Глава 6
"Выхода нет. Есть неизбежность,
наша любовь – это наша вина.
Не находящая выхода нежность
на вымирание обречена"
А. Дементьев
Именно тогда в моей жизни появился человек, который стал для меня надежной пристанью. Именно он дал мне надежду на то, что кто-то еще в состоянии поверить мне и понять. Больше в этом новом мире таких людей не было, да и, наверное, не будет больше никогда.
Он появился там, где я не ожидала его встретить – в том, другом мире, где я носила имя "Марина". Но, несмотря на все предрассудки, которых он, кстати, был лишен напрочь, он понял меня и поверил. И это было для меня очень важно.
Как странно устроен человек. Когда у него что-то есть, он испытывает это всяческими способами. А когда теряет в результате своих же ненормальных испытаний, то начинает понимать, как это было важно для него.
Артем был добрым и внимательным, а еще он умел слушать. Это покорило меня в нем, позволило раскрыться. Мне просто нужно было все кому-то рассказать, ведь кто еще мог поверить, если не он? Но кроме того мне хотелось, чтобы меня любили, мое сердце требовало тепла и заботы. Наверное, я была эгоисткой, но по-другому не могла.
Артем поверил мне сразу, как только я рассказала ему все о себе. Хотя, помнила я только свое имя, день рождения и желтые цветы. Но ему было все равно, кто я такая, как меня зовут и где я родилась. Он принимал и любил меня такой, какой я была. Но, к сожалению, я так и не смогла ответить ему взаимностью, любовью, которой он заслуживал. Но я всегда знала, что у меня есть человек, который выслушает и поймет, поможет в трудную минуту.
Наверное, любовь толкает нас на великие подвиги, которые в этот момент нам кажутся такими простыми вещами...
Он любил меня...
В один из последующих дней в квартиру к Фредди зашел Кирилл. Он был мрачен в последнее время, и я вспомнила, как Фред говорил Роланду, что он впустил в себя нали. Что это означало, я не знала, но выглядело так, словно в него бес вселился. Он поздоровался с Роландом, на нас с Фредди даже не взглянул, прошел в гостиную и присел на диван.
– Спасибо, что пришел, – сказал Роланд приветливо. – Рад тебя видеть, дружище!
– Хотел бы я сказать то же самое, – буркнул в ответ Кирилл.
Роланд непонимающе посмотрел на него, и я решила разъяснить ситуацию.
– Он злится, что я предпочла ему его брата, – сказала я мрачно. С Фредди я не разговаривала вот уже несколько дней, так что злость Кирилла была совершенно необоснованной и глупой. Я отвернулась.
– Не все в этом мире вертится вокруг вас двоих! – рявкнул в ответ Кирилл.
– Да? Тогда поясни, что еще такого я тебе сделала, что ты даже не здороваешься? – не унималась я. За эти дни во мне скопилось столько злости и обиды, и мне просто необходимо было их на кого-то выплеснуть. И брат моего парня-предателя как нельзя лучше подходил для этого.
– Просто ты не нравишься мне, ясно! Ты не обязана нравиться всем! – выкрикнул Кирилл.
– Что ж, я тоже не в восторге от твоей персоны.
– Надо же, какая речь! – мы так бы и продолжали брызгаться ядом, но Роланд строго крикнул:
– Хватит! – и мы замолчали.
– Что вы рвете друг другу глотки, как бойцовские собаки на ринге? Мне напомнить вам, для чего мы все здесь? У нас с вами сейчас одна цель, она должна объединить нас, и имя этой цели – Влад Вермунд. Вспомни Кирилл, август двухтысячного года. Вспомни, что он сказал тебе тогда. Он никого из нас ни во что не ставит! Он хочет, чтобы мы слепо подчинялись его приказам и не пикали. Каждый из нас имеет зуб на Вермунда, не так ли, Фред?
Фред кивнул, и Роланд продолжил. Он подошел ко мне и положил руку мне на плечо.
– Но это все цветочки, – сказал он тише, – по сравнению с тем, что он сделал этой девушке… Мне напомнить вам, Фред, Кирилл, что она – саки? Она – одна из нас, а мы должна стоять друг за друга, иначе мы не племя, и ни одно из слов клятвы ничего не стоит!
