Как только наблюдатель подал сигнал, молодой лирок припал к прицелу. Охотники подвинули самострел к самому краю и прижали подставку к скале, навалившись на нее собственным весом. Выстрел был очень важным, приходилось учитывать даже малейшие детали. Подставку держали, чтобы уменьшить возможную отдачу, которая могла повлиять на точность выстрела. Стрелок вздохнул и замер, отсчитывая про себя секунды и прикидывая упреждение, которое необходимо взять, чтобы попасть в движущуюся мишень.
Наверное, шаман почувствовал направленный на него пристальный взгляд, он на секунду замер и повернул голову в сторону скалы. Тотчас же телохранители пришли в движение, а арбалетный болт размером с небольшое метательное копье отправился в полет.
Секунды, которые потребовались болту на то, чтобы достигнуть цели, не прошли даром: шаман отпрыгнул в сторону, телохранители, напротив, сплотили свои ряды, прикрывая себя и шамана щитами.
Арбалетный болт ударил в край щита, развернул его и попал в телохранителя. Удар был настолько силен, что мощного мапри опрокинуло на землю. Клыкастые взвыли и вскинули вверх ятаганы. Некоторые из них в порыве ярости метнули в сторону скалы копья. Дело это было совершенно безнадежное - копья не пролетели и четверти требуемого расстояния. Телохранители же действовали с завидной слаженностью. Еще плотнее обступив шамана, они создали двойной слой щитов со стороны опасной скалы и стали отходить в противоположную сторону. Там было почти пусто, открытое место не предполагало засады. Но так уж получилось, что именно этот маневр закончился для мапри непредсказуемо. Небольшая куча камней вдруг пришла в движение, секунда… И стрела, сорвавшись с тетивы, отправилась в цель буквально с расстояния в тридцать метров. Все внимание телохранителей было приковано к скале, с противоположной стороны нападения не ждали. Но даже в этом случае выстрел был необычайно сложным. Между щитами оставалось не более пары сантиметров, но Укутай был отменным стрелком и не мог промазать с такого близкого расстояния. Досадно было лишь то, что шаман был почти не виден, лишь малая часть его одежды мелькнула в просвете. Но даже этот шанс лирок использовал на все сто процентов. Стрела вонзилась в бок. Шаман взревел от боли и немедля активировал свой охранный амулет.
Удар был направленный. Телохранителей, располагавшихся со стороны прилетевшей стрелы, отбросило на несколько десятков метров, сминая и разбивая о камни. Досталось и Укутаю, он находился слишком близко. Удар отбросил его на камни с силой парового молота. Последнюю секунду своей жизни лирок встретил улыбаясь - его стрела нашла свою цель. Шаман, сжимая зубы, прорычал команду, и оставшиеся на ногах телохранители упали на землю. Второй удар был направлен по скале, на которой разместились стрелки. Летящие с их стороны стрелы отбросило в стороны. Впрочем, из них до мапри и так долетали немногие, да и те теряли свою пробивную силу. Удар шамана пропал даром, расстояние было слишком велико. Нескольких воинов сбило с ног и откинуло на пару метров в сторону. Опрокинуло и большой арбалет, ударив стрелка в плечо. Из тех, кто был на скале, он пострадал больше всех, получив перелом руки. Остальные отделались ушибами.
Но не такие там были парни, чтобы сдаваться. Зарядив самострел, они подтащили его к краю, место стрелка занял другой лирок, через секунду арбалетный болт отправился в полет, выискивая цель среди тех, кто был в пределах досягаемости.
Рев, поднявшийся в войске клыкастых, был хорошо слышен в крепости. Вскоре к ее стенам подошли и сами мапри. Однако войско разделилось. Ранение шамана оказалось серьезным. Телохранители отнесли его в сторону, после чего половина отряда оцепила место стоянки широким кольцом.
Шаман отдал команду, и вторая половина войска ринулась на штурм.
Мапри рвались в бой столь яростно, что, казалось, они готовы смести с пути все что угодно. На разложенные на их пути вязанки хвороста они не обратили никакого внимания, просто перепрыгнув их на бегу. Эта накатывающаяся волна выглядела опасно даже с учетом того, что шаман остался на месте.
Защелкали луки, пришли в действие большие арбалеты. Мапри падали, но продолжали рваться вперед. Они с ходу вломились в заграждения, расположенные около самой стены, и принялись яростно их рубить, несмотря на постоянный обстрел. В защитников крепости полетели копья, заставляя их пригибаться, что сказалось на меткости стрельбы. В ход пошли утяжеленные боласы, нанося врагу немалый урон. Клыкастые гибли сотнями, но продолжали рваться к стенам. То ли страх перед шаманом, то ли испытываемое ими благоговение заставляли мапри в ярости бросаться вперед, только бы не нарушить приказ.
