Точнее, приходил один и тот же сон, в котором Айра оказывалась внутри светло-алого кристалла и с ней кто-то пытался разговаривать. И если раньше сон этот был короток и почти сразу забывался то теперь, просыпаясь, она помнила отдельные слова и даже целые фразы.
Кто-то просил ее о помощи.
Впрочем, спать она не хотела по другой причине Настоящая жизнь во дворце начиналась после заход солнца - именно в тот момент, когда ее укладывали в постель. Пышные пиры с акробатами, выступления актеров и показ диковинных зверей.
Говорят, раньше все это было еще величественнее и интереснее, но тогда Айра была совсем маленькой. А сейчас ей уже двенадцать, и она достаточно взрослая, чтобы участвовать во всеобщем веселье!
Няня с камердинером начали шептаться насчет другой королевской дочери - Эоны. Тему для сплетен выбрали не самую свежую - шестнадцатилетняя принцесса должна была выйти замуж за принца Тори из Империи Десяти Солнц, но кочевники напали на Империю, и понять, что там происходит, оказалось невозможно.
Девушка, мечтавшая о троне громадного государства, теперь стала свободной, и начали поговаривать, что пора выбрать ей мужа из своих, из Дораса. Эона наотрез отказалась даже размышлять об отказе от то ли погибшего, то ли попавшего в плен жениха, но это не мешало ей заводить интрижки со знатными юнцами.
Сама Айра должна была выйти за Айна, кузена наследника Империи.
Но он скорее всего, тоже погиб или пропал и этим девочку вполне устраивал. Родители ее любили и баловали, а как пришлось бы ей в чужом доме?
Обсудив Эону, няня с камердинером перешли на других отпрысков королевского дома. Увлекшись разговором, они отошли от двери, и Айра смогла наконец вылезти из своего укрытия и вытянуть затекшие ноги.
Ей нравилось быть самой младшей в семье.
Те кто постарше, время от времени думали над шансами на престол, но, будучи тринадцатым ребенком, Айра не имела даже призрачной возможности. Семеро братьев и пять сестер впереди - шутка ли?
Но о правлении она и не мечтала. Ее привлекали магия и игры, география и астрология, конные прогулки и запуск воздушных змеев. А сидеть на троне и целыми днями выслушивать рассуждения советников, министров, послов, вельмож, причем еще стараться никого не обидеть - этого Айре хотелось меньше всего.
Накинув покрывало на спящую куклу, девочка улыбнулась.
Конечно же, в двенадцать лет она совершенно точно знала, что ее игрушки - не живые, что им не нужны ни сон, ни отдых, ни еда, ни игры. Но если у старших братьев и сестер была она, с которой можно играть и возиться, то у нее не имелось никого - она оказалась самой младшей.
И именно поэтому, уже взрослая, в общем-то, девочка, она продолжала играть с куклами. Ей очень не хватало детей, рядом с которыми она могла бы казаться более солидной и серьезной.
Выглянув за дверь, принцесса никого там не обнаружила и быстро пробежала полсотни шагов мимо покоев старших братьев и сестер до балкона, там легко перелезла через мраморное ограждение и по удобному, в два локтя шириной карнизу пробежала до примыкающего к детскому крылу основного здания дворца.
Вниз можно было не смотреть - там ходили иногда стражники, но ни разу за всю жизнь Айры ни один из них даже не приподнял голову, чтобы взглянуть на звезды.
Добежав до цели - громадного двустворчатого окна, девочка глянула на происходившее за ним. А там шел пир, болтали и пили вино мужчины и женщины, сновали слуги с подносами и кувшинами. Придворные маги пускали под потолок цветные картинки, музыканты терзали инструменты.
Айра видела, как рядом с беременной женой сидит самый старший брат, Аэрт, и физиономия у него была кислая - всем пирушкам на свете наследный принц предпочитал охоту.
Там были все: и отец, и мать, и братья, и сестры, и даже Курт, который старше Айры всего на полтора года, тоже сидел здесь и с восторгом смотрел в потолок на порхающих под ним иллюзорных птиц.
