- А, ну так это Червь Пениалис шалит, чтоб его в узлы скрутило, - с готовностью отозвался гном. Должно быть, обрадовался, что можно поговорить на отвлеченную тему. - Он всегда так. Ползет себе, все, что по пути попадется, вдребезги крушит, хрен старый. Ну а теперь вот к нам сюда повадился, чтоб ему винтом завиться. Раньше-то по дальним подземельям ошивался, червяк, а теперь - сюда приперся. Нам, обходчикам, работы добавилось. Что ни день - обвал, авария… Чтоб ему лопнуть!
- Ты мне зубы не заговаривай, - снова вмешалась Беринда. - Говори, где Сердце Мира и кто его из Лайл-Магеля стырил? Ну, быстрей!
Гном снова спикировал к земле и приложился макушкой - на этот раз гораздо сильнее, так что даже для его толстого черепа вышло ощутимо.
- Да не знаю же я!!! - завопил он. - Ёптыть!!! Чтоб мне сквозь землю вознестись! Гадом быть! Чтоб мне на солнце изжариться! Правда не знаю, что за Сердце! Истинно не знаю! Действительно! В натуре! Зуб даю! Пуп на пузе - никогда и не слышал, что это за сердце у мира такое! Вы хоть скажите, что это за хрень такая - Сердце Мира?
- По-моему, не врет мелкий, - заметил Шон. - И впрямь не знает про Сердце. Может, пусть лучше про Червя Пениалиса расскажет? Очень мне интересно, что это за зверь такой. Ведь никакой дракон так не наворочает, как эта тварь.
- Шонтрайль, мы здесь по делу, - строгим голосом напомнила Беринда. - А о твоих интересах мне хорошо известно, ее величество, твоя тетка, как-то рассказывала. Потом будешь чудовищ убивать, в свободное от работы время. А ты, вежливый мой, слушай. Я тебе расскажу о Сердце Мира. И если окажется, что ты о нем вправду не знаешь, то гляди… пожалеешь, что мы тебя у гоблинов отбили. Понял?
9
Дорогу в библиотеку взялась отыскать Аназия. Она вообще, когда заметила, что Аните город непривычен, стала строить из себя девицу опытную и бывалую, да только в облике метлы не больно-то пофорсишь. Правда, дорогу она все же нашла - с третьей или четвертой попытки. Библиотека размещалась в сером двухэтажном здании, расположенном за рынком. Задняя стена была глухая, без окон, и за ней шумели торговые ряды - так шумели, что даже лаборантка с оборотнем прекратили болтовню, не в силах перекричать накатывающий волнами базарный гам. Зато едва ведьма переступила порог библиотеки, как сразу оказалась в прохладной тишине. Вокруг было сумрачно и пустынно, казалось, все здесь покрыто пылью - даже мутные окна почти не пропускали света. Анита замерла у порога, ожидая, пока глаза привыкнут после солнечной улицы. Она различила уходящие в темную глубину зала стеллажи, когда совсем рядом раздалось:
- Чем могу служить, сударыня? Чего желаете почитать? Про любовь? Об отважных рыцарях и похотливых драконах? О заморских кавалерах? Об извращениях превращенцев?
Анита оглянулась - оказывается, она прошла мимо, не заметив, что у дверей за корявым столиком, заваленным свитками, притаился тщедушный старикашка, такой же пропыленный и серый, как и все вокруг.
- Нет, - ответила ведьма, - такие книжки меня не интересуют. Мне бы эту, как ее…
Метла дернулась в руке и зашептала:
- "Извратительные трансмутации"! Спроси трактат "Извратительные трансмутации"!
- "Извратительные трансмутации"… - повторила Анита.
- А мне про оборотней чего-нибудь! - пискнул превращенец. - И чтоб картинок побольше.
Ведьма покосилась на него - метаморф успел преобразиться в ребенка лет двенадцати на вид, толстого и вполне противного.
- Про оборотней… - Старичок нагнулся и вытащил из-под стола ярко размалеванную тонкую книжицу. - Ступай к окошку, малый, почитай про оборотней. А ты, барышня, серьезную книгу выбрала! Там весьма и весьма извратительные способы человеколюбия описаны. Вижу, знаешь толк в извратительностях, а? Пошли со мной, в дальнем закуте у меня такие интересные книги хранятся…
Старикашка, кряхтя, полез из-за стола, шурша пыльными стопками пергаментов. Аните показалось, что смотритель вот-вот рассыплется невесомым серым прахом, но нет - он выбрался из своего угла и проворно заковылял между рядами полок, уставленных пыльными фолиантами. Ведьма зашагала следом, разглядывая выцветшие корешки и позеленевшие от времени медные застежки.
