* * *
Хранительница все-таки несколько ошиблась, и портал выхода открылся в метре над полом одного из многочисленных ярусов станции. Поэтому телепортировавшийся первым Анаболик, пройдя сквозь зыбкую завесу вне пространственного окна, провалился, как ему показалось вначале, в никуда. Но уже в следующее мгновение он по-кошачьи мягко опустился на четвереньки и сразу же откатился в сторону, едва не врезавшись при этом в стену теряющегося во тьме коридора. Привстав на одно колено и вскинув перед собой автомат, прапорщик резко крутанулся вокруг своей оси, осматривая периметр. Никого. Бесконечный, освещаемый лишь всполохами портала коридор - и все. Пустота и темень. И, кстати говоря, здесь есть чем дышать… Славненько… Значит, будем ждать боевого друга Окуня с остальными товарищами… Анаболик надвинул на лицо БПНВ и, не опуская автомата, поудобнее устроился на полу…
Впервые за последний миллион лет и во второй раз за все время существования боевой станции на нее ступила нога человека. Как и тогда, давным-давно, этот человек был воином и пришел сюда с единственной целью - победить врага и защитить свою планету… Защитить и победить…
Часть третья
СТАНЦИЯ
1
- Все в сборе… - подытожил Московенко, оглядев свой небольшой отряд. - И мы дышим… - Он потянул воздух носом, словно желая удостовериться в правоте собственных слов. Дышалось легко, хотя окружающий воздух и имел какой-то необычный, резковато-пряный запах. - Значит, в этом Обира не ошиблась. Если так пойдет и дальше, наши шансы на благополучный исход, возможно, возрастут! - повеселевшим голосом закончил он. - Сверим часы - сейчас ровно восемь. Запомните: калитка домой откроется ровно через двенадцать и двадцать четыре часа, поэтому…
За спиной, возле почти полностью угасшего портала, раздался глухой удар и короткий стон. Люди стремительно обернулись, вскидывая оружие и готовясь увидеть там что угодно, любое воплощение таинственного врага, но только не… лежащего без сознания фельдфебеля Муделя (во время субпространственного прыжка он ухитрился выронить пистолет, который, покинув телепортационный канал на доли мгновения позже своего незадачливого хозяина, угодил ему прямо по затылку).
Первым опомнился Зельц: негромко щелкнул клапан раскрываемой кобуры, и рука капитана, чуть ли не против его воли, привычно обхватила ребристую рукоять. В следующую секунду ладонь Московенко властно легла на его запястье и вернула наполовину извлеченный наружу "парабеллум" обратно в кожаные недра кобуры:
- Нет, Ольгерт. Не знаю, откуда он тут взялся, но, думаю, это не выход…
Зельц с удивлением взглянул на расстегнутую кобуру и, испытывая стыд за свой неосознанный порыв, кивнул. Двое солдат подхватили Муделя под руки и утвердили в вертикальном положении. Несколько капель воды из фляги привели фельдфебеля в сознание - удивленно повертев головой, он разглядел наконец Зельца (несмотря на окончательно погасший портал, в коридоре не было слишком темно - слабый свет, казалось, исходил из самих стен) и просиял:
- О, господин капитан, как я рад, что успел! Мне очень стыдно за мою ошибку там, в городе, но, уверяю, здесь я вас не подведу!.. А кстати, где мы находимся?..
* * *
Короткий военный совет провели тут же - если можно, конечно, назвать "советом" то, что уложилось буквально в две фразы: "У нас есть воздух и какой-никакой свет - это хорошо" и "Мы по-прежнему не знаем, куда идти и что делать - это плохо". Решено было, не разделяясь и не теряя времени, немедленно отправиться на поиски гипотетического врага - ибо любое бездействие, как известно, губительно ничуть не менее прямой схватки. И если противник затаился, первоочередная задача нападающих состоит именно в том, чтобы заставить его проявить себя (что подразумевается в данном случае под этим не лишенным смысла утверждением и к чему приведет их поход, Московенко не знал).
Заняв походно-боевой порядок (Зельц со своими солдатами - с молчаливого согласия Московенко -" оказался между боевыми парами спецназовцев), люди покинули место высадки. О том, куда идти, споров не возникло, - отряд просто двинулся вдоль бесконечного коридора, который, если исходить из размеров станции, протянулся на многие километры. Вообще, только попав на станцию, люди осознали, сколь она велика, и простая в общем-то задача - найти и уничтожить бортовой компьютер, предстала здесь совсем в ином свете: искать предстояло в масштабах целой планеты. Впрочем, стоит, пожалуй, поподробнее описать то место, куда забросила их судьба с помощью прекрасной Хранительницы…
По случайному стечению обстоятельств (хотя многолетний жизненный и боевой опыт Московенко давно уже убедил его, что ничего случайного в жизни не существует) портал выхода открылся в главном коридоре, опоясывающем всю огромную станцию по периметру. От этого протянувшегося на сотни километров коридора отходило бессчетное множество радиальных ответвлений, ведущих к центральному энергетическому ядру искусственной планеты и заканчивающихся воздушными шлюзами на уровне ее наружной оболочки. Между собой коридоры разных уровней соединялись вертикальными антигравитационными (для перехода на несколько ниже- или вышележащих уровней) или телепортационными шахтами, позволяющими перемещаться в пределах всей станции.
