Не смог. А он собирался избить меня, потому что я не смог вывернуться. Какой кошмар. Видела ли это Кэрол? Конечно, они все видели. Я чувствовал, как мой пиджак лопается под мышками, как от него отлетают блестящие пуговицы с гербами. Но вывернуться не мог.
Он смеялся. Схватил меня за волосы и возил лицом по земле.
- Ну как, красавчик? - Бам! Искры в глазах и трава во рту. Теперь я стал газонокосилкой. - Становишься еще красивее, а, красавчик? - Новый удар. Я заплакал.
- Вот теперь ты у нас настоящий дэ-э-эн-н-н-д-д-ди! - хохотал Дикки, вновь вгоняя меня лицом в землю. - Вот теперь ты потрясающе выглядишь!
А потом Джо стащил его с меня.
- Хватит, черт побери! - прорычал он. - Или ты не знаешь, когда надо остановиться?
Я поднялся, все еще плача. С перепачканными грязью лицом и волосами. Голова не так и болела, чтобы плакать, но я не мог унять слезы. Они все смотрели на меня. На их лицах отражалось смущение, такое бывает, когда дети чувствуют, что зашли слишком далеко, и мне было ясно, что они не хотят смотреть на меня, не хотят видеть мои слезы. Поэтому они опускали головы, чтобы убедиться, на месте ли их ноги. Поглядывали на забор - не украл ли его кто. А некоторые даже повернулись к бассейну на соседнем участке: вдруг там кто-то тонет и его надо немедленно спасать.
Кэрол стояла среди них и уже хотела шагнуть ко мне. Но огляделась, чтобы посмотреть, не составит ли кто ей компанию. Идти ко мне никто не хотел. Дикки Кэбл расчесывал волосы. Грязи на них я не заметил. Кэрол переминалась с ноги на ногу. Ее блузка от ветра собиралась складочками.
Миссис Гранджер уже не пела. Она стояла на крыльце раскрыв рот.
Подошел Джо, положил руку мне на плечо.
- Слушай, Чарли, ты вроде говорил, что нам пора домой, а?
Я попытался сбросить его руку, но в результате сам свалился на траву.
- Отвали от меня! - прокричал я. Сиплым голосом. Скорее прорыдал, чем прокричал. На вельветовом пиджаке осталась только одна пуговица, да и та висела на нитке. Брюки были в зеленых и черных пятнах от травы и земли. Не поднимаясь, я начал собирать пуговицы, слезы все текли, лицо горело.
Дикки что-то мурлыкал себе под нос, всем довольный. Похоже, размышлял, а не пройтись ли еще раз расческой по волосам. Вот уж кто не испытывал ни малейшего смущения, не ломал комедию в отличие от остальных, а потому заслуживал уважения. Правда, понял я это не тогда, а гораздо позже.
Миссис Гранджер заковыляла ко мне.
- Чарли… Чарли, дорогой…
- Заткнись, толстая старая карга! - закричал я. Я ничего не видел. Перед глазами все поплыло. Лица словно надвинулись на меня. Руки, нет, когтистые лапы потянулись ко мне. Я не мог больше собирать пуговицы. - Старая толстая карга!
И я убежал.
Остановился у пустующего дома на Ивовой улице, посидел там, пока не высохли слезы. Под носом застыла сопля. Я плюнул на носовой платок, стер соплю. Высморкался. Появился бездомный кот. Я попытался погладить его. Кот ускользнул от моей руки. Я отлично понимал его.
Костюм теперь годился только для мусорной свалки, но меня это особо не волновало. Не волновала меня и реакция мамы. Хотя я знал, что она наверняка позвонит матери Дикки Кэбла и очень культурно выскажет свои претензии. Но вот отец. Я прямо-таки видел, как он сидит в кресле и с каменным лицом спрашивает: А чем это все закончилось для того парня?
А я в ответ лгу.
