6
- У меня один вопрос, Макс: зачем ты украсил эту лабуду грифом "совершенно секретно"? - генеральский палец постучал по трём листкам доклада Кремера. Светло-серые глаза смотрели вопросительно, будто их владельца и в самом деле заботила именно эта загадка - и никакая более.
- Исполняя твой же приказ: все исходящее из ОИРа - под гриф, - терпеливо ответил Кремер, словно и вправду поверил, что именно сей факт и интересует начальство больше всего. Наедине майор и генерал были на "ты".
Таманцев помолчал. Спросил другим тоном, негромко:
- И всё-таки: где мы? В нашем собственном прошлом? В параллельном мире? Или, чем чёрт не шутит, - в будущем? В каждом разделе этой писульки делаешь новый вывод, а в резюме объявляешь, что единого вывода сделать невозможно… Где мы, Макс?
Кремер ответил грустно и так же негромко:
- Не знаю… Тебе известно, какие у нас тут специалисты… В каких науках. Расположение созвездий, к примеру, изучалось в полевой бинокль и сравнивалось с собственной памятью и с картой звёздного неба из школьного учебника… Ну и что? Решили, что сдвинулись созвездия… Прецессия, понимаешь, произошла. На сколько сдвинулись? За какой промежуток могли так сдвинуться? Да и сдвинулись ли вообще, а? Что мы тут все после Прогона сдвинулись, это точно… И вполне могли увидеть на небе то, что хотели увидеть… А когда появился первый айдахар, ещё осенью - кто-то завопил: да мы не в нашем прошлом, мы в параллельном мире! И тут же нашлась куча подтверждающих фактов. Вернее, истолкованных как подтверждающие…
Таманцев слушал, не прерывая. Когда Кремер замолчал, спросил:
- Я так понял, Макс, в параллельные миры ты не веришь. Хотя гипотеза не более дикая, чем загадочная трансформация "двойки" в машину времени на десять тысяч пассажиров… Хорошо. Тогда давай пройдёмся по узловым моментам. Попробуй обосновать их с точки зрения нашего родного и законного, в учебниках описанного прошлого…
- Беда в том, что мы не знаем прошлого, а учебники… Ну ладно. Попробуем.
- Слой Хевисайда? Вернее, его отсутствие? Мы потеряли два Поста - без дальней связи. Во многом из-за этого…
Кремера подобные мелочи смутить не могли:
- А кто тебе сказал, Саша, что он был, этот слой, до опытов Попова и Маркони? Значительно раньше? На века, на тысячелетия? И имел те же свойства? Всё течёт, всё меняется. Звёзды и те гаснут и зажигаются… Не говоря уже про появление пустыни Сахары или возникновение озоновых дыр. Могли и свойства ионосферы измениться. Я слышал вполне обоснованную версию: возникновением слоя Хевисайда мы обязаны самому крупному катаклизму нового времени - взрыву вулкана Кракатау. А это - девятнадцатый век…
- Почему вокруг ни одного конкретно известного в истории народа? Почему кочевники почти все рыжеголовые - а говорят на тюркском? Ну, почти на тюркском…
- Тюркоязычные народы, как я понимаю, языком и определяются, никак не внешностью… Не антропологией. Не узкоглазостью, проще говоря… В наше время, вспомни и сравни: гагаузы и киргизы. Или азербайджанцы и казахи. Есть внешнее различие?
- Ну хорошо… - Генерал повторял не раз уже обсуждённое, но словно надеялся услышать от Кремера что-то новое. - А почему историки нигде и никогда не упоминают названия окружающих нас народов?
