Между тем публика продолжала прибывать. Многие из входящих направлялись к их столику перекинуться парой-другой обычных фраз о погоде, общих знакомых или обменяться новостями. Стефан легко сходился с людьми и чувствовал себя здесь как дома. Да это и был, по сути дела, его второй дом. Его и других собратьев по перу, еще с незапамятных времен облюбовавших это укромное местечко. Дорис держалась со всеми просто, но с достоинством, сохраняя в неизменности раз и навсегда установленную дистанцию. Этим она не только пресекала попытки ухаживания, но и старалась лишний раз подчеркнуть благосклонное отношение к своему избраннику. Ей тоже нравилось бывать здесь, сидеть вот так в уголке, наблюдая за посетителями, ловить на себе восхищенные взгляды и слушать захватывающие истории, которые специально для нее сочиняли Стефан и его друзья.
После коктейля Дорис вдруг захотелось потанцевать. Она просительно посмотрела на Стефана.
На пятачке посреди зала под звуки блюза двигались несколько пар. Неподалеку о чем-то громко спорили подгулявшие парни. Стефан плавно повел в танце и, неожиданно коснувшись лицом ее волос, ощутил в ответ на груди тихое ровное дыхание. Поддавшись минутному очарованию возникшей близости, оба молчали, не решаясь лишним словом нарушить установившееся единство и слияние душ.
Когда музыка стихла, Стефан заказал еще один крепкий коктейль и бутылку охлажденного нектара для Дорис. В это время к ним подошел долговязый блондин в клетчатом пиджаке и бежевых, мешковато сидевших на нем брюках.
- Привет! - Он пожал Стефану руку и церемонно поклонился Дорис. Это был Джо Хагер, репортер отдела полицейской хроники "Нового Глобуса". Он был изрядно на взводе.
- До меня дошли слухи, что у тебя неприятности! - Джо отыскал глазами свободный стул, придвинул его к столику и плюхнулся на сиденье. - Скажу так: весть о твоем возмутительном увольнении сразу же облетела редакцию. Проклятые толстосумы!.. - Он громко выругался и потряс над головой свернутой газетой, которую перед этим вытащил из кармана пиджака. - Нельзя прощать такого свинства. Вскоре после всего этого звонили из профсоюза. Искали тебя. Просили передать, чтобы ты не падал духом и не исчезал. Как-никак, а у них тоже есть связи.
- Спасибо, Джо! Я обязательно свяжусь с ними. Только не сейчас, а позже, когда опять начну заниматься делами.
- Что-то я не совсем понимаю…
- Видишь ли, я решил устроить себе отпуск.
- Ты в отпуске? Ха-ха! - Джо дернул продолговатой, похожей на дыню головой и чуть не свалился со стула. - Не говори так, ради всего святого! Скорей у меня язык отсохнет, чем я смогу представить Стефана Циммера, отдыхающего ничтоже сумняшеся в уединении!.. Не валяй дурака! Ты взвоешь от тоски и на следующий же день примчишься к нам в поисках какой-нибудь умопомрачительной истории.
- Перестань, Джо! На этот раз твоим предсказаниям не суждено сбыться. Я вовсе не собираюсь бездельничать. В моей поездке всё продумано до мелочей.
- Постой! Так ты еще и уезжаешь? А как же Дорис?
- Тише, Джо! - Стефан поморщился. - Дорис отпускает меня и не делает из этого трагедии. Конечно, вдвоем нам было бы веселей, но у нее тоже есть дела.
- Смотри, Стефан! Как бы тебе не потерять свое сокровище. Сердце красавиц… Сам знаешь! Не так ли, дитя мое? - И он повернулся к Дорис, которая, с улыбкой вслушиваясь в разговор, помешивала соломинкой кусочки льда в бокале.
- Прошу тебя, Джо, будь благоразумен! Не отговаривай Стефана, а то он и впрямь подумает что-нибудь такое. Ему действительно лучше на время уехать. Потому мы и решили устроить маленькие проводы.
- Ну, если так, друзья мои, то я хочу выпить с вами! - голосом, ничуть не уступающим по силе грохоту разорвавшейся петарды, объявил Джо. - Официант! - и он щелкнул пальцами. - Принеси-ка что-нибудь покрепче!..
Вечер был в разгаре. Каждый веселился в своей компании и мало обращал внимания на остальных. В клубах табачного дыма попеременно вспыхивали и гасли огни колор-миксеров. Сквозь приглушенный шум голосов прорывались обрывки застольных речей, смех и отдельные бессвязные возгласы.
Дорис достала из сумочки зеркальце и косметический набор, чуть подправила линии и без того безукоризненных бровей, после чего попросила Джо поделиться свежими сплетнями.
