Теперь пришла моя очередь удивляться. Все в ожидании воззрились на нее. Уж не знаю, что они хотели услышать: сагу "Как плохо жить без пениса" или ее более короткий вариант "Десять ночей со свечкой". Я полагал, что их ждало разочарование. Плети, цепи, катящий градом пот - такого и быть не могло. Девственница из маленького городка, чистенькая, умненькая, красивая, она и представить себе такого не могла. Да, вскоре она вырвется из Плейсервилла, и тогда для нее начнется настоящая жизнь. В колледже они иной раз сильно менялись. Некоторые открывали для себя эксгибиционизм, беззаконие и трубки с гашишем. Иногда они присоединялись к студенческим обществам и продолжали жить с той же сладкой мечтой, что и в средней школе, мечтой, столь распространенной среди девственниц маленьких городков. Жизнь, мол, проста, и ее можно скроить по вырезке, как блузку или юбку. Это касалось не только умненьких девочек, но и мальчиков. И если кто-то из них отклонялся от стандарта, замечалось это незамедлительно. Обычно такого не бывало. Девочкам вроде Кэрол полагалось иметь постоянного кавалера и наслаждаться разве что обжиманиями (как говорится, запрещено все, что не разрешено), но ничем другим. Может, так и должно быть. Если кому-то хочется, извини, тут не обломится. Я их ни в чем не упрекаю. Умненькие девочки довольно скучны.
А Кэрол Гранджер по всем статьям тянула на умненькую девочку. Постоянно встречалась с Баком Торном (еще одна истинно американская фамилия). Бак играл центральным нападающим в плейсервиллских "Гончих", которые прошлой осенью установили рекорд, победив во всех одиннадцати матчах, о чем тренер Боб Стоунхэм - Каменные Яйца не уставал твердить на всех школьных сборищах.
Торн, добродушный парень весом за двести фунтов, не блистал умом (хотя, конечно, и мог учиться в колледже), и Кэрол, похоже, без труда держала его в узде. Я замечал, что из хорошеньких девочек получаются лучшие укротительницы львов. А потом я всегда думал, что для Бака Торна нет ничего сексуальнее прорыва крайнего нападающего по центру.
- Я девственница. - Слова Кэрол прервали мои размышления. Она положила ногу на ногу, как бы подтверждая свои слова, затем быстро вернула ногу на пол. - И не думаю, что это плохо. Чтобы остаться девственницей, надо иметь голову на плечах.
- Неужели? - с сомнением спросила Грейс Станнер.
- Для этого надо потрудиться. Я хочу сказать, само по себе это не дается. - Идея Кэрол понравилась. А меня ужаснула.
- Ты хочешь сказать, Бак никогда…
- Раньше-то он хотел. Думаю, и сейчас хочет. Но я с самого начала поставила все на свои места. Я не фригидная, не пуританка. Просто… - Она вновь не нашла нужного слова.
- Ты не хочешь забеременеть, - подсказал я.
- Нет! - чуть ли не с пренебрежением воскликнула она. - Об этом я все знаю. - Не без удивления я осознал, что она злится именно потому, что действительно знает. А запрограммированному подростку трудно совладать с таким чувством, как злость. - Я же не все время живу в книгах. Я читала о средствах предохранения… - Она прикусила язык, поймав себя на противоречии.
- Да. - Я постучал рукояткой револьвера по столу. - Это серьезно, Кэрол. Очень серьезно. Я думаю, девушка должна знать, почему она остается девственницей, не так ли?
- Я знаю почему!
- Ага, - с надеждой кивнул я. Несколько девиц с интересом посмотрели на нее.
- Потому что…
И тишина. Лишь свисток Джерри Кессерлинга, который все регулировал движение транспорта.
- Потому что…
Она огляделась. Некоторые отвели глаза и уткнулись в столы. Пожалуй, в тот момент я многое отдал бы за то, чтобы узнать, сколько девственниц у нас в классе.
- И нечего так таращиться на меня! Я не просила вас таращиться на меня! Я не собираюсь об этом говорить! Я не обязана об этом говорить!
Она с горечью взглянула на меня.
