печально сказал:
– Прощай, Ветикалинариона, мы с тобой больше не увидимся! Прощай, горячая и самоотверженная душа! Думаешь, ты обманула меня? Думаешь, я не понял, что ты сделала? Но может, я сам этого хотел, поставив тебе такие условия! Частица твоей души с материнской любовью будет жить здесь. – Гигантский дракон приложил лапу к груди и усмехнулся. – Твоя дочь всегда сможет рассчитывать на мою помощь.
В портал в мире вечного холода шагнул золотистый дракон, а под жарким ярким солнцем на зеленом холме вышла рыжая девушка, прижимавшая к груди такого же рыжеволосого ребенка. Оглядевшись, она сделала всего один шаг и оказалась около избушки, стоящей на опушке зеленой рощи.
– Хуархита! – позвала девушка.
Из избушки вышла пожилая женщина в цветастом платье и всплеснула руками:
– Вехита! Ну разве можно средь бела дня ходить в таком виде! А если бы у меня были люди? Что они о тебе подумали бы? Что они подумали бы обо мне?
– Что они подумают обо мне, интересует меня в самую последнюю очередь. Тем более у тебя никого нет. Если бы кто-то был, я бы не зашла, и тебе это известно.
– Все-то ты знаешь, – пробурчала женщина, а рыжая девушка, поставив на землю девочку, попросила:
– Хуархита, мне надо ненадолго отлучиться, присмотри за Листиком.
– Ага! – подала голос, утвердительно кивнув, девочка, которой было на вид лет пять-шесть, может, чуть больше, уж очень взгляд зеленых глаз этого рыжего ребенка был серьезным. Девушка погладила девочку по голове и ласково произнесла:
– Вот, Листик, побудешь с тетей Хуархитой. Постарайся отсюда далеко не прыгать. Смотреть можешь куда угодно, только осторожно, чтоб тебя не заметили. Делай это так, как я тебе показывала, хорошо?
– Ага! – ответила девочка и тут же спросила: – Смотреть я и раньше умела, а прыгать я могу после того, как мы побывали у того большого дракона? Да?
Рыжая девушка глянула на Хуархиту, у которой, казалось, от любопытства даже уши вытянулись, и кивнула девочке:
– Да, Листик, ты прошла инициацию, теперь ты можешь делать все, что умею я. Но ты еще очень неопытна, можешь прыгнуть так, что потом не вернешься – дороги назад не найдешь, поэтому учись прежде всего правильно смотреть. Понятно?
– Ага! Мама, а просто летать здесь можно?
– Можно, только делай это так, чтоб никто не видел, – улыбнулась рыжая девушка.
– А она? – Девочка кивнула в сторону Хуархиты.
– Ей можешь показать, а то она умрет от любопытства.
– Мам, но вдруг она расскажет другим? А другие об этом не должны же знать? Да?
Взгляд девочки остановился на Хуархите, та вздрогнула от того, что увидела, но наваждение тут же пропало, и на женщину смотрела обычная маленькая девочка. Может, серьезности у нее было больше, чем у обычных детей. А в том, что это не обычный ребенок, Хуархита уже не сомневалась, тем более девочка называла Вехиту мамой, а сама Вехита, несомненно, была ведьмой! Хотя рыжая подруга Хуархиты спокойно отстояла мессу в ближайшем женском монастыре и приняла святое причастие. Но кем может быть рыжая девушка, что вот так появляется неизвестно откуда и так же исчезает? Ходит совершенно голой, как ведьма, хотя делает это только в присутствии Хуархиты, правда, чтоб летала на метле, никто не видел. С другой стороны, слова этой девочки, дочери Вехиты, о том, что она хочет полетать… Точно, ведьмы – и мать и дочь!
А рыжая девушка, словно подтверждая догадки Хуархиты, сказала ей:
– В особой защите Листик не нуждается, скорее, местных надо будет защищать от нее. Ты просто за ней присмотри, хорошо?
Женщина кивнула, пытаясь представить, как можно присматривать за той, от которой надо защищать совсем не миролюбивых местных жителей, а девушка направилась в ближайшую рощу. Когда Вехита скрылась из виду, Хуархита повернулась к заулыбавшейся девочке:
– Листик? Странное имя и непривычное, давай я тебя буду называть Лихита.
Девочка кивнула, а женщина продолжила:
– И одеться тебе надо, ходить в таком виде грех!
