– Как на последовательницу Иванова. Раздеваться до трусов и так ходить для дамы все-таки перебор, а вот в мини в самый раз.
– Все тебе шутки! – обиделась она. – Пойду к Фатееву. У него дочь всего на пару лет младше, может, что осталось купленное на вырост?
В конце концов, ее совместными усилиями одели в короткую, но приличную шубку из искусственного меха и мужскую собачью шапку. Осенние сапоги у нее были.
На прощание чмокнув Петра в щеку, она исчезла в портале.
В сарае было пусто, холодно и темно. Лишь слабо мерцали прикрытые брезентом накопители. Раньше Лавровы запирали его снаружи на висячий замок и, как и другие садоводы, хранили в нем свой садово-огородный инвентарь. С тех пор, как в сарае прописался портал, инвентарь изрядно уменьшился в количестве и перекочевал на крытую веранду их маленького дачного домика, а навесной замок сменился врезным, который можно было открыть изнутри. Ключ для этого всегда лежал на полке под закрытым сейчас ставнями окном. Второй ключ находился снаружи в укромном месте.
Лена достала магнитный фонарик и несколько раз качнула взад-вперед. Слабый луч пробежал по стене в сторону окна и уткнулся в полку. Взяв ключ, она подсветила замочную скважину и открыла дверь. Слава Богу, сейчас не ночь, где-то часов пять вечера. Когда долго не было переходов, определить время появления было сложно из-за разницы в продолжительности суток. На улице лежал нетронутый, недавно выпавший снег.
Лена вытащила взятую с собой сумку, уложила в нее один из накопителей, вернула ключ на полку и, отыскав второй, закрыла им дверь снаружи. Потом пришлось хорошо потоптаться по дорожке от сарая к дому и оттуда к калитке, после чего она через калитку просто перелезла и быстро пошла к автобусной остановке.
Каждый раз ее возвращению домой с Алкены сопутствовал легкий мандраж. Сейчас у нее был серьезный повод для волнения. За отца она беспокоилась мало. Он больше жил рассудком и, по ее мнению, мог догадываться, что за ее дружеским отношением к Корнееву скрывалось что-то еще. А вот мама… Как и многие женщины по отношению к близким людям она жила в первую очередь эмоциями, во вторую так называемым здравым смыслом и, когда в спорах не помогало ни первое, ни второе, включался рассудок.
Подкатил почти пустой автобус. Значит выходные, в будни в это время народу было бы гораздо больше. Автобус довез ее почти до дома, и оставшиеся два квартала она преодолела почти бегом. Привычно заблокировала домофон, поднялась лифтом на шестой этаж и позвонила в дверь. Где-то в квартире услышала голос Аленки:
– Мама, я сама открою!
Торопливые детские шаги, щелчок дверного замка, и визжащая от радости сестра на шее.
– Надо было чего-нибудь захватить детям, – мелькнула мысль, и вот у нее на шее еще и Мишка! Сумка с накопителем грохнулась на пол. Подхватив одной рукой под попу сестру, а второй брата, она вошла в прихожую и ногой захлопнула выходную дверь.
– Мама, папа! Лена приехала!
В следующее мгновенье ее уже обнимали и целовали родители, а она млела от любви и нежности ко всем этим самым дорогим для нее на свете людям. Правда, с некоторых пор к самым дорогим прибавился еще один не менее дорогой.
– Дети! Слазьте с сестры: ей тяжело! – это мама.
– Ты надолго к нам? Почему так долго не было? – это папа.
– Лен, а мы скоро в школу пойдем! – это Мишка.
– А ты на Новый год приедешь? – это Алька.
И все вместе – семья.
Когда дети угомонились и легли спать (сегодня в виде исключения на час позже) взрослые, чтобы им не мешать, ушли на кухню.
– Выросла, повзрослела, – мать обняла ее и прижала голову к груди. – А похорошела как! Только что-то ты бледная такая. Как ты там питаешься?
