Ровно в час дня Долг, суровый бледный мужчина с лицом аскета и пышными черными кудрями, ниспадающими на плечи, величественно прошествовал в зал ресторана гостиницы "Кафедральная". Наряд его несколько десятков лет назад удовлетворил бы своей чопорностью самых привередливых блюстителей этикета. Головы всех, кто находился в ресторане, как по команде повернулись в сторону поражающего строгостью вида судьи, степенно направляющегося через весь ресторанный зал к специально отведенному для него столику.
Удовлетворившись скромной трапезой, состоявшей из овощного салата и холодной дичи, он надолго погрузился в мрачное раздумье над чашкой чая. Вот тут-то и подошел к его столику худощавый, ничем особенно не примечательный мужчина, сидевший ранее в противоположном конце зала.
- Ваша Светлость Верховный арбитр Долт? Позвольте подсесть к вам на несколько минут.
Арбитр Долт удостоил просителя свинцовым взглядом из-под нахмуренных бровей, затем произнес неторопливо и сухо:
- Если вы журналист, мне нечем поделиться с вами. Незнакомец вежливо рассмеялся, как бы высоко оценивая тонкую шутку арбитра Долта:
- Меня зовут Оттил Пеншоу, и с прессой я не имею ничего общего. - С этими словами он непринужденно опустился в кресло напротив арбитра Долта. - Завтра у вас состоится слушание по делу "Банка Куни" против "Эттилии Гаргантир" и других. Надеюсь, вы не сочтете неуместным, если я осмелюсь обсудить с вами кое-что, касающееся этого дела?
Арбитр Долт, глядя изучающе на Оттила Пеншоу, увидел перед собой человека хоть еще и несколько молодого, но достаточно уже зрелого. От его внимания не ускользнули ни быстрый, умный взгляд, ни приветливое, располагающее выражение лица.
Пеншоу выдержал сверлящий взгляд арбитра, нисколько не изменившись в лице и сохранив всю первоначальную уверенность в себе. Удовлетворившись осмотром собеседника, арбитр Долт соизволил спросить:
- А какое, собственно, вы имеете отношение к данному делу?
- В определенном смысле я тоже являюсь заинтересованной стороной, поскольку тесно связан с ответчиком, но прибыл я сюда, естественно, вовсе не для того, чтобы докучать вам, а в связи с некоторой неординарностью рассматриваемого дела. Неординарность же заключается в том, что не обо всех нюансах можно говорить официально, а как раз вот эти-то нюансы и проливают определенный свет, позволяя составить более ясное представление о рассматриваемом вопросе и придавая цельность общей картине.
Веки арбитра Долта лениво опустились, лицо стало еще более отрешенным, чем обычно.
- Меня не интересуют никакие мнения, высказанные в неофициальном порядке.
- Об этом не может быть и речи. Заверяю вас, я хочу только представить на ваше рассмотрение кое-какую сугубо конфиденциальную информацию о таких фактах, которые сами по себе являются подсудными деяниями, вне связи с рассматриваемым вами делом.
- Ну что ж, говорите.
- Благодарю вас, сэр. Начну с того, что я представляю владельцев "Эттилии Гаргантир". Корабль арендован фирмой "Гектор-Транзит", являющейся дочерним предприятием компании "Котзиш", которая, в свою очередь, представляет из себя акционерное общество взаимного доверия, директором-распорядителем которого является ваш покорный слуга. Все, на первый взгляд, в полном ажуре, но вот здесь-то нас и поджидает подвох: подлинным владельцем корабля является некий Ленс Ларк. Это имя вам говорит о чем-нибудь?
- Разумеется. Это крупный преступник, пользующийся крайне дурной славой.
- Совершенно верно. И он, естественно, категорически против того, чтобы предстать перед веганским судом и идентифицировать себя. Подобное для него полностью исключено. Исходя из этого, предлагаю, чтобы вместо его показаний, то есть показаний Ленса Ларка, к рассмотрению были приняты мои показания, поскольку именно я являюсь фактическим распорядителем собственности, проходящей по рассматриваемому вами делу.
На мертвенно-бледном лице арбитра Долта не дрогнул ни один мускул, только чуть-чуть затрепетала синяя жилка у виска.
- Во время предварительного слушания я постановил, что к рассмотрению будут приняты только свидетельские показания подлинного владельца корабля на тот момент времени, когда было совершено правонарушение, на которое в своем заявлении ссылается истец. Я не усматриваю каких-либо причин для пересмотра вынесенного мною судебного постановления. Особый статус данного свидетеля не относится к сути дела и не может оказать влияния на выносимое судом окончательное решение.
- Складывается впечатление, - произнес Оттил Пеншоу, едва сдерживая улыбку, - что ваша точка зрения по данному вопросу такова: если Ленс Ларк соизволит выступить со свидетельскими показаниями в веганском суде, то из этого вовсе не вытекает, что с ним будут обращаться как с преступником, по собственному желанию явившемуся с повинной. Я правильно вас понял, Ваша Светлость?
Арбитр Долт впервые за все время беседы изогнул губы в подобии улыбки:
- Совершенно верно. Слушание открывается завтра. Этот Ларк налицо и готов дать показания?
Оттил Пеншоу понизил голос:
- Наш разговор можно считать строго конфиденциальным?
- Я не могу взять на себя подобных обязательств.
- В таком случае ваш вопрос останется без ответа.
- Ваша осторожность позволяет мне предположить, что данное лицо действительно находится сейчас где-то поблизости.
- Давайте рассмотрим такой гипотетический случай. Будь Ленс Ларк сейчас здесь, вы бы согласились принять его свидетельские показания на закрытом судебном заседании?
Арбитр Долт нахмурился:
- Я рассчитываю на то, что он действительно даст показания, чтобы ускорить рассмотрение дела, в любом исходе которого он, пожалуй, заинтересован больше, чем кто-либо еще. Общеизвестно, что он грабитель, палач и убийца. И вдруг такая нерешительность в даче каких-то всего лишь двух-трех лжесвидетельств? А ведь, может быть, ему не придется лжесвидетельствовать, ибо удастся документально подтвердить данные им показания?
Оттил Пеншоу еле слышно рассмеялся:
- Вы и я, Ваша Светлость, несмотря на всю разницу в нашем положении, обычные люди, как и все, а Ленс Ларк представляет собой нечто совершенно иное. Я даже не осмеливаюсь предположить, с какими свидетельскими показаниями он вдруг возьмет да и выступит. Подтверждения его показаниям могут действительно существовать, но может случиться и так, что они окажутся голословными. И тогда обвинения против него начнут нарастать как снежный ком, а оказаться за решеткой за лжесвидетельство столь же малоприятно, как и за самое изощренное преступление. А вы в своем предыдущем постановлении настаивали на том, что вас устроят показания только подлинного владельца. Порочный круг, из которого только один выход - высказанное мною чуть ранее предложение.
Арбитр Долт нахмурился:
- Возбужденное "Банком Куни" против "Эттилии Гаргантир" дело действительно весьма неординарно. В сложившихся обстоятельствах единственное, что я в состоянии сделать, это вынести как можно более беспристрастное решение, не принимая во внимание прежние деяния тяжущихся сторон. Такая позиция вполне согласуется с моей внутренней глубокой убежденностью в том, что каждое дело должно рассматриваться с учетом его специфических особенностей. Поэтому, несмотря на всю свою приверженность к неукоснительному соблюдению процедурных вопросов в полном объеме, я на собственный страх и риск согласен выслушать показания этого человека на закрытом судебном заседании. Можете пригласить его в мой номер в гостинице "Кафедральная" ровно через два часа. Видит небо, я делаю все, что могу, во имя беспристрастности и справедливости!
Оттил Пеншоу улыбнулся и робко произнес:
- Не угодно ли вам пройти прямо сейчас в выбранное мною место для проведения закрытого судебного заседания?
- Исключено.
- Вам должна быть понятна та тревога, которую испытывает лицо, чьи интересы я представляю.
- Если бы жизнь его была безупречной, он мог бы шагать по ней с гордо поднятой головой, не задумываясь, как и куда ставить ноги.
- Что-что, но шагает он по жизни ох как небрежно. - Оттил Пеншоу поднялся и на несколько мгновений застыл в нерешительности, затем произнес с наигранной учтивостью: - Я сделаю все, что в моих силах.
* * *
Апартаменты, предоставленные лорду Верховному арбитру, были самыми роскошными из всех, которыми располагала гостиница "Кафедральная", и включали в себя даже просторный рабочий кабинет, обставленный антикварной мебелью. Сам арбитр восседал в огромном кресле с массивными подлокотниками. Он и сейчас предпочел облачиться в соответствующее его роли одеяние, чтобы подчеркнуть торжественность и официальный характер осуществляемой им процедуры. Мертвенно-бледная тонировка лица, впалые щеки, острые скулы и короткий прямой нос резко контрастировали с роскошными черными кудрями парика, ношение которого строжайше предписывалось закосневшим в традициях протоколом веганского судопроизводства. Руки арбитра, крепкие и жилистые, с сильными прямыми пальцами, также казались несколько не свойственными человеку такой профессии. Они куда в большей степени были похожи на руки человека активного образа жизни, привыкшего пользоваться различными инструментами и оружием.