- Тебя разорвут на куски. Растопчут, если ты им позволишь, как и говорил Свин. Больше всего им хочется опустить тебя до своего уровня и вымарать в грязи. Посмотри, что они с тобой делают, Чарли.
Мне представлялось, что пока они как раз ничего со мной не делали, но я предпочел промолчать.
- В прошлом году, перед Рождеством, я шла по улице Конгресса в Портленде. С Донной Тейлор. Мы покупали рождественские подарки. Я только купила для сестры шарф в "Порте-Мишель", мы как раз говорили об этом, смеялись. Было уже почти четыре часа. Начало темнеть. Шел снег. Вокруг зажглись цветные огни. Витрины блестели серебряным и золотым дождем… на углу у книжного магазина стоял один из Санта-Клаусов "Армии спасения". Звонил в колокольчик и улыбался. Настроение у меня было лучше некуда. Рождественское настроение. Я думала о том, как приеду домой, выпью горячего шоколада со взбитыми сливками. И тут мимо проехала какая-то старая машина, и водитель, опустив стекло, крикнул: Привет, шлюшки!
Энн Ласки подпрыгнула. Должен признать, я тоже не ожидал услышать от Кэрол Гранджер такое слово.
- Вот так, - тяжело вздохнула она. - Все пошло прахом. Радужное настроение исчезло без следа. Словно взял хорошее яблоко, надкусил, а там червяк. "Привет, шлюшки". Словно я не личность, не человек, а просто дырка для… - У нее перекосило рот. - А насчет ума. Тебе набивают и набивают голову знаниями, пока она не наполняется. Это другая дырка, больше ничего. Больше ничего.
Сандра Кросс прикрыла глаза, словно ее сморил сон.
- Знаете, у меня такое странное чувство. Мне кажется…
Мне захотелось вскочить и приказать ей замолчать, не участвовать в этом дурацком самокопании, но я не мог. Повторяю, не мог. Если уж мне не играть по моим правилам, то кому?
- Мне кажется, что это действительно другая дырка.
- Или мозги, или то, что пониже пупка, - покивала Кэрол. - Ни для чего другого места просто нет, так?
- Иногда, - продолжала Сандра, - я испытываю такое опустошение.
- Я… - начала Кэрол, посмотрела на Сандру, замолчала. - Правда?
- Конечно. - Сандра задумчиво всматривалась в разбитое окно. - Иногда, в ветреный день, мне нравится вывешивать белье на веревки. Бывают моменты, когда ничего больше делать не хочется. Простыня на веревке. Пытаешься чем-то заинтересовать себя… политика, школа… В прошлом семестре я работала в совете учеников… нереально все это, ужасно скучно. Тут нет меньшинств или кого-то еще, за чьи права надо бороться, или… ну, вы понимаете. Вот я и позволила Теду сделать это со мной.
Я осторожно взглянул на Теда. Он не отрывал глаз от Сандры, его лицо обратилось в камень. Темнота начала застилать мне разум. Перехватило горло.
- Ничего такого в этом и нет. Не пойму, с чего столько крика. Это… - Она посмотрела на меня, ее глаза широко раскрылись, но я практически не видел ее. Потому что смотрел на Теда. Вот его я видел ясно и отчетливо. В золотистом зареве, ореоле, окружавшем его, выхватывающем из темноты.
Я поднял револьвер, крепко сжимая рукоятку обеими руками.
На мгновение подумал о пещерах внутри моего тела, о живых машинах, которые работали и работали в бесконечной тьме.
Я собирался застрелить его, но застрелили меня.
Глава 24
Я знал, что это случится, только не представлял себе, когда.
