CAPUT IV
где Август Пумперникель с ужасом понимает, какая каша заваривается вокруг него; маги и казначей собираются в "Чумазом Фрице", где становятся свидетелями яростной дуэли, и наконец раскрывается зловещая тайна XIII Вальпургиуалий
– О! А это у вас что?
– Интегральная формула расчета динамики накопления маны. С учетом поправочных коэффициентов.
Кручек отхлебнул глоток пива и покосился на казначея. Увлекшись выкладками, Пумперникель забыл о своей кружке, с головой окунувшись в изучение врученного ему пергамента.
Внезапно молодой человек зашелся хохотом.
– Вам моя методика кажется смешной? – обиделся доцент.
– Да нет же! Я ничего не смыслю в магии, но с математической точки зрения ваша методика превосходна! Она позволяет добиться куда большей точности, нежели старая. В вас умер великий арифмет!
– Благодарю, – сухо отозвался Кручек. – Зато, говорят, родился неплохой теоретик Высокой Науки. Но что же тогда вызвало у вас приступ веселья, сударь?
– Формула! Посмотрите сами! Очень забавно получилось. Нет-нет, в ней все правильно! Просто смешно...
Приват-демонолог в свою очередь склонился над пергаментом, внимательно изучил собственную формулу – и вдруг хрюкнул громко до неприличия.
– Вы правы, сударь! Вы абсолютно правы. А если провести обратное преобразование... Ха-ха-ха!
Двое мужчин хохотали до слез. Пумперникель даже пиво пролил – к счастью, не на пергамент.
– Ерунда, – махнул рукой Кручек, утирая слезы. – Новое закажем.
– Вы заметили, что у них пиво одного сорта по разной цене?
– В самом деле? Где-то тут я видел аспидную доску:
Действительно, на доске, установленной близ входа в аустерию, мелом было начертано следующее:
ПИВО:
"Бургбир" (светл.), 1,0 – 1,5 пфеньги за пинту.
"Бургбир" (светл.), 1,5 – 2 пфеньги за пинту.
"Бургбир" (светл.), 2,2 – 3 пфеньги за пинту.
"Кровь Нижней Мамы" (темн.), 1,3 – 2 пфеньги за пинту.
"Кровь Нижней Мамы" (темн.), 2,4 – 3,5 пфеньги за пинту.
"Кровь Нижней Мамы" (темн.), 3,0 – 4,5 пфеньги за пинту.
"Бархатная смола" (портер), 3,8 – 1 гривнинг за пинту.
– Эй, любезный, – казначей щелкнул пальцами, подзывая кельнера.
– Да-с, господа!
Кельнер выскочил, как джинн из распечатанной бутылки. Поверх зеленого фартука у него красовалась бляха с цифрами: 1,8.
– А скажи-ка, любезный... В чем, к примеру, разница между "Кровью Нижней Мамы" за три с половиной пфеньги – и за четыре с половиной?
– Извольте-с! Первое сварено в пивоварне Якоба Штеера, и в нем 2,4 эталона. Второе – из пивоварни Клауса Хольне. В нем 3 эталона.
– Они отличаются на вкус?
– Смею вас заверить, отличаются.
По-реттийски кельнер говорил без акцента. В свое время курфюршество входило в состав Бреннской империи, основанной Пипином Саженным, со столицей в Реттии. И хотя Брокенгарц давно обрел статус отдельного государства, реттийским здесь владело большинство жителей.
– Разницу-с в 0,2 эталона ощутит лишь опытный дегустатор. Но разницу в 0,6 почувствует любой, кто хотя бы раз пробовал хорошее пиво. Существует допуск в 0,1 эталона, и никак не более-с!
– Ага! – глаза Пумперникеля загорелись. – А не случается ли ошибок при определении "эталонности" напитка? Или, хуже того, подделок сертификатов?
– Что вы, господа?! – изумился кельнер. – Как можно-с?! Любая пивоварня дорожит своей репутацией! В Брокенгарце с этим строго-с. А за подделку сертификата полагается смертная казнь! Это тягчайшее государственное преступление! Подрыв основ!..
– Благодарим за пояснения, любезный. Какое пиво мы перед этим заказывали?
