* * *
- Да кинь ты его в кусты. Захотят - найдут.
- Выкидывать хлеб - нехорошо - наставительно заметила я, кроша ломоть на куски. Правда и поколебать собственное убеждение, что в хорошем бутерброде хлеб - единственный лишний ингредиент, мне тоже никак не удавалось. Обжорка куда-то запропастился, и теперь хлеб доставался крикливой ораве ворон пронзительно-синего цвета.
- Вот и все - я стряхнула с платья последние крошки. - готов к великим свершениям?
- А у меня есть выбор? - без должного энтузиазма отозвался Зверь.
Меня давно манила беседка на вершине огромного холма у западной стены. Невесомое строение парило на фоне лазурного неба и отсюда, снизу, казалось диковинным цветком.
А вчера Зверь проболтался, что ее строили в таком неудобном месте ради сногсшибательного вида на море. И если учесть, что море мне доводилось видеть только на гравюрах и в виде капель от насморка…
- Их же не меньше тысячи. Насть, ты точно уверена? - Зверь с тоской оглядел ступени, ведущие к блестевшему под солнцем ослепительно белому куполу, вырезанному то ли из облаков, то ли из снега.
- А что делать. Если гора не идет к Магомеду, то…
- Умный в гору не пойдет - закончил Зверь, но самоотверженно карабкался следом. Лестница, хоть и неразумно длинная, была широкая и удобная, правда для тех, у кого есть нормальные ноги, а вот мой ластоногий спутник оказался в не самом выгодном положении. Если бы не присоски, то пару раз он точно съехал бы вниз. Когда это произошло в третий раз, во мне проснулась совесть.
- Слушай, может, и правда, внизу подождешь?
Зверь прищурил глаза, оценил пройденное расстояние и упрямо мотнул головой
- Пол пути уже пройдено, что же теперь назад возвращаться?
Нет, больше никогда в жизни - пересиливая одышку, закашлялся Зверь, вваливаясь на украшенную тончайшими барельефами террасу с беломраморной чашей фонтана под сводом беседки. Впрочем, архитектура в этот момент меня интересовала еще меньше, чем обычно.
- Зверь, красота-то какая! Это и не вода вовсе. Оно же - живое. Упругое, мощное. Переливается, перекатывается и золотится как…. как Волнушка под заходящим солнцем!
- Да, кстати, я давно думал, а почему Волнушка? - отозвался забравшийся в фонтан Зверь. Целиком он в него не поместился, свесил щупальца по бокам, прикрыл веки и застыл, блаженствуя под струями воды. Похожий на творение безумного скульптора.
- Из-за масти. Точь-в-точь, как маринованные рыжики или жареные на сливочном масле лисички.
- Тогда причем здесь Волнушка?
- Рыжая лошадь Рыжик - звучит как-то глупо. Лисичка - банально.
- И поэтому…
- Поэтому и Волнушка.
- ??? - мучительно пытаясь разобраться в логике, Зверь и сам стал ржаво-оранжевым.
- Элементарно. Волнушки почти такие же вкусные как лисички, особенно соленые. И хватит отсиживаться, вылезай из своего корыта - посмотри, красотища какая!
Красотища, красотища - посопротивлялся Зверь, но все-таки выполз на нависавший над морем балкон.
Вода, тем временем становилась все темнее, а солнечный диск медленно и величаво спускался за фиолетовый горизонт. Вот и последний пурпурный блик скользнул по волнам, неохотно уступая место ночным теням. Я было разочарованно вздохнула, но тут в воде стали поблескивать золотистые искры, потом синие, алые, бирюзовые. Они собирались в концентрические круги, расходились, переплетались фантастическими узорами, Их становилось все больше и больше. И вот уже море до горизонта переливается как жидкое золото, а прибой радужной дымкой оседает на пескею
- Что это? - у меня от восхищения аж дыхание перехватило.
- Сейчас июнь? А, это же время нереста огненных медуз. - Зверь делал вид, что ему все равно, но тоже не смог удержаться от восхищенного клекота.