Они вызвали лучшего полицейского снайпера, Дэниэла Молверна, из Кентс-Хилла. Потом его фотографию напечатали в "Льюистон сан". Невысокий мужчина с короткой стрижкой. Внешне чисто бухгалтер. Ему дали "маузер" с телескопическим прицелом. Дэниэл Молверн поехал с "маузером" в гравийный карьер, в нескольких милях от школы, пристрелял его, привез назад, подошел к одной из патрульных машин, стоявших на лужайке, засунув винтовку в штанину. Пристроился у переднего бампера, в глубокой тени. Приник к окуляру телескопического прицела. Наверное, в нем я выглядел просто огромным, размером с бульдозер. Ему даже не мешали блики от оконного стекла, потому что я выбил его раньше, револьверными выстрелами, дабы заставить замолчать человека с мегафоном. Пристрелить меня труда не составляло. Но Дэн Молверн не спешил. В конце концов речь, возможно, шла о самом важном выстреле в его жизни. Все-таки стрелял он не в подсадную утку. После выстрела мои внутренности или мозги размазало бы по классной доске. А вот когда я наклонился над столом миссис Андервуд, чтобы послать пулю в голову Теда, пришел его час. Я развернулся к нему грудью. Он выстрелил и послал пулю, куда и хотел: в мой нагрудный карман, дабы, пронзив его, пуля угодила бы мне прямо в сердце.
Но в кармане пулю встретила прочная сталь Титуса, Полезного Замка.
Глава 25
Я удержал револьвер в руках.
От удара меня отбросило назад, к доске, выступ для мела больно вдавился в спину. Обе туфли из кордовской дубленой кожи свалились с ног. Я шлепнулся на задницу, не понимая, что произошло. Все смешалось. Грудь пронзила дикая боль, потом она онемела. Я лишился способности дышать. Перед глазами вспыхнули звезды.
Ирма Бейтс кричала. Глаза она закрыла, пальцы сжала в кулаки, лицо ее покраснело от натуги. Крик доносился издалека, словно с вершины горы или из тоннеля.
Тед Джонс опять вскочил. Но на этот раз ринулся к двери.
- Они достали этого сукина сына! - Слова как-то странно растягивались, словно пластинку на семьдесят восемь оборотов пустили со скоростью тридцать три с половиной. - Они достали этого пси…
- Сядь.
Он меня не услышал. Меня это не удивило. Я сам едва слышал себя. Воздуха в груди не осталось. Нечем было говорить. Он уже тянулся к ручке двери, когда я выстрелил. Пуля расщепила дверной косяк над его головой, и он отпрянул. А когда повернулся, на его лице отражался целый букет эмоций: изумление, нежелание верить собственным глазам, ненависть.
- Ты не мог… не мог…
- Сядь. - Получилось лучше. Прошло, наверное, уже шесть секунд, как я сидел на заднице. - Перестань вопить, Ирма.
- Но тебя же застрелили, Чарли. - Ровный голос Грейс Станнер.
Я выглянул в окно. Копы бежали к зданию. Я выстрелил дважды и заставил себя вдохнуть. Грудь чуть не разорвало от боли.
- Назад! Я их перестреляю!
Френк Филбрик остановился, огляделся. Словно ожидал телефонного звонка от Иисуса. Он все еще ничего не понимал, а потому атака могла продолжиться, вот я и выстрелил еще раз, в потолок. Этого хватило, чтобы он моментально перестроился.
- Назад! - завопил он. - Ради Бога, все назад!
Они отступили, даже быстрее, чем наступали.
Тед Джонс приближался ко мне. Парень просто выпал из реальности.
- Хочешь, чтобы я отстрелил тебе яйца? - спросил я.
Он остановился, по-прежнему не хотел поверить тому, что видел.
- Ты же мертв. Падай на пол, черт тебя побери.
- Сядь на место, Тед.
Боль ворочалась в груди, как что-то живое. На левую сторону грудной клетки словно рухнул паровой молот. Они все смотрели на меня, взятые в заложники одноклассники, на их лицах застыл ужас. Я не решался опустить глаза, боялся того, что могу увидеть. Часы показывали 10:55.
- ДЕКЕР.
- Сядь, Тед.
Верхняя губа приподнялась, он оскалился, совсем как раздавленная автомобилем собака, которую я ребенком увидел на одной из городских улиц. Обдумав мои слова, он сел. Круги пота под мышками на его рубашке стали заметно шире.
- ДЕКЕР! МИСТЕР ДЕНВЕР ПОДНИМАЕТСЯ В КАБИНЕТ, ЧТОБЫ ПОГОВОРИТЬ С ТОБОЙ!
