Он шел по широкой дорожке, выложенной утрамбованным шлаком, к огромному цеху, откуда уже доносились звуки работающих механизмов. Зайдя внутрь, он был разочарован, ничто не напоминало ему те цеха, где ему довелось работать в прежней жизни. Довольно низкие потолки, с закопченными грязными стеклами окон, никакой приточно-вытяжной вентиляции. Широкие ворота были открыты настежь. Шум и лязг были со всех сторон. Он шел по широкому проходу и периодически спрашивал про вспомогательный участок цеха металлоконструкций. По дороге он сунулся в боковой проход, думая, что, может быть, ему надо пройти туда, но тут же был схвачен за шкирку пожилым охранником с винтовкой.
- Ты куда, пацан, намылился, ты вообще кто такой?
Пришлось доставать пропуск и объясняться. По-прежнему глядя на него с подозрением, охранник показал, куда ему идти, потом улыбнулся и сказал:
- Вот когда шестой разряд получишь, может, и в этом цеху будешь работать.
Но все же язык его, в конце концов, довел до цели. Он подошел к огражденному сеткой участку, где стояла небольшая бытовка, рядом с которой протянулись пара десятков станков, за которыми усердно трудились рабочие. За станками уже возвышалась кирпичная стена, в которой виднелись двери с надписью "столовая".
"Надо же, как повезло, - подумал он, - на обед далеко ходить не надо".
Он зашел в бытовку, в ней было немногим тише, чем снаружи, но все же можно было говорить нормальным голосом. За столом сидели двое мужчин, один уже пожилой толстяк с седыми усами усмехнулся:
- Гляди, Юра, молодое пополнение притопало. Футболист, мать его, небось, парень, о славе Пашки Бурмистрова мечтаешь? - спросил он у Вовки.
- А почему бы нет, он ведь тоже когда-то с этого начинал, - храбро ответил Фомин.
Мужики засмеялись.
- Ладно, - сказал пожилой, - шутим мы. Короче, меня зовут Василий Иванович, начальник участка, а это Юра Ковшов, сменный мастер, - кивнул он на молодого парня в спецовке. - Хотя для тебя он Юрий Сергеевич, уяснил?
- Так точно, уяснил, - ответил Вовка.
- Вот и молодец. Юра, не в службу, а дружбу, кликни Толю Семенова сюда.
Через минуту в бытовку зашел светловолосый молодой мужчина и вопросительно глянул на начальника.
- Ну что, Толик, пора тебе за ум браться, опыт передавать, вот видишь, паренек сидит, твоим учеником будет. Сынок Павла Фомина, знаешь ведь такого?
- Знаю, как не знать, - отвечал явно растерявшийся Семенов. - А как я его учить буду, работаю ведь на сделке, станок все время занят?
- А это, Толя, нас не волнует, как хочешь, а чтобы парень через полгода сдал на третий разряд и начал работать, уяснил? - с напором произнес Василий Иванович.
- Уяснил, - с тоской произнес токарь.
- Ну, вот и отлично. Юра, проведи с ним инструктаж, потом отправь к кладовщику, может, у того что-нибудь из спецухи найдется, парень пока не больно велик, не папаша, уяснил? - После этого Василий Иванович поднялся и, не дожидаясь ответа, покинул бытовку в неизвестном направлении.
После отбытия начальника Семенов дал волю языку и пару минут рассказывал, где и в каких позах он его имел. Ковшов слушал с равнодушным видом и рылся в журналах инструктажей. Затем он, взяв Вовку с собой, вышел из бытовки и устроил ему небольшую экскурсию по участку, объяснив, что он может делать и что нет. Потом вновь завел в бытовку, заставил расписаться в трех журналах и затем отправил к кладовщику, дверь к которому была в той же кирпичной стене, что и столовая.
Кладовщик долго его разглядывал, затем полез на практически пустые полки и сунул в руки Вовке черный комбинезон и ботинки.
- Вот, держи, повезло тебе, размер небольшой, как раз подойдет. Ну, а больше пока ничего нет, извиняй, брат, сам понимаешь, вот, думаю, годик-другой и получше с этим делом станет.
Вовка не стал переодеваться, он не рассчитывал и на это, поэтому был уже одет для работы, завернув выданную спецодежду в оберточную бумагу, он поблагодарил кладовщика и вернулся на участок. Его наставник был хорошо заметен своей шевелюрой, и он сразу прошел туда. Встав так, чтобы не мешать, он начал разглядывать станок, на котором ему придется работать. В прошлой жизни он работал на станке 1К62, на этом же станке виднелся шильдик с надписью ДИП-200. Но внешне станки были все же несколько похожи.
Семенов сосредоточенно работал, якобы не замечая стоявшего сзади ученика. Металлическая стружка завитками падала в поддон, а обработанные детали аккуратно укладывались одна за другой на тумбочке рядом со станком. Неожиданно грохот и гул начали стихать. Семенов тоже выключил станок и вытер руки тряпкой, висевшей на ручке тумбочки.
- Ну что, ученичок, звать-то тебя как? - широко улыбнулся он.
- Вовка меня зовут, - пробурчал Фомин.
- Отлично, а как меня звать, ты уже слышал. В общем, учеников у меня не было никогда, так что буду учить, как когда-то учили. А сейчас пойдем в столовую, видишь, уже все туда собираются.
В это время к ним подошел Ковшов.
- Фомин, вот возьми, я на тебя талоны получил на доппитание. Распишись только в получении, - сказал он и вручил Вовке похожий на хлебные карточки листок.
- Юра, вовремя надо все делать, - нравоучительно сказал Семенов и направился в сторону столовой. Двери туда были еще закрыты, и около них скопилась уже толпа желающих пообедать.
Когда двери наконец открылись, вся эта толпа ринулась к прилавку, за которым стояло несколько поварих. Привычных полок, холодильных камер здесь не было и следа. Да и аппетитных запахов особо не было. Пахло кислой капустой и комбижиром. Когда очередь дошла до них, подавальщица устало сказала:
- Обед три блюда - восемь рублей.
Вовка протянул ей деньги и карточки. Та удивленно на него посмотрела, вырезала один талон и на отдельное блюдце положила кусочек черного хлеба и кусок колбасы толщиной с сантиметр. После этого налила тарелку жидких щей, в другую кинула половник непонятной каши, по которой расплывался тающий комбижир, плюс положила еще один кусочек черного хлеба. Дальше стояли стаканы с непонятным зеленым содержимым. Фомин осторожно понюхал его, пахло мятой и еще чем-то.
- Бери, - сказал сзади Семенов, - это витаминный напиток, говорят, там мята, щавель и что-то еще, ревень какой-то вроде.
Они перенесли все это богатство на ближайший свободный стол.
- Слушай, Толя, - спросил Вовка, - а что все на руках носят тарелки, у вас подносов, что ли, нет?
- Да ты что, у нас вообще недавно так стало, еще в прошлом году мы за столами садились, а нам подавальщицы все носили. Ох, и морока была. Сейчас в два раза быстрее можно пожрать, - с энтузиазмом сказал Толя и тихо добавил: - Только вот пайка с войны нисколько не подросла. А про какие подносы ты говоришь?
- Ну как же, вот примерно такие штуки, - Вовка обрисовал руками, - видишь, примерно такого размера из жести, ну там, или фанеры, поставил все и отнес на стол, ничего нового.
- А-а, понял, - сказал Толя, - мне кто-то рассказывал, что в ресторанах на таких носят еду. Слушай, так ты дело сказал, не знаю, почему до сих пор у нас на руках всё таскают, ты Василию Ивановичу свою идею подкинь, он с заведующим столовой дружен.
После этого они принялись за еду.
Да, сейчас Вовка понял, как, оказывается, хорошо готовит его мать из тех же продуктов, что и здесь. Столовские щи были жидкими и безвкусными, привкус комбижира в каше отбивал аппетит вообще, колбаса, которая была выдана доппайком, мясом не пахла. Но тем не менее он съел все и корочкой хлеба подобрал остатки. Хотя он никогда особо хорошо не знал историю, но был осведомлен, что в ближайшие два года жизнь будет не очень сытная. И если так кормят рабочих оборонного завода, что делается в деревне, можно было себе представить. А вот витаминный напиток оказался вполне съедобным и даже вкусным, несмотря на то что в нем было море щавеля.