- Почему я должна спать? - тихо прошептала принцесса, глядя на своего отца, в этот момент что-то оживленно обсуждавшего с верховным магом.
И король словно почувствовал ее взгляд - он медленно, словно нехотя, повернул голову чуть вбок и вверх и встретился глазами с дочерью, а затем развернулся в другую сторону и сказал что-то верховному магу.
Айра замерла: что именно он сказал? Может, вообще не заметил ее? Там светло - здесь темно, принцесса давно заметила, что в таких случаях сложно что-то разглядеть, а может быть, он увидел ее, но решил, что ничего страшного в том, что его дочь стоит ночью на карнизе на высоте сорока локтей над землей, нет?
Принцесса улыбнулась такой дурацкой мысли, но тут же посерьезнела.
Король старался не наказывать младшую, любимую дочь, но это не касалось тех случаев, когда она глупо лезла в какие-то опасности. И хотя сейчас риска не было никакого, но если ее будут снимать отсюда, если сбежится множество придворных, то показание будет нешуточным, как тогда, когда Айра влезла на дерево за котенком и чуть не упала.
Обратно до спальни девочка добралась очень быстро, но в дверях ее уже встречал верховный маг.
- Принцесса Айра, - поклонился нестарый еще мужчина с черной окладистой бородой. - Приветствую вас.
- Здравствуйте, господин маг, - грубовато, без титулов, ответила девочка. - Разрешите пройти, мне уже пора спать.
- Обязательно, - маг даже не сдвинулся. - Но вначале я хотел бы рассказать вам о том, о чем мы беседовали с Его Величеством, вашим отцом.
Айра замерла.
- Итак, завтра Его Величество с семьей собирается на морскую прогулку, - медленно и как-то ехидно, что ли, начал маг. - Я указал ему на то, что стихии капризны, а королевство не может остаться без правящей фамилии, что кого-то нужно оставить на берегу.
Принцесса не понимала, к чему он ведет, а маг, как назло, умолк.
Но вскоре он заговорил снова:
- Мы рассуждали, кого выбрать. Наследному принцу была обещана эта поездка, кроме того, его жена беременна и мнительна, лучше их не трогать Мы прошли по каждому принцу и по каждой принцессе, и каждый раз король выражал недовольство - ибо никого из вас наказывать без причины ему не хотелось. Проще всего было бы оставить Эону, но с одной стороны - она самая никчемная правительница, а с другой - именно ее на всякий случай, пока она не выдана замуж, Его Величество предпочитает держать рядом с собой.
Айра все поняла. Маг еще не сказал ничего, а она уже знала.
- Вижу по глазам, ты догадалась, - с деланым сочувствием и одновременно с резким переходом на "ты" произнес он. - Ты ослушалась няню, ты не легла спать вовремя и рисковала собственной жизнью, идя по узкому карнизу. В качестве наказания ты останешься завтра дома. А если твои выходки продолжатся, то о развлечениях можно будет забыть надолго. Через несколько дней состоится охота на тетеревов, а затем будет поездка в горы, в монастырь Владыки Дегеррая. Так что у тебя есть все причины ложиться спать пораньше, да и днем не перечить няне.
Не дожидаясь ответа, верховный маг развернулся и вышел.
Айра стояла, сжимая и разжимая кулаки.
Она так мечтала об этой морской поездке!
О том, как будет кидать крошки чайкам, как их громадный галеас пройдет между рыбацкими суденышками и сверху можно будет посмотреть на их снасти и на то, как загорелые мальчишки прыгают по палубам, то ли работая, то ли делая вид. Как будут проплывать мимо городские дома и сады, хорошо знакомые с земли - и такие странные и непохожие на себя с моря.
Я не заплачу, - тихо сказала девочка. - Я принцесса.
И, естественно, тут же заревела - вначале тихо всхлипывая, а затем громко, в голос, с надрывом.