- Какие историки? Нынешние, в смысле - тогдашние? Они базировались на источниках, на информации современников. А те… Геродот знал о Великой Степи и её обитателях понаслышке, переврав всё до неузнаваемости… В позднейшие века Европа ударилась в такой изоляционизм, что принимала на веру откровенные байки Марко Поло про Китай и Степь… Сам Поло, по всему судя, дальше Каспийского моря не доехал и труд свой накатал по рассказам ходивших по Шёлковому пути караванщиков - тоже не дураков приврать. В принципе, все наши знания о прошлом - или о настоящем - этих мест базируются на китайских хрониках. А более западная часть Великой Степи, Прибалхашье, было для китайцев дальним захолустьем, краем Ойкумены… И, в любом случае, на всех картах с указанием расселения по Степи древних народов, что мы так старательно изучали после Прогона по Гумилёву - названия всех племён и племенных союзов - китайские. Китайские! Наши соседи могут быть и динлинами, юэнями, и кем угодно ещё - для летописателей Поднебесной. Сами себя они называют адамары - люди. Человеки. Типичнейшее, кстати, самоназвание… А соседей именуют по каким-либо чертам и особенностям, которые их от нормальных людей отличают: "белые мечи", "коротконосые", "чёрные шапки"…
- А дротики? Почему они. воюют против нас с дротиками? Все племена, что ты назвал, луки знали.
- И эти знают. Гамаюн привозил луки с кочевьев… Может, нас принимали поначалу за демонов, а против них, допустим, стрелы считаются бессильными… Или ещё какое табу… Да и луки, что Отдел захватывал - слабенькие, на птицу явно. У дротика здешнего поражающая способность куда выше.
- Хорошо. А наши милые зверюшки? Айдахары? Верблюд?
- Айдахары… В принципе, всё объяснимо. Реликты-эндемики, уцелевшие с более древних эпох. Бывает такое. Вспомни комодских варанов. Ты читал мою подборку из старых газет - там регулярно муссировались степные легенды про айдахаров. Наряду с Несси, снежным человеком и якутским чудищем озера Лабытнор… Даже экспедиции энтузиастов выезжали несколько раз - на поиски айдахара. Правда, на озеро Кок-Коль. Но это неважно, через тысячу лет после того, как эти ужи-переростки повымерли от каких-то причин, могло сместиться и место якобы их обитания… Откочевало племя к другому озеру - и легенда переехала. Единственная неясность - почему не находили скелетов… Так тут какой ведь казус… Палеонтологов у нас, конечно, нет, однако одно предположение банальная логика подсказывает. В отложениях юрского периода находили останки и гигантских крокодилов, и гигантских черепах, не говоря уж о ящерах. Но про гигантских змей не припоминаю что-то. Предположение: платой за гибкость упругого позвоночника змеи стала его плохая сохранность, быстрое разрушение после смерти владельца. Мало кальция, много мягких тканей в хребтине - нечему окаменеть. С айдахарами достаточно просто… Но вот Верблюд…
Кремер сделал паузу и подумал: зачем Таманцев всё это очередной раз слушает? Почти ничего нового я не говорю, а он чего-то ждёт, какого-то слова, какой-то последней капли в чашу своих мыслей, которая позволит ему решиться… На что? Всё-таки пустить побоку все демократические пережитки и объявить себя самодержцем, нас с Гамаюном и Сириным визирями - и вперёд, благо наступать есть куда?
Таманцев больше не задавал вопросов, смотрел на майора серо-голубыми глазами. Кремер продолжил:
- С ВВ всё сложнее… Такое впечатление, что он чужой здесь… Айдахары - свои, а Верблюд - чужой. Легенды кочевников к двадцатому веку глухо упоминали о "водяных верблюдах" - но из них не создавалось впечатление о такой громадине… Кстати, есть сильное подозрение, что скотинка эта рассекает озеро в полном одиночестве. Да и непонятно, чем бы могла тут питаться устойчивая популяция ВВ - несколько десятков, а то и сотен голов. В мировом океане ещё туда-сюда. Версия простая - зверюшку забросил сюда тот же эффект, или тот же катаклизм, что и нас. Из далёкого прошлого… Но - зашвырнул лет этак на сто раньше, как минимум. Потому что для нескольких поколений аборигенов ВВ есть конкретная и привычная данность… Долголетие для такой махины - явление нормальное: чем крупнее организм - тем дольше достигает зрелости и дольше живёт… А что кости этого одного-единственного экземпляра не отыскались - ничего удивительного, никто дно озера на квадраты не разбивал и метр за метром не прочёсывал.