Встав из-за стола, он обнаружил, что обеда как бы и не заметил.
"Ну что же, будет легче работать", - решил он и вместе с наставником пошел обратно на участок.
Семенов шел назад очень быстро, хотя на больших часах до конца перерыва оставалось еще почти двадцать минут. Вовка подозревал, зачем он так торопится, и оказался прав. За большим столом рядом с бытовкой сидели несколько человек и с размаху шлепали на него самодельные костяшки домино. За ними стояли еще желающие сыграть и периодически тревожно посматривали на часы. Толик облегченно вздохнул и сразу влез на место проигравшего, раздались возмущенные возгласы, но он в ответ тоже возмущенно заорал:
- Вы чо, я еще до столовки занимал очередь!
Вовке были не интересно смотреть на игру, и он подошел к станку и стал его разглядывать. От стола периодически слышался дружный смех и вопли:
- Рыба!
Тут кто-то тронул его за плечо. Это был молодой парнишка, чуть постарше его, улыбчивый, с комсомольским значком на спецовке.
- Привет, ты наш новый ученик токаря? - утверждающе спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: - А меня зовут Паша Чернавский, я фрезеровщик и комсорг участка. Рад, что молодежи у нас прибавилось, ты ведь комсомолец?
- Нет, - ответил Вовка, - меня весной не успели принять в школе, я думал, что осенью примут. Но видишь, пошел на работу.
Чернавский задумался на минуту.
- Нет, так дело не пойдет, ты теперь рабочий класс. И должен быть в комсомоле. Или ты не хочешь вступать? - спросил он вдруг с подозрением.
Вовка про себя вздохнул. "Так и знал, что без этого не обойдется. Ну что же, придется становиться комсомольцем", - подумал он. В его памяти сразу всплыли комсомольские собрания первой молодости, на которые было потрачено столько времени, - но что же делать, без этого не обойтись.
- Ты что говоришь, Паша, конечно, хочу, вроде бы я из пионерского возраста вышел, - обиженно ответил он.
- Ну мало ли, что вышел, - с серьезным видом сказал Чернавский, - у нас тут хватает людей, которые не хотят в комсомол вступать, взносов им, видите ли, жалко. Не хотят принимать участия в общественной работе. Хорошо, раз ты согласен, тогда принесешь мне характеристику из школы, и учи устав, чтобы цели и задачи нашего Союза у тебя от зубов отскакивали, понял?
Вовка еще раз мысленно вздохнул и бодро произнес:
- Все понял: характеристика, устав и чтобы всё от зубов отскакивало.
Пашка засмеялся, стукнул его по плечу.
- Молодец! Наш человек! Ну, давай, действуй, а я побежал к станку, мне пахать надо, деньги зарабатывать.
И он действительно почти побежал на другую сторону цехового пролета, где встал у фрезерного станка, хотя до конца перерыва оставалось еще десять минут.
Тут из-под стола с огорченным видом, под взрыв хохота прокукарекал Толик, вылез и подошел к Вовке.
- Опять продул, - пожаловался он, - уже третий день подряд вылетаю. К тебе чего Чернота приставал?
- Это Чернавский, что ли? - переспросил Вовка. Семенов кивнул.
- Ну, он по комсомольской линии, узнавал, комсомолец ли я, ну и всё такое. Послушай, Толя, что это он сразу работать побежал, может, стахановцем хочет стать?
Семенов махнул рукой:
- Да какой там стахановец, у него сын недавно родился, жена не работает, дома сидит. А у нас ползарплаты последний раз облигациями займа выдали. А Пашка комсорг, вот он на три четверти зарплаты и подписался. Теперь дома жрать нечего. Мы ему, дураку, уже собирали кое-что, чтобы семья с голоду не померла. А он теперь любую минуту на работу тратит. Ковш ему тут работу денежней нашел, так у него прынципы, - с легкой насмешкой сказал Толик. - Ведь отказался, сообщил, что ничем не лучше остальных и на поблажки не собирается рассчитывать. Так, ну, что мне с тобой делать, ты хоть какое понятие имеешь о токарном станке?
