- О’кей, разобрались. Ну а дальше, Ольгерт… А дальше я вам вот что скажу: счастливый вы человек! Только представьте - вы будете единственным на планете, заранее знающим будущее своей страны. Аж до самого две тыщи второго года! Кстати, - вновь стал серьезным генерал, - о нас с майором и Обирочкой вам придется забыть на все шестьдесят с лишним лет - так уж получается, что мы о вас раньше этого дня ни сном ни духом знать не будем, понимаете? Сегодня мы вернемся в Москву, уже зная, кто вы такой. Но отправлялись-то мы сюда, еще этого не зная! Во как все хитро… - задумчиво, словно только сейчас осознав весь смысл своих слов, пробормотал он. - По-о-ол-ный аллее… Ну, так что, Ольгерт? Вопрос, конечно, дурацкий, но каков все-таки будет ваш ответ?
И, видя нерешительность на лице капитана, тут же добавил: - Вы что, еще думаете, капитан?! Неужели полагаете, что у вас есть выбор?! Нет, мы, конечно, могли бы забрать вас с собой в Москву - никаких проблем. Но вот ваша жена… Сами понимаете… Итак?
- Конечно да, - вымученно улыбнулся Зельц, тщетно пытаясь поджечь скачущую в пальцах сигарету. - Естественно, да. И - спасибо…
* * *
Первыми во вновь оживший портал шагнули солдаты Зельца. Счастливые, поскольку война для них уже закончилась и им - в отличие от миллионов своих собратьев - посчастливилось остаться в живых. И несчастные - оттого, что впереди их ждала разрушенная и голодная Родина, разделенная победителями на два противоположных лагеря, и мучительные попытки понять, что же на самом деле с ними произошло… Но пока ничего этого они еще не знали, дисциплинированно, один за другим, скрываясь в жемчужном сиянии телепортационного окна и не испытывая по поводу происходящего ни малейших сомнений. Солдатское дело маленькое: приказали - исполняй, тем более после такой напутственной речи, коей сопроводил их на прощание генерал, исхитрившийся (что на него нашло - он и сам не знал) не просто выразить им благодарность "за проявленный героизм и воинскую доблесть", но выразить ее от имени самого фюрера…
Затем настала очередь Зельца… Согласно обещаниям Обиры, портал должен был доставить его прямо на чердак дома, на последнем этаже которого они с женой снимали трехкомнатную квартиру. Предшествовали этому несколько минут того самого "личного общения" с Хранительницей - надев на голову капитана знакомый металлический обруч и заставив его во всех подробностях представить мысленно свою квартиру, она занялась всеми необходимыми расчетами. Задача, поставленная перед ней генералом, оказалась не из простых: любая ошибка грозила Зельцу гибелью - неверно сфокусированный портал мог открыться, например, слишком высоко над землей или впечатать капитана в стену здания. Чердак был выбран отчасти именно из этих соображений - насколько помнил Зельц, просторное помещение всегда пустовало и шансы, что его там кто-нибудь увидит (или он во что-нибудь врежется при выходе) были ничтожно малы. Кроме того, с чердака можно было попасть непосредственно в квартиру - через потолочный люк на кухне (до этого момента капитан никак не мог понять, для чего он нужен, - а вот пригодился же!)…
Наконец все расчеты были окончены и дважды проверены, и перенацеленный портал вполне дружелюбно подмигнул капитану своим холодным не обжигающим светом. Смущенный и расстроенный предстоящей разлукой, Зельц стоял в окружении спецназовцев и слушал последние напутствия поднаторевшего за годы службы в разведке в подобных делах Юрия Сергеевича: "…и никаких контактов со старыми знакомыми, Ольгерт, особенно в Германии. Письма самому себе отправляйте по возможности через Мюнхен. И постарайтесь сразу же оформить новые документы…" Последней подошла Обира. Кивнула генералу, показывая, что все готово ("три минуты, Юрий Сергеевич"), и протянула Зельцу небольшой, но увесистый сверток:
- Держите, Ольгерт, на первое время вам хватит. Купите себе домик где-нибудь в живописной альпийской глуши… или, наоборот, квартиру в городе - там вам проще будет затеряться…
- Что это? - Капитан удивленно повертел в руках тяжелый, килограмма на три, предмет.