– Подожди, Таня, со своим питанием. Мы ее столько не видели, наверное, есть что рассказать? Как там у вас дела? Как Петр?
Собираясь домой, Лена прикинула несколько вариантов проведения разговора, но внезапно решила, что лучше будет не ходить вокруг да около, а выложить все сразу.
– Вы знаете, – сказала она. – Я ведь к вам ненадолго. Через несколько дней начинаются занятия в школе, а я там вроде директора и преподавателя в одном лице. И еще я выхожу замуж и считаю нечестным по отношению к вам просто поставить перед фактом.
– Не за Петра случайно? – спросил отец.
– За него, папа.
– Подождите… Как это замуж? За какого Петра? – мама растерянно переводила взгляд с дочери на мужа и обратно.
– Дети вырастают, Танюша, – обнял ее отец. – А Петр наш – Корнеев. Я уже с год заметил, что Лена к нему неровно дышит.
– Но ведь она еще маленькая… И потом, у них большая разница в возрасте. Петя твой ровесник!
– Мама, успокойся. Не забывай, что я не человек.
– Как это не человек?!
– Я маг! И жить буду сотни лет, да и Петр сейчас сможет прожить больше двухсот. Ну и какое значение имеет эта самая разница? А насчет маленькой, то это не совсем так.
Точнее, совсем не так. Я руковожу сотнями людей, распоряжаюсь огромными по меркам того мира суммами. Принимаю участие в разного рода операциях, в том числе и боевых.
Я много чего вам не говорила, чтобы не волновать понапрасну. Сейчас, правда, надолго сосредоточусь на школе. Разве что (она усмехнулась) смотаюсь разок-другой на бал в столицу по приглашению императора.
– А с чего ему тебя приглашать? – мама на время даже про Петра забыла.
– В свою последнюю поездку в столицу я купила себе там особняк с парком (то, что это по совместительству еще и резиденция дома, она решила не говорить), заинтересовала императора так, что он прислал за мной карету, долго беседовал и обещал присылать приглашения на разного рода мероприятия. А на обратном пути меня хотел захватить силой и взять в жены один из очень влиятельных вельмож. Пятьдесят человек с собой привел. Это к вопросу о моем возрасте. И мы с Петром любим друг друга. Последнее препятствие это вы.
– Как мы можем быть препятствием? – удивился отец.
– Можете. Он ваш друг, меня нянчил в свое время, поэтому и боится вашей реакции. Мама вон как вскинулась!
– Это я от неожиданности.
– И потом, после трансформации Петр помолодел лет на десять: вы его сейчас и не узнаете, пожалуй. Я бы и вам лет по десять скинула, но здесь это может вызвать много вопросов, особенно в сочетании с тем, что у вас появится еще.
– А что появиться?
– Мама, ну я же вам уже объясняла! Сила появится, это раз. Папу будешь одной рукой поднимать. Скорость возрастет, это два. Двигаться сможешь так быстро, что трудно будет отследить взглядом. В стрессовых ситуациях можешь себя невольно выдать. Болеть не будете почти никогда. Я вам и так все болячки вылечила, но это не гарантия от неприятностей в будущем. И вообще, раньше я думала, что Мишке с Аленой лучше получить образование здесь.
– А теперь, значит, так не думаешь? – спросил отец.
– Теперь нет. Там я им смогу дать гораздо больше. Каких-то особых способностей у них нет, но магами средней силы станут. А это лет триста жизни, если не больше. Наша школа и научные знания будет давать, так что дикарями не вырастут. Сейчас я еще не готова, а к лету приглашаю вас переселиться к нам. Сколько можно жить отдельно! И новый жилой корпус успеют построить. Сначала просто сходите в гости, посмотрите, взвесите все за и против.
– Да я уже думал об этом, – признался отец. – Не так быстро, правда.
– Сегодня у нас какой день?
– Суббота.
– Значит, если у вас нет возражений, завтра с утра я здесь рисую портал и привожу Петра.
– А как же загс? Тебе же нет еще восемнадцати.