- Вот она, - объявил наконец смотритель, указывая на верхнюю полку. - Доставай-ка, барышня, а то я старый уже.
Анита прислонила метлу к полкам, встала на цыпочки и потянулась к указанной книге, как внезапно ощутила, что старичок, жарко дыша ей в шею, полез под юбку. Недолго думая, ведьма треснула библиотекаря "Извратительными трансмутациями" по голове. Старичок рухнул на пол, взметнув облачко пыли. Ведьма испугалась, что дряхлый дед расшибся насмерть, но тот спокойно объявил из пыльных сумерек:
- За просмотр книги - пять грошей. И за мальца еще два. Итого семь. Не хочешь старость мою уважить - плати монеты!
Анита сочла, что, заплатив, избавится от приставаний и может уединиться с Аназией у какого-нибудь окна, чтобы без помех полистать книгу, - не тут-то было. Старик не думал отходить от ведьмы, крутился поблизости и тихим монотонным голосом бубнил, какие еще книги об извратительном человеколюбии есть у него на полках. Наконец Анита не выдержала.
- Ну вот что, - заявила она, - погляди вверх, старый хрыч.
Старичок поднял глаза - точно над его всклокоченной макушкой зависла толстенная книжища в медном окладе, очень тяжелая на вид.
- Только попробуй полезть! Если я отвлекусь, книжка сразу свалится! - пообещала Анита.
Библиотекарь сделал шаг в сторону, потом еще и еще - книга неотступно следовала за ним, нависая над головой. Старик тяжело вздохнул и заковылял прочь, сопровождаемый, словно нимбом, тяжеленной книжищей. Анита зашагала к окну, и метла последовала за ней, подрагивая от нетерпения. Ведьма опустила книгу на широкий подоконник, помахала ладонью, разгоняя взметнувшуюся пыль, и спросила:
- Аназия, а что этот старый козел говорил об извратительном человеколюбии? Что в этой книжке такого? Я думала, это книга заклинаний…
- Ну… - Лаборантка, похоже, смутилась. - Понимаешь, это книга… такая, о разном… О всяких тонкостях человеческих взаимоотношений… И заклинания там тоже есть, в конце.
Анита внимательно поглядела на метлу, и ей снова почудилась тощая девица с лошадиной физиономией и сбившимся набок алым бантом в соломенных кудрях.
- А ну-ка, подружка, рассказывай! Что у тебя с этими заклинаниями случилось? Ты же говорила, что изучаешь эту, как ее… левитацию? А на самом деле?
- Ну, эта… А ты никому не скажешь?
- О чем не скажу?
- Ну, об этом. Послушай, если будешь помалкивать, я и тебе помогу блондинкой стать. Только никому не говори, ладно?
- Блондинкой… Так вот в чем дело!
- Ну да, - закивала Аназия. Теперь, когда она решилась признаться, слова так и полились: - Я в самом деле не всегда была блондинкой, но в этой книге… ну, там всякие способы человеколюбия… Вот, а есть и еще описание, как добавить привлекательности, понимаешь? Ну, чтобы стать желанной для этого самого человеколюбия. Левитация - побочный эффект. Просто я случайно вместо осиновой спецмешалки взяла прут из летучей метлы… Ну, заболталась… Все из-за Кримзы, она виновата! А так-то я вообще собиралась блондинкой стать… ну, чтобы… ну, привлекательной чтобы… Только ты уж никому, ладно?
- Ладно, никому ничего не скажу - буркнула ведьма, оглядываясь. - Но ты меня, конечно, Аназия, прости, что я тебе так прямо это говорю… ты - дура полная, необратимая.
Из-за соседнего стеллажа послышались шаги и лязганье. Анита ждала. Наконец показался решительно вышагивающий старикашка. Книга по-прежнему угрожающе раскачивалась над его макушкой - только теперь он напялил невесть где взятый ржавый шлем с полуоторванным забралом. Оно-то и дребезжало при каждом шаге библиотекаря.