Этой ночью ее сон впервые оказался отчетливым и ясным: Айра находилась в небольшой комнатке-кристалле, вокруг нее было множество алых граней, и более ничего, ни внутри этого странного помещения, ни снаружи.
- Ты избрана, чтобы помочь мне, - внятно произнес Голос.
- Я не хочу тебе помогать! - крикнула принцесса. - Отпусти меня немедленно или мой отец накажет тебя!
- Ты должна будешь днем позвать меня, - настаивал Голос. - И тогда я смогу помочь тебе. Я заперт и отсюда ничего не могу сделать для тебя.
Айре показалось, что алые грани слегка пульсируют в такт словам.
Ей не было страшно, но и соглашаться помогать Голосу она не собиралась.
- Принцесса, ты должна помочь мне, а я отвечу тебе заботой, - настаивал Голос.
- Мне ничего не нужно! - яростно выкрикнула девочка. - Кто ты такой? Демон, похищающий души во сне? Безумный маг?
- Для твоей безопасности я не скажу тебе, кто я, - ответил Голос. - И для твоего же блага я прошу тебя - помоги мне. Иначе мне придется сделать вещь, которая не понравится никому.
- Делай что угодно! - заявила Айра, а затем, неожиданно осознав, как можно выбраться из кристалла, провалилась в обычный сон.
В нем летали гигантские смешные бабочки с оранжевыми крыльями, скакали смешные тряпичные зайцы ростом с Айру и множество мальчишек и девчонок, что слушались ее беспрекословно. Были игры и погони, какие-то смешные ссоры и грустные примирения, всегда кто-то что-то рассказывал, а если вдруг начинал звучать смутный, почти неслышимый Голос, просивший помощи, то Айра просто велела, чтобы все шумели - и Голос исчезал.
И когда рано утром няня потребовала, чтобы принцесса встала, Айра долго пыталась отказаться, но пожилая женщина была с ней не менее неумолима, чем она сама с Голосом.
* * *
Знающий человек, да и не только представитель людского рода, всегда найдет знаки там, где обычный крестьянин или даже дворянин не увидит ничего.
Невежда стал бы смотреть на вырастающие впереди горы, на одиноко кружащегося вдали стервятника и даже на осла, понуро переставлявшего копыта, или уставился бы вниз, тому под ноги.
Родрис ехал ковыльной степью не первый день и, судя по всем признакам, почти одолел ее.
Сегодня Родрис устал и проголодался, но все равно разглядел старинный путевой камень в траве там, где начиналось то, что выглядело как тропа, хотя откуда ей взяться в столь безлюдных местах?
Бывший первосвященник знал, что когда-то здесь проходил тракт, один конец которого упирался в край мира, где живут только варвары, второй же шел через ковыльные степи кочевников к вольным городам.
Счистив с камня траву и землю, бывший первосвященник долго вглядывался в старые руны. Надпись была сделана на древнеимперском - языке тех времен, когда Империя простиралась от одного края мира до другого, а Внутреннее море находилось внутри ее.
Многое говорило о том, что сам мир тогда был гораздо больше.
Впрочем, это сейчас совершенно не занимало Родриса.
- Взять левее и потом прямо до конца - и там была башня чародея, разрушенная триста лет назад, - задумчиво произнес он. - А в ней наверняка отыщется кое-что, что мне в ближайшее время пригодится.
Он обернулся к безропотно стоявшему ослу - животное тоже устало за день - и снял с его спины седельные сумки.
- Отдыхай, пока есть возможность, - ласково сказал бывший первосвященник Владыки Дегеррая. - Вполне возможно, завтра тебя отберут у меня и зарежут на жаркое.
Он разложил небольшой костер из взятых с собой дров - в степи приходилось быть запасливым - и достал из котомки бараньи ребрышки, которые намеревался поджарить и съесть с луком и хлебом.
Родрис собирался поселиться во владениях варварского племени, одного из самых диких.