В комнате повисло молчание, Фред с Кириллом потупили головы, а я была восхищена. И польщена. Никто и никогда не заботился обо мне так, как только что заботился Роланд. Пусть лишь для того, чтобы больнее уколоть Влада, но, черт возьми, мне самой хотелось уколоть его. Мне хотелось взять бейсбольную биту, и уколоть его пару раз по голове! Я отмахнулась от мыслей о мести. Не сейчас. Я должна быть хладнокровной.
Мне повезло, что Влад не позвонил и не зашел, потому что я не знаю, как стала бы смотреть ему в глаза. Однажды я услышала из слов Фреда, когда он разговаривал с Роландом, что Лаура в городе. Его девушка. Значит, он уже забыл обо мне… Что ж, я тоже забуду. Я помирилась с Фредом. Не могла долго копить обиду, к тому же нас связывало нечто большее, чем просто роман, поэтому я махнула рукой на его маленькое предательство. Быть вместе мы уже не могли, но Фред предлагал мне дружбу, а мне просто нужны были друзья. Кирилл подошел ко мне в тот же день, когда Роланд остудил нас всех, и попросил прощения. Я была тронута, и, поддавшись порыву, обняла его.
– Ты самая красивая девушка из всех, каких я когда-либо встречал, – сказал он мне. – Я просто голову потерял. Но сейчас понимаю, что был не прав. Я не могу насильно приказывать тебе, кого любить…
Это точно, он не мог. Я сама не могла себе приказать. Потому что, несмотря на всю информацию о моей прошлой жизни, которой я владела, я все еще думала о Владе. Он снился мне по ночам, во сне он целовал меня. Мы занимались с ним сексом каждую ночь в моих снах. Это было невыносимо...
Я сказала Кириллу, что не злюсь на него. Это было правдой. Во мне было столько злости на Влада, что злость на кого-то еще просто не поместилась бы.
И вот однажды днем он позвонил. Я почувствовала это еще до того, как Фред поднял трубку. Все во мне затрепетало, руки предательски затряслись. Роланд подошел ко мне и попытался приободрить.
– Не бойся. И знай – я тебя прикрою! – сказал он мне.
Если бы он только знал, что это не страх заставлял меня трепетать в предвкушении встречи!
Я кивнула и попыталась успокоиться.
– Да, Влад, я понял. Завтра вечером, хорошо... Да, Роланд уже прибыл. Я позвоню брату... – Фред немного помолчал, нахмурившись. – Нет, наши разногласия уже улажены. Да.
Фредди посмотрел на меня, и мое сердце сорвалось вниз.
– Я думаю, будет лучше, если она приедет завтра с нами, – процедил он сквозь зубы. – Да, я действительно так считаю. Нет, ее здесь нет, – соврал он. – Она с Роландом. Они... подружились в последнее время.
Это была немыслимая наглость, и мы с Роландом переглянулись.
– Зачем ты это сказал? – спросил он Фреда без злости, когда тот повесил трубку.
– Он заинтересован в ней, – безразличным голосом сказал Фред.
– Я здесь, – произнесла я упавшим голосом. – Хватит плести свои интриги, Фред.
– Я думал, у них с Лаурой все серьезно, – сказал Роланд, игнорируя мою реплику.
– Я тоже так думал, – мрачно произнес Фред. – Но ты не можешь отрицать, что Влад интересуется тобой, Полина.
– И как часто он интересовался мной за последние дни? – ехидно спросила я.
– Фред, я думаю, ты преувеличиваешь, – сказал Роланд. – Но... посмотрим на реакцию.
Он помолчал немного, и я пыталась переварить, на какую реакцию он собирается смотреть. Потом взял меня за руку.
– Ты считаешь, как Влад отреагирует, если подумает... то, что Фред сказал? – спросил он меня.
– А что он должен думать? – я пожала плечами. – Он знал, что мы с Фредди встречаемся, и никак не отреагировал.
– Никак не отреагировал? Никак?! – взорвался Фред. – Ну, если затащить тебя в постель – это никак, то...
– Знаешь что, Фред Гантер, а не пошел бы ты! – резко отреагировала я. – Если бы ты рассказал мне все сразу вместо того, чтобы оставлять меня с ним наедине ночью...
– Это слишком даже для меня, – пробормотал Роланд.
– И хватит обсуждать уже мою личную жизнь! Все дело в голосовании, не так ли? Так проголосуем и забудем об этом! – я вышла на балкон и взяла сигарету.
Я не знала, что буду делать завтра, когда увижу его снова. От этой мысли все во мне сжалось. Я сказала себе, что когда все это закончится, я больше не буду в этом участвовать. Зачем я позволила Фредди втянуть меня во все это? Если бы мне все вспомнить. Если бы знать, что делать...
Роланд вышел на балкон, стал рядом со мной и тоже закурил.
– Так ты что, влюбилась в него? – спросил он, не глядя на меня.
– Ничего я не влюбилась. И вообще, это не твое дело! – ответила я с чувством, и собралась было уже войти обратно в квартиру, но он резко схватил меня за запястье.
– Мое, если ты запорешь нам всю операцию! – сказал он.
– Не бойся, Джеймс Бонд, я не подведу тебя, – безразлично ответила я и вышла.
Затем я отправилась в комнату Фреда, захлопнула дверь и упала на кровать. Моя мама всегда говорила: если тебя мучает что-то, и ты не можешь найти выход из ситуации, ляг поспи. Во сне придет решение. А если и не придет, то к чему мучить себя напрасно? Лучше набраться сил. Сейчас я решила последовать ее совету. Но как я ни старалась, сон не шел. Я долго ворочалась и крутилась, а потом провалилась в яму. Мне снилась мама, но она постоянно ускользала от меня, а я была маленькой и бежала за ней, падала, снова вставала. И плакала. Проснулась я уже ночью вся в слезах. Чьи-то руки обнимали меня и гладили по спине, я обернулась и увидела Фреда.
– Спи, девочка, завтра тяжелый день, – сказал он.
Хотя я чувствовала себя измотанной и ни капли не отдохнувшей, я понимала, что больше уже не усну. Я встала и прошла в гостиную. Диван был разложен, но Роланда на нем не было. Я обнаружила его на балконе, он стоял и смотрел вдаль. Подкурив сигарету, я встала рядом. Так мы и стояли – каждый в своих мыслях и переживаниях, так близко друг от друга, и так же далеко. Спустя некоторое время он развернулся и, не сказав ни слова, покинул балкон. Я осталась там до утра.
Глава 7
"Мы раньше вставали с восходом солнца
И жили тысячу лет,
Пока один из нас не выкрал
Огонь – мерцающий свет.
Тогда одни из нас стали молиться,
Другие точить клыки,
Но все мы пили из Голубой реки"
Белая Гвардия
"Много лет назад, когда еще не было цивилизации, Землю населяли Первые – дети богов. Все они были бессмертны. Первые жили в мире и согласии, но однажды один сын своих родителей отнял добычу у более слабого и принес ее домой. Домашние зажарили ее и съели. Но побежденный не смог смириться с тем, что в этот вечер остался без ужина, и придумал план коварной мести. Он обратился к богам с просьбой дать ему силу предвидеть, когда его обидчик должен поймать добычу. Боги дали ему такую силу, но за это они забрали у него все его активные способности. Зная расположение зверя и соперников, он мог заранее пойти в назначенное место, избавляя тем самым оных от возможности добыть себе пропитание. Однако одна девушка знала подробности этой истории. Эта девушка любила первого парня и рассказала ему все. Тогда он пошел на гору молитв и попросил милости и для себя. Он попросил, чтобы боги дали ему силу отбирать возможности ясновидения и превращать их в способности хищника – интуицию и отменный нюх. Боги дали ему такую силу.
Когда хищный в очередной раз пошел на охоту, он знал, что там он встретит своего врага, и хорошо подготовился. Когда его противник прицелился в лань, парень подошел и дотронулся до его плеча. Тогда ясновидящий почувствовал, что все данные ему богами силы покидают его. Он отчаялся, ведь он отдал за них все. Как же он теперь будет выслеживать добычу? Его разум помутился, он сошел с ума...