Пока Беринда рассказывала гному о похищении Сердца Мира, Шон внимательно следил за лицом коротышки. Допрос пленных является, как известно, одной из неотъемлемых частей военной науки, а Тремлоу считал себя специалистом. Сейчас было похоже, что гном в самом деле непричастен к налету на Лайл-Магель. Во всяком случае, слушал он с интересом, цокал языком и в некоторых особо острых местах одобрительно кивал. Закончив повествование, ведьма перевернула коротышку головой кверху и медленно опустила на каменный пол пещеры.
- Ну? Что скажешь? - поинтересовалась Беринда.
- А… расскажи-ка, тетка, как назвался гном, который вам всучил это… э… Сердце?
- Он сказал, что его зовут Ламперон Сокрушительный. Знаешь такого?
- Не… И не слыхал никогда. А как он выглядел? Не был ли это такой неприятный карлик с красным носом, маленькими глазенками бегающими, молодой совсем?
- Похож.
- А, ну, тогда все сходится, - кивнул коротышка. - Никакой он не Ламперон вовсе, а зовут его Пампукка Нае… Э, как бы по-вашему, на вашем человеческом языке сказать… перевести как… Да! Пампукка Обманщик. И еще Балаболкой все дразнят. Вот никак я не думал, что Балаболка на такое способен… Ну что ж, если это в самом деле он Лайл-Магель ограбил, то могу вас к нему отвести, а там разбирайтесь сами.
- Ладно. - согласилась ведьма. - Шонтрайль, размотай его - и в путь. Мне не терпится возобновить знакомство с этим Балаболкой.
Шон принялся сматывать с карлика веревку слой за слоем, попутно расспрашивая:
- Так а что сходится? Ты сказал "все сходится"?
- Ну как же, - с готовностью отозвался гном. - Пампукка вечно что-то выдумывает, вечно кого-то важного изображает. У нас его никто не уважает, потому что он трепло и раздолбай. Не в авторитете Балаболка, короче говоря. Так он повадился наверх ходить и там вашему брату, наземникам, головы морочить… Будто он в законе, представляется, будто крутой. Вот уж не думал, что кто-то ему поверит…
- Эй, Шон, поторопись, - недовольно бросила Беринда, которой вряд ли нравилось обсуждение ее промашки.
- Да, так я и говорю, - продолжил гном. - Ну что за лохом надо быть, чтоб бредням Обманщика поверить? Не думал я, что Пампукке удастся хоть кого этак крупно надуть. Сердце-то Мира - вовсе не сердце никакое. Мы его случайно отрыли в дальней штольне… Лежало себе и тихонько дергалось. Раньше колотилось медленно, потом быстрее стало вздрагивать, чаще. Так что никак не может такого быть, чтоб оно со всем миром в такт… Лажа получается!
Шон наконец покончил с последними узлами, и гном умолк, разминая затекшие руки.
- Ну, - поторопила Беринда, - мы идем или нет?
- Идем, только вот угли затоптать надо, - ответствовал коротышка. - Здесь у нас порядок, в Подземном Чертоге, запрещено открытый огонь без присмотра оставлять.
Он принялся сгребать в кучу едва тлеющие красные камни. При движении странные уголья вспыхивали ярко-алым.
- А что это? - поинтересовался рыцарь.
- Ёптыть! Ну ты недалекий, дылда, - брюзгливо ответил коротышка. - Кокс - топливо будущего. Пока рано об этом говорить. Будущее пока не наступило.
- А звать тебя как?
- Дальноход Добродушный. Не люблю я на месте сидеть, нервничать начинаю, если долго вокруг одно и то же, злюсь, злюсь из-за этого! - Гном со всей силы звонко стукнул себя кулаком по ладони. - Ненавижу однообразие, ёптыть!!! Хожу, брожу везде… За это и прозвище такое. А Добродушный - это фамилия. Я уж где только не побывал… И за море даже плавал! Ладно, погодите, сейчас я камнями это дело завалю, песком засыплю… Ну вот, теперь порядок, можно идти, наземники.
Он уверенно зашагал в темноту, и ведьма с рыцарем потопали следом.
- Эй, гражданин Добродушный! - окликнул Шон. - А что ты за морем делал?