Когда-то центральный коридор через каждые несколько сотен метров разделялся герметичными перегородками, призванными - в случае разгерметизации станции - защитить ее обитателей от смертоносного вакуума. Однако сейчас все они были раскрыты, что существенно облегчало передвижение отряда и было расценено Московенко как добрый знак, впрочем, скорее всего дело было в своего рода параличе, поразившем компьютер станции во время памятного боя с Хранителями, - не все ее системы и механизмы были ныне подвластны ему…
О многочисленных внутренних помещениях станции не стоило и упоминать, ибо истинное их количество было известно одному лишь только затаившемуся бортовому биокомпьютеру…
Что же до внешнего вида теряющегося вдали коридора, то за миллион прошедших лет он безвозвратно погрузился во мрак (и в прямом и в переносном смысле) заметного с первого взгляда запустения и медленного разрушения, чему не могли противостоять даже уникальные способности станции к самовосстановлению (будучи однажды выращенной, она тем не менее не сохранила всех своих регенерационных свойств - особенно после сбросившего ее с земной орбиты удара).
Металлический решетчатый пол похрустывал под ногами толстым слоем ржавчины (Обира не ошиблась насчет разрушительного действия кислорода), гладкие некогда стены, источавшие раньше мягкий свет, ныне почти полностью скрылись под слоем каких-то отложений, напоминавших застывшие потеки древесной смолы или вулканической лавы. Потолок, вознесенный над полом более чем на четыре метра, и вовсе представлял собой нечто совершенно нереальное, сплетенное из подобия не то лиан, не то минеральных наплывов ("Сталактиты наоборот, - прокомментировал увиденный в свете фонаря хаос Анаболик, - в смысле, что горизонтальные и кривые".)… Не в лучшем состоянии были и герметичные когда-то двери, ведущие, видимо, во внутренние помещения, - время и царящая на станции насыщенная влагой атмосфера сделали их контуры нечеткими и расплывчатыми, в буквальном смысле впаяв в окружающие стены, - открыть их не удалось бы уже никому…
Провалы вертикальных шахт, над черной пустотой которых по-прежнему не была властна гравитация (в чем на собственной шкуре убедился как всегда неосторожный Мудель, сорвавшийся в одну из них и повисший в воздухе, вместо того чтобы навсегда исчезнуть в бездонном колодце), зловещими дырами темнели на полу и потолке - свешивающиеся с их краев "неправильные сталактиты" придавали им чрезвычайно загадочный и пугающий вид. Вообще, антигравитационные шахты, судя по всему, были когда-то наиболее популярным способом местного транспортного сообщения - только за десять минут движения люди насчитали их не меньше пяти.
Кое-где вдоль стен коридора громоздились изъеденные коррозией обломки каких-то механизмов, о былом назначении коих люди даже не могли предположить. Правда, некоторые догадки на сей счет у Московенко все же имелись и касались они тех самых боевых роботов, о возможной встрече с которыми предупреждала Обира. По мнению майора (его он, впрочем, держал пока при себе), здесь когда-то шел бой, и эти искореженные и истлевшие железяки - не что иное, как бренные останки уничтоженных Хранителями механических солдат Завоевателей…
Так ли оно было на самом деле, майор не знал, однако вскоре получил весьма зловещее подтверждение своей версии произошедшего…
2
Свет мощного аккумуляторного фонаря неожиданно высветил впереди висящие над разверзнутым зевом очередной шахты кости. Подойдя ближе, люди остановились, пораженные нереальным и жутким зрелищем, от которого по коже даже у готовых ко всему спецназовцев пробежал холодок: посреди коридора, между верхним и нижним отверстиями шахты, висел удерживаемый антигравитационным полем человеческий скелет. Несмотря на бездну прошедших лет, он каким-то чудом не рассыпался, превратившись в груду разрозненных костей, а сохранился в прежнем виде - разве что желтовато-белый череп неестественно склонился набок, укоризненно глядя на посмевших потревожить его вечный покой людей пустыми провалами глазниц. На древних костях, конечно, не сохранилось никаких остатков истлевшей одежды или обуви - ни ткань, ни кожа не могли противостоять безудержному течению времени - лишь на левом запястье по-прежнему ярко поблескивал металлический браслет, точь-в-точь такой же, как у Обиры. Не зная, правильно ли он поступает, Московенко протянул руку и попытался осторожно снять непонятно каким образом не соскользнувший раньше предмет - браслет, насколько он понял, являлся для Хранителей чем-то вроде "посмертного" идентификационного жетона, и, следовательно, его нужно было забрать, отдавая тем самым последний долг давно погибшему Солдату… Изящная вещица неожиданно легко соскользнула в его ладонь, однако этого оказалось вполне достаточно для того, чтобы древний скелет с легким костяным шорохом рассыпался. Московенко ощутил, как под камуфляжной банданой шевельнулись волосы - погибший Хранитель словно ждал этого момента, неведомым образом не позволяя своим останкам окончательно утратить пусть даже такое слабое подобие человеческого облика… Конечно, кости никуда не исчезли и не исчезнут, покуда станции хватит энергии поддерживать в шахтах нулевую гравитацию, но выглядело это тем не менее весьма символично…