Хуархита хотела еще сказать, что летать на метле тоже грех, но промолчала.
– Хуархита, а зачем тебе травы? Ты же ничего с ними не делаешь, только развешиваешь по комнате. Для того чтоб был приятный запах, достаточно нескольких пучков, как в других комнатах. И этот хрустальный шар у тебя пустой, он же ничего показать не может.
Женщина оторвалась от своего занятия (они с Листиком развешивали пучки пахучих трав в комнате, где Хуархита принимала посетителей, создавая необходимую для работы атмосферу) и внимательно посмотрела на девочку. То, что она сказала о хрустальном шаре, указывало на принадлежность малышки к ведьминскому племени. Может, она и не умела пользоваться таким колдовским атрибутом, но точно определила, что это такое и то, что он не работает. Девочка тоже остановилась и, ожидая ответа, смотрела на женщину.
Хуархита вздохнула и сказала:
– Видишь ли, Лихита, люди хотят знать, что с ними может случиться, а я в силу своих скромных способностей им в этом помогаю. Но это надо делать убедительно, и такие мелочи создают необходимую обстановку.
– Ага, – кивнула девочка и задала следующий вопрос: – Хуархита, а разве ты видящая?
– Я так поняла, этим словом ты называешь тех, кто видит будущее? Нет, видеть, что произойдет, я не могу, а вот предугадать… Причем с большой долей вероятности – это вполне возможно. Вот сейчас мы готовимся к визиту сеньоры Вихиты Бронуа, ее будет сопровождать маркиз Хуан Вантано. Сеньору интересует, будут ли ее отношения с маркизом длительны, она без ума от него и не против выйти за него замуж. А у маркиза на послезавтра назначена дуэль с доном Итарано, который против этого брака. Поняла?
– Ага, – ответила девочка. – Ничего не поняла!
Хуархита с улыбкой продолжила:
– Дальнейшее развитие событий предугадать несложно. Если маркиз Вантано не погибнет на дуэли, то Вихита Бронуа его окрутит, да он и сам против этого не возражает, поняла?
– Ага, – кивнула Листик. – Надо сказать маркизу, чтоб он не погибал на дуэли, да?
Хуархита улыбнулась, но, тут же став серьезной, подошла к шару, вытянула над ним руки и нараспев произнесла:
– Союз ваш будет долог и прочен, если вашему счастью не помешает хладное железо! Берегитесь! Рука, держащая его, уже занесена!
Шар засветился голубым и поменял цвет на зловеще бордовый, женщина испуганно отдернула руки:
– Что это?!
– Ты же сама сказала, что надо создать необходимую обстановку, дополнив ее убедительными мелочами. Получается, что ты не обманываешь, а предупреждаешь о вещах, которые люди сами не видят. Значит, тебе надо помочь, раз ты помогаешь другим!
– Кто ты? Ведьма? – испуганно спросила Хуархита и, глядя на потухший шар, задумчиво проговорила: – Но ведьмы вредят людям, а ты решила помочь мне, когда я хотела предупредить… Ты ангел?
– Не-а, – усмехнулась Листик. – У вас здесь нет подходящего слова, чтоб сказать, кто я. А шар теперь всегда будет светиться, когда ты будешь так делать.
Девочка вытянула руки и произнесла:
– Берегитесь!
Шар снова засветился голубым, затем сменил цвет на бордовый.
– И будет у вас все хорошо!
Шар поменял цвет на нежно-зеленый. Листик удовлетворенно склонила голову:
– Вот так!
Осмелевшая женщина некоторое время поэкспериментировала, затем спросила:
– А будущее он не покажет?
– Не-а, – вздохнула девочка. – Ты же не видящая, да и я тоже. Могу кое-что, но этого совсем мало, чтоб предсказывать будущее.
– Жаль, – вздохнула Хуархита.
– Ага, – кивнула Листик и хитро прищурилась. – Зато шарик будет светиться, когда ты будешь говорить.