- Ну, а я что говорила!
- Действительно - отозвался Зверь без прежнего недовольства в голосе - впечатляюще. Никогда такого раньше не видел.
- вот видишь, оно того стоило.
- Ты права - неожиданно легко сдал позиции Зверь. Он даже не ворчал, хотя сорвался на последних метрах и съехал по ступеням, беспомощно шлепая ластами.
Следующую неделю мы каждый вечер штурмовали мраморный бастион. Постепенно он натренировался довольно ловко закидывать тяжелое тело на ступени. А вчера даже обогнал меня на подъеме.
* * *
Сегодня ночью голос невидимого певца звучал особенно трогательно и проникновенно. И я готова была поспорить на собственную косу, что прячется он где-то в саду.
Что бы сэкономить время соскользнула по увивавшему стену плющу на газон. Вытерла руки о сарафан, прислушалась. И пошла на звук, стараясь обходить раскиданные то тут, то там фонтанчики.
Голос звучал все ближе и ближе. Казалось, вот-вот за поворотом мелькнет неуловимый певец. Которого я почему-то представляла смуглым, кареглазым брюнетом средних лет, когда звучали напевные и протяжные песни. А первые ноты пылких канцонетт превращали его в молодого бесшабашного менестреля с дерзкими серыми глазами.
Скользкая галька и чавкающая под ногами вода подсказали, что я вышла к пруду, только с дальней, заросшей ивами стороны. Я осторожно раздвинула ветви и увидела залитое лунным светом озеро, валун у берега.
А на нем - страж во всей своей неприглядности: гигантская чешуйчато-мохнатая туша, щупальца раскинуты чудовищным веером, раздутые мешки резонаторов по бокам бугристого черепа…И это из его клюва лились завораживающие переливы звуков. Прощай, сероглазый менестрель…
Контраст между тем что я видела и слышала, был так силен, что тошнота подкатила к горлу, я покачнулась, и хруст веток выдал меня с головой.
- Разочарована? Ты надеялась встретить здесь кого-то еще? - сузив зрачки прошипел Зверь. Предательница луна тут же шмыгнула в облака. От неожиданности я отшатнулась, запнулась о край невидимого в темноте и густо заросшего вьюнком колодца, и с воплем, неподобающим в устах молодой девицы, даже в такой ситуации, рухнула вниз. К счастью, колодец оказался не очень глубоким, и высохшим к тому же - я с хрустом и звоном приземлилась на груду мусора.
- Настя, ты цела? Ничего не сломала? - со стороны неба донесся испуганный клекот Зверя.
- Почти. Разве что шею…
Простонать, что ли, из мелкой мстительности.
- ты только не волнуйся, я сейчас, сейчас вытащу. - уговаривал Зверь, с кряхтением продираясь через кусты к колодцу.
- Хватайся, должно хватить - он перекинул щупальца через сруб. И тут луна, наконец, соизволила показаться из-за туч. Обрисовала черный силуэт зверя на фоне серого неба, добралась и до дна, где я примостилась на груде покореженных доспехов и ммм… их владельцев?
- Что это за гадость? - завопила я, резво вскакивая с кучи мусора, оказавшейся местным некрополем.
- Может, сначала наружу выберешься?
- Ну уж нет! Я с места не сдвинусь, пока не объяснишь мне что это за кладбище домашних… рыцарей, - я оценила латы и двуручный меч одного из скелетов.
- Потом, ты что здесь ночевать собралась? - раздраженно поинтересовался страж, пытаясь дотянуться до меня.
- И не подумаю. Выкладывай, сейчас же, что это такое - я увернулась от протянутого щупальца.
- А сама не видишь - кости.
- Чьи?
- Девиц, мною коварно обманутых. Я их песнями заманил, когтями острыми разорвал, утопил и сожрал. - взбеленился Зверь. Без лишних слов обхватил за талию, я пробкой вылетела наверх и приземлилась в заросли лопухов прямо на Зверя.