Постояв еще несколько секунд в молчании (даже неугомонный и болтливый обычно Окунь на сей раз не проронил ни звука), люди покинули место, ставшее последним пристанищем для неизвестного бойца, однако далеко им уйти не удалось… И причина, остановившая их, была столь же необычной, сколь и неожиданной…
* * *
Голос, не мужской, не женский, а какой-то абсолютно бесплотный, возник из ниоткуда, зазвучав, как показалось людям, одновременно со всех сторон:
- Ну, добрались наконец-то! А то я уже прямо заждался! С прибытием в мои скромные владения, прямоходящие!
В первую секунду людей охватило оцепенение, но уже в следующее мгновение включились боевые навыки, выпестованные годами тренировок: спецназовцы, взяв в кольцо солдат Зельца, присели и ощетинились стволами готового к бою оружия. Вот только стрелять было не в кого - погруженный в полумрак коридор по-прежнему пребывал в тишине и неподвижности…
А голос как ни в чем не бывало продолжал звучать, и каждая новая не произнесенная вслух фраза звучала в их головах с необычайной четкостью:
- Можете не крутить головами - меня там нет. И кстати, со слухом у вас ничего не случилось - ваш примитивный разум просто не способен осознать факта нашего невербального общения. Кто еще не понял - мы общаемся на телепатическом уровне. Не могу сказать, что мне доставляет удовольствие копаться в ваших примитивных мыслях, - исполненный злого сарказма голос мерзко хихикнул, - однако иного способа общения я предложить сейчас не могу.
Кем (или чем) бы ни являлся обладатель таинственного голоса, он был совершенно прав - люди уже и сами это поняли: произносимые (точнее, как раз непроизносимые) фразы действительно звучали непосредственно в головах, причем на их родных языках, - телепатический контакт, как известно, не имеет языкового барьера.
- Дошло? Молодцы, хвалю. Кто я такой, вы, я думаю, догадываетесь. А что до вас, мерзких и отвратительных многоклеточных Хранителей… - Голос осекся, словно его перебили, и удивленно продолжил после небольшой паузы: - Впрочем… вы что - НЕ ХРАНИТЕЛИ?!
Московенко первым понял, что происходит, и попытался закрыться, прервать спутанный поток собственных мыслей, в который, пока еще незаметно, вторгся чужой, нечеловеческий разум:
- Не думайте ни о чем! - сдавленно рявкнул он. - Не позволяйте ему… читать наши мысли…
Однако не все люди одинаково преуспели в этом непростом деле - подтверждение чего не замедлило отозваться в мозгу:
- Вот оно что… Значит, остался лишь один… точнее, одна… Какая досада - моя долгожданная победа, мой выстраданный миллионом лет триумф так близок- и что я узнаю? Я почти что пережил своих врагов… Как обидно, мне так хотелось насладиться их болью и ужасом, когда эта паршивая планетка - как там вы ее называете? Грязь? Почва? А - Земля! - издеваясь, "припомнил" голос, - наконец прекратит свое бессмысленное существование. Но ничего, вы и вам подобные примитивные формы жизни не во многом отличаетесь от них - и ваш ужас также немало потешит мое мстительное самолюбие. Развязка близка, и вам посчастливится разделить со мной- сладкие минуты моей победы! Даже не надейтесь, что я прикончу вас раньше, чем это случится, ни в коем случае! Вы должны увидеть все сами, ужаснуться, напоить меня нектаром своего отчаяния и страдания - я это заслужил… - Невидимый собеседник замолчал, видимо пытаясь оценить произведенный своим напыщенным монологом эффект, и продолжил: - Да, я заслужил это! Миллион лет - слишком много даже для искусственного разума - я не сошел с ума, только спасаясь сладкими мыслями об отмщении, о том, на какие страдания я обреку вашу самонадеянную и эгоистичную расу. Я пережил всех - своих создателей, своих механических слуг на этой паршивой станции, даже Хранителей… Которых, должен признать, могу по праву назвать своими лучшими врагами, - если, конечно, такое понятие, как "лучшие", вообще можно применить к вашей примитивной многоклеточной прямоходящей расе… - Компьютер наконец замолчал.