Оно отвергло власть хана Разужи, когда тот некоторое время назад покорил остальные народы в этих степях. За строптивость племя не поплатилось - и не из-за своего свирепого нрава, а потому, что жило далеко и было никому не интересно.
Дайрут
Айн смутно помнил, как они выбрались из столицы поверженной Империи, как шли по улицам - и то тут, то там натыкались на отряды варваров, орков и людоедов, издевавшихся над обнаженными, обессиленными, плачущими людьми.
Над теми, для кого не нашлось человека, подобного отцу Айна.
Смутно помнил, как помогал рыть громадную могилу, как рядом с ним наказанные за что-то варвары-могильщики рубили пальцы у мертвецов, чтобы снять дешевые кольца, не привлекшие внимания более удачливых товарищей.
Неясно осознавал, как прошел день, куда делась ночь и как следующим утром они вместе с Киром - так звали его спасителя - выехали в ставку темника Вадыя, одного из полководцев хана Разужи, имеющих собственную армию-тумен.
Кир вез с собой послание к Вадыю от одного из его родичей.
Перед внутренним взором Айна каждое мгновение сменялись картины - как отец закалывает ребенка; как взрезает собственный живот; как сапоги его ступают по кровавым лужам, потому что сухого места на полу просто нет.
Внутри у парня клокотала и плескалась ярость. Он держался за нее, чтобы не сойти с ума, - и поэтому его терял. Айн чувствовал, что он на грани, что ему надо как-то примириться с собой - но отказаться от мести значило признать себя трусом, а это было невозможно.
В то же время он опасался, что как только перестанет помнить то, что случилось в зале императорского дворца, решимость его угаснет, и поэтому он поддерживал в себе ярость, цеплялся за нее.
И постепенно то, что происходило вокруг, сделаюсь четче - Айн смог наконец осознавать мир вокруг, а не просто шевелиться, как реагирующее на удары животное. При этом ярость не стала меньше - просто он научился жить с ней, ни на мгновение не забывая о цели собственного существования.
В первый же вечер Кир вправил челюсть Айну, и сделал это для того, чтобы парень смог подтвердить, что хорошо понимает, о чем ему говорит старик.
А речи старика стоили внимания.
- Я не знаю, куда подевались наши старые боги, - говорил, помешивая в котелке пряную похлебку, Кир. - Некоторые верят еще, что и Светлый Владыка, и Дегеррай, и голубоглазый Тэнри правят нами - но тогда почему кто-то безнаказанно уничтожает их жрецов и шаманов? Место бога пустым быть не может, и Ордой правят те, кто надеется на новых покровителей. Темных, злых, жестоких - и знаешь, я больше верю в них, чем в благостного Светлого Владыку. Я слышал, у вас вешали пророков?
Айн подтвердил - перед его внутренним взором мелькнул образ болтающегося на веревке грязного человека с гигантской бородавкой на левой щеке, одного из тех, кто поднял провинцию Алые Грязи на бунт.
- Ваши ханы были правы, - Кир попробовал варево, а затем, недовольно цокнув, сдвинул котелок ближе к центру костра. - Мне не нравится то, что творится в степи. Разужа был семнадцатым сыном хана Тая. Он прошел по трупам братьев, он убил собственного отца и мать, пытавшуюся защитить мужа от сына. Он уничтожил всех других ханов, одного за другим, чтобы не осталось в степи того, кто может собрать урултай и отнять у него власть.
Наш хан верит в новых богов. Кто-то из них говорит с ним, направляет, помогает советом. В Орде большую власть имеют дервиши, они крутятся в пыли, вещая о том, что мир скоро погибнет и надо уничтожить всех, кто не верит в это.
Я не вижу такого мира, это не моя дорога. Да, я участвовал в набегах. Ходил и в вольные города, был среди тех, кто разорял ваши провинции-улусы и воевал с варварами. Но это была нормальная жизнь, когда, вернувшись из набега, ты мог купить себе овец или молодую жену и спокойно жить еще полгода или год, пока тебя не позовут в следующий набег! Ты понимаешь меня?