Девушка, которая участвовала в этом, так и не смогла себе простить участи молодого человека – она считала себя виноватой. Тогда она отправилась на гору и попросила богов послать ей наказание за содеянное.
Тогда боги послали Охотника, чтобы тот убил ее любимого. Но когда он уже намеривался уничтожить молодого удальца, девушка не смогла допустить этого. Любовь к нему была сильнее чувства вины. Она предупредила парня, и тот вовремя скрылся. Девушка всю жизнь ухаживала за сумасшедшим, не ведая, что ее любимый вынужден прятаться от неумолимо следующего за ним Охотника, который не знал отдыха.
Она считала, что несет ответственность за несчастье, которое случилось с молодым человеком, сошедшим с ума, и в искупление своей вины стала его женой. Когда у них родились дети, она стала замечать, что их поведение более чем странно. Они вели себя, словно знали что-то, чего не знала их мать, удивительным образом предсказывая будущее. Тогда она поняла, что ее дети унаследовали дар их отца, каким-то удивительным образом применяя его на практике".
Такова была легенда, записанная в летописи хищных, и хранилась она у очага сил древнего племени саки, членом которого, как оказалось, я являлась. Тогда все казалось мне нелепой сказкой, придуманной специально, чтобы поиздеваться надо мной. Тогда я думала, что все они плетут какой-то хитроумный план, для осуществления которого нужно было мое участие, а возможно это секта, которой нужна моя душа или чего-то там еще. Я читала много таких историй в желтой прессе и не верила ни одному написанному там слову, но, сталкиваясь с чем-то непонятным и недоступным обыденному человеческому сознанию, мы невольно вспоминаем и предполагаем "а что, если", и пошло-поехало.
Хотя тогда я мало думала об этом. Тогда все, что меня волновало – девушка, которую я видела рядом с ним. Ее я узнала – этот образ выбился в моем мозгу на года, на много лет. Ее я лицезрела на атласных простынях в тот злополучный день, когда ушла из его жизни навсегда.
Лаура была статной, красивой и ухоженной женщиной с черными, как смоль, волосами. Ее манерам могла позавидовать любая принцесса, а способности к интригам – любой житель королевского дворца. Рядом с ней я чувствовала себя неполноценной.
Господи, как он на нее смотрел! Тогда я думала, что полжизни отдала бы за такой его взгляд. Кто-то мне однажды сказал: "Будь осторожна со своими желаниями, они могут исполниться!". Но тогда я не верила в то, что это все правда – весь этот бред о племени хищных, демонах и ясновидцах.
Мы вновь были в его доме, но на сей раз я не смотрела на его великолепие. Влад поприветствовал нас очень сухо, ни разу не взглянув на меня. Я заставила себя вспомнить, что мне рассказал Фред о моем прошлом, но боль все равно острой иглой пронзила сердце. Но я буду не я, если позволю Владу увидеть это. Я заметила, что Роланд не подал ему руки, и улыбнулась про себя. Хоть кто-то из них может дать ему отпор – Фред был на это не способен.
Мы вошли в гостиную, и я заметила, что Кирилл уже там. Он приветливо мне улыбнулся и пожал мужчинам руки. А потом я увидела ее. Воспоминание о ней болезненным видением настигло меня: девушка с точеной фигурой и длинными ногами в нижнем белье на моей постели. Это было так очевидно, что я не понимала, как могла не помнить этого раньше. Пройдя мимо нас, она улыбнулась Роланду и поцеловала Фредди в щеку. Мне показалось, или он затрепетал от ее прикосновения?
Меня она бегло осмотрела и спросила у Фредди:
– Новенькая?
Он ответил:
– Да. Лаура, это Полина, она одна из нас.
– Чистокровная? – спросила она скучающим голосом. Я уже ненавидела ее.
– Нет, – Фред потупил взгляд, и я почувствовала себя ущербной. Что это еще за чистокровные?