- Известно, что… В алмазных копях на Шампурманских островах вкалывал. Понесла меня туда нелегкая, приключений захотелось на свой зад! Хлебнул там всякого, на Шампурме этой, среди волколаков и горных хмырей, чтоб их всех на клочки разорвало! Но я такой - и домой вернулся, а все равно на месте не сижу. Вот в обходчики определился, хоть и без дальних странствий, а все время на ногах. Веселей так, бодрее, радостней!
Гном, как оказалось, был малым словоохотливым и теперь болтал без умолку.
- А сейчас нам, обходчикам, работы прибавилось, в натуре. Червь этот Пениалис, чтоб его в узлы скрутило, нет-нет, да и обрушит что-нибудь. То там, то здесь. Дырки в своде образуются, всякая пакость сверху валится… То оборотни, то гоблины эти! Теперь вот вас принесло… А у нас же Подземный Чертог, у нас порядок, ёптыть! По понятиям все! Вот я и хожу. Хожу туда, хожу сюда…
- А что за Червь-то? - Шон, пользуясь тем, что ведьма молча размышляет, решил расспросить проводника как следует.
- Червь и Червь… Пениалис… Он того… - Гном задумался, припоминая. - А, блин, вспомнил! Символизирует мужское деятельное начало, во! В покое не остается, вечно движется, пронзая пространство! Ну а сейчас-то и вовсе озверел, падла, чтоб его винтом…
- А почему сейчас? - не отставал Шон, шагая следом за гномом. Беринда мелко семенила позади. - Сейчас-то что произошло?
- Как что? - Гном даже притормозил. - Ты чего, проницательный ты наш? Это ты должен лучше меня знать! Это ж ты под небом живешь, а не я! Кто из нас наземник, ёптыть? Новая звезда, вот чего! Так наши мудрецы и знатецы объясняют. Взошла новая звезда, и все чудесатые чудища нынче - того.
- Чего - того?
- Озвезденели, вот чего. Бесятся. Говорят, у вас там, наверху, двух драконов видели. Так драконы эти - тоже того. Бесятся, в общем… ну, так и этак, в разных, стало быть, позициях. Две горы разваляли уже.
- Новая звезда воззвала к активности дремавшие до поры эромагические силы, - буркнула Беринда.
- Чего-чего? - обернулся Шон к ведьме.
- Пара этому червяку нужна, вот он и бродит, ищет ее.
- Ёптыть! - подтвердил Добродушный.
10
Взглянув в пылающие отчаянной решимостью глаза библиотекаря, Анита даже вздрогнула - ух, какие странные люди встречаются в большом городе… Она оглянулась в поисках орудия, при помощи которого можно было поставить буйного старца на место. Ничего подходящего - только книги… Тут за соседним стеллажом прозвучал противный высокий голосок:
- А почему он шлем на голову надел?
Показался безымянный оборотень в образе толстого мальчишки, прижимая к пухлой груди все ту же книгу про оборотней. Старик замедлил шаги.
- Я говорю, ты в прошлый раз такому же шустрому дураку не голову ведь открутила? - продолжал метаморф. - Не голову, а это, значит, самое хозяйство, которое пониже и которое этому старикашке как раз голову и заменяет.
- Ах, ты! - заверещал библиотекарь. - Маленькая дрянь! Ты как посмел такое о пожилом человеке сказать? Да я тебя…
Оборотень пожал плечами.
- Я только предупредил. Эта девица с непрошеными ухажерами очень ловко разбирается. Я сам видел. И слышал, ага. Там такой крик потом стоял, что ты! А ты, дед, ей не нравишься.
Анита приняла гордый вид и подбоченилась. Решимость старца таяла на глазах.
- Ну, я предупредил, дедок, а там дело твое, - продолжил метаморф. - Я пойду еще почитаю. Очень уж книжка интересная. Оборотни всякие, вурдалаки и вервольфы… Здесь написано, что каждый может превращаться. И я, значит, тоже могу.
- Глупый мальчишка! Иди читай свою ерунду! - проблеял библиотекарь. - Не мешай взрослым. Превращайся там в углу!