Мегафон вновь ухватил Филбрик, и даже в механически усиленном голосе слышалась охватившая шефа полиции паника. Час назад я бы этому ой как порадовался, теперь не испытывал никаких эмоций.
- ОН ХОЧЕТ ПОГОВОРИТЬ С ТОБОЙ!
Том вышел из-за патрульной машины, медленным шагом двинулся через лужайку, в любую секунду ожидая выстрела. И с такого расстояния я видел, что он постарел на добрых десять лет. Даже это меня не радовало. Даже это.
Мало-помалу я поднялся, перебарывая боль, сунул ноги в туфли. Чуть не упал, свободной рукой мне пришлось ухватиться за стол.
- О, Чарли, - простонала Сильвия.
Я вновь зарядил револьвер, на этот раз держа его стволом к классу, все манипуляции проделывал крайне медленно, чтобы оттянуть тот момент, когда мне придется посмотреть, а что же стряслось с моей грудью. Сандра Кросс вновь отключилась от происходящего, затерялась в раздумьях.
Вставив патрон в последнее гнездо, я таки скосился вниз. В этот день я пришел в школу в синей рубашке (я вообще всегда любил насыщенные тона) и ожидал, что увижу на ней темное кровяное пятно. Не увидел.
Зато в кармане зияла большая темная дыра в окружении маленьких дыр. Звезда с вращающимися вокруг планетами, как их рисуют в учебнике астрономии. Я осторожно сунул руку в карман. И только тут вспомнил о Титусе, о том, что вызволил его из мусорного ведра. Медленно вытащил замок из кармана. А-а-а-а-а-х! - отреагировал класс, словно я распилил женщину пополам или извлек сотенную из ноздри Свина. Никто не спросил, с какой стати я носил замок в нагрудном кармане. Спасибо и на том. Тед злобно смотрел на Титуса, и внезапно я очень рассердился на Теда. Даже подумал, а не заставить ли его съесть Титуса вместо ленча.
Пуля раздробила пластмассовый наборный диск, осколки пластмассы разлетелись в разные стороны (вот откуда маленькие дырочки), но ни один не коснулся моей плоти. Сталь за диском остановила пулю, превратив ее в цветок с тремя лепестками. Замок изогнулся, как от высокой температуры. Полукруглая дужка стала овальной. Тыльная сторона прогнулась, но пробить толщу замка пуле не удалось.
Щелкнул аппарат внутренней связи.
- Чарли?
- Одну минуту, Том. Не торопи меня.
- Чарли, тебе нужен…
- Заткнись.
Я расстегнул пуговицы, распахнул рубашку.
- А-а-а-а-х! - вновь вздохнул класс.
Титус впечатался в кожу фиолетовым пятном, образовав лунку, достаточно глубокую, чтобы в ней накапливалась вода. Не хотелось мне смотреть на эту лунку, как не хотелось смотреть на старого пьяницу с вечной соплей под носом, на которого я частенько наталкивался в центре города. Возникало желание блевануть. Я запахнул рубашку.
- Том, эти мерзавцы пытались меня застрелить.
- Они не хотели…
- Только не рассказывай мне, чего они не хотели! - заорал я. И от ноток безумства в голосе мне стало еще хуже. - А теперь выметайся вместе со своей костлявой задницей из кабинета и скажи этому педриле Филбрику, что он едва не устроил здесь кровавую баню. Понял?
- Чарли… - Не голос - крик истерзанной души.
- Заткнись, Том. Ты меня утомил. Командую парадом я. Не ты, не Филбрик, не начальник департамента образования, не Господь Бог. Ты это понял?
- Чарли, позволь объяснить.
- ТЫ ЭТО ПОНЯЛ?
- Да, но…
- Вот и отлично. Хоть с этим разобрались. Так что выметайся отсюда и передай ему мои слова. Скажи, что в течение следующего часа я не хочу, чтобы он или кто-то еще шевельнул хоть пальцем. Никто не должен заходить в школу и говорить со мной по этому гребаному интеркому. И чтобы оставили попытки пристрелить меня. А в полдень я хочу снова поговорить с Филбриком. Ты в состоянии все это запомнить, Том?