Влад подошел к нам и обнял ее за талию.
– Я тоже не чистокровен, милая, – сказал он, прижимая ее к себе.
– В этом твой шарм, дорогой.
Я поморщилась.
– Выпьете чего-нибудь или сразу отправимся к очагу? – спросил Влад.
– Я думаю, прежде чем волновать предков своим присутствием, нам нужно решить наши разногласия, – стальным голосом произнес Роланд. Бровь Влада взметнулась наверх, и он свысока взглянул на него.
– О каких разногласиях ты говоришь? – спросил он.
– Некоторые здесь не согласны жить под твоим началом! – с вызовом сказал Роланд.
– Вот как, и кто же?
– Я думаю, необходимо созвать совет племени, чтобы выяснить это. Полагаю, у тебя не так уж много сторонников, как ты считаешь.
– Ох, Роланд, ради бога! Оставьте вы уже свою вражду, помиритесь и не морочьте нам голову! – воскликнула Лаура с театральным видом. – Все уже давно забыли ту историю, и тебе пора.
– Я не спрашивал твоего мнения, Лаура Флес! – рявкнул Роланд в ответ.
– Грубиян, – сказала она и отвернулась. – Ты подговорил Фреда и девчонку?
В воздухе повисла зловещая тишина. Мне стало неуютно, захотелось покинуть этот дом и забыть обо всем, что здесь происходило. Но моим желаниям не дано было сбыться – мои воспоминания, которых недавно не было, стали пробиваться сквозь грани моего рассудка. Я вспомнила то лето, когда впервые увидела его, одуванчики и речку, и мой спор с Катей. Потом свечи и его квартиру. Пазлы моих воспоминаний начали собираться в общую картинку – это было жуткое ощущение, и я закрыла глаза. Я понимала, что именно Лаура пробудила их, так как была основой того, что я хотела забыть. Но с этого самого момента я уже не могла остановить лавину – она накрыла меня, повалила, и я покатилась кубарем, сбивая локти и колени о холодный снег отчаяния.
– Что с ней? У нее приступ? – надменно спросила Лаура.
– Что с тобой? – озабоченно поинтересовался Фред.
А затем я вспомнила Матвея. Я увидела его так ясно, что слезы выступили у меня на глазах.
– Я не могу здесь находиться… – прошептала я, когда Фред отвел меня в сторону.
– Потерпи еще немного, если все пройдет, как мы задумали…
– Ты не понимаешь, я вспомнила! Его, ее, квартиру, в которой мы жили. Все... Матвея... Это... это просто... Я не могу, мне нужно подумать... Что я здесь делаю?
– Полина, прошу тебя, тебе нужно собраться! Если все получится, то я стану вождем, и тебе необязательно будет даже видеться с ним, обещаю тебе. Но сегодня нужно потерпеть, слышишь, – шепотом уговаривал меня Фред.
Я тяжело дышала, мне не хватало воздуха, но я кивнула. Я обещала им, и не собиралась сбегать. Подумаю об этом потом. А затем к нам подошел Влад и сказал:
– Оставь нас, Гантер.
Я вздрогнула. Я не могла заставить себя посмотреть ему в глаза, и меня это бесило. И меньше всего на свете мне хотелось оставаться с ним наедине, даже если в комнате и находилось много людей. Это было слишком для меня. Я с мольбой посмотрела на Фреда. Если он сейчас отойдет, сказала я себе, я никогда ему не прощу. Видимо, он понял это по тому отчаянию, которое было написано у меня на лице. Возможно, он испугался, что я не приведу в исполнение свою часть плана и проголосую неправильно. Как бы там ни было, но он остался стоять.
– Я не оставлю ее с тобой, Вермунд! – тихо, но твердо сказал он.
– Я твой вождь, ты не забыл?
– Она все знает.
В этот момент я переборола себя и взглянула на Влада. Я вложила в этот взгляд всю свою ненависть и презрение, которые только смогла найти в глубинах своей души. Я думала, это подействует, и он отведет глаза, но я ошиблась – его взгляд стал злым и колючим.
– Я ей все рассказал, – добавил Фред.