14
Все-таки правы были те не слишком талантливые полководцы, утверждавшие, что любое профессиональное умение можно задавить числом… Уж кого-кого, а спецназовцев ГРУ в недостаточной выучке обвинить было нельзя, да и немецкая пехтура, как вынужден был признать Юрий Сергеевич, тоже была отнюдь не новичком в военном деле - однако же купающаяся в крови атака персов медленно, но неуклонно приближалась к своему победному концу. Точнее - к воротам, что для защитников Города было одним и тем же…
Еще несколько минут назад замолчал последний из бивших со стены пулеметов, изрядно поредели запасы ручных гранат, сдавленно охнув, распластался на камнях спецназовец Крюк - расползающаяся из-под пробитой стрелой груди темная лужа не оставляла ему ни одного шанса, еще одна излишне меткая стрела нашла свою цель - на сей раз ею стал приподнявшийся для броска гранаты немецкий пехотинец, сухой пустынный ветер разметал дымный след предпоследнего выстрела РПО - А, оставившего после себя обугленные клочья тел да спекшийся от немыслимого жара песок, полетели вниз со стены пустые трубы израсходованных "Агленей" - но бой и не думал стихать. Оказавшиеся более предусмотрительными, чем хотелось бы генералу, вражеские командиры бросили в атаку свой последний, хотелось бы надеяться, резерв - две половинные когорты свежих, не измотанных еще бойцов. Скрипнув зубами, Музыкальный рявкнул Монголу: "Присмотри тут!" - и с похвальной для его лет резвостью скрылся в люке. Спустившись - да что там "спустившись" - слетев вниз ("Ну ты даешь, генерал, а как же врачи со всеми их запретами? Повоюем еще!"), Юрий Сергеевич рванул к арке. Впрочем, мог бы и не спешить - из темного, курящегося пороховым дымом провала ("Молодцы, растянули-таки боекомплект!") уже показался отступающий отряд Лего- четверо немцев (включая танкистов), один из двоих ушедших с ним спецов и сам Легкопалов - черный от копоти, в разодранном и окровавленном камуфляже - но живой. Увидев генерала, Лего махнул рукой и проорал (после того как почти над головой столько раз шарахнула танковая пушка, он, естественно, практически ничего не слышал):
- Все, Сергеич, звездец. Что могли сделали, патронов - ноль, гранат - тоже, для ближнего боя один мат остался - и тот не помогает. Держите дистанционку, - он сунул в руку генералу липкий от крови пульт, - если не вернусь через тридцать секунд - рвите арку к едрене фене!..
- Стой! Назад! - рявкнул Музыкальный, не уважающий бессмысленного геройства, однако Лего лишь отмахнулся (мол, сам знаю) и, подхватив прислоненный к стене тубус последнего "Шмеля", затрусил обратно. Прячась от ударной волны, уцелевшие защитники вместе с генералом рассредоточились вдоль стены. Юрий Сергеевич мельком взглянул на секундную стрелку - вернется Лего или нет, - но на кнопку он нажмет вовремя. Под сводом арки оглушительно ширхнуло, и почти одновременно с глухим ударом нормально сработавшего боеприпаса (огненно-черное облако термобарического взрыва поднялось даже выше окружающих стен), на площадь выскочил пошатывающийся, с застрявшей в плече стрелой Легкопалов:
- Давай… - заорал он, укрываясь за кормой зельцевского танка, застывшего в двадцати метрах от ворот, - добежать до остальных он уже не успевал. Юрий Сергеевич привычно приоткрыл рот ("Иди знай, как оно долбанет - тут и без меня контуженных хватает. Во всех смыслах!") и нажал кнопку. Секунда, полторы… ВЗРЫВ! Волна спрессованного воздуха, идущая по пути наименьшего сопротивления, вырвалась из обоих проемов арки, сметая все и вся на своем пути: добежавших до желанной цели персов, остатки возведенных защитниками баррикад, перемешанный с дымом и каменным крошевом песок… Лего не подвел - подрубленная заложенными зарядами арка обрушилась, наглухо запечатав вход в Спящий Город десятками тонн перемолотого взрывом камня. Высунувшийся из-за танка Легкопалов с кривой усмешкой посмотрел на опадающее над бывшим северным входом облако пыли и, пошатываясь, двинулся к генералу:
- Ну что, Юр Сергеич, вроде нормально все прошло? Прикиньте, - болезненно поморщившись, он ткнул себя в окровавленное плечо, - стрела исчезла- раз - и нету, одна пыль осталась. Во прикол…
Юрий Сергеевич кивнул:
- Молодец, перебинтуйся и отдыхай, - и призывно махнул остальным: - За мной. Пошли наверх, мужики. Кто может, конечно…
* * *
"Болевой шок при ранении может стать одной из наиболее вероятных причин наступления смерти", - невесть из каких глубин памяти Московенко всплыла фраза из когда-то давным-давно читанного учебника по оказанию доврачебной помощи на поле боя. - "Болевой шок"… Ну конечно!"