– Мама! Ну о чем ты говоришь? Какой загс? Нам в отличие от вас никаких бумажек не нужно. Весь дом собирается и глава объявляет, что вот эта пара решили стать мужем и женой. Ведь и у вас загс не женит, а только регистрирует брак.
– Давайте попьем чаю? – предложила мама. – Ты тут столько всего на нас вывалила, что как-то сразу в голове не укладывается.
Утром все прошло как-то буднично, видимо, мама все-таки свыклась с мыслью, что ее дочь действительно уже взрослый человек и вправе сама определять свою судьбу. Большое влияние на нее оказала позиция отца, который поддержал Лену и отнесся к вываленным на них новостям внешне совершенно спокойно. Поэтому появившийся рано утром из кухонного портала вместе с Леной Петр был встречен как обычно, удостоившись крепкого рукопожатия отца и поцелуя в щеку от мамы, после чего был сразу усажен за стол пить чай.
– Когда Лена вчера сказала, что ты помолодел лет на десять, я думала, что она преувеличивает, – сказала мама, внимательно рассматривая Петра. – А теперь думаю, что она еще и поскромничала: тебе сейчас можно дать чуть больше двадцати!
– Прекрасная пара получилась, – сказал отец. – Да не смущайся ты так. Честно говоря, непривычная ситуация, но ко всему, связанному с нашей дочерью с обычными мерками подходить нельзя.
– Ты даже не представляешь, Дима, насколько в точку! Ваша дочь уникум и в этом мире, и в том. Оружие, которое мы натащили, и люди, которых мы привели с собой, это все очень важно, но главное наше оружие это она. Без нее вообще ничего не получилось бы. И руководство дома на нее очень рассчитывает и в плане учебы молодых, и как на ученого. Она уже много сделала, сделает еще больше. А я за нее готов кого угодно в клочья порвать!
– Ты обо мне таких слов не говорил, – сказала мама, глядя на отца.
– А что, разве в мое время надо было кого-нибудь рвать в клочья?
– Ах, тебе бы только шутить. Ничего-то вы мужчины не понимаете!
– Мама, мы, пожалуй, задерживаться не будем, а то сейчас Мишка с Аленой проснуться и уйти сегодня вообще не получится. Теперь видеться будем чаще. Только папе надо купить кусок линолеума и постелить на всю кухню поверх моего рисунка, чтобы не стерся и вопросов глупых не задавали. Накопитель в нише под подоконником мешать не должен. Мы бы остались, но дел – невпроворот, да и этого типа (она ласково улыбнулась Петру) не терпится окольцевать.
– Иди уж, торопыга, – сказала мать и вытерла рукой глаза.
Прошел месяц с начала занятий. Неполная сотня детей всех возрастов это серьезно.
Даже с учетом трепетного отношения к самой учебе и вколоченного с малых лет почтения к старшим дети остаются детьми и требуют много внимания, заботы и любви, особенно дети, оторванные от семей. Всех разбили на три группы. Первая и самая малочисленная – это ребята в возрасте от семи до девяти лет. Вторая и самая многочисленная – от десяти до двенадцати. И наконец третья, на которую у Лены были особые планы и надежды, – это группа подростков в возрасте тринадцати – четырнадцати лет в количестве девяти человек. Обычно таких уже старались не брать, но у этих были достаточно сильные способности, и Элора отобрала их вопреки традициям, надеясь, что большинство из них можно будет быстро довести хотя бы до уровня викаруса, используя индивидуальную подготовку. Кроме Элоры и самой Лены, в школе были преподаватели естественных наук, математики и боевой подготовки, а в сфере магии молодая и общительная Алия Астани, имеющая статус доминанта и взятая в школу с целью обучения детей языкам: исмаил, русскому и архейскому. Еще Лена планировала привлечь к занятиям по теории магии единственную магичку из тех, с кем она возилась с основами магии, и у которой действительно начало кое-что получаться. Остальные были безнадежны: они легко усваивали готовые плетения интерфекторов, но не могли или не хотели работать с магией на уровне элементов. Учитывая общую неграмотность и отсутствие каких-либо знаний, выходящих за рамки деревенской жизни, все ученики получили одинаковую начальную программу обучения, куда кроме языков исмаил и русского входили природоведение, арифметика и спорт. Особняком шли занятия медитацией с целью поднятия резерва магических сил. Младшим этого должно было хватить надолго, а остальным по мере продвижения в изучении планировалось подключать более углубленное изучение математики, а так же новые предметы: биологию, физику, химию и теорию магии. Печать учеников в доме Раум не практиковали, здесь ее никогда не было. Ученикам в возрасте от десяти до пятнадцати лет ставили сразу печать дома, которая была более функциональна и не содержала блока подчинения. Ставить печать ученикам школы можно было только после предварительного обучения, когда они могли бы хоть как-то контролировать ее работу. Пока же просто применялись плетения стимулирующие память и улучшающие самочувствие.
Петр взял на себя обязанности военного коменданта дома, в задачи которого входило все, что касалось его безопасности. Обязанностей было море, и часто к нему обращались с вопросами, которые его напрямую не касались. Но муж справлялся, и было видно, что работа, несмотря на большую нагрузку, доставляет ему удовольствие. Мало-помалу первоначальный период обустройства, лихорадивший дом после массового наплыва пришельцев с Земли и всего того, что они с собой привнесли, заканчивался, и жизнь входила в нормальное русло без авралов и различного рода происшествий. Работа на строящихся объектах кипела, но все было отлажено так, что почти не требовало вмешательства. Дом внешне разительно изменился: появились корпуса новых зданий, почти в два раза увеличилась территория, а население выросло более, чем в трое. Еще сильнее были изменения внутри дома. Куда делось прежнее неспешное унылое существование, когда иной раз за годы ничего существенного не происходило. Темп жизни существенно возрос, жить стало просто интересно. С запуском ветрогенератора в корпусах появились электричество, сразу позволившее достать со склада много до этого попусту пылившейся электронной техники. Ноутбуки выдавались только тем, кому действительно нужны для работы, не потому, что их было мало, а потому, что электроэнергию приходилось экономить. Таких было не много, зато полторы сотни купленных Корнеевым нетбуков разошлись на ура, как и все музыкальные плейеры и электронные книги, бывшие на складе. Сотни просмотренных фильмов оказали сильное воздействие на магов дома, пришельцы с Земли повлияли не меньше. Смешанные браки и дружба между ними стали обыденным явлением, а бытовавшее некогда разделение на магов и скуликов, напрочь исчезло. Конфликты возникали, но носили чисто личностный характер. Если кто из старых магов и имел свое мнение на все происходящее в доме и засилье людей, он держал его при себе. Руководство дома внимательно следило за возникающими время от времени конфликтами, будь то обида на несправедливо поделенные материальные ресурсы, ушедшая к другому женщина или просто личная неприязнь, грозившая перейти в нечто большее. Население дома недавно перевалило за пять сотен человек, не считая учеников школы, так что приходилось крутиться. Такое, как в шутку выразился Корнеев, коммунистическое существование, не могло длиться вечно. Сильно выручало то, что пришедшие сюда люди проходили тщательный отбор, отсеивавший человеческий мусор, и получали ментальную установку на верность дому и лично Лене. На их жизнь такое вмешательство не сказывалось никак. За все время Лене пришлось использовать свой авторитет в дисциплинарных целях всего два раза. Спасало еще то, что спиртных напитков в доме не было вообще, о чем переселенцев предупреждали заранее, а так же отсутствие контактов с внешним миром, которые требуют наличных денег. Блокада соседей здесь пошла на пользу. Однако руководители дома понимали, что в перспективе при значительном увеличении дома переход от распределения материальных благ к товарно-денежным отношениям был неизбежен. Учитывая практически неисчерпаемый ресурс в виде месторождения самородного серебра, это не очень напрягало. Прорванная транспортная блокада давала дому дополнительные возможности по обеспечению всем необходимым, что и собирались использовать после окончания дождей, так как возможности местного сельского хозяйства были сильно ограничены из-за низкого плодородия почвы, а сидеть на одной картошке не хотелось. Сильно выручавшие в прошлом поставки продовольствия с Земли вынужденно прекратились, и рацион разнообразили продовольствием, закупаемым представительством во Фламине, и доставляемым в дом порталом. Но такая зависимость от внешних источников продовольствия не могла не вызывать беспокойства.
