Всё как обычно! Стоит исчезнуть ненадолго, как появляется новая метла и начинает мести по-новому! С Карповым надо будет разобраться. Ему, конечно, обидно: он работает в разведупре давно, но всё сидит на одной и той же должности начальника оперативного отдела, а его работу делаю я и Евстигнеев. Сам он только ведёт документацию, а в разработке операций он участия не принимает. Наш отдел полностью подменил его. Естественно, он был бы рад, если бы мой отдел прекратил своё существование. С этими мыслями я и уснул. Звонок прозвучал почти мгновенно, четыре часа пролетели как миг. Позавтракал и вышел на развод. Принял доклады, просмотрел оперативный журнал, прошёл к радистам, посмотрел радиограммы от групп. Наконец появился Карпов.
- Здравствуйте, майор.
- Здравствуйте, товарищ полковник.
- Я просмотрел книгу приказов. Объясните: за что объявлен выговор капитану Коршунову.
- За невыполнение моего распоряжения сдать трофейное вооружение на склад и снять неуставной значок.
- Вы решили разоружить роту?
- Я выполнял приказ, обязательный для всех подразделений. Я не хотел, чтобы подобный выговор получил бы я при первой же проверке.
- Я думаю, что Вы больше не будете никогда исполнять мои обязанности, майор. Этот вопрос я сегодня же урегулирую с Евстигнеевым.
- Посмотрим! Евстигнеев готовится сдавать дела. Он получил повышение. А кто будет вместо него, пока неизвестно. Финский отдел в связи с выходом Финляндии из войны будет ликвидирован. Соответствующий приказ уже получен, но, почему-то, все ждали чего-то. Вас, вроде бы, обещали с фронта забрать. Так что рота Коршунова переходит под моё оперативное управление.
- Хорошо, майор. Мы вернёмся к этому разговору через несколько часов. Пишите отчёт по текущему планированию, я в разведупр. Скоро буду.
Блин! Что там начальство замутило - непонятно. Почему Евстигнеев вчера ни слова об этом не сказал?
- Пётр Петрович у себя?
- Да, Максим Петрович, проходите! Сказал пропустить Вас, как приедете.
- Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант.
- Проходи-проходи, Максим.
- Что там за дела какие-то странные? Говорят о том, что отдел будет расформирован.
- Да, принято такое решение. Вот, читай! - он протянул мне бумагу жирно уляпанную значками "Совершенно секретно", "количество экземпляров - 2". Подписано генералом Панфиловым. Сверху резолюция Василевского и росчерк "Ст." "Считать работу 2 отдела ГРУ ГШ успешно завершенной. Отдел расформировать. Полковника Иволгина направить в распоряжение кадров ГРУ."
- "Приговор окончательный и обжалованию не подлежит!" Мавр сделал своё дело, мавр может идти. И куда меня?
- Не знаю.
- А почему вчера не сказали?
- Знал, что расстроишься, поэтому и промолчал.
- Чёрт возьми, у меня жена на сносях, а тут такое.
- За это не беспокойся, вот возьми. - он протянул мне ордер на квартиру. - Панфилов распорядился оставить за тобой.
- А Вы куда?
- На Калининский фронт, командующим 1 Ударной.
- А кто вместо Вас?
- Пока никого не прислали. Темнят что-то. Так что, возвращайся домой, бери жену, Хуун и Сашку с собой, и в Москву. Вот проездные документы. Вас всех вызывают в Москву. Меня - нет. Готовлюсь сдавать дела. Действуй!
Расстроился, просто слов нет. Заехал на вокзал, взял билеты. Ехать никуда не хотелось. Вся проделанная работа пошла коту под хвост. Заехал домой, позвонил Сашке, сказал, чтобы собирались. Вечером выехали на вокзал. Отпустил водителя, сели в вагон. Вдруг слышу мерный топот, какое-то подразделение идёт на посадку.
- Рота! Стой! Напра-во! Равняйсь! Смирно! Равнение на-право!
Глянул в окно: стоят мои орлы! Пять взводов, даже управление! Мы вышли на перрон.