Им все-таки удалось пробиться к стенам. Мапри рвались наверх, карабкаясь по телам своих поверженных соратников. Подобная лестница из павших воинов заставила ужаснуться многих защитников крепости, даже Арт внутренне похолодел от такого напора клыкастых.
И все-таки атака мапри захлебнулась. Потеряв почти половину состава, они откатились от стен. Но ненадолго, крики командиров заставили воинов перестраиваться для новой атаки.
Тем временем дела в крепости обстояли не так хорошо, как могло показаться со стороны. Десятки убитых, сотни раненых, да и боеприпасы этот ожесточенный штурм изрядно сократил. Утяжеленных боласов практически не осталось, стрел было не более трети от первоначального количества. Если к этому добавить местами поврежденные стены… Еще один такой же яростный штурм - и крепость может не устоять.
Видимо, то же самое понимали и мапри. Шаман отдал команду, и большая часть окружающего его войска поспешила на соединение со штурмующими.
Вот он - тот час, ради которого раскладывались вязанки хвороста.
- Дольци, лучникам открыть стрельбу зажигательными. Поджечь хворост, - отдал команду Арт.
Через несколько секунд десятки горящих стрел взвились в воздух - лучшие лучники крепости выполняли полученный приказ. Не прошло и минуты, как хворост вспыхнул сразу в нескольких местах.
Спешившая на помощь клыкастым подмога вынуждена была отпрянуть от огня. Около крепости оставался все еще довольно многочисленный отряд клыкастых, но они не спешили штурмовать стены. Как можно теснее сплотив свои ряды, они укрылись за большими щитами, намереваясь переждать. Подождать им требовалось не более получаса - хворост вспыхивает ярко, но горит быстро. Подойдет подмога, и они навалятся на крепость всем скопом.
Но Арт не собирался предоставлять врагу такую передышку. Пока отряд клыкастых разделен, есть возможность его разбить.
- Кавалерия, в седла!
Через несколько минут семь сотен конных вылетели из ворот, с ходу разворачиваясь для кавалерийского удара. Стены крепости почти опустели, но упускать возможность покончить с отрезанным от основных сил отрядом мапри было никак нельзя.
Плотно закрытая щитами группа мапри выглядела неприступно даже для конной атаки. Но это с фронта - со стороны, обращенной к крепости, построить такую же стену щитов с фланга мапри и не подумали, за что и поплатились.
Они было попытались перестроиться в последний момент, когда увидели вылетающую из ворот крепости конницу, но лишь нарушили ровный строй щитов с фронта, чем не преминули воспользоваться оставшиеся в крепости лучники. Несколько залпов были очень результативными, что только добавило сумятицы и смятения в стан врага. Массированная конная атака - это одно из немногих, чего боятся мапри, опасаются на каком-то инстинктивном уровне. Удар вышел на славу. Острием кавалерийской атаки были две сотни старой гвардии Арта.
Отряд мапри буквально смели за один проход. Некоторые клыкастые не выдержали натиска и пустились в бегство, кто-то из них прыгал прямо в огонь. Не прошло и четверти часа, как мапри, остающиеся у крепости были полностью разбиты. Разогнавшейся кавалерии еле удалось осадить коней, чтобы самим не получить ожоги. Впрочем, лошади, приблизившись к горящему хворосту, поворачивали или вставали на дыбы, не желая идти дальше. Из-за горящего пламени прилетело несколько десятков копий, причем часть из них нашли свою цель. Пожалуй, именно они нанесли кавалерии самые существенные потери. Но даже эти потери были относительно невелики по сравнению с тем уроном, который понесли мапри. Штурмовой отряд был уничтожен практически полностью.
Кавалерия успела вернуться в крепость, люди спешились и заняли места на стенах, когда хворост прогорел. Все ждали новой атаки клыкастых. Да, те потеряли половину своего войска, но оставались еще достаточно сильны и опасны. Радовало лишь одно: похоже, шаман не собирался принимать участие в штурме крепости. Был ли он напуган, или его ранение было слишком серьезным? Так или иначе, попыток приблизиться к крепости он не предпринимал.
Хворост прогорел, но мапри не ринулись на штурм, видимо, получили новую команду. Те воины, которые были отправлены на усиление штурмового отряда, вернулись к стоянке, где располагался шаман. К ним присоединились и те несколько десятков воинов, которые пытались взобраться на скалу, занятую десятком стрелков-лироков. Надо признать, пытались взобраться довольно безуспешно. Засевшие на скале лироки обстреливали из луков карабкающихся на скалы мапри и сбрасывали на них все, что нашлось под руками. Вот только с боеприпасами у них было туго. Стрелять из лука вертикально вниз не так-то просто, а метательных снарядов было немного. Израсходовав все камни, стрелки побросали вниз почти все болты от большого арбалета, используя их вместо метательных копий. Даже корзина с едой - и та отправилась следом. Пощадили только бочонок с водой и сам самострел, оставив их на самый крайний случай. Так что отступление врага стрелки восприняли с большим воодушевлением.