Таманцев слушал уже невнимательно. И сказал, когда Кремер сделал паузу:
- Ладно, Макс. Пусть так. Пусть мы сейчас в неидентифицированной эпохе нашего родного прошлого. Скажи мне другое: где мы окажемся после отключения "двойки"? После сегодняшнего отключения?
7
Вот оно что, подумал Кремер. Значит, Таманцев всё-таки решился. Решился пойти на самый рискованный из возможных вариантов. Рискованный полной неизвестностью своих последствий… Всё логично - на поддержание аппаратуры в рабочем состоянии уходит три четверти электроэнергии Девятки. Гибель Третьего и Четвёртого Постов перерезала тоненькую ниточку трассы, связывающей их с полуостровом. С топливом. С колодцами, в которых самым примитивным, прадедовским способом черпают "земляное масло", "кровь земли" - так называют нефть кочевники… И даже восстановив Посты (на что тоже уйдёт прорва горючки), полную безопасность трассы они гарантировать не смогут. Слишком много вооружённого народа шатается сейчас в степи - сезонный выпас скота начинается именно отсюда, с возвышенностей, с плоскогорья, переходящего далее в предгорья Заилийского Ала-Тау. Через месяц-полтора трава здесь пожелтеет, выгорит - стада и люди уйдут ниже, где больше влаги… Но эти полтора месяца с их жалкими остатками ГСМ без трассы не протянуть - всё сожрёт "двойка"…
Всё так. Но…
Генерал не пошёл на отключение зимой - когда городок вымерзал, когда топливные ёмкости пустели с устрашающей скоростью, когда Гамаюн сквозь огонь и кровь прокладывал трассу… Даже когда накрылась подстанция городка, когда в квартирах покрывались льдом стены и люди спали, надев всю одежду, под грудой всех наличествующих одеял - даже тогда Таманцев не отключил "двойку". Не перекинул энергию на жилые дома. Рискнул - и выиграл: Карахар нашёл нефть, Карахар протянул трассу, Карахар успел.
А сейчас… Сейчас фора больше, и больше вариантов можно опробовать… Но Таманцев решил - именно сегодня. Значит, имелись другие причины. Веские.
8
- Не знаю, Саша, - сказал Кремер. - И никто не знает. Вариантов, как сам понимаешь, ровно три: либо мы останемся, где и были. Либо вернёмся в исходную точку. Либо… провалимся ещё куда-нибудь.
Таманцев не желал "ещё куда-нибудь". Он сказал:
- Все источники, что ты перелопатил за полгода, утверждают однозначно - ничего похожего на развалины Девятки здесь не находили. Значит? В прошлом мы не останемся, и глубже провалиться не можем. Либо восстанавливаем статус-кво, либо сваливаемся на головы потомков, как Карлссон из поднебесья…
- Мы заодно перелопатили и всю беллетристику о путешествиях во времени, - парировал Кремер. - Там рассматривается схожий вариант. Всё просто - с момента нашего появления здесь будущее изменилось, и руины "двойки" и городка там появились. Но мы читали другие учебники и всего этого, естественно, не знаем…
Таманцев устал от дискуссии. Всё это говорилось не раз, но никакая истина не родилась из бесплодных споров. И он сказал:
- Ну ладно. Никаких новых возражений против отключения я не услышал. Сегодня аппаратура будет обесточена.
"Ничего от этого не изменится", - подумал Кремер. Ничего. Можно выдвигать любые дикие теории про то, каким образом банальный радар, пусть и сверхгигантских размеров, перебросил Девятку на тысячелетие-другое назад. Можно сколько угодно теоретизировать о мифических хронионах, которые вдруг стала излучать аппаратура… Но ясно одно - той энергии, что мы подаём на "двойку", - не хватит, дабы поддерживать процесс столько месяцев.
Нет его, процесса.
