Орлорин! Роипонар! Житольин!
Я знаю великую тану! О круге Земном,
Который слепцы считают шаром!
О, край Земли!
Я знаю, что ты есть!
Я знаю, что ты здесь.
Я знаю, что там, где ты,
Исполняется сокровенное
Непроизнесенное
Выстраданное
И да будет так!
Абакум, дывакум, ха, омпах!
- Что это за язык? - спросила любознательная Катенька.
- Это язык края земли, - ответил Доктор.
Подглава 3
Утро каждый встретил по-своему:
Доктор, который испытывал нежные чувства к своей ассистентке (что для внимательного читателя было вполне очевидно), очень рано покинул застолье, предпочтя пьянству любовь. Ассистентка, которая испытывала нежные чувства к доктору, очень рано покинула застолье, предпочтя пьянству любовь. Утро застало их мирно спящими в одной постели.
Михаил, терзаемый угрызениями совести (он считал себя повинным в смерти сновидицы), искал утешение на дне бокала, но вместо этого обрел короткое тревожное небытие прямо за столом лицом в тарелке с куриными костями. Утро застало его в виде не выспавшейся горничной, которая пришла убирать.
Севастополев, как и положено истинному интеллигенту, подвыпив, начал приставать к Евгении, но, будучи девушкой опытной (я имею в виду опыт общения с пьяными представителями далеко не рабочего класса), она сумела сохранить честь и достоинство. В результате он проснулся у себя в постели в объятьях похмельного синдрома.
Леденец был на удивление трезвым. Весь вечер он пытался произвести впечатление на Зинаиду Аркановну. Они долго танцевали, после чего расстались у дверей в ее комнату. В общем, следователь был бодр и полон жизненных сил.
Мстислав Ерофеевич, вспомнив юность, сумел прельстить двумя сотнями долларов юную Катеньку, и был похож на счастливого бультерьера.
Любящий, будучи опытным выпивальщиком (неземное происхождение не давало ему превратиться в алкоголика), допив все, что было на столе, отправился спать. Утром он выглядел как обычно.
Машенька почти не пила, много танцевала и спала одна. Утро она встретила с оптимизмом.
Зинаида Аркановна тоже почти не пила и много плясала, но одиночество ночью восприняла несколько разочарованно. Она любила настойчивых мужчин.
Зарядку, которая состояла из йогических поз и дыхательных упражнений, перепившая часть коллектива восприняла в штыки.
- Как доктор, вы обязаны знать, что после пьянства физические упражнения вредны, - заявил Севастополев.
- Пьянствовать вас никто не заставлял, - парировал Доктор, - тем более что вы были в курсе того, что вас ожидает.
- Это произвол, - буркнул несостоявшийся любовник, но зарядку сделал.
Завтрак. Знакомство. Очкарик Михаил:
- Здравствуйте. Меня зовут Михаил. Я здесь несколько особый гость, как мне кажется. Во-первых, у меня уже был опыт моделирования сознания, который закончился весьма плачевно. Я убил человека. Женщину. Она постоянно втягивала меня в свой сон, заставляя играть роль идиота. Я придумал свой сон, куда она и попала.
- Надеюсь, ее смерть не была легкой, - вмешался в разговор Севастополев, - в ее сне я был тупым уродом-уборщиком. Я все понимаю, но должны же быть пределы. Так что, дружище, на твоем месте я бы чувствовал себя героем.
- Это потому, что ты никого не убивал. Иначе бы ты почувствовал, что это такое.
- Один раз я пытался убить, - продолжил дискутировать Севастополев, - мне было лет двадцать с копейками. У меня тогда был весьма яркий роман с одной замужней женщиной. Как-то ее поколотил муж. При всем своем желании я не мог набить ему рожу: нельзя было открывать наши с ней отношения. Желая отомстить, я изготовил восковую куклу, натыкал в нее иголок, и тэдэ. С мужем, естественно, ничего не произошло, иначе, если бы все было так просто, профессии киллер просто не было бы. Но, несмотря на то, что в действительности никто не умер, психологически я его убил. Что я чувствовал? Ничего.
- Может, мы все-таки выслушаем Михаила? - вмешался Доктор.
- Я… - замялся очкарик, - мне около сорока пяти лет. Внешность… Пусть будет такой как есть. К себе я привык. Наиболее важным мне представляется умение предвидеть последствия своих поступков и возможность исправлять ошибки. Вот. А еще я хочу, чтобы там были Лена и Надя.