Тем временем собравшиеся вокруг шамана мапри запели что-то странное и протяжное, звуки в песне растягивались чуть ли не на полминуты каждый. Но минут через десять все смолкло, и мапри принялись стаскивать своих убитых в одно место. При этом они вынуждены были приблизиться к крепости на расстояние выстрела из лука. Несколько стрел тут же взвились в воздух, но Арт распорядился прекратить обстрел.
- Пусть носят, иначе нам придется всех мертвых мапри убирать самим.
- Так они и трофеи соберут, - возмутился Дольци.
- Трофеи? Мы еще не победили, - усмехнулся Арт. - Мапри все еще превосходят нас численностью.
- Нет, не пойдут они на штурм, - заявил командир крепости. - Дух уже не тот.
Арт склонен был с ним согласиться, но от шамана можно было ждать любой гадости, так что терять бдительность не следовало. А вот передышкой следовало воспользоваться в любом случае. К тому же время играло на руку лирокам - завтра должен был подойти отряд в пятьсот стрелков из второй крепости.
- Дольци, снимайте половину воинов со стен, надо позаботиться о раненых и покормить личный состав. Тем, кто останется на стенах, собирать павших мапри не препятствовать, но смотреть в оба и находиться в постоянной готовности к отражению атаки. Чуть погодя их сменят.
Раненым следовало помочь только с размещением. Опыт третьей крепости был учтен, и штат медицинской службы во всех гарнизонах был увеличен.
Убирающие с поля боя своих павших воинов мапри подошли вплотную к стенам крепости. Правда, они были безоружны, но такое соседство не могло не нервировать обе стороны. Кто-то из лироков вскинул лук, но Арт пообещал того, кто выстрелит без крайней необходимости, заставить лично перетаскать всех мертвых мапри. Разумеется, он заботился не о враге. То, что сейчас происходило, его не могло не радовать. Мапри за стенами то и дело недовольно рычат и скалятся, те из лироков, кто знает язык мапри, отправляют в их сторону едкие замечания и предлагают убраться отсюда подальше. Да, это далеко не мир, но ситуация уникальная - мапри не бросаются на врагов в попытке пленить их или уничтожить. Быть может, кто-то склонен это недооценить, но только не Арт. Он еще раз лично прошелся по стене и предупредил лучников о необходимости сдержанного отношения к клыкастым. Как ни заманчиво было покончить с десятком-другим мапри, от этого следовало воздержаться.
Пусть у них в головах отложится, что можно находиться рядом с людьми и не нападать. Это маленький шаг в сознании, но без него невозможно наладить отношения, если не добрососедские, то хотя бы нейтральные. А без этого лироки обречены на длительные и опустошающие войны.
Мапри стащили всех своих павших воинов к своей временной стоянке, после чего начали взводить курган из камней и земли. Всю ночь в их лагере горели костры, временами оттуда слышалось заунывное пение.
Лироки несли усиленную вахту, разбившись на две смены, не менее половины защитников крепости постоянно находились на стенах. Но нападения так и не последовало. Рано утром мапри свернули свой временный лагерь и направились обратно к перевалу. Телохранители несли носилки с шаманом.
- Повезло нам, - с облегчением вздохнул капитан Дольци.
- И имя этому везению - Укутай. Да те стрелки со скалы, что отвлекли внимание телохранителей, - отозвался Арт.
Тело лирока нашли на месте устроенной им засады. Умер он сразу, расплющенный о камни. Впрочем, у него не было никаких шансов уйти: если бы не удар шамана, его, без сомнения, настигли бы многочисленные враги, находившиеся лишь в нескольких десятках шагов.
Знал ли об этом разведчик? Не мог не знать. Как не мог не знать и о том, что в случае его неудачи у крепости очень мало шансов устоять, почти никаких.
Укутаю воздали отдельные почести: каждый из защитников крепости подошел, чтобы проститься с ним. Многие говорили какие-то слова, кто-то лишь замирал на несколько секунд и шел дальше. Самым многословным был капитан Дольци:
- Ты был славным охотником, лучшим из лучших. Ты пал в бою так, как подобает храброму воину. Дух твой будет спокоен, ты выполнил долг перед общиной и своим родом. Лироки не забудут тебя, ты останешься с нами в песнях и сказаниях.
После такого проникновенного слова было просто нечего добавить, Арт постоял пару минут молча, прощаясь с лучшим разведчиком Рысей, а возможно, и всех лироков, который ценой жизни спас первую крепость от разрушения.