- Уф. Можно было и поаккуратнее, - я оттолкнулась от чешуйчатого бока и поднялась с колен.
- А чего еще можно ожидать от мерзкого чудища? Губителя светлых рыцарей в серебряных доспехах.
- Я, между прочим, не говорила ничего подобного.
- Зато думала.
- Ой, а с каких это пор ты телепатом заделался?!
- Мне и не требуется. У тебя и так все на лбу написано.
- Почему это на лбу? - обиделась я
- И не только. Твоя вуаль больше на паранджу похожа - согласился Зверь.
- И что еще за вуаль?!
- Эмоциональная. Чувства, настроения, желания. Они, как тонкие нити, опутывают людей, вот их-то я и вижу. Ужас, ненависть, алчность, омерзение.
- Это ты про кого сейчас?
- Да про твоих прекрасных рыцарей. Тоже мне идеалисты без страха и упрека, борцы за вечные ценности. Их как дорогих гостей примут: напоят-накормят, развеселят, спать уложат. Они же напьются, то мебель переломают, то дворец подожгут, птиц-оленей из лихости понастреляют. Потом золотой посуды в ранец напихают, из каминных решеток самоцветов понавыколупывают, а там с мечами на перевес рубиться бросаются - мир спасать.
- Но ты никогда не говорил об этом.
- Да о чем тут говорить, о них и вспоминать лишний раз не охота.
- Что это? - я разглядывала у себя на руке кровавое пятно. - Ты поцарапался, дай посмотрю.
- Не надо. Заживет как-нибудь. - досадливо увернулся Зверь и неуклюже подтягивая тело двинулся к воде - Все равно краше не получиться. Спокойной ночи.
- По-моему, это я должна обижаться - в склеп-то меня роняли!
- Сама свалилась.
- Из-за тебя!
- Насть, это нечестно.
- А ты можно подумать эталон честности! Только и делаешь что что-то скрываешь, умалчиваешь. У меня эти тайны- шарады уже в печенках сидят. И раз уж я здесь должна находиться, то…
- Должна?! - перебил меня Зверь - Так вот в чем дело! Ну тогда - лови.
- Что это? - я автоматически поймала маленький металлический предмет. - Переноска?! Зачем?
- За тем. За стоическое исполнение тяжкого долга, ты честно заслужила расчет день за два. Не смею больше тебя задерживать. Забирай свой приз и отправляться восвояси. - хрипло прокаркал он и исчез под водой.
- И это я же еще и виновата?! Да подавись ты своим дурацким призом - бесценный артефакт со звоном покатился вслед Зверю, но всплеска я так и не услышала. Не докинула. Ну и черт с ним. Или с ними. Обоими.
* * *
Зверь не показывался весь следующий день. И следующий тоже. Только стайки невесомых водомерок бесшумно скользили по водной глади, а я разгребала носком туфли разноцветные камешки, повторяя их замысловатые траектории. Неожиданно в гальке блеснул металл. Надо же, лежит как ни в чем ни бывало.
А это идея!
Я принялась старательно перебирать прибрежный грунт, периодически громко и убедительно возмущаясь:
- Да где же оно!?
- Все, пошла за ситом! - с досадой топнула ногой и покинула сцену, притаившись за ближайшими кустами.
Купился! Не прошло и пяти минут, как Зверь выбрался из воды, веер щупалец пробежался по гравию и вот уже с переноской в клюве, воровато оглядываясь по сторонам он двинулся в сторону озера.
- Ага, попался! Сколько можно прятаться и обижаться?
- Я вовсе не обижаюсь. И с чего ты взяла что прячусь? Даже не думал, просто были дела… - неубедительно сочинял Зверь, выдавая себя с потрохами фисташковой окраской.
- Значит, не обижаешься? Прекрасно! И не будешь больше дуться из-за пустяков?
- Пустяков? Да тебя же чуть на изнанку не вывернуло!
- Ты преувеличиваешь.