Я сидел не меньше часа, думая о том, что надо выйти на автомагистраль, проголосовать, уехать из города и больше сюда не возвращаться.
Но потом я потопал домой.
Глава 23
У школы копы, похоже, решили провести конгресс. Синие патрульные машины, белые из полицейского отделения Льюистона, черно-белая из Брансуика, две из Оубурна. Копы, нагнавшие к школе столько транспорта, бегали взад-вперед, низко пригибаясь. Подвалила и пресса. Поставленные на капоты фотоаппараты нацелились линзами на школу. Справа и слева от школы дорогу блокировали переносными ограждениями, за которыми поставили таблички с надписью ОБЪЕЗД. Как я понял, только потому, что других, отражающих истинное положение дел (ОСТОРОЖНО! ПСИХ НА СВОБОДЕ!), у них не было. Дон Грейс и старина Том о чем-то судачили с огромным мужчиной в синей полицейской форме. Дон явно злился. Здоровяк слушал, но качал головой. Я предположил, что это капитан Френк Филбрик, начальник полиции штата. Догадывался ли он, что я могу уложить его одним выстрелом?
Заговорила Кэрол Гранджер, дрожащим голосом. Лицо ее заливала краска стыда. Я рассказал эту историю не для того, чтобы пристыдить ее.
- Я тогда была совсем ребенком, Чарли.
- Знаю, - улыбнулся я. - Ты в тот день была очень хороша. И уж конечно, не выглядела ребенком.
- А Дикки Кэбл мне еще и нравился.
- Ты с ним тискалась после вечеринки?
Она покраснела еще больше.
- Хуже того. В восьмом классе я пошла с ним на пикник. Он казался… таким мужественным. Необузданным. На пикнике он… ты понимаешь, разошелся, и я его не останавливала, до определенного предела. Больше я с ним никуда не ходила. Даже не знаю, где он сейчас.
- На Плейсервиллском кладбище, - ответил Дик Кин.
Я аж вздрогнул. Словно передо мной возник призрак миссис Андервуд. Я до сих пор мог показать места, на которые пришлись удары Дикки. Известие о том, что он мертв, вызвало у меня странный, мистический ужас… и по выражению лица Кэрол я понял, что и она испытывает те же чувства. Он… разошелся, а я не останавливала его, до определенного предела. Так она сказала. О чем, собственно, могла идти речь для такой умной, нацелившейся на колледж девочки, как Кэрол? Может, он ее поцеловал? А может, даже затащил в кусты и картографировал девственную территорию ее наливающейся груди? На пикнике в восьмом классе. Господи, спаси и сохрани нас всех. Он, видите ли, был мужественным и необузданным.
- Что с ним случилось? - спросил Дон Лорди.
Дик не стал тянуть с ответом.
- Его сбила машина. Ирония судьбы. Смеяться, конечно, тут не над чем, но случай необычный. Он получил водительское удостоверение в октябре и за рулем показал себя полным идиотом. Наверное, хотел дать понять всем, какой он крутой. Кончилось тем, что никто не хотел садиться к нему в машину. У него был "понтиак" выпуска 1966 года, который он перебрал собственными руками. Выкрасил в бутылочно-зеленый цвет, на передней дверце со стороны пассажира нарисовал туза пик.
- Точно, я не раз видел этот автомобиль, - ввернул Мелвин. - Около центра развлечений "Харлоу".