Примерно в час дня, когда Лена вела урок по основам магии со старшей группой, зазвонил телефон, и Фатеев, ничего не объясняя, попросил ее бросить все дела и подойти к восточным воротам. Оставив класс на Элору, она быстро вышла из школы и направилась к воротам, у которых столпилось человек двадцать, в том числе и ее муж.
– А, Елена Дмитриевна, – встретил ее Фатеев. – Здравствуйте еще раз. Тут ваши клиенты появились. Говорить хотят только с Ларессой Лавр. Ребята из патруля их час назад перехватили, сообщили по рации и сопроводили до ворот.
– Какие клиенты? – удивилась Лена. – Я вроде никого не жду.
– Некто Март Аний и компания, – пошутил Фатеев. – Запускать их за периметр, или вы к ним выйдите?
– Запускайте. Это свободные маги, которых я пригласила посетить дом с перспективой остаться.
– Ну смотрите, вам виднее. Олег! – крикнул он. – Открой им ворота.
– Я смотрю, твои крестники прибыли? – спросил подошедший Петр.
– Да, пойдем, встретим.
В открытые ворота на лошадях въехала небольшая группа магов.
– Чертова дюжина, – хмыкнул Петр. – Я тебе нужен?
– Нет, беги.
– Ну ладно, – он поцеловал Лену в висок. – Потом расскажешь.
От кавалькады отделился один всадник, в котором Лена узнала Марта Ания.
– Приветствую, госпожа Ларесса, – наклонил голову маг. – Как видите, я свое обещание выполнил.
– Здравствуйте, Март, – ответила Лена. – Очень рада. Я, признаться, уже и не надеялась вас увидеть.
– Добираться было слишком уж далеко, да и без приключений не обошлось.
– Марат, – обратилась Лена к бойцу патруля, который остался с гостями, – Проводи гостей до конюшни, пристройте лошадей, и попроси дежурного привести всех в мой кабинет.
Через минут двадцать она уже принимала приехавших у себя, распорядившись предварительно доставить нужное количество стульев.
– Проходите господа, рассаживайтесь. Меня вы уже знаете, я знаю Марта. Остальных попрошу представиться.
Маги, рассевшиеся в определенном, непонятном Лене порядке, видимо, отражавшим иерархию в группе, и стали представляться, слегка приподымаясь при этом со стула.
– Адоний Варк, корифей.
– Град Арген, мастер.
– Гамал Лей, мастер.
– Аниша Зол, мастер.
– Тор Лей, доминант.
– А остальные?
– Это наши ученики, – сказал Март.
– Ладно, с остальными я познакомлюсь позже.
Дверь в кабинет приоткрылась, и вошла Айя Харт, которая выполняла в доме обязанности секретаря Совета и была, пожалуй, самой сексапильной из магичек. Изящная точеная фигура, очень красивые вьющиеся не без помощи магии волосы до самой попы, тонкие красивые черты лица. По девчонке сохло много парней, но Айя еще не наигралась. Сейчас она была одета в джинсовую мини-юбку, прозрачную блузку и туфли на высоких каблуках. Дополняли наряд ажурные колготки.
– Извините, Елена Дмитриевна, глава дома архимаг Фотий просит вас уделить ему немного времени, после того, как вы освободитесь.
Крутанулась на каблуках и танцующей походкой вышла из кабинета, оставляя за собой аромат жасмина. На магов было жалко смотреть, даже Марка Ания проняло.