Маркиз Хуан Вантано, проводив сеньору Вихиту Бронуа к прорицательнице Хуархите, остался у лошадей. Чтоб не привлекать внимания, он и графиня приехали к домику прорицательницы верхом, словно это была обычная прогулка. Вихита, подобно всем женщинам, боялась и хотела знать, что можно ожидать в ближайшем будущем. А что можно ожидать? Всячески противился их любви и счастливому браку дон Итарано, опекун Вихиты. Если она выйдет замуж, то Итарано лишится пенсиона, что выплачивается ему за опекунство, хотя графине Бронуа уже исполнилось восемнадцать, и теперь она сама может решать, когда и за кого выходить замуж. Два наемных убийцы, подосланные Итарано, мертвы. Маркиз, великолепный фехтовальщик, легко с ними справился, и вызов, что прислал ему лично опекун графини, рассматривал как жест отчаяния, ведь шансов у того не было. Скучающий маркиз обратил внимание на рыжую девочку, вертевшуюся у лошадей. Они очень испугались чего-то, когда маркиз и графиня въехали во двор прорицательницы, но эта девочка быстро их успокоила. Хотя что здесь странного? О сеньоре Хуархите ходят слухи, что она не только прорицательница, но и колдунья, а если эта малявка ее ученица…
– Ага, – произнесла девочка, словно угадав мысли Хуана. Изумление маркиза стало еще больше, когда девочка сказала: – Бойся хладного железа! Только не чужого, а своего! Вытащи шпагу!
Маркиз безропотно высвободил свое оружие из ножен, его новая шпага с тончайшей гравировкой по лезвию очень красиво смотрелась. Всего неделя, как кузнец сделал это оружие по заказу маркиза, а рыжая девочка удовлетворенно хмыкнула:
– Ага! Ты эту шпагу заказал до того, как получил вызов на дуэль, или позже?
– До, – ответил Хуан Вантано, его немного покоробило обращение этой простолюдинки к дворянину: называть на "ты" и разговаривать, не кланяясь.
– Ага, красивое оружие и очень прочное. С виду. Но с хитрым секретом. Если ударить по этому месту, – девочка указала на часть узора на шпаге, – то она переломится. Вот! Попробуй!
Если это сказал бы кто-то другой, маркиз бы только посмеялся, но эта была ученица колдуньи, в этом Вантано уже не сомневался. Он достал кинжал и ударил по тому месту, что указала рыжая. Шпага с жалобным звоном переломилась. Маркиз похолодел от страшной догадки – Итарано вызвал его на дуэль, как только Вантано заказал новую шпагу! Получается, что этот подлец подкупил кузнеца, чтоб тот сделал оружие с изъяном! А потом послал вызов. Даже самый опытный фехтовальщик замешкается, если ломается его оружие, а вот тот, кто знает, что шпага должна сломаться, нанесет в этот момент смертельный удар!
– Откуда?.. Откуда ты это узнала? – спросил пораженный маркиз.
– Увидела, – заулыбавшись, ответила девочка, повернулась к вышедшей из домика прорицательницы графине и строго сказала: – А тебе беречься надо! А не на лошади скакать! Вот!
Графиня Бронуа остановилась и, глядя на девочку, спросила:
– Почему?
– Скоро почувствуешь. – Рыжая девочка заулыбалась, и от этой улыбки как будто стало светлей. – Мальчик у тебя! Так что жениться вам надо! Вот!
– Но откуда ты?.. – начала Вихита.
Листик ответила:
– Увидела. – И, повернувшись к маркизу, строго продолжила: – Тебе ее беречь надо, понял!
Графиня растерянно повернулась к маркизу, тот кивнул, подтверждая правоту рыжей малышки, в которой теперь не сомневался. Уже выезжая со двора, Вантано кинул улыбающейся девочке большую золотую монету. То, что произошло дальше, совсем не удивило его – монета, которая не могла долететь до рыжей малявки, изменив направление движения, преодолела строго горизонтально значительную часть пути и плавно опустилась девочке в руку.
– Что ты ему сказала? – спросила у Листика Хуархита, рассматривая золотой, переданный ей девочкой, а та улыбнулась:
– Предупредила об опасности, исходящей от хладного железа!
– Тебе надо быть осторожнее! Могут сжечь как ведьму! – озабоченно произнесла женщина.
Девочка засмеялась, будто Хуархита сказала что-то очень забавное, и потащила ту на кухню. Там, около большой печи, Листик сняла платье, отдала его Хуархите и нырнула в пылающий огонь топки. Женщина завизжала и закрыла глаза, представляя, что случилось с девочкой.
– Извини меня, Хуархита! Я больше так шутить не буду! – услышала гадалка и открыла глаза.