- Да, Чарли. Хорошо, Чарли. - В голосе слышалось облегчение. - Они просто просили передать тебе, что ничего такого не планировали, Чарли. Чья-то винтовка случайно выстрелила и…
- И еще, Том. Очень важное.
- Что, Чарли?
- Тебе надо знать, что этот Филбрик здорово тебя подставил. Дал лопату и велел идти за телегой и собирать дерьмо. Я дал тебе шанс поставить его на место, но ты им не воспользовался. Проснись, Том. Прикинь, что к чему.
- Чарли, ты должен понимать, что загоняешь нас в угол.
- Убирайся, Том.
Он выключил связь. Мы все наблюдали, как он выходит из парадной двери, шагает к патрульным автомобилям. Филбрик вышел навстречу, положил руку ему на плечо. Денвер сердито стряхнул руку. Многие заулыбались. А вот мне было не до улыбок. Хотелось домой, в постель, где происходящее могло сойти за сон.
- Сандра. Вроде бы ты рассказывала нам о твоем affaire de coeur с Тедом.
Тед одарил меня мрачным взглядом.
- Ты не обязана ничего говорить, Сандра. Он хочет, чтобы мы выглядели такими же грязными, как и он. Он болен, зараза так и прет из него. Держись от него подальше, чтобы ее не подцепить.
Она улыбнулась. Она просто расцветала, когда улыбалась, как ребенок. А на меня навалилась черная тоска. Не знаю, о чем я сожалел, то ли о ней, то ли о придуманном мною образе невинности (белые трусики и все такое), то ли о чем-то еще, что мне никак не удавалось выразить словами. Как бы то ни было, внезапно меня охватил стыд.
- Но я хочу рассказать, - ответила она. - Всегда хотела.
Одиннадцать часов. Суета на лужайке улеглась. Теперь я сидел спиной к окнам. Я полагал, что Филбрик даст мне этот час. Не мог он решиться на второй выстрел. Чувствовал я себя получше, боль в груди поутихла. Только голова была какая-то странная, словно мозги работали без смазки и начали перегреваться, как двигатель в пустыне. Иногда даже хотелось убедить себя в том, что это я держу их в классе, подавив своей волей. Теперь, разумеется, я знаю, сколь далеко сие от истины. Заложник в тот день у меня был только один, и звали его Тед Джонс.
- Мы это сделали. - Сандра смотрела на стол, водя по поверхности заостренным ногтем. Я видел только ее волосы. Носила она их на косой пробор, как мальчишка. - Тед пригласил меня на танцы в "Страну чудес", и я согласилась. Я не видела в этом ничего зазорного. - Она с упреком посмотрела на меня. - А вот ты никогда не приглашал меня, Чарли.
Неужели всего десять минут назад пуля попала в замок, что лежал в моем нагрудном кармане? Меня охватило безумное желание спросить их, действительно ли это произошло. Какие они все-таки странные.
- Поэтому мы поехали туда, а потом заглянули в "Гавайскую хижину". Тед знал владельца этого заведения, поэтому нам дали коктейли. Совсем как взрослым.
Я не понял, слышался в ее голосе сарказм или нет.
Лицо Теда оставалось бесстрастным, но остальные смотрели на него, как на очень необычного жучка. Подросток, вроде бы один из них, но знаком с владельцем. Похоже, Корки Геролд этого одобрить не мог.
- Я не знала, понравится ли мне коктейль, потому что все говорят, что по первому разу пить спиртное противно, но никакого отвращения я не почувствовала. Скорее наоборот. Пила я "Шипучий джин", и пузырьки щекотали нос. - Она по-прежнему не отрывала взгляда от стола. - Из стаканов торчали соломинки, такие красные, и я не знала, пьют через них или только помешивают содержимое стакана, пока Тед мне не объяснил. Я отлично провела время. Тед рассказывал о том, как хорошо играть в гольф в Портленд-Спрингс. Пообещал летом отвезти меня туда и поучить, если я захочу.
Верхняя губа Теда поднималась и опускалась, как у пса.