- Фи-и! Какие могут быть вести у бедного, загнанного как пес репортера, - хитро прищурился тот, показывая в улыбке редкие зубы. - Впрочем, кое-что есть. Ты помнишь дело Астьендо Фарейра Гарсии, о котором так много говорили в начале лета?
- Еще бы! С ним не смогли справиться даже асы УОБК! Поговаривают, будто ему удалось скрыться, прихватив сундук с драгоценностями, стоимость которых исчисляется астрономической суммой.
- Всё это ерунда! Бред собачий!.. Хотите, я расскажу, как всё было?.. - Джо наклонился над столиком и знаком пригласил их сделать то же самое. Он был сильно пьян и говорил заплетающимся языком. Тем не менее он заказал еще порцию пойла, подозрительно посмотрел вокруг - не подслушивает ли кто - и только тогда, уже вполголоса, приступил к повествованию…
7
- Хорошенькое дельце! - после некоторой заминки сказал Мелвин.
- Фиаско у финишной черты - что может быть глупее?! - добавил Блэкфорд.
- Что будем делать, лейтенант?
- Уровень наружной радиации сто двадцать рентген, - ответил Асарес. - В костюмах в таких условиях можно работать минут сорок. Времени, как видите, в обрез… Но прежде чем принять решение, я хотел бы выслушать мнение каждого. Давайте, как есть, по порядку…
После недолгих переговоров экипаж пришел к выводу - продолжить маршрут пешком.
В конце Асарес сформулировал задачу:
- За полчаса мы должны уложиться, даже если ничего не удастся выяснить. Эдвин и Барки - вы с приборами контролируете обстановку. Рой - ты остаешься в машине. Двигатель не глушить. При необходимости будешь перемещаться вдоль уступа. Помни, что бы ни случилось - ты должен оставаться здесь!.. Остальным - выходить быстро и по одному.
Он еще раз проверил надежность крепления элементов снаряжения, повернул рычаг блокировки верхнего люка и напоследок сказал:
- Инспектор, внимательно следите за моими действиями. Я выхожу первым. Вы - следующий!..
Семь угловатых, похожих на космонавтов фигур выстроились подле уступа, который, как выяснилось, был сложен базальтом, когда-то внедрившимся в протяженную трещину.
Цепляясь за шероховатую поверхность камня, Мелвин не без труда вскарабкался наверх и помог подняться Джесси. С обратной стороны ступенчатый монолит переходил в неглубокую лощину, а та в свою очередь завершалась округло-выпуклым горбом, который венчал собой высшую точку подъема. Не останавливаясь, они устремились дальше и в несколько прыжков преодолели оставшееся расстояние.
Никакие слова и краски не могли бы описать картину, которая открылась в следующее мгновенье. Меж раздавшихся вершин раскинулась обширная впадина, склоны которой, как шрамами, были испещрены следами многочисленных оползней и обвалов. В дальнем ее конце, у подошвы, зияла огромная воронка диаметром не менее трех километров, которую обрамлял широкий кольцевой вал из хаотично нагроможденных глыб и поваленных деревьев. Как с внешней, так и с внутренней стороны вал завершался пологими симметричными откосами. Там, где кратер подрез ал гору, образовался крутой обрыв, а в нем обнажались массивные кристаллические породы, еще хранившие первозданную структуру недр. До загадочного новообразования примерно километров шесть. Склоны котловины покрывал серебристый налет, издали похожий на иней. Вблизи кратера он сплошным слоем выстилал подножье, включая и скальные останцы. Дальше плотность непонятного ореола уменьшалась, и в районе перевала он полностью исчезал. Над лесом, что рос по бортам впадины, казалось, пронесся ураган невиданной силы. Вывороченные с корнем кедры и сосны лежали вперемешку с валунами. Отдельные стволы, переломленные надвое, смутно белели расщепленными краями и, будто раздробленные кости, торчали из-под лохмотьев влажно блестевшей коры. Зона полного разрушения примерно совпадала с площадью распространения ореола и затем резко обрывалась. За ней стоял целый, совершенно нетронутый лес. Там, где не было растительности, линия раздела терялась в осыпях. Ее продолжение угадывалось и здесь, на перевале - чуть сзади, за базальтовой стенкой. А это означало, что вездеход и отделившаяся от него группа тоже находились в зоне действия удара.
Характер и степень разрушений как вблизи кратера, так и на удалении от него были совершенно идентичными. С известной долей условности открывшуюся панораму можно было сравнить с травяным газоном, в центре которого выстригли аккуратный круг. Следы светового ожога отсутствовали.
Но самое яркое впечатление производило дно кратера. Ровное, идеально отполированное, с тусклым металлическим блеском, оно невольно наводило на мысль, будто там, внизу, разлилось озеро, наполненное ртутью.