– "Кровь Нижней Мамы", 2,4 эталона.
– Тогда принесите нам еще по кружечке той же "Крови", но уже трехэталонной. Для сравнения.
– Прекрасный выбор! Айн момент. Господа желают чего-нибудь к пиву-с? Кнедлики? Капустняк? Сосиски? Крендельки с солью?
– Пару крендельков, – заказал казначей, не желая портить аппетит перед ужином.
Трехэталонная "Кровь" и вправду оказалась заметно лучше. Цвет, густота, бархатистость; легкая, едва заметная горчинка, тонкие оттенки послевкусия...
– Замечательно, – губы молодого человека не покидала блаженная улыбка. – Как все продумано! Не то что у нас. Выставил корчмарь кислятину – можешь разве что в рожу ему выплеснуть. А тут хлоп – и прикрыли заведение. Или пожалуйте на плаху!
Куда большее удовольствие, нежели от доброго пива, он получал от самого факта существования правильной системы, где все рассчитано, измерено и учтено. А уж то, что и сам он ныне причастен к столь полезному делу, доводило Пумперникеля до экстаза.
"Защитная реакция, – подумал доцент. – Сам же рассказывал о кошмарном сне, и вот – радуется..."
– Великий город!
Восторженные разглагольствования спутника порядком надоели Кручеку. Да и идея отправлять корчмарей на плаху за кислое пиво не казалась привлекательной. Эдак в Реттии и корчмарей-то не останется! А вот в рожу плеснуть – это правильно. Это по-нашенски.
И радость, и корчмарь живехонек.
– Вы ознакомились с методикой окончательных расчетов?
– Готов приступить хоть сейчас!
– Не стоит торопиться. Предлагаю осмотреть город и поужинать. Вечером мы с мастером Фортунатом договорились о встрече. Если желаете, можете присоединиться.
Кручек искренне надеялся, что казначей откажется.
– Право, мне неудобно. Вы – друзья, коллеги... Я буду лишним. Пожалуй, я отдохну в гостинице.
– Не смею настаивать, – с облегчением вздохнул приват-демонолог.
– Кельнер! Счет, пожалуйста.
– Вот сдача-с, господа.
– Оставьте себе!
– Благодарю вас, но это никак не возможно.
– Почему?!
– Моя квалификация – 1,8 эталона, – вздохнул кельнер. – Мне не положено брать чаевых свыше девяти процентов от общего счета. Возьмите сдачу, не губите!
* * *
– Вы обратили внимание, как система эталонной сертификации способствует повышению общественной морали? – соловьем разливался Пумперникель, идя через площадь. – У нас бы взял, сколько дали, и глазом не моргнул! Хозяин не видел; а мы – приезжие, здешних порядков не знаем. Так нет же! Исключительной честности люди! И это еще раз подтверждает:
– Вы бы лучше по сторонам смотрели, сударь. А то уедете, ничего не увидев...
– В каком смысле?! – возмутился молодой человек, сбитый с мысли.
– В прямом. Вот, к примеру, здание ратуши. Оценили?
Пумперникель замедлил шаг и задрал голову вверх.
Ратуша нависала над площадью величественным кораблем-трехмачтовиком. Острые шпили пронзали небесную синь, силясь достичь Вышних Эмпиреев. Радужной чешуей дракона, раскинувшего крылья, переливалась в лучах заката глазурованная черепица крыши. Стрельчатые окна фасада подчеркивали стремление вверх. На фронтоне, в окружении мифических альбасанктусов и витагаудов, простерла руки статуя Третейского Заступника – Сениса Пристрастного, надмирного опекуна Брокенгарца. Сенис выглядел натуралистично: плешив, седобород, в дырявой мантии и шипастых сандалиях на босу ногу.
В простертых руках он держал кружку пива и измерительную линейку, демонстрируя Овалу Небес несомненные достижения и добродетели подопечных горожан.
– Оценил. На постройку ушло примерно сто двадцать семь тысяч бинаров. Если мне удастся осмотреть внутреннюю отделку и убранство, я смогу сказать более точно.
Глядя на вытянувшееся лицо приват-демонолога, казначей счастливо расхохотался.
