– Определённо ты мне нравишься, – похвалил светлейший. – Не люблю людей, готовых взяться за дело очертя голову, без раздумий… – Зеленоглазый герцог поскрёб шрам. – Значит так. В монастыре есть храм, где монахи молятся. Вообще-то они молятся всегда, но в храме для этого дела собираются все вместе. Храм на две части делит перегородка, сделанная из икон. Одна из этих частей представляет собой комнату, что называется алтарь. Посреди алтаря стоит высокий стол, на котором лежит Библия. А под столом есть ниша, где стоит коричневый ящик. В ящике находятся кости одного поганца –святого. Тебе делов-то, отломать пару досок, достать ящик и вынести его за стены монастыря. Об остальном позаботятся мои ребята. Что скажешь?
Сидоркин немного подумал, затем неуверенно протянул:
– Не нравится мне эта затея. Красть из монастыря кости святого… Я не такой уж боголюб и далеко не праведник, но… ссориться с Богом, – он поскрёб грудь, – как-то не с руки.
– Саня, не набивай себе цену. Будешь выпендриваться, отправлю назад в тюрягу, – пригрозил герцог. – Там тебя ждёт горячая встреча!
– Слушай, ты же всемогущ, – вскинулся карманник. – Почему бы тебе самому не заняться этим делом? Как понимаю, для тебя это раз плюнуть.
– Есть причины, – туманно ответил герцог. – Так берёшься за дело или желаешь вернуться назад?
Саня почесал висок:
– Если дашь крепкую верёвку, крюк… как я понял, нужно лезть через стену. Вообще, в юности я занимался альпинизмом… – он помусолил нос.
– Вот только не надо самодеятельности! – поморщился дьявол. – Я ценю инициативу, но сейчас не тот случай. Нельзя, чтобы из-за малейшей оплошности все сорвалось. Нельзя! – зеленые глаза герцога вспыхнули грозным огнем. – Я разработал тщательный план!
Светлейший встал из-за стола, прошёл к камину.
– Ты придёшь в монастырь, попросишься в послушники. Пожалуешься настоятелю на горькую жизнь, потерю идеалов… – дьявол взял кочергу, помешал ею в огне. – Что, мол, в душе пустота, решил обратиться к Богу… ну ты, вроде, парень смышленый, сообразишь. – Он отставил кочергу. – Феофилу понравится подобная бодяга. Тебя примут в послушники с испытательным сроком. Будут заставлять делать грязную работу, придётся отказаться от водки и табака. Терпи!
– Да я… – начал Сидоркин.
Работодатель предупредительно выставил ладонь:
– Знаю, ты не терпила! Придётся, дело того стоит.
– Как долго? – мрачно спросил Саня.
– У тебя срок – три дня. Сегодня вторник, нужно успеть до вечера пятницы перед Пасхой. Просечёшь обстановку, улучишь нужный момент. Монахи доверяют друг другу и никогда не закрывают храм на замок. Там и замка-то нет… – Дьявол огладил лысину. – Как тебе план?
– Ты мне заплатишь миллион! – рубанул Сидоркин. – Половину в долларах, половину в евро! Тогда можешь на меня рассчитывать!
– Ты охренел совсем?! – возмутился светлейший. – Ты собираешься украсть полотно Рембрандта, так что ли?! – Герцог присел на стул рядом. – Прибавлю десяток тысяч.
– Имей в виду, – карманник внешне раскрепостился, – мне всю жизнь придётся скрываться, твои ребята положили кучу народа.
Дьявол подумал:
– Хорошо, 115 тысяч.
– Нет, ты жмот, – обнаглел вор. – Прибавлять по пятёрке… торгуйся по-настоящему.
Он повернулся к дьяволу и в упор взглянул на него.
Шрам герцога налился кровью:
– И ты торгуйся! Ты, вообще, не снижаешь несусветную сумму!
– Для дьявола миллион – несусветная сумма? – усмехнулся Сидоркин. – Ладно, сбавлю сотню тысяч.
Он сложил руки на груди, гордо откинулся на спинку стула.
Светлейший подумал:
– Дам 118 тысяч… – ещё пару секунд поразмышлял, – с половиной.