В центре его выделялось углубление конической формы, небольшое, но достаточно заметное. С высоты также было заметно, что плоскость этого странного зеркала не была однородной, а состояла из чередующихся светлых и более темных полос.
Позабыв обо всем, эксперты зачарованно смотрели вдаль. Над впадиной образовалось скопление и вовсе черных туч. Они медленно кружились, сталкивались, закручивались в косматые многоэтажные клубки. Время от времени пелену дождя взрезали молнии. Они вонзались в глянцевую поверхность кратера, отчего на ней концентрическими кругами разбегались светящиеся зеленовато-голубые волны.
- Смотрите, что я нашла! - вдруг раздался взволнованный голос Джесси.
С трудом оторвав взор от захватывающего зрелища, Мелвин первым обратился на зов. Джесси держала в руках небольшой плоский камень. Он подошел ближе и, присмотревшись, увидел на темной поверхности штуфа несколько круглых серебристо-белых вкраплений размером с горошину.
Принимая находку, он чуть было не выронил ее из рук. Осколок, несмотря на малые размеры, оказался необыкновенно тяжелым - намного тяжелей, чем следовало ожидать. Мелвин вытянул руку, но так и не смог ее удержать под весом диковинного груза. Не переставая про себя удивляться, переложил штуф на другую ладонь, покачал его, как бы привыкая к новому ощущению, и вслед за тем передал Блэкфорду.
- Что вы на это скажете? - Мелвин в недоумении спросил первое, что пришло в голову.
- Не знаю, - ответила Джесси, стряхивая с перчаток каменную крошку.
- Ну а все-таки?
- Тяжелая штуковина! В породе вроде бы нет ничего примечательного. Обычный песчаник. Разве что включения…
Она повернулась к Ланке, который в это время осматривал образчик, и попросила его отделить круглые вкрапленники.
- Так и есть! - раздался ее возглас после того, как доктор раздробил камень. - Попробуйте, инспектор!.. - Она передала Мелвину три маленьких серебристых шарика, и тот снова почувствовал, как рука налилась тяжестью.
- Такие включения встречаются повсюду, - заметил подошедший Асарес.
- Питер! - возбужденно проговорил Блэкфорд. - Надо собрать как можно больше образцов! Если верить глазам, мы имеем дело с каким-то особым, уплотненным состоянием вещества, - и тут же принялся объяснять Мелвину. - Современным взглядам не противоречит концепция устойчивого существования материи с плотностью, многократно превосходящей известные значения. Но это в теории. На практике же еще никому не удалось получить и грамма сверхплотного вещества. Никто до сих пор не знает ни его состава, ни свойств, не говоря о внутренней структуре. Одно лишь не вызывает сомнений - вещество в таком состоянии должно находиться не в атомарной, а в какой-то иной форме. Это могут быть ядра разрушенных атомов или совокупность тяжелых частиц, сжатых в единую массу. Силы, способные деформировать, а тем более разрушать атомные упаковки, должны быть поистине колоссальными. Они не поддаются воображению и сопоставимы минимум как с мощностью планетарных процессов. Только там запас накопленной энергии высвобождается постепенно - миллионы лет - а здесь, судя по всему, это произошло мгновенно. Теперь я понимаю, что серебристый ореол вокруг кратера - не что иное, как выделения этого необычного вещества. И чем ближе к центру, тем его становится больше.
- Но в таком случае и сам кратер состоит из того же вещества! - непроизвольно вырвалось у Мелвина.
- Очень даже возможно… - рассеянно ответил Блэкфорд.
- Профессор, взгляните! - вновь привлек всеобщее внимание голос Джесси.
Блэкфорд обеими руками принял остроугольный обломок, в центре которого поблескивало включение, с трудом поднес его к стеклу скафандра и стал внимательно рассматривать.
Тем временем Джесси начала пояснять:
- Как видите, это всё тот же пестроцветный песчаник полосчатого строения. Обратите внимание на существенную, на мой взгляд, деталь…
Мелвин вслед за Асаресом сосредоточил взгляд на ее пальцах.
- Включение, как видно на плоскости скола, не разрывает сплошности слоев, а как бы раздвигает их, создавая тем самым плавный, обтекаемый рисунок изгибов. А это говорит о многом… Сперва, после догадки господина Блэкфорда, я подумала, что выброс вещества произошел из кратера. Однако характер запечатленных в образце взаимодействий свидетельствует о другом. Зарождение этого стяжения, а судя по всему и остальных, произошло здесь, путем роста из первичного центра, подобно тому, как образуются многие кристаллические соединения.
- Но откуда могло взяться это вещество и что послужило для него исходным материалом? - недоверчиво спросил Мелвин.