Сказав это, он сел за стол и молча уставился в тарелку.
- А я хоть никого не убил, могу быть обвинен сразу в двух убийствах, - сказал вдруг Мстислав, и, не дав никому опомнится, рассказал историю о единороге.
- Где единорог? - спросил Леденец.
- У него.
- Понятно.
- А я знаю его, - вмешалась в разговор Катенька.
- Единорога?
- Да нет! Этого в странном костюме. Это из-за него я попала сюда.
- Как это? - заинтересовался Леденец.
- Мне не везло в личной жизни, и я решила обратиться к одной колдунье. Ночью после этого мне приснился человек в балахоне, который сказал, чтобы я ждала в баре. Там я встретила Доктора.
- А мне этот человек посоветовал обратиться к Доктору, только сказал, чтобы я не говорила, но раз такое дело… - призналась Машенька.
- Мы тоже с ним виделись, - сказали в один голос Михаил и Севастополев.
- Мне он порекомендовал обратиться к Доктору, когда я искала работу, - сказала ассистентка.
Любящий тоже встречал этого человека. Женю и Нину он устроил на работу буквально неделю назад.
- Мы с Зинаидой Аркановной расследуем дело, связанное с этим человеком, - подвел итог Леденец, - остаетесь вы, Доктор.
- Я понимаю, что вы хотите сказать, но я не знаю никого, кто мог бы подходить под описание человека в балахоне. И это меня пугает. Почему? Да потому что я должен быть с ним связан как никто другой из вас, и если я об этом не знаю…
Словно в подтверждении его слов кто-то чихнул в соседней комнате.
Подглава 4
Обед. Знакомство. Ассистентка Доктора:
- Здравствуйте. Мое имя - Марта. Мне 22 года. Я красивая и всегда молодая. К тому же у меня отменное здоровье, и я очень привлекательна для мужчин.
Ужин. Знакомство. Любящий:
- Этот мир должен быть чем-то средним между пивом и коньяком. Не хлебом единым жив человек, но и святым спиритом. С учетом латыни слова Иисуса звучат более привлекательно. Может, он просто толкал очередной тост?
- Знаете, что меня больше всего волнует, Доктор? - спросил Леденец после ужина.
Было свободное время. Путешественники разбрелись по своим делам (естественно, в пределах дома). Доктор сидел в гостиной возле камина. Он любил смотреть на огонь и потягивать маленькими глотками коньяк. В юности он не понимал, как можно пить коньяк глотками: все, что ему ни попадалось с таким названием, было крепким и имело привкус спирта. И только повзрослев, получив определенный доступ к закромам Родины, он сумел понять, что такое коньяк, и почему его пьют маленькими глотками.
Доктор сидел в гостиной возле камина, смотрел на огонь и пил маленькими глотками коньяк. Леденец неслышно подошел сзади и задал свой вопрос.
- Я не умею читать мысли, - ответил Доктор, не оборачиваясь.
- Он среди нас.
- Человек в черном? Лично я в этом не сомневаюсь. Более того, теперь я знаю, что это именно его идея. Я имею в виду нашу группу.
- Я имел в виду не его.
- А кого?
- Убийцу.
- Какого убийцу?
- Того, кто всегда вонзает мне в спину нож. Он тоже здесь, среди нас.
- Почему вы так думаете?
- Потому что я уверен: разгадка преступления находится здесь.
- А человек в черном?
- Он не может быть убийцей.
- Почему?
- Он главный подозреваемый, а убийца… Он всегда нейтральный. Вне повествования.
- То есть?
- Он среди гостей.
- Вы уверены?
- Абсолютно.
- В таком случае вам надо прикрывать себе спину.
- Я уже думаю над этим.
Подглава 5
Утро. Завтрак. Знакомство. Севастополев Николай Николаевич.
- Перед уходом на пенсию я обнаруживаю в себе талант литератора. Я пишу книги, исполненные эзотерического знания, которое мне откроется во время путешествия к краю земли.
- Фигня все это! - лениво заметила Зинаида Аркановна.
- Вы о чем? - немного нервно спросил Севастополев. Воспитание не позволяло ему более резко ответить даме "оттуда".
- Об эзотерических знаниях.
- Почему же это, позвольте вас спросить?
- Что есть эзотерические знания?
- Это тайные знания.
- Которые?
- Которые ведут к познанию истины.
- Которые ведут к познанию истины, - повторила она.
- Вам что-то не нравится?