– Здорово я вас купил, а?! Нет, мэтр, Август Пумперникель способен не только считать деньги! Чувство прекрасного мне не чуждо. Совершенство геометрических форм, цветовая гамма и гармоничность конструкции, подчиненной единому замыслу... Вы правы. Город стоит того, чтобы я его осмотрел.
Кручек надеялся расстаться с казначеем у края площади. Но оба задержались у широченного рекламного щита, сплошь заклеенного афишами.
– XIII Вальпургиалии: фестиваль инферналов, – вслух прочел Пумперникель.
И повернулся к спутнику:
– Фестиваль инферналов? Как это понимать?!
– Вы что, не в курсе? Читайте, тут все написано.
"МОЯ БОРЬБА"
Открытый симпозиум немертвых
Тема: противодействие ловчей и сдерживающей магии. Амулеты, обходные пути, использование особых способностей. Докладчики: обер-игис Арчимбольдо Склиз, заслуженный упырь Никодим Проклятущий, зыбкий спектрум Джозеф Неуловимчик – и наш таинственный гость-инкогнито под псевдонимом Морок де Безлиц.
Вход для живых – свободный.
Выход – по специальным приглашениям.
"ЛЮБИ МЕНЯ, КАК Я ТЕБЯ!"
Семинар по аттрактивному соблазнению без афродизиации. Суккубара Алисия Венанда делится трехсотлетним опытом. Для существ женского и близкого к женскому пола – вход свободный.
"ТАМ, ЗА ПОВОРОТОМ"
(опасности посмертного существования, и как их избежать)
Мастер-класс для начинающих вампиров. Ведущая – мэтресса-вамп Клотильда Дваждырожденная (стаж – 271 год). Приглашаются некоренные инферналы со стажем посмертия до 15 лет. Стоимость участия – пинта "сока" первой свежести."
"Закрытое заседание Клуба Коренных. Только для членов клуба."
XIII ВАЛЬПУРГИАЛИИ
Итоги голосования и награждение победителей по номинациям:
– Вампир года;
– Инкубус (суккубара) года;
– Подвижник года (за наведение мостов доверия);
– Любимец Нижней Мамы;
– Гроссмейстер (авторитарным решением Комитета Отцов).
Лауреаты награждаются ценными артефактами и памятными дипломами фестиваля.
МЕЖРАСОВЫЕ БРАКИ: КОНФЛИКТЫ И ПУТИ ИХ РАЗРЕШЕНИЯ
Конструктивный диспут. Практические рекомендации по итогам диспута. Эксперт – хомолюпус Кош Малой из Глухой Пущи.
СВОБОДА ВОЛИ У ПОДНЯТЫХ: МИФ ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ?
Доклад: "Активация тонких слоев ауры дрейгуров". Прения и дискуссия. Докладчик: Эфраим Клофелинг, гроссмейстер СВН Чуриха.
ЛЮДИ И ДЕМОНЫ: НЕЛЕТАЛЬНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО
Публичная лекция
– Это: всерьез? Они сюда съедутся?
Главный казначей Реттии побледнел. Когда он обернулся к Кручеку, в глазах молодого человека на миг сверкнуло закатное солнце, вкупе с бледностью придав казначею сходство с участниками фестиваля.
– Уже съехались, сударь. Уже-с, – тайно злорадствуя, улыбнулся приват-демонолог. – И если упыри, игисы или, скажем, спектрумы при свете на улицах не покажутся, то суккубары, не говоря о хомолюпусах...
Август Пумперникель затравленно огляделся по сторонам. В каждом прохожем ему чудился кровожадный демон.
– А люди? Как же – люди?!
– А что – люди? Ну, съедят какую-нибудь молочницу, или выпьют зеленщика, – с напускным равнодушием бросил Кручек. – Так подобные инциденты безо всяких Вальпургиалий случаются. С другой стороны, надо же нечисти, нежити и представителям полиморфных рас где-то собираться? Обсуждать насущные дела и проблемы? Почему бы не в Брокенгарце?
Казначей был потрясен широтой взглядов доцента Реттийского Универмага. Еще больше его потрясла перспектива находиться более трех суток в городе, наводненном инкубусами, упырями и "представителями полиморфных рас". Разумеется, молодой человек прекрасно знал, что на просторах земной тверди водится ряд не слишком приятных существ, которые употребляют людей в пищу.