Джесси лишь пожала плечами, что в скафандре получилось не слишком выразительно, после чего обратилась к Блэкфорду:
- Наверное вы, профессор, лучше меня сумеете объяснить случившееся… Право, я сама сгораю от любопытства и признаюсь - пока ничего не понимаю!
- Вы провели чрезвычайно ценное наблюдение, коллега! - разволновался Блэкфорд. - И если оно окажется верным, мы сделаем еще один вывод.
- Какой же? - поинтересовался Мелвин.
- Суть его проста и сводится к тому, что метеоритный вариант происхождения взрыва не подтверждается. Если всё действительно так, то новое вещество могло образоваться только здесь, in situ , а не было занесено извне.
- Простите, не понимаю.
- Позвольте, я объясню, - на лету подхватила профессорскую мысль Джесси.
- Пожалуйста, - Блэкфорд, как всегда, был предельно учтив и корректен.
- Прежде всего, я думаю, что рано сбрасывать со счетов гипотезу метеоритного удара. Но после ваших слов, господин профессор, рискну предположить, что наш случай в чем-то сродни механизму образования алмазов в кимберлитовых трубках. Там тоже при сверхмощных взрывах на большой глубине, в условиях высоких давлений и температур кристаллизовалось самое твердое из известных нам веществ. Определенное соотношение физико-химических параметров - вот главное, что необходимо для создания великого множества происходящих в природе явлений. Поэтому мы вправе допустить, что в момент столкновения с метеоритом возникли особые условия и при этом образовался новый вид материи.
- Э-э, Джесси! Не всё так просто. Конечно, нельзя исключать, что в приведенном вами сравнении есть доля истины. Но следует помнить и другое - между перераспределением атомов в решетках и деформациями в самих атомах есть принципиальные отличия. Для таких серьезных преобразований необходимы совершенно иные обстоятельства, в корне отличающиеся от всего, что нам известно. Самопроизвольное, а тем более случайное их воспроизведение на Земле, просто невозможно. Поэтому я уже сейчас почти с уверенностью могу сказать, что взрыв, или как там его назвать, есть порождение искусственных процессов. Только вот каких?.. Учитывая крайнюю нестандартность обстановки и грандиозность свершившихся трансформаций, я пока не берусь даже предположительно судить о первопричинах и вынужден признать полную неготовность к дальнейшему обсуждению этой темы.
Ответ профессора, а главное, его растерянность перед так неожиданно обозначившейся проблемой произвели на остальных сильное впечатление. Не то чтобы после его слов ситуация прояснилась или хотя бы появилась надежда что-то выяснить. Скорей наоборот. Блэкфорд допустил, казалось бы, недопустимое. Его доводы в пользу искусственного происхождения "Объекта", наряду с отказом дать вразумительное истолкование тому, волей-неволей наводили на мысль о вмешательстве в земные дела иного Разума. Может, это кому-то и показалось бы странным, но Мелвин без раздумий включил и такую возможность в список версий.
- И все-таки, за счет чего образовались вкрапления этой дряни, а главное - каким образом? - продолжал допытываться Ланке. - Вмещающий их материал остался неизменным! Так?.. А если его и уплотнить, то масса этого осколка превратится в крохотную песчинку. Как же быть?..
Блэкфорд собрался было ответить, но его опередил Асарес.
- Минутку, профессор! - сказал он. - Кажется, я смогу помочь. Вернее, не я, а карта. Взгляните - на месте кратера была возвышенность. Теперь ее нет… Спрашивается, куда могла подеваться целая гора?
- Очень любопытно! - оживился Блэкфорд.
- Вы полагаете, что часть горного массива перешла в сверхплотное состояние и дала начало кратеру? - не скрывая скепсиса, спросил Ланке.
- А почему бы и нет! - ответил Блэкфорд. - Или у вас есть другие предложения?
- Нет, профессор! Пока я только спрашиваю и не берусь ничего объяснять.
- Но это еще не всё, - продолжил Блэкфорд. - Гораздо труднее, Питер, ответить на вторую часть вашего вопроса. И в самом деле, каким образом сформировались кратер и ореол? Как происходило высаживание новообразованной материи и рост сферических стяжений?.. Даже если представить кратер в роли этакого котла, где "варилась похлебка" из превращенного вещества, то как этот процесс проявлялся за его пределами? Почему действовал избирательно, а не сплошным фронтом?.. Если стяжения не выброшены из воронки, а являются самостоятельными образованиями, то откуда взялся питательный субстрат для них здесь, в шести километрах от места событий?.. Так что, Питер, давайте думать! Сумеем разобраться с этим - подберем ключ к явлению в целом!
- А вы сами-то знаете, с чего начинать? - Ланке отнюдь не вдохновила речь профессора.
- Всему свой черед. Дойдет время и до ответов.
- И все-таки, профессор, что бы вы добавили к сказанному? - спросил Мелвин.