Дал некий результат и закончился. И Сашка отключит "двойку", и всё останется как есть, и он поймёт, что серьёзные мужчины из Генштаба и военной прокуратуры никогда не возьмут его за шкирку и не заставят отвечать за всё тут произошедшее… И станет он, наконец, нормальным местным султаном - и не самым худшим, смею надеяться… А если повезёт и нас всех быстро не прикончат, то через пять-шесть поколений всё вернётся на круги своя: потомки смешанных браков будут пасти овец вокруг останков Девятки, и в речи их будет сотня-другая славянских корней, а ножи и дротики будут перекованы из металла танков и бэтээров… И лишь степные сказители будут вспоминать порой старую легенду о страшном Карахаре. О Чёрной Птице, повелевающей Драконами Земли…
- У тебя есть три часа, чтобы забрать Лизу. Хочешь - Гамаюновы ребята смотаются быстренько… Или сам на вертушке слетай. Но смотри, как бы зятёк твой в степь не драпанул с Лизаветой под мышкой. С Драконами Неба они вблизи не знакомы.
- Незачем, - Кремер выговорил это слово медленно, чуть не по слогам. - У неё есть муж и будет ребёнок. А у нас нет гарантии, что мы всей Девяткой не приземлимся в начале триасового периода…
На самом деле майор не сомневался, что они никуда не приземлятся, потому что никуда не взлетят. И не хотел дёргать старшую дочь понапрасну.
Майор Кремер был хорошим аналитиком.
Хотя иногда ошибался.
VI. "Двойка"
1
Паренёк, выстреливший утром ему в сердце, мог приходиться Гамаюну сыном. Это не образное выражение, намекающее на разницу в возрасте.
Именно мог. Именно сыном.
Но не приходился. Вместо этого попытался прострелить подполковнику сердце из самопальной конструкции - оружием это назвать язык не поворачивался. Но убить железка могла…. Теоретически. На деле едва ли - оценив калибр и самого стрелка, Гамаюн просто позволил пальнуть в броник.
…Про женщину, сидевшую напротив начальника Отдела, сочинители дамских романов сказали бы: на лице её оставались следы былой красоты. И сказали бы слабо. Следы остались как от тяжёлого танка, прошедшего по заботливо взрыхлённой погранцами контрольно-следовой полосе - туда, затем обратно, потом покрутившегося на месте… Короче говоря, красивая была женщина, хоть и не молодая.
- Мне надо знать одно, Наталья, - кто стоял у Кёшки за спиной, - сумрачно сказал Гамаюн женщине.
На самом деле он знал - Кеша Петрищев, сын погибшего на Ак-Июсе майора Петрищева, примыкал к некоей малочисленной группе молодых лоботрясов.
Программа сего политического течения была незамысловата.
Пункт первый: нечего сидеть на Девятке, дожидаясь неизбежного призыва, надо отправляться в большие города, где ждут их не дождутся большие возможности, большие деньги и доступные девушки.
Пункт второй: поскольку исполнению п. 1 мешает злокозненный Гамаюн, выдумавший отсутствие пресловутых городов и осадное положение - подполковника надлежит уничтожить и приступить к исполнению п. 1.
Недавно в рядах организации назрел раскол - фундаменталисты по-прежнему утверждали, что виноват во всём исключительно Гамаюн, а прогрессисты пришли к выводу, что начальнику Отдела провокация таких масштабов не по плечу, и действительно кое в чём виновата включённая "двойка" - посему п. 2 надлежит дополнить разрушением данного сооружения…
Даже "орлята" казались на фоне Кешкиной компании чрезвычайно серьёзными людьми - и на болтовню пацанов никто внимания не обращал. Ни Отдел, ни его оппоненты. Благо никаких средств для выполнения программы у молокососов не имелось. Теперь вот нашлись.
…Наталья плакала. Говорила много и растеряно.
О том, каким послушным мальчиком был всегда Кёшка. О том, как его потрясла смерть отца. И о том, чьим он мог стать сыном, - Наталья тоже сказать не забыла.