- Не надо, Настя, вуаль не обманывает.
- Ой, а про нее я забыла. И ты действительно вот так вот и видишь меня в этой твоей паутине из эмоций?
- В твоей. И не в паутине, а скорее, кружеве. Рисунок меняется в зависимости от настроения, и тех чувств которые испытывает человек. Вчера, у озера ты была соткана из нитей очарования, надежды и еще чего-то невыразимо прекрасного чему и названия не подобрать…И через мгновение все это осыпалось прахом, тебя опутало гадливостью и омерзением как плесенью.
- Ну прости, пожалуйста я не специально. Просто это было так неожиданно этот голос и…
- И я. Нет, я не виню тебя, просто до этого ты так была невероятно неправдоподобно не похожа на остальных - ни тени страха в первый день, ни ужаса и отвращения потом. Так естественна и беспечна. Я и сам почти забыл, как чудовищно должен выглядеть в твоих глазах.
- Зверь, ну хватит. Ну допустим, не белый и не пушистый. Чуточку ужасный, но только поначалу. Ты же сам видишь - я правду говорю, а тогда я просто растерялась, от неожиданности…
- Знаешь, я ведь я уже и не думал что когда нибудь смогу чувствовать себя не то что счастливым, а просто живым. А с твоим появлением это место из тюрьмы одиночного заключения превратилось в самое чудесное место в этом мире. Я бы не променял его ни никакое другое. Ты для меня стала всем - солнцем, луной, всем миром. О Господи, что я несу. Самому слушать смешно. Еще немного и стишки начну цитировать в меланхолическом духе, что-нибудь эдакое:
Среди миров, в мерцании светил
Одной Звезды я повторяю имя…
Не потому, чтоб я Ее любил
А потому, что я томлюсь с другими.
И если мне сомненье тяжело,
Я у Нее одной ищу ответа,
Не потому, что от Нее светло,
А потому, что с Ней не надо света*
- Ох, Зверь…
- Ладно, я ведь не дурак, и прекрасно понимаю, что ты не можешь похоронить себя здесь со мной навечно, за компанию…Но, Насть, можно кольцо пока останется у меня? Я просто не могу так, представлять, что однажды ты не придешь к озеру, а я даже не буду знать это…на день, месяц или…насовсем. Мне просто надо точно знать. Ты только скажи, когда понадобится. Вдруг станет скучно, захочешь развеяться, я тебе сразу отдам кольцо, клянусь - завтра или чрез неделю!
А действительно, было бы неплохо как-нибудь домой сгонять - родных повидать. Но стоило мне представить эту картину в красках - расспросы, объяснения и, главное, папино скептическое выражение лица, как появлялась идея отложить все на завтра или послезавтра, в крайнем случае.
- На сколько я помню, ты мне сам разрешил оставаться здесь сколько влезет. Так вот заявляю официально - места пока осталось выше крыши. За колечко спасибо, буду иметь ввиду, но лучше потом как-нибудь, в другой раз. На ближайшее время у меня другие планы. И тебе пока не расскажу, и не уговаривай.
- Ты мне лучше другое объясни. Вчера, там внизу, почему ты не испугалась?
- Подумаешь, у каждого найдется пара скелетов в шкафу, ну или в колодце.
- Да, но не десятки загубленных в расцветет сил героев на белых конях.
- Так у ж и десятки… Всего-то штуки три…или четыре.
- Ну ты даешь! - Восхитился Зверь - ты их там и пересчитать успела!
Все стало как раньше. Вот только… ночные концерты прекратились.
* * *
И возобновлять гастроли, как показала следующая неделя, Зверь решительно был не настроен. Намеки он виртуозно игнорировал. Пришлось воспользоваться невинным литературным предлогом - тетрадью с записанными текстами к его ночному репертуару.
- Требуется консультация специалиста, посмотри, пожалуйста.
- Господи, на что они тебе сдались? - фыркнул Зверь мельком бросив взгляд на строчки.
- На память.