- Зельц! - заорал он, капитан мотнул головой, показывая, что слышит. - Мы тут сами справимся - бейте по "лианам". Болевой шок, капитан, стреляйте…
Зельц понял, рванул за плечо одного из своих солдат, отдавая несколько коротких команд и первым разворачивая автомат в направлений новой цели. Три МП загрохотали разом по мясистым, брызжущим белым соком стволам…
Решение майора было, несомненно, правильным- справиться с тварями готовым к любым неожиданностям спецназовцам было легче, нежели обычным солдатам. Кроме того, тупорылые девятимиллиметровые пули германских автоматов при стрельбе практически в упор наносили гораздо большие повреждения, чем остроконечные пули АКСов спецназа, оставляя в нервных волокнах биокомпьютера целые раневые кратеры и заставляя его в буквальном смысле купаться в океане боли…
Но и твари-охотники не остались в долгу. Две из них, словно не замечая рвущих их тела пуль, отчаянным броском прорвали оборону, приземлившись за спинами бойцов. Нос оказался слишком близко от одной из них, слишком близко, чтобы иметь шанс на спасение, - он только еще начал разворачиваться в сторону противника, когда когтистая лапа одним страшным ударом перерубила ему шею, почти отделив голову от туловища. Однако впитанные если и не с материнским молоком, то уж наверняка намертво "записанные" на уровне спинного мозга боевые рефлексы сделали свое дело - уже падая, Нос все-таки успел нажать на спуск, короткой очередью распарывая своему убийце грудную клетку… Второй жертвой неожиданного прорыва стал один из солдат Зельца - прежде чем получившее десяток пуль существо застыло на полу бесформенной окровавленной грудой, ее устрашающего вида челюсти успели дважды сомкнуться на хрупкой человеческой плоти… Остальных тварей, не решившихся повторить гибельной попытки своих товарок, рассеяли прицельным огнем майор, Окунь и Анаболик - на этом молниеносная схватка и завершилась.
Желающих атаковать больше не было, уцелевшие охотники отошли, укрываясь в окружающей тьме, и потерявший двоих бойцов отряд смог перевести дыхание. Помочь раненому пехотинцу уже ничем нельзя было - загнутые назад клыки распороли ему брюшную стенку, превратив кишечник в сплошное кровавое месиво, - и Окунь вколол ему содержимое известного любому спецназовцу голубого двухкубового шприц-тюбика "блаженной смерти". Искаженное гримасой страдания лицо несчастного разгладилось, и пузырящиеся розовой пеной губы тронула умиротворенная улыбка - "блаженная смерть" оправдывала свое название. Спустя секунду он был мертв…
Оба командира склонились над своими погибшими подчиненными: Зельц молча отломил половинку "посмертного" жетона и спрятал ее в карман френча, майор просто положил ладонь на залитый кровью лоб Носа (идентификационные жетоны спецназу во время боевой операции не полагались) и, посидев неподвижно несколько секунд, решительно отстегнул клапан на разгрузке бойца, доставая последний нерастраченный магазин, - живым были нужны боеприпасы… Боевой товарищ погибшего - Глаз - молча стоял в стороне, ожидая своей очереди попрощаться с боевым братом - только побелевшие от напряжения костяшки сжимающих оружие пальцев передавали то, что творилось сейчас в его душе…
15
- Вот так воевать мне нравится! - мечтательно протянул полусидящий спиной к брустверу Мелов. - Сидим, как те мушкетеры при осаде "Бля-Рошели"!
Юрий Сергеевич несколько напряженно усмехнулся - последние пятнадцать минут действительно прошли в каком-то непривычном после трех отбитых атак расслабленном бездействии и ожидании.
Персы, увидев, что случилось со входом, незамедлительно отступили, оставив под самыми стенами не более двух десятков лучников, в обязанности которых входило, видимо, удерживать противника в должном напряжении и не позволять ему особенно высовываться. "Чтобы нам жизнь медом не казалась, - как объяснил Монгол. - Секретная тактика "шило в заднице"…
Штурмовать стену, используя обычные для этого случая крючья, стальные "кошки", веревочные и раскладные лестницы, они тоже не спешили, то ли не желая больше рисковать, то ли чего-то ожидая ("Если у них остался хоть один толковый командир, - подумал генерал, - сейчас он должен наконец догадаться послать отряд на поиски второго входа. Теперь вся надежда на Обиру").