- Зачем же в углу? - надменно ответствовал оборотень. - Я и здесь могу. Значит, так… как там в книжке-то советуют… Во-первых, глубокий вдох…
Он закрыл глаза, демонстративно глубоко вздохнул… и принялся расти и в ширину, и в высоту. Лицо начало вытягиваться, челюсти ощерились здоровенными острыми зубищами, тело стало поджарым и жилистым, обрастая мохнатой шерстью… Чудовище открыло глаза - огромные, желтые, тусклые - и облизнулось, пристально разглядывая старика. Тот, поймав на себе этот заинтересованный взгляд, пискнул и помчался прочь, демонстрируя недюжинную для его преклонных лет прыть. Тяжелая книга неслась за ним, по-прежнему нависая над макушкой и почти не отставая. Ржавое забрало отбивало дребезжащую маршевую дробь.
- Ну вот, - заключил оборотень. - От старикашки избавились. Теперь про извратительные заклинания спокойно можно почитать… Очень мне желательно Аназии помочь. Очень уж жалко ее. Давай, Анита, читай про заклинания.
Ведьма с любопытством осмотрела новую личину превращенца: однако, внушительно… Не удержавшись, потыкала пальцем в широченную волосатую грудь - оказалось мягко и податливо. Ну, ясно - надулся для объема. Оборотень осклабился, показывая громадные зубы, но потом скромно пояснил:
- Не настоящие они. Видимость одна, клыки тоже мягкие, хочешь пощупать?
Тут из-за полок, ощерившихся пыльными корешками инкунабул, показалась желтая шевелюра.
- Ну как? Убрался противный старичок? - Наконец осмелев, метла выплыла из укрытия. - Феминистки, конечно, все до единой редкостные остолопки… и вообще бестолковые… но иногда, как встретишь этакого, вроде здешнего библиотекаря, так и феминисток понимать начнешь! А ты, Анита, прекрати! Хватит превращенца лапать! Ишь, руки распустила! Давай лучше делом займемся, пока этот маньяк не вернулся.
"Странно, - подумала Анита, - лаборантка, не побоявшаяся напасть на гоблина, струхнула при виде приставучего старикашки? А ведь библиотекарь хоть и нахальный, но довольно безобидный…" Но раздумывать над причудами лаборантки было недосуг, Аназия уже вилась вокруг, подталкивая ведьму под локоть:
- Давай, давай скорей! Ну давай же, там, в самом конце, перед примечаниями!
Пока Анита листала страницы, помело мешало ей советами - на какой странице искать, да про что именно читать прежде всего. Наконец удалось отыскать нужное заклинание. К удивлению ведьмы, привыкшей обходиться правильно произнесенными волшебными словами, операция по "обратному извратительному воплощению" требовала кое-каких ингредиентов. Зато Аназия выслушала рецепт совершенно спокойно, тряхнула бантом в желтой шевелюре и попросила Аниту переписать повнимательней.
- А то с этими превращениями, если чуть ошибешься, так уж и не знаешь, какую извратительную извратительность получишь в конце концов… Метла - это еще ничего.
Молодая ведьма принялась переписывать из книжки плохо отточенным пером, которое превращенец отыскал на столе приставучего библиотекаря. В основном ингредиенты были знакомы: жабья желчь, куриные зубы, пот вампира… Но одно слово поставило ведьму в тупик: что такое "кокс"? Аназия тут же разволновалась и попросила глянуть в толстенной книжище, которую назвала "юнциклопудией". Когда Анита с трудом подняла фолиант, чтобы перенести на стол, ей пришло в голову, что тяжеленную книжищу нужно было назвать энциклотрипудия. Там отыскалось искомое слово: "КОКС - продукт угнетенного обжига черного горючего камня (см. УГОЛЬ)". Ниже стояли крошечные буковки: "Примечание: а кому охота себе этим идиотским К. голову морочить, найдите гнома и расспросите. Если повезет, у гнома все и узнаете. Только гномы сильно ругаются".
- Гнома, значит… - протянула Анита. Она решила: это перст судьбы, указующий, что ей непременно нужно отыскать Шона в гномьих подземельях. - Значит, придется к гномам наведаться.
Аназия не возражала - слишком уж ей хотелось поскорей снять извратительное заклинание.
- Только сперва в аптеку заглянем, остальное барахло подберем, - напомнила метла. - Чтобы уж не ждать, когда этого кокса добудем.
Воцарилась тишина, во время которой Беринда, видимо, обдумывала планы мести, а Шон беспокоился за Аниту. Потом Добродушный подал голос: