"Не устаю тебе удивляться, Вереск", - между тем пришёл задумчивый посыл от возлюбленной. - "Такое ощущение, что ты знаешь всех офицеров в империи".
"Нет, милая, не всех. Есть просто такая вещь, как боевое братство. Мы все одного поля ягоды, сразу определяем друг друга при встрече", - с оттенком гордости ответил я ей, но, подумав, уже без гордости, грустно добавил. - "А ещё нас часто переводят".
Теперь я был на чужой территории, территории альт. Подсознательно я ожидал увидеть что-то необычное, отличающееся от привычного по империи пейзажа, однако никаких ощутимых отличий пока не наблюдал. Тот же альтовский лес тянулся вдоль дороги, те же альты шли рядом, да и сам я нисколько не изменился с переходом через невидимую черту. Только в душе поселилось странное ощущение, будто оставляешь позади что-то важное, от чего внутри образуется пустота, заполнить которую вряд ли удастся новыми впечатлениями и новыми встречами, какими бы насыщенными они ни были.
"Мы так и пойдём дальше пешком?" - поинтересовался я после получаса ходу по Альтрии. Поведение альт меня несколько удивило: из женщин исчезла вся спешка, они теперь словно бы просто прогуливались, наслаждаясь воздухом родного леса. Приглядевшись, я также отметил и ещё одно изменение. Дамы словно бы воспрянули духом, - распрямили ещё более спины, расправили плечи, и стали... как будто выше ростом, что ли. Или дело в одухотворённости и спокойном умиротворении, поселившихся в их лицах и душах?
"Конечно же, нет", - в ответе возлюбленной уже не было той вынужденности, натянутости, которыми она сопровождала некоторые свои предыдущие ответы. Она была спокойна, и спокойно же отвечала. - "Сейчас ты увидишь самое потрясающее создание в этих лесах, да и в мире тоже! А пока... Просто наслаждайся воздухом и покоем леса, впитывай его аромат. Эти леса хранят вековой покой, сюда не добрались ваши дровосеки, магические войны обходят их стороной. И будут обходить, пока жива хотя бы одна дракона".
"Не знаю, любимая, как насчёт покоя... Как-то мне не по себе от пустоты в душе. Для тебя родина - эти леса, а для меня - империя. Я тебя понимаю, но сам таких эмоций не испытываю", - натянуто ответил я женщине, поймав удивление в эмоциях её спутницы.
Мы, между тем, действительно свернули с дороги, углубившись в лес. Деревья на этом его участке отличались особой монументальностью, величественностью. Даже подлеска почти не было, так что передвигаться можно было совершенно свободно, хоть пешком, хоть верхом. Лес полнился звуками, переливался тенями, будил в воображении самые необычные образы. Я невольно вспомнил свою первую встречу с возлюбленной, когда вот так же, никуда особо не торопясь, наслаждался спокойствием под его гостеприимной сенью.
"Почему ты не общаешься со мной? Даже имени не спросил. Я же чувствую, что в тебе нет обиды. Ты прям, как натянутая тетива лука, той прямотой, которую можно встретить только в чистых душой людях. Так в чём же дело?" - неожиданно пришёл мысленный посыл от второй альты, развеивая наваждение лесного очарования.
"Да как-то... было не до того, что ли..." - замялся я, отчётливо представив, что не соблюл в этом месте целый букет правил этикета. - "Воспринимаю тебя, как боевого товарища, а не женщину. Извини", - уже более жёстко к себе ответил я.
"И что, боевого товарища можно не знать по имени?"
"Да. Главное - ты уверен, что этот человек всегда прикроет. Ты знаешь его... на каком-то глубинном уровне, потому что сам такой же. Бывает, просто некогда разводить политесы, как случилось и теперь. Виктория, вон, гнала нас вперёд, как охотничьих псов".
"Ладно. Я, кажется, поняла. Сначала думала, что дело в обиде или нежелании общаться с виновницей проблем твоей подруги. Но теперь отчётливо вижу, что была неправа. Твоя натура просто не приемлет обид. Ты, как и многие военные, либо идёшь вперёд, либо, перешагнув через себя, отступаешь. В обоих случаях твоё достоинство остаётся при тебе, так как даже отступление воспринимается тобой как временный тактический ход. Или я опять неправа?"
"Права. Наверное. Я так глубоко никогда себя не раскладывал... на части", - ответил я, действительно несколько недоумевающий относительно такого глубокого копания в душе боевого товарища. - "Скажи, а альты всегда пытаются вот так проникнуть в душу соотечественника?"
"С обычными соотечественниками проще", - фыркнула в ответ женщина. - "Мы видим друг друга насквозь, знаем характеры и потребности друг друга. У людей же мы читаем далеко не всё, только самое яркое, остальное бывает сложно разобрать из-за большого числа наслоений, противоречий в эмоциональном фоне. Вот и приходится уточнять".
"Да? Не знал".
А в следующее мгновение все мысли у меня из головы словно вышибло сильным ударом, и я замер, разглядывая небывалое диво. Деревья вдруг расступились, и мы вышли на поляну. А на поляне... Величественно распластался огромный зверь, змеевидное тело которого обнимало чуть ли не всю протяжённость поляны, раскинувшись не менее, чем на десяток метров. Две пары роскошных крыльев, в передней части тела и в задней, даже будучи сложенными за спиной, занимали оставшееся на поляне свободное место. Создание было буквально сжато окружающими деревьями, как бывает сжата сельдь в бочке. Но поразили меня вовсе не размеры и не форма зверя, а его потрясающая расцветка и большие, умные глаза на ящеровидной морде, безотрывно смотрящие на вышедших из леса разумных. Взгляд зверя гипнотизировал, притягивал, заставлял лихорадочно искать темы для возможного общения; длинные же усы, стелящиеся на несколько метров от морды, только усиливали впечатление ума и проникновенности взгляда.
Я с трудом оторвал взгляд от морды странного создания, и был буквально ослеплён игрой света на его чешуе, - это искрящиеся различными оттенками зелёного чешуйки будто бы впитывали солнечный свет, отдавая его в алых переливах. Необычная игра света на чешуе потрясала, я никогда не видел ничего подобного. Морды орков уж точно не переливались вот так, хотя и отливали зеленью... Потрясал и весь образ зверя, огромного, величественного, чем-то родственного этим древним деревьям вокруг. Селёдка выглядела гораздо более чужеродной своей бочке, чем он - обрамляющим поляну гигантам.
Вторая альта радостно вскрикнула при виде зверя, и бросилась к нему навстречу. Виктория проявила значительно больше выдержки, и по-прежнему шла спокойно, хотя в душе у неё всё пело. Альта поравнялась со зверюгой и повисла у той на шее, а та, в ответ, прошлась по ней шершавым розовым языком. Женщина была совершенно счастлива, визжала и совершала какие-то невероятные прыжки, каждый раз чуть ли не перескакивая через тушу. Виктория подошла и погладила зверя по носу, на что тот утробно заурчал. От этого рыка стали сотрясаться окружающие поляну деревья, а по земле пошли лёгкие толчки.
Ко мне зверюга также проявила интерес, обнюхала и попыталась облизать, но я вовремя увернулся. Мало ли, что взбредёт ей в голову?
"И что, дальше мы поедем на этом звере?" - осторожно поинтересовался я. Зная способности альт, и свои скромные возможности, я уже начал сомневаться, что смогу полностью соответствовать требованиям этого ящера к седокам.
"Не волнуйся, котик. Люди могут летать на драконе, не опасаясь за свою жизнь", - и добавила, подарив мне насмешливый взгляд. - "Если рядом находится дракона".
"Звучит как-то не очень. Опять будете тащить меня в качестве багажа?"
"Ну почему сразу багажа?" - возмутилась прелестница. - "Скорее, почётного гостя".
"В чём отличие?" - деловито поинтересовался я, приглядываясь к спине тварюги, в тщетной попытке найти там посадочные места. Ситуация начинала меня нервировать всё больше. Складывалось ощущение, что альты и здесь не признают никаких сёдел, а это означает... новые впечатления и риск свернуть себе шею.
"Отличие, воин, в том, что ты будешь сидеть между двумя милыми дамами, плотно зажатый их стройными телами", - мурлыкнула мне в ответ вторая альта, неожиданно подходя сзади и обнимая за талию.
Вот это номер! Я вопросительно уставился на Викторию, но та тоже смеялась и была настроена... весьма игриво, я бы сказал.
"И кто с какой стороны сядет?" - ещё более деловито вопрошал я. Стоит ли говорить, что подобный пикантный нюанс сразу изменил моё отношение к полёту?
На это обе альты брызнули дружным смехом, и даже змеевидная зверюга то ли заурчала, то ли засмеялась, словно понимая все нюансы отношений разумных. А ещё через несколько секунд меня подхватили нечеловечески сильные руки женщин, и водрузили на спину нашего нового скакуна. Сзади меня заключили в ну очень нежные объятия, а спереди ко мне прижалась моя альта, недвусмысленно намекая, что хорошо бы обнять уже её. Даже необходимость слишком широко расставлять ноги на объёмной спине зверя не создавала неудобств при остальных... кхм... условиях.
"Кстати, воин, меня зовут Виктория", - наконец представилась вторая альта, и меня обожгло целым букетом чувств и ощущений, среди которых были и звон клинков, и готовность понять и научить, и радость творения, а через всё это проходила странная смесь жизнерадостности и грусти, словно... читаешь стихи.
"Вереск эль Дарго", - на автомате представился я, немного обалдев от нахлынувшего чувственного смерча.
"Я знаю", - ответствовала женщина, ещё крепче сжимая меня в своих объятиях.
"Готов, котик, к своему первому полёту?" - пришёл посыл от возлюбленной, исполненный предвкушения и радости.
"Вполне", - коротко ответил я.
Тут же чешуйчатое тело подо мной пришло в движение. За его обширными обводами и взмахами крыльев мне были плохо видны телодвижения зверя, никаких красот полёта я не ощутил и в помине. Сначала нас накренило назад, затем к крену добавились ощутимые переборы лап, и, наконец, листва деревьев стремительно понеслась нам навстречу. Завершилось всё резким толчком крыльев, и, если бы не альты, на этом бы моё недолгое путешествие на диковинном звере и закончилось. Толчок сопровождался провалом участка тела, где мы сидели, вниз, а дальше нас опять подбросило вверх. Душа у меня сначала ушла в пятки, но, когда движение стало более чётким, вернулась обратно, и я почувствовал, как альта сзади гладит ладонями мой живот, то ли пытаясь успокоить, то ли отвлечь. Так что самыми острыми стали впечатления от всевозможных толчков, да ещё эти самые шаловливые ладошки на животе.
Чуть позже женщины просветили меня, как всё это безобразие выглядело со стороны. Они утверждали, что полёт отличается величественностью, это очень красивое и запоминающееся зрелище. Оказывается, зверь сначала встал на переднюю пару лап, зацепился за деревья, подтягиваясь на них, одновременно перенося вес на задние конечности. Распрямив таким способом тело, зверь подключил крылья, сначала заработав их передней парой, а затем задней. Собственно, в процессе всех этих манипуляций и приходили особенно сильные впечатления, и нас с альтами болтало на спине зверя в такт его стремительным движениям, больше подошедшим ящерице или кошке, чем такой громадине.
Не мог я в полной мере оценить и красот Альтрии, либо их отсутствия; и вовсе не из-за отсутствия у меня художественного вкуса, а по совершенно банальной причине. Просто мы сидели примерно по центру драконьей туши, соответственно, впереди и с боков была только чешуя, играющая на солнце всеми оттенками зелёного. Окончательно обзор закрывали вздымающиеся вверх крылья. Только иногда в просветы между ними, при снижении или наборе высоты, можно было что-то заметить на далёкой земле.
За всё время пути мне только однажды удалось наблюдать по-настоящему интересное зрелище. Им оказался громадный золотой шпиль, иглой пронзающий небо на огромную, сложно представимую для здания высоту. Внизу, у основания шпиля, раскинулись облачные ажурные конструкции из какого-то белого материала, по внешнему виду совершенно невесомого. Однако нам было не по пути со шпилем, и рассмотреть это диво более подробно мне так и не удалось, несмотря на однозначно выраженную просьбу. Моя Виктория сослалась на спешку и обещала всё показать после завершения миссии. В итоге большую часть первого дня пути я банально проспал, поражаясь приподнятому настроению женщин. Одно в их настроении было хорошо: они точно не собирались спать, стремясь насладиться полётом, а значит, сам я мог с чистым сердцем отдохнуть.
Разбудил меня резкий рывок дракона вкупе со сжавшимися руками сидевшей сзади альты, которые снова не дали мне выпасть. Я тут же стал озираться по сторонам, привычно стараясь оценить диспозицию, но вокруг по-прежнему синела прозрачная небесная дымка и мощно вздымались драконьи крылья.
"Что случилось?" - поинтересовался я у возлюбленной, личико которой обнаружил у себя на плече.
"Ничего", - пришёл лаконичный ответ.
"Тогда почему трясёт?"
"Варгарынай не любит долго лететь в одном положении - разминается", - пояснила Виктория, и, мило улыбнувшись, добавила, - "Да ты спи, спи. Лететь ещё долго".
"Э, нет. Я тоже хочу размяться".
"Точно хочешь?" - с сомнением посмотрела на меня моя альта.
"Послушай, женщина. Я проснулся, мне нужна разминка. Мы же с тобой давно вместе, а у тебя всё ещё какие-то сомнения возникают", - сомнение в тоне возлюбленной заставило меня ощутимо напрячься, пробудив встречное недовольство.
"Ну, как знаешь", - ответила она, грациозно поднимаясь на ноги. Я откровенно залюбовался её движениями, и любовался ровно до тех пор, пока в её руках не возникли клинки. Она поманила меня одним из них, и её поведение не вызывало никаких сомнений в готовности женщины предоставить мне возможность тренировки прямо на спине дракона.
"Он же себе шею свернёт, сестра!" - вступилась за меня вторая Виктория, чем вызвала во мне новый выплеск ослиного упрямства, буквально подбросившего меня вверх. Даже сильные руки альты не смогли удержать этого могучего порыва.
"Ничего, сестра. Ты его ещё плохо знаешь. Или сама хочешь развлечь моего мужчину? Сразу предупреждаю, он предпочитает красивым строфам быстрые клинки", - на эту странную реплику вторая альта только похлопала глазами и отодвинулась подальше к хвосту зверюги, расчищая площадку.
Закончив говорить, женщина сразу перешла к делу, начав аккуратно прощупывать мои возможности. Несколько ложных выпадов и ударов в неудобные в блокировке зоны были призваны лишить меня равновесия, но у дамы это не прошло. В фехтовании есть такое упражнение на баланс, когда работаешь с клинками, стоя на бревне. Я уже давно им не занимался, хотя и пробовал разнообразить рельеф площадок для учебных боёв, но это ровным счётом ничего не значило. Когда каждый день тренируешься, поддерживая себя в форме, и тренировки проходят отнюдь не в щадящем режиме, бревно оказывается лишним. С него нужно начинать, но затем необходимость в нём исчезает. Так что я быстро освоился биться в несколько стеснённых условиях драконьей спины.