- Понимаю, - ответил Айн.
Ему было чуждо то, что говорил Кир, и в то же время он видел сходство - жизнь была налаженной, она шла тем же путем, что и век назад, и два.
- А сейчас я уже девятый год в походе! Мятежи в Орде, война с варварами, война с орками, война с людоедами, война с Империей! - зло говорил Кир, и кинув в сторону палку, которой ворочал горящие в костре дрова. - Я не вижу своих детей и жен, я вынужден подбирать остатки добычи за более молодыми и дерзкими воинами, а если я вернусь в свой дом, то меня назовут трусом и закатают в кошму, и которой выкинут на солнце, и оно убьет меня за пару дней. Раньше так казнили только родственников, чтобы не проливать их крови, но сейчас, когда слишком много среди нас всякой швали, подобную честь оказывают каждому, кто родился в степи, а иногда и варварам…
Он приподнялся и подобрал палку.
Но все это стало неважно, когда я тоже услышал голос. Вначале я испугался, что скоро начну кататься в пыли и нести ерунду о том, что надо всех убить. Но мой покровитель оказался не тем кровавым ублюдком, который советует хану. Сказал, что он поможет мне вернуться домой. Ты понимаешь?
- Да, - кивнул Айн.
Он понимал, что жизнь столкнула его с сумасшедшим - одним из бедолаг, которых в последние годы стало так много.
- Ты думаешь, я сошел с ума? - усмехнулся старик. - Нет, мой покровитель позволил мне уцелеть и десятках сражений, подсказывая, что делать, он называл мне места, в которых я находил клады.
С этими словами Кир сунул руку за полу халата и достал оттуда тяжелый кошель. Он передал его Айну, и тот смог убедиться - там было множество старинных монет и украшений - причем только золотых.
- И самое главное, он сказал мне, что надо сделать для того, чтобы начать жить так, как я хочу. Чтобы я мог вернуться в свой аул, разводить овец, воспитывать сыновей воинами, продавать дочерей хорошим мужчинам.
- И что же? - поинтересовался Айн.
Перед его мысленным взором был отец, медленно всаживающий в себя клинок.
- Покровитель сказал мне, что я должен найти тебя, вытащить из этого вашего большого города, отвести к Вадыю и помочь для начала. А дальше ты все сделаешь сам.
До парня не сразу дошло, что именно сказал Кир, но затем его губы растянулись в улыбке.
Если покровитель старика был прав хотя бы отчасти, это значило, что кто-то там, наверху, считает, что Айн сможет отомстить.
- Я не сразу согласился делать то, что советовал мой покровитель. Но он доказал мне, что отказываться и злить его - себе дороже. Уж лучше в лицо назвать Разужу гнилым пометом вшивой суки. Я дам тебе имя, - заявил Кир. - Для всех ты станешь моим сыном. Мой отец пятьдесят лет назад во время набега убил полководца одного из вольных городов. Он забрал его деньги, его жену - которая через несколько месяцев понесла от него - и его имя. Наше имя. Теперь тебя зовут Дайрут Верде, сын Кира Верде.
Заснув после сытного ужина, Айн - который больше не был Айном - увидел отца.
Мертвый военачальник грустно улыбнулся:
- Сын, ты выбираешь сам, куда идти. Поменяй ими, изменись внутри, стань крепче мифрила. Отомсти за нас.
А затем, к ужасу Айна, отец воткнул в себя меч - и исчез.
Потом были кошмары, кровавые реки, берега из трупов и людоеды, чье веселье было еще отвратительнее всех предыдущих мерзких картин.
До ставки темника Вадыя Кир и Дайрут ехали очень долго.
Первые дни вокруг были только пожарища и трупы, несколько раз встречали разъезды и патрули, но с теми обменивались всего лишь несколькими словами и спешили дальше. По утрам Кир заставлял приемного сына тренироваться в езде верхом и в стрельбе из лука.