Люди переглянулись - похоже, Обира была права, рассуждая о том, какие изменения могли произойти за миллион лет в психике биокомпьютера - налицо было не только наличие связанной с предстоящей местью доминанты, но и безудержное стремление говорить - не важно, с кем и о чем. Впрочем, телепатический словесный понос еще отнюдь не иссяк - в мысли людей вновь ворвался сочащийся ядовитым сарказмом, дрожащий от возбуждения голос:
- Да, вы не умрете слишком быстро! Я не только позволю вам созерцать гибель своего мира - о нет: я слишком долго был один, чтобы лишиться пусть даже и таких глупых и примитивных (слово "примитивный", судя по всему, относилось к его излюбленным выражениям) собеседников. Мне, кстати, тоже нужно общение! - неожиданно жалобно всхлипнул он и тут же, "взяв себя в руки", загремел с прежней силой: - О, мы о многом успеем поговорить! Вот только жаль, что с вами нет Хранительницы (как же низко они пали, если оставили против меня женщину). Я не отказал бы себе в удовольствии пообщаться и с ней тоже… Ее я убил бы последней… - с мечтательными интонациями в голосе пробормотал компьютер и продолжил, неожиданно перескочив к другой теме: - А ваша раса обладает поразительной способностью к самовоспроизведению - когда я был здесь в последний раз, Земля была почти необитаема. За десять тысяч лет вы довольно многого достигли, если бы были живы мои хозяева, они бы наверняка нашли вам достойное применение - дешевая рабочая сила всегда в цене… Впрочем, какая разница - скоро вы все равно все погибнете, - вернулся он к своей излюбленной теме, - а я выполню последнюю волю моих хозяев и смогу наконец отправиться вслед за ними… - Компьютер то ли всерьез, то ли притворно вздохнул. - Ну, вот и познакомились. С вашего позволения, я вас пока что оставлю - мне надо приготовить вам небольшой, но крайне приятный, как мне кажется, сюрприз - не думаете же вы, что такой гений, как я, не предполагал возможности вашего появления?! О нет, мощь моего интеллекта не только предвидела это, но и постаралась сделать ваше пребывание здесь максимально наполненным событиями и активным действием. - Голос нехорошо усмехнулся. - А пока - отдыхайте… Пока вам ничего не грозит, - не заметить сделанного на слове "пока" акцента было просто невозможно - невидимый собеседник очень хорошо постарался произнести его со всей доступной ему зловещей двусмысленностью. - До свида-а-ани-и-я-а-а… - вновь с издевкой протянул он - и исчез.
Ощущая в голове необычайную пустоту и легкость (наверное, чужой разум все же не мог проникать в человеческий мозг совсем уж незамеченным), майор обернулся к своим спутникам. Знаком приказал убрать оружие и, вопросительно приподняв бровь, спросил: - Ну и как вам? Что будем делать?
3
- Можно? - вежливо спросил генерал Музыкальный, прежде чем войти в уставленную хитрыми механизмами уже знакомую подземную комнату. - Вы меня звали, Обирочка?
- Да, - раздалось из темноты, - входите, Юрий Сергеевич.
С удовлетворением отметив вернувшуюся в голос Хранительницы былую твердость, генерал переступил порог и вошел.
- Идите сюда. - Ее голос звучал из-за какого-то высокого, в рост человека, прибора справа от входа. - Я здесь! - Обира вышла навстречу и, улыбнувшись Музыкальному, призывно махнула рукой: - Сюда.
- Что-то случилось? - Юрий Сергеевич скользнул взглядом по непонятному аппарату, возле которого застыла Хранительница. Обира ответила, не отрывая взгляда от небольшого плоского экрана, расцвеченного множеством размытых сполохов и пятен ("Вроде как от поднесенного к телеэкрану магнита", - подумал генерал):
- Да. Боюсь, что у нас проблемы. Энергия расходуется слишком быстро, и я уже не могу жестко удерживать Город в стабильной точке…
- И что сие означает? - с искренним интересом осведомился Юрий Сергеевич, не ожидавший, впрочем, от ответа Хранительницы ничего хорошего.
- Мы начинаем плыть…