- Для встречи справа! Накраа-ул! Товарищ полковник! Вверенная Вам отдельная разведывательная рота Ленинградского фронта прибыла для прощания с Вами! Командир роты капитан Коршунов!
- Здравствуйте, товарищи бойцы!
- Здравия желаем, товарищ полковник!
- Спасибо, ребята. Невыносимо жалко расставаться с Вами. Но, враг будет разбит, победа будет за нами!
- Ура!!! - кричат мои орёлики, у большинства на груди неуставная птичка-иволга. Не сняли.
- А почему не у всех ротный знак?
- "Иволгу" вручают после пяти выходов, товарищ полковник. Так рота решила. - ответил за всех лейтенант Корней. - Возвращайтесь, товарищ полковник! Донесём мы "Иволгу" до Берлина.
Я распустил строй. Нас обступили со всех сторон, и до самого отхода поезда жали нам руки и подбадривали. Поезд тронулся... Девчонки ревели навзрыд, у нас обоих глаза были тоже мокрые. Столько времени мы были все вместе, и вот - расстаёмся. Утром на Ленвокзале шел дождь, мы прошли в метро и поехали в центр. Вышли на библиотеке Ленина, прошли на Арбат в НКО. Хуун во все глаза рассматривала Москву. Она здесь впервые. Кроме меня, в наркомат никого не пустили. Саша увел девочек в ближайшую подворотню, спрятав их от дождя. Я прошёл в кабинет Панфилова, доложился о прибытии. Адъютант показал мне на стул в приёмной, но ничего никому не передал. Через полчаса дверь открылась, из кабинета вышел, вытирая пот, какой-то подполковник.
- Проходите, товарищ полковник.
- Товарищ генерал, полковник Иволгин прибыл по Вашему приказанию.
- Проходите, Максим Петрович! А где остальные?
- Не пустили. Пропуск только у меня. Напротив, в арке стоят.
- Безобразие. Иванов!!! Почему не заказаны пропуска!
- Не было известно, когда будут, товарищ генерал-лейтенант. Сейчас выпишу!
- Они под аркой стоят, сначала сбегай за ними!
- Есть! - капитан шустренько побежал по коридору.
- Ну, полковник, рассказывай!
Я начал свой рассказ с выброски. Прервался только, когда в кабинет вошли Саша, Женя и Хуун, а Алексей Павлович вышел из-за стола их встретить. Продолжили после того, как Панфилов вручил Саше и Жене ордена, поблагодарил за службу. Жёны вышли в приёмную, и помощник адъютанта повез их в гостиницу, а мы с Сашей продолжили рассказ обо всём, что происходило на той стороне. И это несмотря на то, что несколько дней писали отчёты. Алексей Павлович внимательно слушал и задавал множество вопросов. Где-то к двум часам отчёт закончился, и я перешёл к тому, что происходит сейчас на Ленфронте.
- Я в курсе, Максим Петрович. Карпов будет переведён в линейную часть, как начальник оперативного отдела он не справляется, пусть идёт батальоном командовать. А вот роту мы решили переформировать. Создать на её основе разведбригаду особого назначения, как Вы мне и предлагали это сделать в прошлый раз. Костяк у Вас подготовлен, а остальное - нарастим. Подчиняться бригада будет не фронту, а непосредственно ГРУ, и будет использоваться на всех участках советско-германского фронта по необходимости. Так что, товарищ Овечкин, принимайте первый батальон. Жду от Вас такой же продуктивной работы, как и в роте. Что касается Вас, полковник, я планировал Вас на должность командира этой бригады, но... Ставка имеет другие виды на Вас. Назначение не удовлетворили. Сейчас Вы и Хуун Овечкина поедете в Кремль, в наградной отдел, а оттуда в Ставку. Там получите назначение. Верховный очень заинтересовался Вашим контактом с Президентом Финляндии. Вчера Парламент Финляндии привёл к присяге маршала Маннергейма. Он теперь Президент Финляндии.
Товарищ Сталин считает, что Вам необходимо быть там. По некоторым данным, Финляндия почти на грани гражданской войны. Положение с продовольствием резко ухудшилось, так как Гитлер прекратил поставки продовольствия полностью. Принято решение направить туда продовольственную помощь. Вашей задачей будет координация действий Ленинградского и Карельского фронтов с действиями финской армии.