- Да, конечно, - ответил Вовка, - пожалуйста, вот станина, это суппорт. Вот это передняя бабка. Здесь ручка обороты переключать, здесь автоматическая подача суппорта.
- Хм, ты что, уже где-то видел такой станок? - заинтересованно спросил Толя. - Может, еще кое-что знаешь?
Вовка лихорадочно перебирал в своей памяти хоть что-то оставшееся там с времен юности.
- Ну, про посадки знаю; горячая, прессовая, скользящая.
- Понятно, - вздохнул токарь, - ладно, пошли со мной.
Они прошли к такому же станку, за которым сегодня никого не было.
- Тут у нас девушка работает, симпатичная, - подмигнул наставник, - Валя Силкина. Заболела она, так что сегодня и завтра станок простаивает. Сейчас мы обучение с тобой и начнем. Видишь, у меня лежат отливки болтов. Ты сейчас их будешь протачивать, а я нарезать резьбу, ну чего, не сдрейфишь?
- Постараюсь, - буркнул Вовка, - только ты мне уж расскажи и покажи на первый раз, что да как.
- Тогда тащи сюда несколько заготовок, - распорядился Семенов, - а я пока станок буду настраивать.
Пока Фомин таскал тяжелые болты, Толик быстро установил обороты и сейчас вертел в руках резец.
- Смотри сюда, пацан, видишь - это проходной резец для черновой обработки из специальной быстрорежущей стали, сейчас я его немного подправлю, и начнем.
Он подошел к наждаку и, включив его, слегка коснулся резцом наждачного круга, брызнул сноп искр. Глянул на свет и удовлетворенно кивнул головой.
После этого сам закрепил резец в креплении суппорта и скомандовал:
- Ну, давай закрепляй болт в кулачках.
Вовка схватил ключ и начал зажимать в кулачках передней бабки головку болта.
Семенов проверил, как закреплен болт, включил станок и, легонько постукивая молотком, убрал видимое на глаз осевое биение болта, после закрепил его другой конец коническим центром задней бабки.
- Понял, а теперь сними этот болт и повтори с другой заготовкой, - сказал он своему ученику.
Тот быстро снял болт, закрепил новый и повторил всю нехитрую процедуру центрования.
- Смотри, центруй лучше, - предостерег Семенов, - хоть тут и допуски большие на отливке, если промахнешься, всё в брак пойдет. А высчитают из нашего с тобой кармана.
Он еще раз проверил, как закреплена деталь, вновь включил станок и начал протачивать ее на ручной подаче.
- Пока рука не набита, автоматическую подачу включать не будешь, мне пятого класса чистоты не надо, как получится, так и хорошо, - сказал он, - главное, вот видишь деление, чтобы резец дальше ни на микрон не выходил.
- Прямо уж на микрон? - переспросил Вовка.
- Шучу, - коротко ответил Семенов, заканчивая проточку болта, который сейчас своей блестящей поверхностью уже ничем не напоминал ту ржавую отливку, которую они только что закрепляли в станке, - если в сотке удержишься для начала и то отлично. А теперь давай при мне повтори все, что я показал.
Когда он увидел, что у его ученика, несмотря на легкий мандраж, всё получилось, то сказал:
- Давай работай, а мне надо своим делом заниматься. - Пошел к своему станку. Вокруг все уже давно работали, забыв про домино.
Вовка старательно работал, у него с каждым болтом получалось все лучше. Все же навыки, где-то хранившиеся больше сорока лет, начали потихоньку подниматься из глубин памяти. Он уже подумывал, не увеличить ли скорость резания, которую Семенов сделал для него минимально возможной, когда его тронули за плечо.
Сзади стоял мастер.