В напряженной позе прямо напротив арбитра сидел Джиан Аддельс. Беспокойство, испытываемое им, было настолько велико, что он с превеликим удовольствием предпочел бы сейчас находиться в каком-нибудь другом месте.
Прозвучала мелодичная трель. Аддельс поднялся, прошел в прихожую и прикоснулся кончиком пальца к дверной кнопке. Входная дверь скользнула в сторону, пропуская внутрь Оттила Пеншоу и высокого, несколько тучноватого мужчину в белом плаще с капюшоном. Под капюшоном виднелось темно-бронзовое лицо, плоское и невыразительное, с пухлым носом, мясистыми губами и круглыми черными глазами.
Арбитр Долт повернулся к Оттилу Пеншоу:
- Познакомьтесь с адвокатом истца, достопочтенным Джианом Аддельсом. Я счел необходимым пригласить его на нашу встречу, поскольку может так случиться, что решение по данному делу будет вынесено прямо здесь, в ходе разбирательства, которое сейчас начнется.
Оттил Пеншоу понимающе кивнул:
- Не смею возражать, Ваша Светлость. Разрешите представить вам главного свидетеля со стороны ответчика. Позволю себе не называть его имени, чтобы никого не смущать...
- Как раз наоборот, - воспротивился арбитр Долт. - Мы ведь здесь собрались именно для того, чтобы произвести идентификацию личности свидетеля и получить от него четкие и недвусмысленные показания... Итак, сэр, назовите ваше имя.
- У меня было много имен, арбитр. Под именем Ленс Ларк я вступил во владение звездолетом "Эттилия Гаргантир". Выступая в качестве владельца этого корабля, я не совершил никаких действий со злым умыслом или из желания отомстить. Я не имею никакого отношения к сговору, в котором обвиняет меня "Банк Куни". Во всем, о чем я только что здесь сказал, я готов поклясться самой страшной для себя клятвой.
- При рассмотрении дел такого рода законом предусмотрено нечто более серьезное, чем самые страшные клятвы. Адвокат, сделайте одолжение, пригласите старшего делопроизводителя.
Джиан Аддельс открыл дверь в одну из смежных комнат. В кабинет Верховного арбитра вошел старший делопроизводитель, толкая перед собой колесную тележку с комплектом приборов, предназначенных для идентификации личности.
- Шеф, - отбросив условности, обратился к старшему делопроизводителю арбитр Долт, - предоставьте этому джентльмену возможность доказать подлинность своих высказываний.
- Сию минуту, Ваша Светлость, - ответил делопроизводитель и подкатил тележку к мужчине в белом плаще. - Сэр, этот прибор анализирует эманацию, исходящую из ваших центров высшей нервной деятельности. Обратите внимание на светящийся индикатор: зеленое свечение подтверждает истинность ваших высказываний, красное - ложность. Я должен приложить датчик к вашему виску, позвольте приподнять капюшон.
Отступив на несколько шагов, мужчина в белом плаще что-то раздраженно прошептал Оттилу Пеншоу. Тот ответил ему неким подобием улыбки и сокрушенно пожал плечами. Старший делопроизводитель, осторожно отогнув край капюшона, приложил к виску мужчины датчик и закрепил его полоской липкой ленты.
- Адвокат Аддельс, - произнес арбитр Долг, - задавайте интересующие вас вопросы, но только такие, которые касаются идентификации личности этого джентльмена и выяснения побуждений, которыми он руководствовался в то время, когда были совершены проходящие по данному делу правонарушения.
- Осмелюсь предположить, Ваша Светлость, - вкрадчиво произнес Оттил Пеншоу, - что гораздо большей беспристрастности можно было бы достичь, если бы вы сами взяли на себя труд формулировать задаваемые вопросы.
- В мои намерения входит выяснение правды и только правды. До тех пор, пока адвокат Аддельс своими вопросами будет преследовать только установление истины, я не усматриваю причин для моего вмешательства в его действия. Адвокат, мы все ждем ваши вопросы.