- Поставил четырехскоростную коробку передач "хеарст", - продолжал Дик, - четырехкамерный карбюратор, инжектор. Мотор у него мурлыкал. Машина разгонялась до девяноста миль на второй передаче. Однажды я сидел рядом с ним, когда он вошел в поворот Бриссетт на скорости девяносто пять миль в час. Машину начало заносить. У меня сердце ушло в пятки. Ты прав, Чарли. Странная у него была улыбка. Не могу сказать, что, улыбаясь, он становился похожим на газонокосилку, но улыбка была странная. А он улыбался и улыбался, когда машину стаскивало с дорожного полотна. И приговаривал: "Я ее удержу, я ее удержу". И удержал. Потом я попросил его остановиться. И потопал домой пешком. Хотя ноги меня не держали. А через пару месяцев его сбил грузовик, в Льюистоне, когда он переходил Лиссабонскую улицу. С ним был Рэнди Милликен, и Рэнди говорил, что Дикки перед этим ничего не пил и не обкурился. И произошло все по вине водителя. Он потом отсидел девяносто дней в тюрьме. Но Дикки погиб под колесами. Ирония судьбы.
Кэрол побледнела как полотно. Я испугался, что она сейчас грохнется в обморок, и попытался ее отвлечь:
- Твоя мать разозлилась на меня, Кэрол.
- Что? - Она завертела головой, словно пыталась понять, где находится.
- Я назвал ее каргой. Старой толстой каргой.
Она скорчила гримаску, потом благодарно улыбнулась, оценив мой маневр.
- Да. Еще как рассердилась. Она думала, что драку затеял ты.
- Твоя мать вместе с моей ходила в какой-то клуб, не так ли?
- "Книги и бридж"? Да. - Она чуть развела коленки. Рассмеялась. - По правде говоря, я всегда недолюбливала твою мать, хотя и видела ее пару раз. Моя-то говорила о ней с придыханием: какая же интеллигентная миссис Декер, как тонко она разбирается в нюансах творчества Генри Джеймса, и все такое.
- Понятно, - кивнул я. - Между прочим, мне говорили то же самое о тебе.
- Не может быть.
- Точно. - Внезапно меня осенило. Как же я мог упустить такое из виду? Тоже мне, мыслитель! Я даже рассмеялся. - Готов спорить, я знаю, почему она так настаивала на том, чтобы я пошел на твой день рождения в костюме. Это называется "Сватовство", или "Как они подходят друг другу", или "Подумайте, какие умные у них будут дети". Все как в лучших семействах, Кэрол. Ты пойдешь за меня замуж?
У Кэрол открылся рот.
- Они… - Договорить она не смогла.
- Именно так я и думаю.
Она улыбнулась, хохотнула, рассмеялась. Вроде бы неуважительно по отношению к мертвым, но я ничего не сказал. По правде говоря, миссис Андервуд никак не выходила у меня из головы. В конце концов, я чуть ли не стоял на ней.
- Идет большой босс, - возвестил Билли Сэйер.
Так и есть. Френк Филбрик шагал к школе, глядя прямо перед собой. Я надеялся, что фотокоры сумеют запечатлеть его самую главную часть. Кто знал, может, он захотел бы использовать фотоснимки своей задницы на рождественских открытках. Он вошел в парадную дверь. Из коридора, словно из другого мира, донеслись его шаги: он держал курс на кабинет директора. Почему-то у меня возникло ощущение, что вне класса только он реален. А все остальное за окнами - иллюзия, картинка на экране телевизора. Показывали их, не меня. Мои одноклассники чувствовали то же самое. Это читалось на их лицах.
Тишина.
Щелчок: включилась система внутренней связи.
- Декер?
- Да, сэр?
Тяжелое дыхание. Он пыхтел перед микрофоном, как какое-то большое и потное животное. Мне это не нравится, никогда не нравилось. Точно так же говорил по телефону отец. Тяжелое дыхание давило на барабанную перепонку, в нем буквально чувствовались запахи виски и табака. Что-то в этом было антисанитарное, даже гомосексуальное.
- Благодаря тебе мы оказались в довольно-таки забавном положении, Декер.
- Похоже на то, сэр.
- Нам не хотелось бы застрелить тебя.
- Мне тоже этого не хотелось бы, да я и не советую вам пытаться.
Тяжелое дыхание.
- Ладно, давай выберемся из этого курятника и поглядим, что у нас в корзинке. Какова твоя цена?