Уцелевшие защитники, за исключением четырех раненых, отосланных генералом к Хранительнице за новостями и оставшимся у Башки нерастраченным боекомплектом (о засидевшемся "в тылу" спецназовце Юрий Сергеевич вспомнил как нельзя кстати - патронов осталось по пять штук на человека - прямо как в сорок первом, когда на каждых двух бойцов зачастую выдавалась одна винтовка и именно столько патронов: кто уцелеет в бою - того и оружие), растянулись по стене реденькой цепью и залегли в недосягаемости для вражеских стрел.
В общем-то подобное положение вполне устраивало Юрия Сергеевича, понимающего, что с их четырьмя оставшимися гранатами и жалкой полусотней патронов было бы смешно говорить о сколько-нибудь значимом перевесе в силах - ну не камнями же, в самом деле, забрасывать штурмующих стену персов?! Последнюю мысль Музыкальный, задумавшись, произнес вслух - на что немедленно отреагировал Монгол:
- Зачем камнями, Юрий Сергеевич? Вон в зельцевском танке горючки полные баки и пустых канистр до фига. Давайте разольем по ним соляру или бензин, к четырем примотаем гранаты, остальные трассерами или сигнальными ракетами запалим. Чем не зажигательный фугас? - чрезвычайно довольный своей сообразительностью Мелов подмигнул генералу и вытащил из кармана две пачки дешевых индийских презервативов. - А я вам потом еще одну совершенно убойную штуку покажу - "коктейль Молотова - Чиччолины" называется. Радиус сплошного поражения - полтора метра, чрезвычайно легок в использовании и весьма эффективен. Эх, не так хотел я вас использовать, ну да ладно… - с деланым сожалением добавил он, обращаясь к глянцевым пышногрудым красоткам на обложках картонных коробочек с "изделием № 2": - Мне для победы ничего не жалко! Как писал великий русский поэт: "Залью соляр в кондом я туго и угощу араба-друга"…
Юрий Сергеевич подозрительно посмотрел на снайпера:
- Это вам что - тоже на курсах преподавали? Что-то я такого не помню…
- Ну как же, товарищ генерал, цикл по минно-взрывному делу и устройству ландшафтных и техногенных пожаров в тылу врага - два рубежных контроля, практические навыки и итоговое занятие на оценку. Хотя, честно говоря, я эту штуку с презиками еще в пионерлагере опробовал…
- Хотел бы я знать, для чего у тебя в пионерлагере презервативы водились, - буркнул Музыкальный. - Я в пионерлагере на горне играл и кораблики строил. А если б нашел эти, как ты выразился, "кондомы" у своего внука, - все уши бы поотрывал…
- Я ж вообще-то вожатым был… - смущенный реакцией начальника, пробормотал Монгол. - И ничего такого… - Он хмыкнул. - Почти ничего и в мыслях не держал… Так что будем делать? Подходит мое предложение?
Генерал кивнул и отдал приказ, отсылая нескольких солдат вниз, не успели они спуститься, как в люке показалась коротко стриженная - простите за очередной громоздкий каламбур - голова спецназовца Башки.
- Докладывай, - кивнул ему Юрий Сергеевич. - Только не высовывайся - у нас тут постреливают.
- Хранительница передает, что пока все нормально, энергия еще есть. Были небольшие возмущения - это когда они стрелами по вам шарахнули, - но сейчас все спокойно.
- А что с южным входом?
- Туда идет небольшой отряд этих, но Обира сказала, что сама справится.
Юрий Сергеевич фыркнул - с их боезапасом последнее утверждение потеряло всякую актуальность - даже если б они каким-то чудом мгновенно перенеслись к южным воротам, встретить противника было бы все одно нечем. Разве что, говоря словами Лего, "матом и прочими непристойными жестами".
- Хорошо, раздели свой бэка с остальными, оставь себе треть магазина и возвращайся к Хранительнице и раненым. Как они, кстати?
- Да нормально, товарищ генерал, Лего только матерится сильно - аж перед девушкой неудобно. Я им обезболивающее вколол и сюда побежал… Жарко было?
- Да уж, было… - вздохнул генерал, предостерегающим жестом заставляя пытающегося выглянуть из-за бруствера бойца пригнуться. - Не лезь, говорю! Они неплохо стреляют… Я свою жизнь, как ты понимаешь, не только в кабинете просидел, много чего повидал - но такого… Незабываемые впечатления перед неминуемой старостью! - Юрий Сергеевич передернул плечами. - Новый аттракцион: "Реки крови, горы трупов и веселые клоуны". А, ладно… Иди давай… Монгол, ну что там?