Гамаюн оказался на ногах. Не встал, не вскочил - именно вдруг оказался на ногах, рядом с ней. Навис, выдохнул тихо и страшно:
- На кону восемь тысяч жизней. Даже больше. И не надо разводить ностальгические сантименты. Что прошло - прошло. Что могло быть - не случилось. У нас назревает большая неприятность - из степи. Очень большая. И если какие-то ниточки от Кёшки тянутся за периметр… Сейчас тебя отведут к нему - поговорите. Не старайся быть логичной, побольше слёз и эмоций - как сейчас со мной. Насколько я Кёшку знаю - поплывёт. Я должен знать, стоял ли кто за ним… А чтобы плакалось тебе убедительнее, имей в виду: если он промолчит и за него возьмутся спецы по допросам, ты не увидишь его даже мёртвым. К счастью для себя - не увидишь. Иди!
Она беззвучно открывала рот, пыталась что-то сказать. Он нажал кнопку на столе. В дверях мгновенно возникла Багира - без парика и платья, в нормальном своём виде. Скользнула к Наталье, на вид несильно сжала за локоть: идём. Та едва переставляла ноги…
Гамаюн блефовал. Не имелось у него настоящих, профессиональных, готовых на всё спецов по допросам третьей степени. Конечно, выпотрошить информацию из пленного более-менее обучен и любой сержант-сверхсрочник, занимавшийся разведкой или противодиверсионными мероприятиями. Но применять методы экстренного потрошения к своим, к сыну погибшего товарища…
Таких людей в Отделе не было.
2
Прослушивание сорока минут семейной беседы ничего интересного не принесло: истеричные слёзы матери, робкий интерес сына: что с ним будет? (с лёгким, неуверенным намёком на тот факт, что гражданского суда в Девятке нет, а воентрибуналу он не подсуден). Затем увещевания срывающимся, полным неподдельного ужаса голосом. Снова рыдания, объяснения сквозь слёзы, что с ним будет…
Сработало. Расчёт оказался точен. Парень поплыл. И заговорил.
Однако - лгал. Брал всё на себя, уверял мать, что мстил за посланного на убой отца… Но и эта ложь говорила о многом. И молчание говорило - молчание о придурочных дружках, об утопических мечтах покончить с Карахаром, об однокласснике Володьке Черепанове (Черепе). Тот с детства грешил изготовлением стреляюще-взрывающихся конструкций, работающих на спичечных головках и т. д. и т. п. Гамаюн сильно подозревал, что именно из самоделки этого Кулибина в него и стреляли утром…
Нет, серьёзные люди подобрали бы Кеше и оружие серьёзное. И замотивировали бы его у пацана появление - дабы самим остаться в стороне. И приказали бы всё валить на диссидентствующих друзей: мол, сбили с пути, запутали, подставили. Так что? Опять совпадение? Не многовато ли на один день их набирается?
Гамаюн отключил аппаратуру, не дослушав душещипательно-мексиканскую сцену. Вышел из кабинета. Коротко бросил Лягушонку:
- Конвой готов? Панкратов на месте? Выслушал утвердительный ответ, кивнул:
- Едем на "двойку".
3
С Кешей Петрищевым, впечатлительным семнадцатилетним пареньком, на самом деле всё произошло гораздо проще. И сложнее.
Ещё вчера он и в мыслях не имел поиграть в героя-народовольца. Да, ругал начальника Отдела в компании, - так и все ругали… Но знал, как уважал того Кешкин отец. И в глубине души не считал Гамаюна повинным в смерти майора Петрищева..
А этим утром с Кешей стало твориться непонятное.
Он пошёл к Черепу, не совсем понимая, зачем идёт. Разбудил и настойчиво попросил пушку, не понимая, зачем просит. Отправился к "Хилтону", механически переставляя ноги. Шёл вроде бесцельно, без всякой мысли - однако пистолет-самоделка был до хруста в суставах стиснут потной рукой. И - аккуратно прикрыт курткой. Зачем?
Только увидев Гамаюна, неожиданно и резко он понял всё. Мысль оказалась чёткая, лишённая тени сомнения. Но… какая-то чужая. Потом всё произошло очень быстро, всё замелькало, как в зажатом в токарном станке калейдоскопе, - сомневаться времени не осталось.
Лишь оказавшись в Отделе, в крохотной комнате без окон, Кеша задумался: зачем и почему он всё делал? Задумался и за полтора часа убедил себя, что мстил за покойного отца. Почти убедил…
Гамаюн всего этого не знал.