(на самом-то деле сначала я думала, что в них содержится какой-то шифр или послание. Потом поняла, что идея была дурацкая, но зато оказалась обладательницей изысканного поэтического сборника).
- Вот только в поэзии я не очень разбираюсь и большинство авторов я так бы и не опознала, если бы не антология в библиотеке. А вот этих не нашла даже там. Подскажи, а?
- Ладно, давай гляну. Это Самелий Саветинский - его мало знают на севере. Это Люция Сладкоголосая, тоже с юга.
- Подожди, я сейчас допишу… Сладкоголосая. Так и кто там еще остался?
- Больше никого.
- То есть как, а это и вот эти?
- Эти… мои.
- Твои?! Не может быть! Но они же потрясающие! Сейчас допишу.
- Ну прям уж так и потрясающие - отмахнулся Зверь, но судя по набежавшей фиолетовой окраске комплимент ему польстил. - Просто у меня много свободного времени.
- Ага, в перерывах между изведением цвета странствующего рыцарства…Нет, так не пойдет! - я с досадой отложила стило.
- Что случилось?
- Ну куда это годиться - "Зверь". Это совершенно сюда не подходит. По соседству с Элайлами Прекрасноголосыми и Вольфганами-рунопевцами смотрится по меньшей мере дико.
- Ну так не пиши ничего. В конце концов какая разница!
- Нет, я придумала! Нужен подходящий артистический псевдоним. Есть идеи?
- Выбери любой, какой захочешь. Мне все равно.
- Ну уж нет, псевдоним дело тонкое, и без тебя никак не обойдется. Сначала имя. Как насчет Святозар?
- Не издевайся.
- Витольд?
- Претенциозно. Давай что-нибудь попроще.
Я уже битых десять минут перечисляла приходящие на ум имена "попроще". И слыша в ответ однообразное "потянет", "можно и так".
- Луг… Белл… Стефан? Или Марк…? А, может, все-таки Стефан?
Зверь задумчиво прислушался постепенно окрашиваясь в небесно-голубой цвет.
- Стефан, в точку! - Это имя замечательно гармонировало с его лазоревой окраской.
- Стефан, ммм, Озерный? Как тебе? По моему, одно имя - уже поэма.
- Ну если тебе так нравится… - согласился Зверь, вернее Стефан Озерный.
Ночь. И опять тишина - не считая кваканья лягушек!
* * *
- И что бы это значило? - поинтересовался страж, наблюдая за тем, как я разворачиваю парчовый тюк, который едва дотащила до пруда и примостила на мраморном возвышении посреди клумбы с люпинами.
- Арфа самострунная. Только тяжелая, зараза.
- Так золотая же. А зачем она тебе здесь понадобилась?
- Аккомпанемент. Сам виноват - приучил меня к высокому искусству. Я втянулась и не намерена отступать от сложившейся традиции. И мне ничего не остается, как взять культурную программу в свои руки.
Моей матерью точно была не вилла, как говорил учитель по пению. Но объем легких был неплохой и звук получался приличной громкости. И поглядывая из-под ресниц в сторону съежившегося Зверя, я куплет за куплетом совершала изощренное надругательство над "Песней об Изольд", одной из лучших в его репертуаре. Арфа испуганно замолкла еще на середине первой строфы. Скрючившийся же Зверь приобрел непередаваемый трупно-блеклый цвет, его выпученные глаза помутнели, а шедшие малиновыми пупырышками щупальца нервно подрагивали, ей богу!
- Настя, заткнись, пожалуйста, умоляю! - наконец не выдержал Зверь.
- А может еще куплетик? Ага, вот теперь и тебя корчит и выворачивает наизнанку! Теперь-то мы в расчете, Стефан Озерный?
- Да хватит тебе, в расчете не в расчете. Мы же не на рынке, - отмахнулся Зверь. - Давай, лучше на перегонки до арочного моста.
А вечером, стоя у открытого окна, я с замирающим сердцем слушала, бархатные переливы голоса.