- Эй, салага, - сказал он, - уже три часа, деткам пора баиньки. Убираешь свое рабочее место и можешь дуть домой. Я смотрю, Семенову понравилось, вон рожа довольная какая, с твоей помощью почти в полтора раза больше сделал, чем вчера, если бы я не увидел, ты раньше пяти не ушел. Где раздевалка и душевые, знаешь?
Вовка мотнул головой.
- Хорошо, уберешь станок, потом я тебе покажу, и свободный шкафчик найдем. Вот только с мылом у нас проблемы. Может, кто поделится, а вообще батя у тебя должен был сообразить. Да, станок хорошо убирай, а то Валька придет, начитает вам с Толиком. Она сменщика своего так допекла с чистотой, что тот от нее прячется. Да, и самое главное, звонил физорг, завтра у вас собрание, сразу после работы, что уж там будет, я не в курсе, но он просил взять с собой форму для игры, потому что для вас еще ничего не приобретали.
Тщательно убрав станок и выбросив стружки в железный ящик, Вовка протер руки масляной тряпкой и пошел в бытовку.
Затем вместе с мастером они прошли в раздевалку, сейчас народа в ней не было. Она представляла собой странное длинное помещение, по углам которого была свалена куча топчанов. А дальше рядами стояли шкафчики, явно сваренные из всякого хлама.
Увидев удивленный Вовкин взгляд, Ковшов сказал:
- В войну тут рабочие спали, некогда им было по домам ходить. Это вам, поселковским, почти рядом. Зимой, когда снега полно, куда пойдешь. Так что с завода, считай, и не выходили. А шкафчики мы только в этом году начали делать, и душевые тоже теперь у нас есть, - добавил он горделиво.
Они прошли дальше и вскоре обнаружили свободный шкаф с торчавшим в замке ключом.
- Ну, вот тебе и шкафец подобрали, - сказал Ковшов, - давай там робу свою пристраивай и не забудь номер табельный у табельщика забрать. Знаю я вас, пацанов, один ветер да девки в голове.
"Конечно, можно подумать, что у тебя там что-то другое, - подумал Вовка, - сам еще пацан пацаном".
Но вслух, конечно, ничего такого не сказал. Он повесил спецовку на крючок и поставил ботинки. Больше у него ничего не было.
"Щелоку, что ли, дома наварить, сюда принести, - подумал он, - даже соды кальцинированной нет, грязь оттереть. Хм, а чем батя моется, что-то я и не приметил?"
В душ он не пошел, по причине отсутствия полотенца и мыла. Но ему повезло, на полу около умывальников валялось два небольших обмылка, которые он использовал, чтобы хоть чуть-чуть отмыть руки. Потом, насвистывая марш авиаторов, бодро направился к окошку табельщика.
В пятом часу он был уже дома, и радостный Мишка, спросив разрешения, тут же убежал на улицу. Ему, похоже, было до лампочки, что у родного брата был первый рабочий день.
Зато, когда через полтора часа появилась мама, то вопросам не было конца. Её интересовало всё, что сказала Марья Петровна, как его встретили на участке, и многое другое. Но больше всего её интересовало, какую он будет получать зарплату.
"Вот это да! - ахнул про себя Вовка. - Похоже, у меня в голове уже полная перестройка, ведь даже не вспомнил про неё, родимую".
- Ты знаешь, мама, - сказал он смущенно, - мне как-то неудобно было спрашивать про деньги, вот получу, тогда и узнаем.
Мать заулыбалась.
- Так и знала, что не спросишь, весь в отца, гордый. Я уже и без тебя узнала, двести пятьдесят рублей будешь получать, как ученик, как раз тебе на обеды хватит и, может, какая копейка в кармане останется.
"М-да, негусто, - скептически подумал Вовка, - через пятнадцать лет не в пример больше ученики будут получать". Тут он вспомнил свой костюм, купленный с первой зарплаты, после чего у него еще хватило денег проставиться своему наставнику и мастеру смены в какой-то забегаловке.
- Мама, я схожу на Волгу, искупаюсь до ужина? - спросил он.
- Иди, работничек, - улыбнулась та, - смотри только на ужин не опоздай, Мишку с собой возьми.