- Золото, - просто ответила Хранительница. - Здесь этого добра навалом - раньше я синтезировала его для технических нужд. Никогда, кстати, не понимала, отчего ваша цивилизация считает его таким ценным металлом… Извините, Ольгерт, что даю так мало, но портал не поднимет большего веса. - Она виновато развела руками. - Энергия на исходе, а канал получился довольно длинным. Ну вот, кажется, и все… Пора…
- Обира шагнула к Зельцу и, обняв его, чмокнула в небритую (капитан немедленно покраснел) щеку: - До встречи, Ольгерт. Берегите себя, жену и дочку. Удачи вам!
Следующим прощался Юрий Сергеевич - крепко, по-мужски пожал руку и напутственно хлопнул по плечу:
- Особо прощаться не буду, поскольку чувствую, что еще увидимся. Удачи. Привет родной Германии и - до встречи в Москве. - Подмигнув капитану, он уступил место остальным желающим попрощаться.
Спецназовцы подходили по очереди, пожимали руку или хлопали по плечу и желали кто удачи, кто - по старой традиции - легкой смерти, последним подошел майор:
- Ну что, Ольгерт? Один раз мы уже прощались, так что повторяться, наверное, не будем, - Московенко крепко обнял его и, подав руку, улыбнулся. - До встречи, друг! Обязательно увидимся. Удачи…
Зельц кивнул и в свою очередь произнес:
- И вам удачи, Алекс, тебе и Обире. Я тоже думаю, что мы обязательно еще увидимся. Счастливо, друг…
Развернувшись, он, не оглядываясь, пошел к порталу, однако войти в него не успел, остановленный криком майора:
- Ольгерт, подожди, - Московенко что-то писал на вырванном из памятного блокнотика листке, - постой… Вот! - подбежавший майор протянул ему сложенную вдвое бумажку: - Чуть не забыл! Это наши - мой и генерала - домашние телефоны и адреса в Москве. На всякий случай. Только не забудь - по ним ты сможешь звонить только с этого, я тут указал дату и… год. О’кей?
- О-би, - улыбнулся Зельц (смысл этого слова он понял только через пятьдесят с лишним лет - после появления на телевидении известной рекламы), - спасибо. Пока…
И решительно, как и подобает настоящему мужчине и офицеру, шагнул в портал, успев лишь бросить прощальный взгляд на свою верную "троечку", застывшую напротив взорванных ворот… Что его ждет за зыбкой поверхностью искривленного пространства-времени, он, хоть теоретически, и знал, но, честно говоря, совершенно не представлял…
* * *
- Ну вот вроде и все… - вздохнул генерал. - Пора и нам… закругляться. Гости разошлись, тарелки помоем утром. Как настроение? - Он улыбнулся Оби-ре. - Не страшно?
Хранительница слегка сжала руку стоящего рядом майора:
- Нет. Теперь мне не о чем жалеть и нечего бояться. А этот Город… Я слишком долго была здесь одна, слишком долго. Он всего лишь механизм, выполнивший свою работу. Здесь меня ничего не держит… - Она обвела прощальным взглядом окружающие площадь дома и с чисто женской грустью закончила: - Мне даже собираться не нужно - с собой брать-то все равно нечего…
- Ну, это-то не проблема, - буркнул Юрий Сергеевич, которому все-таки больше нравилась Обира-Хранительница, нежели Обира-Женщина, - сейчас шмотками вся Москва завалена - были б только деньги.
- Да, кстати, - кивнула Обира на принесенный с собой знакомый ларец, - здесь кое-что для нас всех. На первое время! - с усмешкой добавила она.
Юрий Сергеевич нахмурился и, бормоча себе под нос что-то вроде "вот, блин, капитаны флинты тоже мне, остров сокровищ устроили, а не боевую операцию", тем не менее заглянул в него. И присвистнул - ящичек был наполнен крупными, со средних размеров сливу, алмазами:
- Ни… чего себе. Издеваетесь над живущими на зарплату офицерами, сударыня? Это вы что - тоже сами синтезировали?
- Да нет… - надула губки Хранительница. - Это настоящие. В смысле, природные. Раньше на Земле были очень богатые алмазные трубки - не то что сейчас.
- Ладно. - Генерал скептически посмотрел на сверкающие камни (ну не был он корыстным человеком!) и захлопнул крышку. - Понятия не имею, что с этим делать, но не оставлять же… Берем! - голосом рачительного хозяина резюмировал он. - Ну что по коням? Да, кстати, а как, собственно, быть с самим Городом?