- Цена? - переспросил я. - Цена?
Я вдруг представил себе, что он принимает меня за говорящую мебель, к примеру, стул от Морриса, и действует по поручению состоятельного покупателя, пытаясь выгадать пару баксов. У меня потемнело в глазах.
- За то, что отпустишь их. Что ты хочешь? Эфирное время? По радио и ТВ и так говорят только о тебе. Заявление в газетах? Нет проблем. - Фыр-фыр-фыр. Вернее, пуф-пуф-пуф. - Но давай с этим определимся, прежде чем начнется кавардак. Ты должен сказать нам, чего ты хочешь.
- Тебя, - коротко ответил я.
Дыхание как отрезало. А потом оно зазвучало вновь, такое же тяжелое. Действуя мне на нервы.
- Ты это должен объяснить.
- Разумеется, сэр. Мы можем заключить сделку. Вам ведь хочется заключить сделку? Речь идет именно об этом?
Нет ответа. Фыр-фыр и пуф-пуф. В День поминовения и в День труда Филбрик всегда выступал в шестичасовом выпуске новостей, зачитывая некое послание с телепромптера. То-то мне казалось, что я уже слышал сегодняшние слова Филбрика. Ларчик открывался просто: те же фыр-фыр и пуф-пуф. Даже перед телекамерами он пыхтел, словно бык, готовящийся взгромоздиться на корову.
- Что ты предлагаешь?
- Сначала ответьте, кто-нибудь среди вас думает, что у меня может возникнуть желание посмотреть, а сколько я успею уложить моих одноклассников? К примеру, Дон Грейс?
- Этот шматок говна. - Сильвия закрыла рот рукой.
- Кто это сказал? - рявкнул Филбрик.
Сильвия побледнела.
- Я, - ответил я. - Прослеживаются во мне некоторые транссексуальные тенденции. - Скорее всего он понятия не имел, о чем я говорю, но спрашивать его в лоб мне не хотелось. - Вы можете ответить на мой вопрос?
- Некоторые люди думают, что ты можешь окончательно свихнуться, да, - с неохотой признал он.
В дальних рядах захихикали, но я надеялся, что микрофон этих звуков не уловил.
- Понятно. Предлагаю следующую сделку. Вам в ней уготована роль героя. Вы приходите сюда. Без оружия. Входите в класс, заложив руки за голову. Я отпускаю всех. А потом всаживаю пулю в вашу гребаную голову, сэр. Как насчет такой сделки? Согласны?
Пуф-пуф, фыр-фыр.
- Ругаться нехорошо, парень. Там же девушки. Молодые девушки.
Ирма Бейтс в изумлении огляделась, словно кто-то только что окликнул ее.
- Договорились? - напирал я. - По рукам?
- Нет, - ответил Филбрик. - Ты застрелишь меня и не отпустишь заложников. - Пуф, фыр. - Но я спущусь в класс. Может, мы что-нибудь придумаем.
- Парень, - ответил я, - если ты не выключишь систему внутренней связи и через пятнадцать секунд не выйдешь из той двери, в которую вошел, здесь кто-нибудь останется без головы.
Из сидящих передо мной никто не обеспокоился.
Пуф-пуф.
- Твои шансы выбраться отсюда живым уменьшаются.
- Френк, дружище, никто из нас не выйдет отсюда живым. Даже мой старик это знает.
- Ты выходишь?
- Нет.
- Как скажешь. - Такой исход его, похоже, ничуть не расстроил. - У вас там есть парень по фамилии Джонс. Я хочу с ним поговорить.
Почему нет?
- Валяй, Тед, - кивнул я. - Это твой шанс. Не упусти его. Друзья, сейчас этот юноша потрясет яйцами у всех на глазах.
Тед впился взглядом в черный квадрат аппарата внутренней связи.
- Слушаю вас, сэр.
Вот он-то произносил "сэр" с должным уважением.
- Внизу все в полном здравии, Джонс?
- Да, сэр.
- Что ты можешь сказать о Декере?
- Думаю, от него можно ждать чего угодно. - И он злобно глянул на меня.
Кэрол неожиданно рассердилась. Открыла рот, чтобы осадить Теда, но, должно быть, вспомнила, что ей выступать от класса на выпускном вечере, говорить об ответственности, лежащей на Западном мире, и сомкнула губы.
- Благодарю вас, мистер Джонс.
Приставка "мистер" Теда очень порадовала.
- Декер?
- Здесь я, здесь.
Фыр-фыр.
- Еще увидимся.
- Я-то уж точно должен увидеть вас. Через пятнадцать секунд. - Пауза. - Филбрик?
- Да?
- У вас есть отвратительная привычка, знаете ли. Я это заметил еще во время ваших телевыступлений. Вы дышите людям в уши, Филбрик. Сопите, как возбужденный жеребец. Дерьмовая привычка. А говорите вы так, словно считываете текст с телепромптера, даже когда его нет и в помине. Надо от этого избавляться. Глядишь, и спасете чью-нибудь жизнь.
Филбрик фырчал и пыхтел.
- Вонючий ублюдок. - С тем он и отключил внутреннюю связь.
И двенадцать секунд спустя вышел из парадной двери. Как только он добрался до машин, стоявших на газоне, началась очередная конференция. Руки Филбрика так и летали.
Все молчали. Пэт Фицджеральд грыз ноготь. Свин достал другой карандаш и разглядывал его. Сандра Кросс пристально смотрела на меня. Ее окружало сияние. Возможно, светилось облачко тумана, непонятно как залетевшее в класс и остановившееся между нами.
- Как насчет секса? - неожиданно спросила Кэрол и покраснела, когда все повернулись к ней.
- Ты про что? - полюбопытствовал я.
Кэрол, похоже, уже горько жалела о том, что не держала рот на замке.
- Я подумала, раз кто-то повел себя странно… ну… вы понимаете, странно… - Она запнулась, не находя слов, но тут ей на помощь пришла Сюзан Брукс.
- Все правильно. И перестаньте лыбиться. Все думают, что секс - это грязь. Это наша общая проблема. Мы все волнуемся из-за секса. - Она посмотрела на Кэрол.
- Именно это я и хотела сказать, - кивнула Кэрол. - У тебя… ну, у тебя был неудачный опыт?
- Ничего такого с тех пор, как я спал с мамой, - без запинки ответил я.
У нее аж глаза вылезли из орбит, но потом она поняла, что я шучу. Свин захихикал, все разглядывая карандаш.
- Нет, правда.
- Хорошо. - Я нахмурился. - Я расскажу о моей сексуальной жизни, если ты расскажешь о своей.
- О… - Мои слова вновь шокировали ее.
Грейси Станнер рассмеялась:
- Выкладывай, Кэрол. - У меня сложилось ощущение, что эти две девушки друг друга не жаловали, но теперь я видел, что Грейси просто шутит, по-дружески, словно они обе негласно признали, что взаимные обиды остались в прошлом.
- Послушаем, послушаем, - маслено заулыбался Корки Геролд.
Кэрол залилась краской:
- Извини, что спросила.
- Не стесняйся, - поддакнул Дон Лорди. - Тебе сразу полегчает.
- Вы же все растреплете. Я знаю, какие пар… какие все болтливые.
- Секреты, - хрипло прошептал Майк Гейвин. - Поделись со мной секретами.
Все рассмеялись, но вопрос обсуждался серьезный.
- Зря вы так насели на нее, - вновь вступилась за Кэрол Сюзан Брукс.
- Это точно, - кивнул я. - Давайте поставим точку.
- Да нет… не надо, - возразила Кэрол. - Я буду говорить. Кое-что вам расскажу.