- Мне нравится все. Вот только… - она взяла паузу.
- Может, вы все-таки соблаговолите изложить свои аргументы.
- Аргументы очень просты: Вся, так называемая, эзотерия - это своего рода паразит, существующий на трупе мистического переживания. Периодически появляются люди, сознание которых претерпевает определенную трансформацию. Некоторые из них пытаются помочь другим в подобной трансформации. Они создают школы. Потом, когда исчезают те, чье сознание трансформировано, школы превращаются в секты или религии. Так появляется труп. Эзотерики - это умники, патологоанатомы, которые не только препарируют трупы, но и питаются ими, создавая всевозможные философские идеи, столь же далекие от мистического переживания, как и ковыряние в носу.
- Это только ваше мнение.
- Да, это мое мнение.
- Но если это так, то почему многие разумные люди…
- А почему многие разумные люди травят себя табаком, алкоголем, наркотиками и еще черти чем? - перебила она Севастополева.
- Вы нигилистка?
- Отнюдь. Мне это не интересно.
- А что вам интересно?
- Об этом я расскажу чуть позже.
Обед. Знакомство. Катенька.
- Мое имя Катя. Возраст… Не важно. Думаю, я уже нашла то, что искала. Поэтому пусть все остается, как есть.
- Но это невозможно, - вступил в разговор Доктор.
- По-вашему я неспособна думать?
- Я не об этом.
- Тогда о чем?
- Вы отдаете себе отчет в том, чем мы тут занимаемся?
- Пытаемся найти свое счастье.
- Пытаемся найти свое счастье! Ничего глупее не слышал!
- А что вам, собственно, не понравилось в ее словах? - вмешалась Зинаида Аркановна.
- Мы стоим на пороге…
- Это вы стоите на пороге, - перебила она Доктора, - мы с Леденцом расследуем преступление, Мстислав прячется от тестя, остальные… Каждый преследует свою цель, которая была идеально сформулирована Катюшей. Мы все пытаемся найти свое счастье. Или вы не согласны?
- Мы всю жизнь пытаемся найти свое счастье, но дело же…
- В этом, Доктор, именно в этом.
- Вы все время меня перебиваете.
- Потому что вы не о том вещаете.
- А о чем, по-вашему, я должен вещать?
- О том, почему это невозможно. И потом. Вы забыли самое главное.
- Что?
- В конце концов, это всего лишь еще одна психотерапевтическая группа, занимающаяся весьма своеобразным тренингом. И ведете этот тренинг вы, так что ваша выходка была верхом непрофессионализма.
- Вы правы, - согласился Доктор.
- Что ж, надеюсь, теперь вы поведаете нам свои соображения.
- Дело в том, что сейчас мы находимся в очень нестабильном состоянии. Те, кто бывал в круизах по морю, знают, что во время подобных мероприятий люди сближаются, кажутся друг другу чуть ли не лучшими друзьями или любовниками на века, но стоит им сойти на берег, и большинство из таких круизеров даже не вспоминают друг о друге. Здесь же мы имеем дело с принципиально иной системой. Мы движемся из одного мира в другой. Мы не на лифте, не в барокамере или машине времени. Мы внутри своего сознания. Наш транспорт похож на ракету с множеством боеголовок, и когда мы выйдем из помещения, возможно, мы перестанем существовать друг для друга вообще. Поэтому, милая Катенька, то, что происходит у вас здесь, ничего не значит. Вы не можете всю жизнь провести в этой комнате. Это нереально. Поэтому, вместо того, чтобы придаваться иллюзиям, вам лучше было бы заняться активным построением будущей реальности. Вы понимаете? И извините за грубость.
- Хорошо. В таком случае там я встречу его.
- Это уже другое дело.
Ужин. Знакомство. Евгения.
- Мое имя Женя. Я вижу себя молодой, красивой, самостоятельной. Я ни от кого не завишу, но я не бизнес-сука. Я милая, нежная, отзывчивая, но не овца. В любой ситуации я могу дать отпор и постоять за себя.
- Скажите, Доктор, почему вы начали вечером? - спросила вдруг Зинаида Аркановна.
- О чем вы?
- Помните первый день? Вы начали знакомство с себя.
- Естественно. Я показал на своем примере, что ожидаю от вас.
- Да, но почему вечером? Почему не утром?
- Потому что мы собрались вечером, и потом… - он не нашел что добавить.
- Скажите, у вас не было иных соображений для этого? Поверьте, ваш ответ очень важен.