Похоронили Укутая в общей могиле вместе со всеми павшими в этом бою лироками.
Стрелки спустились со скалы, но это оказалось не так просто, учитывая, что многие из них были ранены. Что до отряда второй крепости, то он подоспел часа через два после того, как мапри оставили свою стоянку и ушли. Командир отряда порывался принять участие в бою и просил разрешения преследовать клыкастых, но Арт запретил. Крепость и так понесла немалые потери. К тому же раненый шаман все-таки мог нанести по преследователям удар, если они прижмут уходящих мапри к горам.
Чтобы восполнить понесенные крепостью потери, Арт распорядился оставить в первой крепости половину отряда, прибывшего из второй, остальным кавалеристам следовало вернуться обратно.
Этот провалившийся набег сильно охладил пыл мапри. До осени была лишь одна серьезная попытка перевалить через горы в районе четвертой крепости. Отряд численностью до семисот воинов перешел через перевал, но, встретив сопротивление, не стал ввязываться в бои, а повернул обратно.
Это внушало некоторую надежду на то, что мапри оставят лироков в покое, но незадолго до первого снега группа лазутчиков в несколько десятков воинов пробралась через горы, минуя известные перевалы. Лучшим следопытам понадобилось приложить немало усилий, вылавливая по лесам разведчиков клыкастых. Арту же пришлось пересмотреть оборонительную концепцию и внести определенные изменения в зимние планы.
Глава 16
Город
Лето близилось к завершению. Мапри затихли после неудачного похода, организованного шаманом, и основная забота Арта как главнокомандующего объединенных пограничных сил состояла в пополнении состава потрепанных гарнизонов. Многие старейшины были недовольны, и решение об отправке дополнительных людей на границу иногда проходило со скрипом. Люди скорбели по павшим в приграничных битвах воинам, а здесь еще требовалось отправлять на границу охотников сверх запланированного. Но необходимость защищать свой край никуда не делась. Главное, что пограничникам удалось устоять, с момента постройки крепостей клыкастые ни разу не побеспокоили деревни лироков. А это было большим плюсом. В приграничных боях воины пали недаром, им удалось сберечь покой края: покой своих семей, деревень и родов. Недовольных дополнительным набором удалось уговорить, в крепости поступило необходимое пополнение. В таком составе пограничникам предстояло беречь край от врага всю осень. С приходом зимы по плану предполагалось сократить численность пограничных сил. Вместе с тем часть остающихся на зимовку в крепостях людей тоже должна была быть заменена, чтобы резервисты, не принимавшие участие в битвах, смогли пройти необходимое обучение. Таким образом, в крепостях на зиму оставалась четверть состава обученных людей, и к ним прибавлялось столько же новичков. Это было оговорено заранее и требовало лишь контроля за своевременным исполнением.
Но если дела пограничные не занимали много времени, то дела растущего города никак не давали о себе забыть. Строительство не затихало ни на один день. Продолжалось возведение башен городской стены, вместе с тем осень настойчиво призывала форсировать строительство внутри крепости. Вместо парочки кузен, которые были вначале, вырос небольшой квартал, занимающийся металлообработкой. Арт радовался этому: если все пойдет по намеченному плану, то вскоре можно будет отказаться от покупки готовых изделий на стороне и ограничиться закупкой металла в слитках с дальнейшей его самостоятельной обработкой. Хорошо бы еще заняться и плавкой, но это дело более отдаленного будущего, поскольку известные лирокам запасы железной руды оставляли желать лучшего. Кроме Кузнечного квартала появились и другие: Кожевенный, где шорники работали с уже выделанными кожами; квартал Ткачей, где были установлены несколько привезенных из Тивании деревянных ткацких станков. Кстати, местные плотники просили больше не покупать ткацкого оборудования. После того как они осмотрели ткацкие станки, заявили, что и сами могут сделать не хуже.
Росло и швейное производство. Здесь об автоматизации пока не приходилось и мечтать, но разделение труда применялось весьма успешно. В швейном цехе было задействовано более пятидесяти женщин, которые успевали шить одежду не только для местного населения, но и на экспорт. В первую очередь - так хорошо себя зарекомендовавшие шубы.
Более того, некоторые из наиболее предприимчивых старейшин договорились о том, чтобы и в их деревнях тоже шились шубы на продажу. Тилой ворчал, заявляя, что они и сами нашьют одежды сколько надо, но Арт в этом вопросе был непреклонен. Торговая компания брала все предлагаемые соседями изделия по вполне приемлемой цене. Более того, Арт распорядился беспрепятственно пускать всех желающих на городское швейное и ткацкое производство, а при наличии заинтересованности принимать заявки на поставки ткацкого оборудования, причем по минимальным ценам.