- Сэр, вы утверждаете, что вы и есть Ленс Ларк?
- Да. Эти имя и фамилия относятся именно ко мне.
Свечение индикатора стало зеленым.
- Каково ваше настоящее имя?
- Ленс Ларк.
- Сколько времени вас знают под этим именем?
- Ваша Светлость! - вскричал Оттил Пеншоу. - К чему такая казуистика? Ведь индикатор совершенно ясно удостоверил личность этого человека! Неужели мы до скончания века будем расшибать лбы о букву закоснелых процедурных формальностей?!
- Ваша Светлость, я утверждаю, что совершенно недвусмысленная идентификация до сих пор еще не достигнута, - возразил Аддельс.
- Я с вами согласен. Продолжайте.
- Очень хорошо. Где вы родились?
- На планете Дар Сай. Коренной дарсаец. - Губы мужчины расплылись почти в дурашливой ухмылке.
- И какое имя дали вам при рождении?
- Это не имеет никакого значения.
- Странно, - задумчиво произнес арбитр и следующий вопрос предпочел задать сам: - Сколько времени вас знают под именем Ленс Ларк?
- Вопрос не по существу.
Свечение индикатора стало ярко-красным.
- Имя и фамилия Ленс Ларк вам присвоены совсем недавно - не более недели или двух назад?
Глаза дарсайца едва не выкатились из орбит.
- Подобный вопрос для меня оскорбителен.
Арбитр Долт всем телом подался вперед:
- Вы неподобающим образом ведете себя. Отвечайте без обиняков: вы или действительно Ленс Ларк, и тогда мы приступим к разбирательству дела, или вы им не являетесь, но в таком случае вы с мистером Пеншоу совершаете серьезнейшее непотребство.
- Непотребством является фарс, который здесь затеян, - прорычал дарсаец. - Согласитесь с тем фактом, что именно я и есть Ленс Ларк, и задавайте вопросы, ответы на которые вас так интересуют.
- Если вы Ленс Ларк, - гневно сверкнув глазами, воскликнул арбитр Долт, - тогда ответьте вот на какой вопрос: кто был вашим сообщником в Маунт-Плезенте?
- Вот те на! Да разве упомнишь все подробности!
- Вам что-нибудь говорит имя Хуссе?
- У меня очень короткая память на имена.
- Охотно верю. Потому что никакой вы не Ленс Ларк. Предлагаю в последний раз назвать имя и фамилию, под которыми вы прожили последние двадцать лет.
- Ленс Ларк.
Индикатор полыхнул красным пламенем.
- Изобличаю вас и Оттила Пеншоу как участников преступного сговора, мошенников и лжесвидетелей. Господин старший делопроизводитель, приказываю вам арестовать этих двух субъектов! Отведите их в тюрьму и поместите в разные камеры!
Старший делопроизводитель, раздув щеки, степенно вышел вперед:
- Именем Эстремонта с настоящего момента вы оба находитесь под арестом. Стойте спокойно! Воздержитесь от опрометчивых действий! Не шевелиться! Я располагаю всей полнотой полномочий, предоставляемых мне законодательством Веги!
Оттил Пеншоу уныло потупил взор, не на шутку встревожившись:
- Ваша Светлость, умоляю вас войти в наше положение! Примите во внимание те особые обстоятельства, которые привели нас сюда!
- Вы нанесли серьезнейший вред нормальному рассмотрению дела. Я склоняюсь к тому, чтобы решить его в пользу истца, если сейчас же не предстанет перед судом подлинный Ленс Ларк. Вы можете созвониться с ним вот по этому телефону. Мне изрядно наскучили ваши уловки.
Лицо Пеншоу исказилось в злобно-насмешливой ухмылке.
- Слава об уловках Ленса Ларка давно уже достигла самых глухих уголков Ойкумены. - Он замолчал, на мгновенье задумавшись, затем продолжал почти конфиденциальным тоном: - "Банку Куни" никогда не удастся поживиться за счет Ленса Ларка. Уж это я могу утверждать со стопроцентной уверенностью.
- Что вы хотите сказать?
- Кораблям свойственно исчезать. И не одним, а великим множеством самых различных способов. Не забывайте, сколь горазд на ловкие трюки Ленс Ларк! Что ж, примите мои самые искренние извинения и позвольте нам удалиться.
- Стойте! - вскричал старший делопроизводитель. - Вы находитесь под арестом!
Дарсаец повернулся к Оттилу Пеншоу:
- Всех?