- Да нет.
- Понятно, - сказала она таким тоном, что всем стало ясно, что ничегошеньки не понятно.
Глава десятая. В которой на сцене кое-кто появляется
Подглава 1
"…прыгая на груди Сливового." - написал Доктор и поставил точку, которая прогремела пистолетным выстрелом где-то в гостиной. По крайней мере, так показалось Доктору.
- Что это было? - спросила проснувшаяся Марта.
Ее глаза излучали сытую любовь, чем в тайне гордился Доктор.
- Стреляли, - ответил он, вторя одному известному всем киногерою.
- Кто? - насторожилась она.
- Ты же видишь, я пишу здесь, а стреляли в гостиной.
- И ты все еще сидишь на месте?
- Я разговариваю с тобой.
- Ты неисправимый! - она села в постели и начала ногой разыскивать тапочки, которые все еще дремали под кроватью.
- Подожди, - сказал он, - а то ты их совсем под кровать затолкаешь.
Он поднялся со стула, подошел к кровати и встал на четвереньки, чтобы достать тапочки. Марта протянула свои красивые ноги, и он несколько раз поцеловал ступни, прежде чем надеть на них тапки. После этого он встал, помог подняться Марте, накинул на ее плечи халат и только после этого открыл дверь в коридор.
Конечно же, вся эта сцена проходила под аккомпанемент шагов, хлопающих дверей и встревоженных голосов.
К тому времени, когда Доктор и Марта покинули комнату, группа фактически в полном составе организовалась в гостиной.
- Присоединимся? - спросил Доктор.
Марта посмотрела на него, как на идиота, что, тем не менее, не мешало ей испытывать к нему нежное чувство.
В гостиной пахло дымом: пороховым и табачным.
- Что случилось? - спросил Доктор.
- Чудо, - ответил Леденец.
- А если без теологических терминов?
- Несколько минут назад здесь произошел выстрел из огнестрельного оружия. Предположительно, из пистолета.
- После стольких лет работы в прокуратуре вы все еще воспринимаете выстрелы в гостиной, как чудо?
- Дело не в этом.
- А в чем?
- Сейчас сами поймете. Присаживайтесь.
Остальные уже сидели за столом. Многие курили, и все лечили нервы коньяком, которым Евгения обносила собравшихся.
- Думаю, господа, в сложившейся ситуации никто не будет возражать против небольшой викторины? - спросил с профессиональным юмором Леденец.
Возражавших в гостиной не нашлось.
- Тогда вопрос первый: кто-нибудь пострадал?
Количество пострадавших тоже равнялось нулю.
- Это уже радует. На следующий вопрос я попросил бы ответить всех по порядку: где вы были во время выстрела?
- А почему бы вам не начать с себя? - спросил вдруг Михаил.
- Хорошо. Я спал.
- Кто-нибудь это может подтвердить.
- Да, - спокойно сказала Катя, - он спал со мной.
Как выяснилось, за эти дни многие участники эксперимента разбились на пары. Доктор был с ассистенткой. Леденец с Катенькой. Зинаида Аркановна, будучи женщиной сильной, властной, стервозной, остановила свой выбор на Мстиславе, для которого этот выбор стал роковым. Обычно подобного рода женщины постоянно испытывают своих спутников на прочность, и если те дают пусть даже почти незаметную слабину, продолжают их (спутников) гнуть до тех пор, пока те не ломаются с характерным душевным хрустом. Сломленные спутники какое-то время еще остаются востребованными в качестве половых тряпок, но вскоре окончательно отправляются в утиль. Тем не менее, алиби у них было. Остальные участники эксперимента играли в комнате Михаила под раздевание в карты. О степени их удачи говорил внешний вид.
- Итак, - подвел итог Леденец, - из нас никто не мог выстрелить, - а посторонние не прошли бы мимо охраны, следовательно…
- Стрелял еще один член группы, - продолжила Зинаида Аркановна, и все, словно это движение было поставлено и отрепетировано хореографом, дружно уставились на нее.
- Позвольте, вы о ком? - спросил, побледнев, Севастополев.
- Спросите Доктора.
- Я не понимаю, о чем вы, - нервно ответил Доктор.
- Тогда почему нервничаете? - ехидно поинтересовался Мстислав, который за красивой спиной Зинаиды Аркановны чувствовал себя в полной безопасности.
- А вы бы не нервничали на моем месте? - зло ответил Доктор.
- Ну, если вы ни в чем не виновны…