Хранительница будто только и ждала этого вопроса-с готовностью полезла в карман своего немыслимого комбинезона и извлекла на свет до боли знакомую металлическую пластинку-ключ:
- Я закончила все свои дела в Городе. Как только мы уйдем и портал закроется, он автоматически перейдет в режим ожидания и станет снова копить энергию. А это… - Она повертела в руках Ключ, словно не зная, что с ним делать. - Я долго думала и решила, что самым правильным будет отдать его вам. - Удивленный генерал принял протянутый предмет. - Думаю, вы сможете распорядиться хранящимися здесь знаниями во благо. Помните, вы рассказывали обо всяких угрожающих Земле глобальных катаклизмах? С технологиями Спящего Города у вашей… нашей! - с улыбкой поправилась Обира, - планеты будет гораздо больше шансов!
- Н-дауж… - Юрий Сергеевич задумчиво смотрел на невзрачный кусок серебристого металла в своей руке, пожалуй, более чем задумчиво. - Умеете вы, Обирочка, задачки в последний момент задавать! Учитывая всю историю нашей цивилизации, сей предмет следовало бы немедленно уничтожить, а меня пристрелить, чтобы лишнего не болтал. Хотя, с другой стороны, если уж мы ухитрились не прикончить себя за полвека гонки вооружений, может, и на этот раз пронесет… Терпеть не могу принимать такие решения… - Музыкальный сдул с Ключа несуществующую пылинку и, спрятав его в карман, хмыкнул: - Смешно… Выходит, нашел-таки я свой козырь? А, ладно… Довольно сюрпризов, ребята. Поехали домой… Обира молча кивнула…
* * *
Спустя минуту на площади уже никого не было. Спящий Город, несбыточная мечта великих тиранов и отчаянных авантюристов, полностью опустел - впервые за всю бездну прошедших с момента его основания лет…
ЭПИЛОГ
Холодным дождливым ноябрьским утром в полупустом зале ожидания аэропорта "Шереметьево-2" стояли трое. Высокий молодой мужчина в темном зимнем пальто держал под руку ослепительно красивую женщину в коротком меховом полушубке. Эти двое, судя по бросаемым друг на друга влюбленным взглядам, явно были молодоженами, еще не до конца, впрочем, свыкшимися с новой для них ролью законных супругов. По крайней мере такое впечатление они производили.
Третьим был невысокий коренастый пожилой человек в теплой куртке-аляске и "лужковской" кепке, скрывавшей короткий ежик седых волос. По возрасту он вполне мог бы быть отцом одному из молодых супругов, однако таковым не являлся, поскольку звали его Юрием Сергеевичем Музыкальным, а его спутниками были - как вы уже наверняка поняли - Обира и майор Московенко. Ну а встречали они, безусловно, бывшего капитана панцерваффе Ольгерта Зельца…
Прилет ожидаемого ими прямого беспересадочного рейса "Франкфурт - Москва" откладывался - московская погода, как водится, вносила свои туманные коррективы в полетные планы авиакомпании "Люфтганза". После очередного вежливого: "…в связи с метеоусловиями прибытие рейса 71/102 задерживается на двадцать минут" - Юрий Сергеевич хмыкнул и, обернувшись к своим спутникам, предложил:
- Ну вот опять… Идемте в бар, что ли, хоть кофе выпьем. Как вам, Обирочка, наша погодка? Привыкли уже?
Поднявшись на второй этаж, они заняли один из столиков в небольшом баре и заказали кофе. Пока ждали заказ, генерал продолжал беззлобно возмущаться:
- Ну ладно, я понимаю, когда в конце ноября уже лежит снег, но не дождь же с туманом! Не знаю, как вам, молодым, а мне эта погода категорически не по душе.
- А мне нравится… - Московенко вежливо кивнул принесшей заказ официантке. - Романтично - сидишь себе в теплой комнате, с чашечкой - да вот хоть того же кофе - и смотришь, как капли дождя медленно стекают по стеклу…
- Это, покаты еще молодой, нравится, - хмыкнул генерал, - а доживешь до моих лет - посмотрим, как тогда запоешь…
Юрий Сергеевич отхлебнул кофе, недовольно поморщился ("Да уж, это вам не "арабика" из спецпайка".) и продолжил:
- А вот интересно, Обирочка, с помощью ваших технологий можно воздействовать на погоду?
- Уже… - бывшая Хранительница, а ныне гражданка России Обира Юрьевна Московенко с улыбкой повернулась к Юрию Сергеевичу.
- В каком смысле? - совершенно искренне удивился он. - Чего я еще не знаю о Спящем Городе?!
- Разве вы не поняли, что все эти изменения климата, повышение сейсмической активности, пробуждения вулканов, наводнения, наблюдаемые в последние годы по всей планете, и есть результат нашего с вами вмешательства в тонкие структуры этого мира?