– Имей совесть, – произнёс карманник. – Убиты менты, легавые землю будут рыть, пока меня не найдут. А когда найдут, не будут рассусоливать и разбираться: виновен, невиновен… Вмиг пришьют, не успею сказать "жопа"!
– Вот и прекрасно! – воскликнул дьявол, потирая руки.
– Безмерно счастлив, – пробухтел Саня, искоса глянув на собеседника. – Тебе, гляжу, радостно?
– Ты превратно истолковал мою радость, – ответил герцог. – Когда тебя убьют…
Сидоркин рассерженно посмотрел и заерзал на стуле.
– Ну, пусть даже не убьют, – исправился светлейший. – Но люди же смертны, и ты когда-нибудь умрёшь. После смерти, конечно, попадёшь в моё хозяйство. В этом нет никаких сомнений, ты слишком грешен. А у меня будешь жить, как король, – промурлыкал дьявол. – Устрою на местечко попрохладней. Даю слово! Подумай о душе, Саня.
– Дай хоть тысяч двести, – сдался Сидоркин. – На земле тоже хочется пожить в удовольствие. К тому же, менты…
– Хорошо! – громыхнул герцог. – Сто сорок две.
– Половина в американских деньгах, половина в европейских, – напомнил Сидоркин.
– Какой разговор? – оскалился светлейший. – Договорились?
Он протянул руку.
– Договорились, – карманник пожал руку и добавил:
– Я бы хотел получить аванс.
5. Эскорт-аванс
Через четверть часа Порось, Хрыщ и Саня входили в огромный зал с колоннами. Главное место здесь занимала синяя гладь бассейна, площадью около ста квадратных метров.
– Девочки! – крикнул Хрыщ, хлопнув в ладоши, как заправский султан.
Из-за колонн вышли брюнетка и блондинка топлесс. Остановились перед троицей в самых соблазнительных позах.
– Это покойницы? – с дрожью в голосе спросил вор.
– Мы что, похожи на извращенцев? – вознегодовал Порось. – Эскорт –услуги, двести баксов в час. Все по высшему разряду!
– Мы не знали, каких баб ты больше любишь, – вставил Хрыщ. – Решили взять австралиек. Ты как к австралийкам?
– Или ты патриот, больше любишь родную кровь? – хохотнул Порось.
– Да ладно, ребята, – Сидоркин почесал яйцо. – Баба – она везде баба: жопа, сиськи, посредине треугольник.
– Ну что, девочки, потрахаемся? – он потер руки в предвкушении и сделал несколько шагов вперёд.
– Саня, девочки не говорят по-русски, они австралийки, – повторил Хрыщ.
– Да и чёрт с ним! Нам слова не нужны, – беспечно произнёс Саня. – Да, девочки? – он по-хозяйски приобнял красоток и чмокнул брюнетку в атласное плечико.
– Слушай, Хрыщ, а на каком же языке они болтают? – спросил у брата Порось.
– На австралийском, конечно, – брякнул тот.
– Саня, у тебя есть три часа. Девочки покажут сауну, сделают массаж, дадут – куда хочешь, – инструктировал Хрыщ. – Водкой особо не увлекайся, завтра утром отвезём тебя на работу.
– Привет, ребята, – махнул рукой Сидоркин, увлекая красоток в глубь комнаты и на ходу стаскивая штаны.
– Хозяин велел не брить рожу! Не забудь! – крикнул вдогонку Порось.
Но карманник и проститутки уже в обнимку прыгали в бассейн, визжа и поднимая тучи брызг.
– Идём, Пороська, выпьем после трудов, – сказал Хрыщ, завистливо глядя на плескающуюся троицу.
– Нам ещё баб отвозить, – напомнил Порось.
– Ты не садишься выпивши за руль? – поразился Хрыщ.
– Герцог приказал доставить шлюх домой в целости и сохранности, без всяких дорожных происшествий. Их сутенёр – старый приятель светлейшего. Ни один волосок не должен упасть с их голов. Иначе он нас пообещал поиметь.
– Ооо, дааа! – раздался голос карманника. – Делай, детка!..
Хрыщ резко повернулся и пошёл прочь. Пороська засеменил следом.
6. Дорога к послушанию
Первые лучи утреннего солнца пробились сквозь узкое окно комнаты. Пробежались по разбросанным по полу вещам. Отразившись от стены, скользнули по большой кровати с резными ножками. На ней, уткнувшись носом в подушку и раскинув руки, беззаботно спал Сидоркин. Солнечный луч упал на нос воришки, пощекотал за ухом. Побежал дальше и, споткнувшись о голую Санину пятку, бессовестно выглядывавшую из –под смятой простыни, остановился, разливая свет по дремавшей комнате.
В спальню зашёл Порось, бросил на постель свёрток, дёрнул вора за ногу:
– Вставай, Санёк.
Сидоркин что-то промычал, подёргивая носом.
– Поднимайся. Утро, – продолжал трясти его демон.
Саня открыл глаза, резко сел на кровати, заспанным взором воззрился на хвостатое существо в зеленых шортах. Голова гудела. Саня вспомнил вчерашний день и поморщился.
– Что, тяжко? На, выходи из сумрака, – ухмыльнулся Пороська, протягивая Сидоркину бутылку "Пунша". – Я принес одежду, – кивнул на сверток. – Опохмеляйся, сцы, одевайся. И поскорее. Времени мало.
Воришка открыл бутылку зубами, сделал добрый глоток:
– А-а, как нектар по жопе! – пропел Саня, на полсекунды прикрыв глаза.
Поставил "Пунш" на тумбочку, потянул свёрток. Из оберточной бумаги вывалилось какое-то тряпье. Сидоркин, кривясь, расправил драную кофту:
– Что это, чёрт возьми?!
– Свитер.
– Вижу, что не штаны! С какого бомжа вы это сняли? Нет, я, конечно, не… не герцог, но… какого хрена я должен это надевать?!
– Тебе надо выглядеть естественно. Настоятель должен поверить, что у тебя плохая житуха. И без Бога чертовски плохо! Так распорядился герцог. Все, одевайся! Жду в машине, – отчеканил демон, удаляясь.
Саня ещё раз оглядел, валяющееся на кровати рванье, вздохнул и начал натягивать штаны.
– Красавец! – проворчал Сидоркин, рассматривая свое отражение в большом зеркале, в старинной бронзовой рамке. Чёрные штаны с заплатами на коленях, рваный синий свитер и резиновые галоши.
– Чувствую себя полным кретином, – пробубнил Саня, взял бутылку, сделал ещё один жадный глоток и вышел из спальни.
* * *
В коридорах замка было тихо и пусто. Санек, не оборачиваясь, зашагал к выходу. Остановился перед охранниками-вампирами.
– Что скажете, ребята? – От вчерашнего трепета перед исполинами не осталось и следа. – Как вам прикид? – Сидоркин повертелся перед стражниками. Кровососы продолжали стоять с каменными лицами.
Саня шагнул за порог и вдохнул утренний воздух полной грудью. Неожиданная уверенность наполняла его. Может быть, потому что ему предстояло заняться делом, в котором он был, несомненно, профессионалом. А, может, он просто надеялся, что, покинув это странное место, он вернется в тот прежний, знакомый ему мир и все произошедшее окажется просто сном. Был ли сон страшным? В этом Саня уже не был столь уверен. А вот странным – точно был.
– Надо спешить, успеть до обедни, – Порось выдернул Сидоркина из задумчивости. – Игумен запрётся в церкви, и будет славить Бога. А кадровые вопросы решает только он. Не успеем, тогда будешь куковать под стенами обители до вечера! – предупредил демон, усаживаясь на переднее сидение "Москвича".
Сидоркин в который раз с сомнением оглядел машину и полез в салон.
– Слушайте, вы бы всё-таки тачку поприличней нашли, – предложил карманник. – На такой рухляди сейчас ездят только нищие работяги.
– И чем это тебе не нравится наша тачка? – поинтересовался сидящий за рулем Хрыщ, с ухмылкой поглядывая на Саню в зеркало заднего вида.
Сидоркин в ответ лишь равнодушно пожал плечами.
Демон повернул ключ зажигания, и автомобиль, набирая обороты, понёсся прямо на белую стену, окружавшую резиденцию… После вчерашних приключений Саня, конечно, догадывался, что сейчас произойдет, но все равно было как-то не по себе. Стена стремительно приближалась. В последнюю секунду Саня всё-таки не выдержал и зажмурился. Машина плавно вошла в стену… Вновь тёмный туннель с резкими поворотами… Карманник медленно открыл глаза, покрутил головой.
– Дороги у вас… – посетовал он. – Трудновато привыкнуть к въездам… – "Москвич" выскочил из болотца и понёсся вперёд. – Оп, и выездам…
А автомобиль уже мчался по сосново – пихтово-елочному лесу.
– Возьми, Санёк, мобилу, – Порось подал трубку. – Аккумулятор не садится. Звонит без денег из любой точки мира, хоть с Северного полюса. Когда ящик с костями будет у тебя, наберёшь номер – четыре шестёрки, мы подъедем.
– Я почему-то думал, ваш номер три шестёрки, – ухмыльнулся карманник.
– Кончишь работу, оставишь трубу у себя, – дополнил Хрыщ. – До конца жизни будешь бесплатно звонить.
"Машина нищих работяг" выехала из бора, остановилась на поле.
– Всё, приехали, – объявил Хрыщ. – Выгружайся. Что делать – ты знаешь. Удачи!
– Счастливо, Санёк, – напутствовал Порось.
– Увидимся, – Сидоркин вышел из машины. "Москвич" развернулся и понесся обратно, оставляя воришку одного посреди высохшей равнины, где только местами пробивались зеленые ростки.
В полукилометре белели стены монастыря, серебрился купол храма. Слева от Божьей обители тянулись поля, на горизонте виднелись строения небольшого городка. Справа шумел лес.
* * *
Саня подтянул драные штаны и уверенной походкой направился к монастырю.
Остановился перед тяжёлыми, обитыми железом, воротами. Постучал. Щёлкнуло окошечко, показалось лицо.
– Здорово, приятель. Позови аббата.
– У нас нет аббата! – писклявым голосом сказало лицо.
– Кто же у вас смотрящий? – недоумевал вор.
– Кто? – удивилось лицо.
– Ну, главный.
– Игумен Феофил!
– Давай его.
– А зачем он тебе? – полюбопытствовало лицо.
Такой простой вопрос вывел карманника из себя:
– Уж не затем, чтобы просто посмотреть на его рожу! Не видишь, я бедный странник! – Сидоркин сунул к окну рваный рукав. – Надоело бичевать, хочу принять постриг.
– Подожди немного, я узнаю!.. – смиренно ответило лицо, прикрывая окошко.
– Может, запустишь?! – Санька стукнул по воротам. Железо отозвалось гулким эхом.
7. Игумен Феофил
Долго ждать Сидоркину не пришлось. Лицо вернулось быстро, отворило ворота и впустило странника.
– Следуй за мной! – пропищал монах и повел воришку через монастырский двор к белокаменному зданию.
Настоятель сидел за столом в небольшой комнатке, тело облегала ряса. На шее, на тонком шнурке, висел крест белого металла. На вид ему было около 50-ти лет, длинные каштановые волосы обрамляли узкое лицо. Серые глаза, растрёпанная борода, нос картошкой.
– Значит, ты желаешь постричься? – мягким баритоном спросил игумен.
Сидоркин кивнул.
– Тебя что-то толкнуло на этот шаг, сынок? Или испытываешь потребность души?
– Да, потребность души, – ответил карманник. Шмыгнул носом и добавил. – И толкнуло тоже… Жизнь поганая, бедность!
Игумен оглядел затрапезную одежду гостя, мятое с похмелья лицо и согласно покивал:
– Хорошо, в душу не полезу… Господь всё видит, он наблюдает за нами…
– Что дальше? Берёшь меня в монахи? – нетерпеливо произнёс Сидоркин. – Я очень хочу! – Саня прижал руку к груди. – Хрено-ово мне без Бога!
– Отвыкай от жаргона! – посоветовал игумен. – А звание инока – почётное звание, его нужно заслужить! Я могу принять тебя в нашу дружную семью послушником…
– Послушник – это типа ученика?
– Послушание даётся человеку для искушения демонами! – торжественно изрёк игумен. – Своего рода испытательный срок! Устав монастыря висит на стене в каждой келье… Однако я бы хотел разъяснить кое-какие его положения…
Сидоркин стал яростно мусолить нос.
– Чего нельзя делать, что рекомендуется… – ровным торжественным тоном продолжал святой отец.
– Может потом, аббат! – нетерпеливо крикнул карманник, оставляя свой нос в покое. – Я… э-э-э…
– Я – игумен, прошу называть меня игумен! – поправил настоятель. – Вероятно, тебе не терпится начать трудиться во славу Божью?..
Саня сделал неопределённый жест.
– Я приветствую твой благой почин! – кивнул Феофил, явно считая жест Сани согласием. – Но тебе надо усвоить одну непреложную истину – дух должен преобладать над телом! "Отче наш" знаешь?
– Это молитва? – зевнул Сидоркин.
– Молитва! – подтвердил черноризец. – Тебе необходимо заучить её наизусть и в трудные моменты произносить…
Карманник снова взялся за свой нос.
– Владеешь какой-нибудь специальностью? – расспрашивал далее игумен.
– Специальностью? – вор неожиданно улыбнулся. – А как же!
– И какой? – настоятель потрогал крест на груди.
– Доставляю неприятности людям! – весело заржал карманник.
Игумен строго взглянул на Сидоркина.
Тот резко превратил смеющуюся морду в покаянную рожицу:
– Э-э… кхм… но вот решил завязать со старой жизнью, начать с нового листа. Желаю, чтобы Бог мне в этом помог!..
– Отрадно слышать! – откликнулся святоша. – В добрый путь! Пойдем, я покажу тебе твою новую обитель…
8. Брат Трифон
Игумен и карманник, не спеша, обходили монастырские постройки. Зашли в коровник – приземистое здание метров 20-ти длиной. В стойлах стояли штук восемь коров и быков. Двинулись в глубину помещения.
– Говядину мы едим очень редко… В основном, держим скотинку ради молока, иногда продаём бычье мясо. Там, – игумен ткнул рукой в сторону, – есть ещё стайка, где находится молодняк… Вообще, у нас большое хозяйство: коровки, огородик, за стенами обители картофельное поле… Своя пекарня, штук десять курочек…
Вор посматривал по сторонам, с отвращением вдыхая запах навоза. Игумен подвёл его к длинному худому человеку в рясе, с большими карими глазами и жидкой бородёнкой. Тот вилами накладывал сено в тачку, видимо, собирался кормить животину.
– Познакомься, Трифон! – сказал настоятель. – Новый послушник – Александр! Будет трудиться пока здесь…
Трифон воткнул вилы, по-доброму улыбнулся:
– Здравствуй, брат!
– Здорово, бродяга! – Сидоркин протянул руку.
Инок перестал улыбаться, изумлённо посмотрел на игумена, игумен строго взглянул на вора.
– То есть, я хотел сказать… "здравствуй, брат", – смутился Саня, не зная, куда деть руку. – Хороший коровник, – он покрутил головой, – и скотина чудная.
– Иеромонах Трифон возьмёт шефство над тобой! – продолжил игумен. – Спать будете в одной келье… У нас все спят по двое, потому что мало места! Осваивайся…
Игумен кивнул Трифону и повернулся к выходу.
– А спецодежду мне выдадут? – спросил Сидоркин.
– Лишних ряс пока нету! – ответил настоятель, глядя через плечо. – Но в субботу, перед Пасхой, Трифон отправится в близлежащий городок – за свечами… Купит тебе рясу, только размер скажи!
– Игумен Феофил! Я могу отдать Александру мой старый подрясник, он мне маловат! Его погладить надо только! – подал голос Трифон.
– По благодати! Работайте! – молвил Феофил и вышел.
– Ну, что, брат, с кормежкой я сам управлюсь, а ты пока бери ведро… вон там, в углу стоит! – Трифон ткнул пальцем в дальний угол, где хранилась на полках или просто висела на гвоздях хозяйственная утварь, – да начинай доить!