Но существа эти до сих пор водились где-то далеко, за тридевять земель.
Столицу Реттии, где имел счастье проживать казначей, надежно защищали крепостные стены, сеть заклятий, стража, армия, лейб-гвардия, квизиторы Бдительного Приказа и вигилы Тихого Трибунала, венаторы, ложа Бранных Магов... Лично Просперо Кольраун, в конце концов! Если неприятные существа кого и ели-пили, то Августа Пумперникеля их кулинарные предпочтения никоим образом не касались.
Теперь же он с пронзительной ясностью ощутил: опасности подвергается конкретная персона. Не абстрактный "кто-то", но ты, дорогой и любимый, имеешь все шансы разнообразить чужое меню.
– А власти?! Курфюрст, магистрат, Коллегиум Волхвования? Они-то куда смотрят?!
– Гармония – в целесообразности и порядке, – наставительно поднял палец Кручек, удачно скопировав жест и интонации казначея. – Целесообразность несомненна: организаторы фестиваля платят серьезный взнос в казну Брокенгарца. И в промежутках между Вальпургиалиями воздерживаются от бесчинств в черте города. А порядок будет соблюден, не сомневайтесь. Городская стража бдительно охраняет участников фестиваля от посягательств со стороны людей.
– Охраняет – участников?!!
– Ну да. Нехорошо, знаете ли, получится, если на мастер-класс для молодых вампиров ворвется маниак, закованный в рунированное серебро и увешанный чесноком, со связкой осиновых кольев наперевес...
– А как насчет нас?! Меня?! Кто защитит меня от этих... участников?!
Кручеку стало жаль испуганного казначея.
– Успокойтесь, сударь. Как вы думаете, зачем здесь собираются охотники на демонов, лучшие из лучших? С какой целью сюда прибыл мастер Фортунат? Во время Вальпургиалий в Брокенгарце царит Чётная Дюжина. Сродство мана-фактуры венаторов обеспечивает резонансный синергизм их действий, многократно усиливая магическую силу охотников. Фактически, их ауры сливаются в единый кустодиальный купол, накрывая Брокенгарц и позволяя ощутить агрессивные эманации, чей уровень превышает контрольный предел Шеффена-Делакруа...
Август Пумперникель слушал очень внимательно. Хотя и мало что понимал в терминологической тарабарщине Высокой Науки, в которую с головой окунулся увлекшийся приват-демонолог. Когда Кручек закончил, казначей кинулся его обнимать.
– Спасибо, мэтр Кручек! От всего сердца! Я с благодарностью принимаю ваше приглашение!
– К-какое приглашение? – растерялся доцент.
– Присоединиться к вам и мастеру Фортунату. Вы предлагали, помните? Теперь, по зрелом размышлении, я согласен. Если в городе – раздолье демонам, то рядом с прославленным венатором я буду в полной безопасности. Уж он-то в случае чего сумеет защитить нас! Идемте, я готов.
Август Пумперникель успокоился.
А Матиас Кручек проклял свой длинный язык.
* * *
"Чумазый Фриц" располагался ближе к северной окраине города. Пока приват-демонолог с казначеем добрались до таверны, начало смеркаться. Узкие улочки тонули в зловещих киноварных тенях. Последние лучи светила – распухшего, багрового, неспешно валящегося за горизонт – отражались от черепичных крыш, туфовых стен, витражных стекол, щедро раскрашивая темной кровью уходящий день.
Что ничуть не добавляло Пумперникелю оптимизма и душевного спокойствия.
Воспряв было духом, молодой человек вновь принялся опасливо озираться по сторонам. Он сторонился случайных прохожих и норовил укрыться за широкой спиной мэтра Кручека. Увы, тщетно. Ширины спины хватило бы и на пару Пумперникелей, зато ростом долговязый казначей удался на голову выше доцента. Спрятаться до конца никак не удавалось.
Со стороны маневры выглядели комично.
– Да успокойтесь же! – не выдержал в конце концов Кручек. – Солнце еще не зашло, а до таверны – рукой подать. Кроме того, я все-таки маг высшей квалификации.
– Вы теоретик, – вздохнул казначей. – Мне бы практика.
– Не унижайте теорию, юноша! Элементарный "секач" или "гром среди ясного" я уж как-нибудь сотворю...
Народу на улицах прибывало – несмотря на скорое и неминуемое пробуждение орд нежити, оккупировавшей город. Казначей дивился беспечности брокенгарцев. Вместо того, чтобы отсиживаться дома, они, можно сказать, сами лезли демонам в зубы.
– Фестиваль все-таки. Праздник, – бросил Кручек в ответ на его недоуменный вопрос.
– Праздник?!!
– Ну да. Народные гуляния, публичные диспуты. Карнавал, песни-танцы...
– Я решительно отказываюсь вас понимать!
– И не понимайте на здоровье. Положитесь на венаторов, как здешний народ. Народ, он на кого попало не положится, верьте моему слову. Кроме того, чувство опасности обостряет ощущения.
– В этом есть своя логика, – вынужден был признать Пумперникель. – И все же, я бы не стал так рисковать ради сомнительного удовольствия...
– Тем не менее, вы сейчас на улице.
– Я – другое дело! – запальчиво возразил молодой человек. – Я спешу под защиту... Ой! Вы видели?!
Бледная, как смерть, девица улыбнулась казначею, обнажив аккуратные клычки.
– Овал Небес!
– Перестаньте орать, сударь. На нас оглядываются.
Кручек походя тронул ауру девицы – дабы удостовериться окончательно в том, в чем изначально не сомневался.
– Она не вампиресса.
– А кто?!
– Не знаю. Горничная. Стряпуха. Дочка каретника. Пудра творит чудеса.
– А зубы? Клычищи?!
– Накладные. Говорю же вам, Вальпургиалии – фестиваль. А для местных еще и маскарад. Стемнеет, начнутся фейерверки... Кстати, мы пришли.
Вывеской таверне служил черный-пречерный трубочист в высоченной шляпе и с трехэталонной медалью на груди. Видимо, тот самый Фриц. Глаза трубочиста по случаю праздника горели адскими углями – здесь не обошлось без толики колдовства, а скорее, без двух замаскированных лампадок.
Таверна была полна народу. От стола в дальнем углу доценту с казначеем призывно махал рукой Фортунат Цвях. Компанию ему составляли двое: лысый старик со шрамом на щеке – и веселый румяный толстяк. Старик накинул на плечи потертую куртку из замши, толстяк же щеголял камзолом цвета петушьего хвоста.
– Разрешите вас представить, господа. Мастер Гарпагон, венатор. Мастер Люстерка, венатор. Сударь Пумперникель, главный казначей Реттии.
– Душевно рад! – пророкотал толстяк Люстерка.
Желая отвесить поклон, он с трудом выбрался из-за стола. Но по дороге забыл о поклоне, выкинул танцевальное коленце и полез обратно.
Лысый Гарпагон кивнул.
– А уж я-то как рад, господа! В кромешном ужасе, грозящем захлестнуть славный, чудесно обустроенный Брокенгарц, вы – единственная защита для мирных людей вроде...
– Ужас, сударь? Кромешный?
– Всеконечно, судари мои! Вальпургиалии! – шабаш, оргии, насилие...
Люстерка прыснул, зажав рот ладонью. В глазах Фортуната заплясали озорные бесенята. Даже хмурый Гарпагон соизволил ухмыльнуться.
– Матти, что ты наплел этому бедняге? Я понимаю, когда приходится пудрить мозги любимой супруге, чтоб она не увязалась следом на скромный мальчишник... Но сударь Пумперникель? Он все-таки мужчина!
– Ну, он слегка подшутил надо мной, – краснея от смущения, начал оправдываться Кручек. – Вот я и решил, в свою очередь...
– Да как вы смеете, сударь?!!
Нет, возмущенный крик, орлом взлетев над глухим гомоном таверны, принадлежал отнюдь не главному казначею Реттии, начавшему запоздало понимать, что ему примерили шутовской колпак.
– Я требую извинений!
– И не подумаю!
– А я требую!
– А я и не думаю!
– А я...
– А я...
– А вы!..