- Но… ведь все это началось не сейчас? Уже лет семь или десять назад?
- Юрий Сергеевич, дорогой, не вы ли не так давно рассказывали Зельцу о том, что Время, мол, хитрая штука? - Улыбка экс-Хранительницы стала еще шире. - Что такое одно десятилетие для технологий, способных управлять миллионами лет?
- Но… - Юрий Сергеевич недоверчиво покачал головой. - Почему? Каким образом?
Обира легонько провела пальчиком по поверхности пластикового столика, словно желая проверить, чисто ли он протерт после прошлых клиентов:
- Вы ведь военный человек, Юрий Сергеевич, - у вашего оружия есть отдача? Вот и у моего она тоже есть…
- Ничего себе отдача! - хмыкнул Музыкальный. - Ну и чем это нам грозит в, так сказать, перспективе?
- Абсолютно и совершенно ничем. Полагаю, все эти… э… пертурбации завершатся в ближайшие годы и ни о каких "глобальных изменениях планетарного масштаба", как это называют в некоторых газетах, говорить не придется. Вот и все…
Несколько секунд Юрий Сергеевич сидел молча, задумчиво вертя в руках кофейную чашечку ("За двадцать пять рэ могли бы и кофе варить поприличней, и чашку поэстетичней дать".). Затем с укоризной пробормотал:
- Да уж… А наши-то ученые все друг дружку стращают: "парниковый эффект, планетарное потепление, таяние ледников"… Ну, Обирочка Юрьевна, опять вы меня удивить ухитрились в самый неожиданный момент! Впрочем, давайте-ка мы этот разговор прекратим, и немедленно, поскольку секретность… ну, вы сами знаете, о чем я…
В этот момент раздалось знакомое "к сведению встречающих" и равнодушный голос аэрофлотовской диспетчерши сообщил о посадке ожидаемого рейса. Люди встали и, расплатившись за "дерьмо кофе, правда, Саш?", двинулись вниз…
* * *
Широкофюзеляжный евроаэробус А-320 мягко коснулся колесными парами шасси бетона московского аэропорта и, пробежав положенные 1700 метров (плюс еще триста с учетом мокрой полосы), затормозил около пассажирского терминала. Подали трап. Толпа весело галдящих пассажиров (после сентября прошлого года большинство вынужденных пользоваться услугами воздушного транспорта людей покидали борт лайнера с гораздо большим энтузиазмом, нежели всходили на него) спустилась на гостеприимную российскую землю. Последним борт аэробуса покинул высокий худой старик с небольшим чемоданчиком в руках. Приветливо улыбнулся на прощание стюардессе ("Спасибо, фройляйн, прекрасный полет. По крайней мере выспался".) и неторопливо двинулся вслед за остальными пассажирами. Впрочем, не сразу - едва ступив на резиновый пол трапа - "гармошки", выудил сигарету и щелкнул зажигалкой, рядом немедленно оказался аэропортовский служащий:
- О, I’m sorry, sir! Please, don’t smoking in this place! It’s very dangerously!
Старик остановился, смерил ретивого молодого человека строгим взглядом и ответил на абсолютно правильном (хотя и с сильным баварским акцентом) русском:
- Серьезно? Сынок, мне больше девяноста лет, шестьдесят четыре из которых я ждал этой встречи. И ты даже не представляешь, что я видел на своем веку. Даже если от моей сигареты начнется пожар и рванет какой-нибудь оказавшийся где не нужно топливозаправщик - поверь, наша планета от этого нисколько не пострадает. Но из уважения к вашей прекрасной нации и ради очень важной для меня встречи я, конечно, потушу этот смертельно опасный для всего живого окурок. - Старичок старательно затушил сигарету и, поискав (и не найдя) глазами урну, спрятал раздавленный бычок в карман. - Продолжайте заботиться о противопожарной безопасности, молодой человек. И, раз уж мы с вами почти познакомились, подскажите, где тут главный зал ожидания?
Совершенно деморализованный таким напором, служащий молча ткнул пальцем в нужном направлении. Старичок церемонно кивнул и, чему-то усмехнувшись, пошел в указанную сторону. Через две минуты его уже тискали в объятиях чета Московенко и генерал Музыкальный - старые друзья наконец встретились… Этой встречи ждали все четверо, с той лишь разницей, что Юрию Сергеевичу, Обире и Московенко ждать пришлось несколько месяцев, а Зельцу - долгих шестьдесят четыре года…