В конце концов, чуть ли не завязав мне руки узлами, женщина вынудила меня разорвать дистанцию, и я отпрыгнул назад, вызвав яркую вспышку беспокойства со стороны второй альты. Виктория, между тем, снова стала наседать, и вскоре мне снова пришлось разрывать дистанцию. После нескольких таких исходов я оказался сильно прижат ко второй альте, сидящей в самой дальней точке, где вообще можно было сидеть на драконе. Её рука, обхватившая мне ногу чуть выше сапога, красноречиво продемонстрировала, что дальше отступать некуда. Пришлось идти в атаку, но Виктория была настроена не дать мне ни единого шанса, упорно вынуждая сложить клинки. Тогда мне в голову пришла шальная мысль, и я попросил вторую Викторию, оказавшуюся в нужное время и в нужном месте, подкинуть меня вверх. Спорить она не стала, рывком добавив толчковой силы ногам, и мне удалось перелететь через противницу, оказавшись у той за спиной.
В принципе, с кувырком перепрыгнуть через человека я мог и так, но вот перепрыгнуть через человека с приличных размеров клинком, выставленным вверх, мне уже было не под силу. Да и дракон летел вперёд, и существовала опасность "отстать" от него в прыжке. Так что помощь пришлась как нельзя кстати, моя же альта только одобрительно кивнула, и её ноздри стали ощутимо подрагивать, как бывало в моменты возбуждения. Это лучше всяких слов говорило о том, что наш бой ей нравится, щекочет её звериную природу.
Возлюбленная продолжала наседать. Она чётко решила для себя заставить меня сложить оружие, и продолжала гнуть эту свою линию. Альта стремительно атаковала, отскакивала чуть назад, и снова атаковала. Мне приходилось схлёстываться с ней на пределе своих возможностей, лишь краем сознания фиксируя движения клинков, а порой и вовсе их угадывая. Она распалилась, потрясающей глубины зелёные глаза горели, словно бы освещённые внутренним огнём, по её телу пробегали приятные мурашки азарта и ещё чего-то звериного, нечеловеческого.
Дракон под нами действовал на возлюбленную очень странно. Ступив в Альтрию, она отбросила многое из напускного человеческого, и сейчас я мог наблюдать это любимое мною нечеловеческое создание во всей красе. Она была прекрасна, необузданна, непобедима. Она хотела победить, показать своему мужчине его место. Вот только я сдаваться и принимать это место не собирался. На наших клинках сейчас играли первые отблески семейных отношений, отнюдь не всегда идиллических, часто взрывных и агрессивных. Особенно у таких хищников как мы. Всё это я прочёл по буре эмоций возлюбленной, по её движениям, по блеску её глаз.
Как я ни упирался, мы довольно быстро прошлись от хвоста дракона к его голове. Я вновь оказался перед выбором, вот только альты сзади уже не было. О том, чтобы сдаться речи не шло. Просить же дракона о помощи я ещё не научился. Хотя... Почему бы и нет? Я резко ушёл в бок, пытаясь пробежать по идущему на подъём крылу, меня подбросило вверх, но точно рассчитать собственное движение не удалось, и я немного перелетел. - "Вот, б...", - только и успел подумать я, из последних сил пытаясь зацепиться за чешую драконьего бока. - "Может, хоть чешуи гному оторву напоследок". - Пришла ещё одна бредовая мысль перед тем, как я оказался в свободном падении. Идея воспользоваться крыльями зверюги для придания дополнительного толчкового усилия оказалась мне не по зубам.
Однако я даже не успел испугаться по-настоящему, когда почувствовал, что что-то обвивается мне вокруг бедра, чуть выше колена. При этом меня начало болтать из стороны в сторону, в такт движению гигантских крыльев хорошо знакомой мне зверюги. Я скосил глаза на свои ноги, и увидел... Драконий ус, надёжно удерживающий меня за ногу.
"Ну как ты там?" - пришёл совершенно спокойный посыл от возлюбленной.
"Нормально", - коротко ответил я.
"Больше так не прыгай".
"Хорошо, я подумаю над этим".
"У тебя будет много времени подумать".
"Если полагаешь, что я куда-то спешу, то ты ошибаешься, дорогая".
"Ещё скажи, что ты специально прыгнул вниз, чтобы полюбоваться красотами Альтрии", - фыркнула дама.
"Зато теперь я такой возможности упускать не собираюсь. Ты же мне ничего показывать не желаешь, а так я увижу хоть что-то".