Ордена вручал в наградном отделе Шверник. Внешне всё обыденно. Хуун, скорее всего и не поняла, что получила высший орден СССР. Спросила только:
- А у Саши ведь есть такой?
- Есть, его вместе со званием Героя Советского Союза вручают.
Вышли из дворца, я показал ей куда идти, а мне в другую сторону. Молодой командир НКВД мельком взглянул на документы.
- Вас проводят, товарищ полковник. Оружие сдайте, пожалуйста.
Я вытащил свой Браунинг НР, взамен получил номерок, который вложил в кобуру.
Поднялся за другим командиром на третий этаж.
- Ожидайте! - сказал Поскрёбышев. - Можете курить.
Прошло более двух часов. Несколько раз в кабинет входили и выходили разные люди. Несколько раз пришлось вставать, приветствовать старших по званию. Наконец из кабинета вышел Василевский, поправляя свой чуб.
- А, полковник! Здравствуйте! Проходите!
- Здравия желаю, товарищ генерал.
Он пропустил меня в кабинет, сам вошёл следом.
- Полковник Иволгин, товарищ Сталин. Прибыл по Вашему приказанию.
- Здравствуйте, товарищ Иволгин. - сказал Сталин, взял с края стола какие-то бумаги и подошёл к нам. Василевский стоял рядом со мной.
- Получил Ваш отчёт о проведении операции. Что Вы можете сказать о новом Правительстве Финляндии? Вы же были при его формировании.
- Рамсай и Маннергейм убрали из него всех, кто хотел продолжить войну с СССР. Много говорилось о дружбе с СССР и об изменении политики в отношении СССР.
- Как далеко собираются идти финны в обострении отношений с Германией.
- С помощью авиации Балтфлота, они отбили немецкий десант на Гогланд, товарищ Сталин. И начали передачу острова нашим частям. На Севере войска пока придерживаются нейтралитета, но усиливаются за счёт выводимых из Карелии частей и соединений.
- А не воспользуются они этим, чтобы взять Мурманск?
- Это плохо согласуется с проводимой политикой.
- Принято решение о восстановлении дипломатических отношений с Финляндской республикой. Есть мнение назначить Вас военным атташе в Финляндии. От Вас требуется установить плотные отношения с командованием Финской армии и предотвратить возможный переход финнов на сторону немцев. В случае возникновения военного конфликта между немецкой и финской армиями, оказать помощь в координации действий финнов и войск Ленинградского и Карельского фронтов. Продолжать контакты с Президентом Финляндии, и, особенно, с Министром иностранных дел Рамсаем. Особое внимание обратите на морские перевозки и полное отсутствие транзита немецких войск через территорию Финляндии. Соответствующую помощь со стороны нашей политической разведки Вы получите. Обратите особое внимание на таких политических деятелей как Паасикиви и Кекконен. Больше контактов со старофиннами, товарищ Иволгин. Наша глобальная задача привести внешнюю политику Финляндии в соответствие с их взглядами. И не забывайте, что сам Маннергейм и его окружение люто ненавидят Советскую власть, и, готовы, в очередной раз, предать нас, как только представится возможность. Назначая Вас на эту должность, мы рассчитываем на то, что Вы умеете пользоваться "кнутом и пряником", что и доказали во время проведения операции "Второй отдел". И не случайно Вам сегодня вручили высший полководческий орден СССР. Мы довольны итогами проведённой операции, но рассчитываем получить ещё одного союзника в лице Финляндии. Во многом это будет зависеть и от Вашей работы, товарищ Иволгин.
Он протянул мне документы, которые держал в руке. Аудиенция окончена. Моего мнения по поводу назначения никто не спрашивал.
- Разрешите идти, товарищ Сталин?
- Идите!
На выходе меня задержал Поскрёбышев, который передал мне пропуска в НарКомИнДел на меня и Евгению.
- Немедленно зайдите туда и оформляйте дипломатические паспорта. Не позднее послезавтра Вам надлежит быть в Хельсинки, товарищ полковник. Приказ "Самого"! Вот здесь предписание. До свидания!
- До свидания, товарищ Поскрёбышев.
В этот момент вышел Василевский.
- Не убегайте, полковник. Мне в ГенШтаб, я Вас подвезу. Там выделим Вам машину. Пойдёмте.
Мы спустились вниз.
- Верховный очень доволен Вами. Генштаб подготовил для Вас необходимые документы. Вам надлежит в кратчайшее время создать в Хельсинки полноценный пункт связи. В Вашем подчинении будёт находиться персонал узла связи и шестеро командиров, представителей родов войск. Функции охраны возложены на сотрудников 1-го отдела НКВД. В условиях почти военного времени общее количество охраны: усиленная рота. Это согласовано с финнами. Кроме того, решён вопрос о Порккало-Уддском Укрепрайоне и развёртывании там военно-морской базы Балтфлота. Это в 30 километрах от Хельсинки. Планируется, что там пока будет находиться усиленный корпус, переброска которого начнётся в течение двух недель. Присутствие наших войск предусмотрено договором о перемирии, для предотвращения провокаций со стороны Германии. В настоящее время туда уже переброшено 12 шхерных бронекатеров и 6 тральщиков. Готовятся к переходу подводные лодки. По окончанию войны, там останется не более одной дивизии морской пехоты. В настоящее время в Москве находится господин Паасикиви. Он подготавливает приезд правительственной делегации Финляндии для заключения мирного договора, взамен соглашения о перемирии. В дальнейшем, предусмотрена прокладка подводного кабеля связи между Порккала-Удд и Кронштадтом. Но, весь период развёртывания, главным узлом связи будет Ваш. Особое внимание обратите на соблюдение секретности радиопереговоров.
В таком духе Василевский вводил меня в курс дела в течение всей поездки и ещё час в самом Генштабе. Наконец, инструктаж закончен, документы получены, два фельдъегеря и машина довезли меня сначала до гостиницы Москва, затем нас с Женей завезли в Наркоминдел, и потом доставили на вокзал. Усадили в двухместное купе, сами егеря расположились в купе по соседству. Хотя, просмотренные мной документы реальной секретностью не обладали. Ну, разве что проект мирного договора и полный текст соглашения о перемирии с приложениями. Однако секрет государственный, на некоторых документах стоял штамп "Особой важности". Вляпался я по самое не хочу!
Женя, с которой мы не успели переброситься и парой слов, вначале не понимала, что происходит, зачем её фотографируют, снимают отпечатки пальцев, фотографируют радужки глаз. При этом она, в основном, была без меня, потому, что меня инструктировали в других местах и другие люди. Наконец, уже в поезде она спросила:
- Что происходит?
- Вторая серия "Операции Святой Януарий"!
- Не поняла! - конечно, не поняла! Сериалов ещё не снимают!
- Операция продолжается, мы завтра вылетаем в Хельсинки, и некоторое время будем жить там.
- Ой, за границей? А что я там буду делать?
- Ну, что делают шпионки в романах? Добывать секреты для любимого государства!
- Я не шпионка! Это у них шпионы, а у нас - разведчики!
- Ну, хорошо, что понимаешь разницу! На самом деле, ты будешь исполнять свои прямые обязанности: быть моей женой. Женой военного дипломата. Я - военный атташе СССР в Финляндии. Так что необходимо быть обаятельной и привлекательной, посещать вместе со мной различные рауты и приёмы, отвлекать внимание от моей деятельности и сообщать мне о всех контактах.
- Интересно! Никогда не была за границей! И надолго мы туда?
- Не знаю. Может быть, и не на один год. Поэтому вместе и едем. Это не командировка, это работа такая. Достаточно важная, раз меня с фронта сняли. В принципе, для разведчика попасть в легальные разведчики - большой плюс. Одна из высших должностей в разведке.
- Максим! По приезду, найди время, чтобы вместе съездить к моим родителям. Пожалуйста! И мне поможешь мои гражданские вещи забрать. Там они понадобятся. Договорились?
- Договорились. Но, вряд ли довоенные тряпки нынче в моде. Всё придётся покупать на месте и в Швеции.
- А мы и в Швецию попадём?
- Скорее всего.
Мы наскоро перекусили, и Женя легла. С утра много работы, надо, чтобы отдохнула. Я почитал ещё документы, и тоже уснул. Ночью долго стояли в Вишере, ремонтировали мост, повреждённый при налёте авиации, потом летели как сумасшедшие, но, всё равно опоздали на полтора часа. Додж и виллис из отдела ждали нас на Московском вокзале. Женя поехала домой, а я в Смольный. Доложился Говорову, вместе с ним прошли к Жданову.
- Андрей Александрович! Разрешите?
- Проходите, Леонид Александрович! Здравствуйте, Максим Петрович! С чем пожаловали?
- Да вот, забирают от нас Иволгина.
- Знаю, знаю! Мне звонил товарищ Сталин по этому поводу. Вот здесь вот, товарищ Иволгин, то, в чём, в первую очередь, нуждается Ленинград. Товарищ Сталин сказал, что Вас можно загрузить и этими вопросами. Аналогичное письмо получит и полпред Деревянский. Мы вчера начали заполнение Нижнесвирского водохранилища. Необходимо срочно ремонтировать саму ГЭС. Собственно, город помогал Вам, Максим Петрович, для этого. Нам, как воздух, нужна энергия для Волховского Алюминиевого. Сами понимаете, это - самолёты, которых так не хватает на фронте. Ну, и от себя лично, хочу поблагодарить Вас за Вашу службу на Ленинградском фронте. Ну, и, надеюсь, что мы ещё увидимся здесь. Я на Вас глаз положил, Максим Петрович. Война кончится, я Вас жду у себя. До свидания, товарищ Иволгин.
- Служу Советскому Союзу, товарищ Жданов. До свидания, товарищ генерал-лейтенант!
Мы вышли из кабинета Жданова, я попрощался с генерал-полковником Говоровым, он недавно получил это звание за успехи Ленинградского фронта.
- Всё имущество отдела передать в бригаду особого назначения, пока, полковому комиссару бригады Сарову. Комбрига ещё не прислали. Или Коршунову, но у него дел и так полно. Я даже не знаю на месте ли он. Должен был улететь в Кыштым за пополнением. Всё, не буду задерживать, Максим Петрович. Всегда очень тяжело расставаться с тем, с кем сработался. Я просил тебя оставить начальником оперативного отдела фронта, не получилось. А жаль! Генеральская должность!
- Мне тоже жаль, что меня забрали из действующей армии. Но, у меня даже не спрашивали о моих желаниях.
- Ну, загадывать не будем, надеюсь, ещё поработаем вместе. Удачи тебе, "Иволга".
- К черту, товарищ генерал-полковник! - я откозырял и сбежал по лестнице Смольного к машине.
Вася Саров, с новыми петлицами, выглядел смущённым.
- Как же так, командир? Всё сделали Вы, а бригаду отдают какому-то "варягу"!
- Решение принимал не Панфилов, не Жданов, не Говоров, и не Василевский. Верховный хочет, чтобы я был в Хельсинки. Угораздило меня познакомиться с Маннергеймом. Вот уж точно: "Знал бы, где упаду, соломки бы постелил". Ладно, Василий! Всё будет нормально! Комбатами остаются наши люди, их опыт востребован. Ну, и ты тоже не пальцем деланный. С самого начала в роте! Справитесь. А я, похоже, должность комбрига пропущу. Ну, только, если проколюсь где-нибудь.
- Тьфу- тьфу- тьфу, типун тебе на язык, Максим! Всё равно, в роте все ждут твоего возвращения.
- Роты больше нет. Давай, расписывайся. Я - сдал, ты - принял.
Мы обнялись, и я пошёл домой. Женя собирала вещи. Я помог ей уложить всё по чемоданам. Чемоданов явно не хватало.
- Я позвонила родителям, нас ждут через два часа. Парадная форма висит в холле на плечиках.
- Я что, ещё и в орденах должен ехать?
- А как же! Здесь всё. Поедем на двух машинах, "Опель" оставим у родителей.
- Я все машины сдал Василию.