- Глухо, как в танке, может, у наших арабов стрелы закончились? Ща проверим. - И, прежде чем генерал успел сделать запрещающий жест, Мелов подобрал здоровенный, килограмма на четыре, камень и легко - благо комплекция позволяла - перебросил его через бруствер.
Спустя секунду снизу донесся глухой удар и сдавленный вскрик, и тут же несколько пущенных стрел звякнули о камень.
- Не, не кончились. - Монгол покрутил головой, выбирая следующий "снаряд", однако строгое "хватит!" Юрия Сергеевича заставило его замереть…
Снова потянулись вязкие минуты ожидания…
* * *
- Вы умрете немедленно… - Искаженный страданием голос биокомпьютера звучал теперь едва слышно, словно с трудом продираясь сквозь завесу человеческих мыслей. - Как я мог поверить вам, мерзким и примитивным прямоходящим? Как я мог совершить такую роковую ошибку?
- Как ты мог столько трепать языком, вместо того чтобы давным-давно прикончить нас? - рявкнул Московенко, с силой опуская приклад автомата на ствол ближайшей "лианы", - Кретин разговорчивый…
Компьютер не ответил, сдержал даже уже наверняка готовый вырваться новый импульс боли - зато откуда-то издалека донесся скрежещущий металлический лязг. Звук был слабый, людей от его источника отделяли километры коридоров и десятки палуб и уровней, однако в его происхождении никто не сомневался: сумасшедший компьютер исполнил свою угрозу и открывает внешние шлюзы станции, впуская внутрь смертоносный космический вакуум. Зельц осторожно тронул майора за рукав:
- Что происходит, Алекс?
Напряженно вслушивающийся Московенко взглянул на капитана:
- Он начинает разгерметизацию станции - выпускает из нее воздух. Скоро здесь будет очень-очень холодно и… пусто.
- Мы погибнем от удушья?
- Скорее уж от перепада давления - наша кровь закипит раньше, чем мы начнем задыхаться. Впрочем, вам эти подробности ни к чему - я не собираюсь доставлять ублюдку удовольствия видеть нашу смерть. - Майор вытащил из кармана рацию с примотанной к корпусу пластинкой-ключом. - Боюсь, придется возвращаться ни с чем. Если, конечно, вообще есть смысл возвращаться…
Зельц не ответил и, вытащив сигарету, закурил - впервые с момента высадки на станции.
Не привыкший откладывать в долгий ящик никаких дел, Московенко уже коснулся пальцем клавиши вызова, когда за спиной раздался неунывающий голос
- Ой, я не могу, гляньте на это чудо в форме! Ну, Мудель, ты и мудель, чистое здоровье!
* * *
Жуткое зрелище гибели двух бойцов от клыков и когтей атаковавших тварей потрясло Муделя настолько, что он даже забыл на время о своей ужасной ране и любезно выданном господином майором шприц-тюбике с дарующим чудесное забытье зельем.
К чести несгибаемого фельдфебеля, он совсем даже не испугался, а то, что глаза закрыл, - так это дабы не видеть чужих страданий и не становиться вящим свидетелем столь интимного процесса, каковым является чья-то смерть…
К счастью, все окончилось благополучно - кровожадные существа были побеждены даже без его, Муделя, участия, и он мог наконец заняться своим боевым ранением. Правда, некоторые сомнения внесли в его бесхитростную солдатскую душу сказанные этим непонятным голосом слова относительно их немедленной гибели (кто это говорит, фельдфебель так и не понял да, впрочем, и не старался особенно понять), однако он без особого труда заставил себя не думать об этом - в конце концов не он сейчас старший по званию офицер…
Успокоившись, Мудель глубоко вздохнул и провернул колпачок шприц-тюбика, прокалывая перепонку однокубового резервуара. Вздохнув еще раз, выбрал место на бедре, куда, как когда-то объяснял ему санитар Карл Линкер из второго мотопехотного, следовало производить инъекцию, и, крепко зажмурившись, бесстрашно ткнул иглой…
Уколов Мудель боялся с детства… Точнее, с того самого момента, когда неуемное желание в кратчайший срок покорить двухколесного железного коня привело его на резко пахнущую карболкой больничную койку. После выписки будущий фельдфебель отметил в себе некоторые изменения, связанные как с категорическим неприятием всех видов и марок велосипедов, так и с паническим страхом перед самыми разнообразными медицинскими процедурами, коими во множестве пользовали его лечащие врачи…
Посему не стоит и удивляться, что рука фельдфебеля, помимо его воли, слегка отклонилась в сторону и игла, вместо затвердевших в ожидании болезненного укола бедренных мышц, вошла в мясистую ткань биокомпьютерного нервного волокна, возле которого возлежал раненый "солдат рейха"…