- Ты что!? - возмущаюсь.
- Прядь волос приведет меня к тебе, в какой бы точке мира ты не была, - объяснил инквизитор, показав мне черных локон в своей руке. - Надеюсь, ты не будешь переживать из-за прически?
- Нет, не буду, - качаю головой, потрогав укороченную прядь. Не страшно. - Значит, ты точно нас отыщешь?
- Если только меня не убьет ритуал в Ордене, не зарежут по дороге или я не заболею чем-нибудь смертельным. Все может быть, - пожал плечами, улыбнувшись. - Но тогда я пришлю тебе весточку о том, что можешь не ждать.
- Такой романтик, что тошно, - ухмыльнулся Дейк, прикладываясь к горлу бутылки из-под вина и запрокидывая голову. Бутылка оказалась пуста, потому через пару секунд рыцарь уже хмурился. - Черт…
- А вы куда направляетесь?
- Я пока не решил, - сказал Дейк, с недовольным видом залпом выпивая чашку горячего напитка и с недоверием поглядывая на шоколадный торт. - Может, на Равнины, повидаем родину Бэйр, может, до ближайшего порта, на корабль и прямиком в Нейвиер. Нам бесполезно искать какое-то определенное место, те, кто меня преследуют, найдут где угодно, хоть в лесу леннайев… Хм. Неплохая идея. Агирад и его темные ушастые тоже могут стать целью нашего следующего путешествия!
- Понятно, - усмехнулся Арланд, посмотрев, как я кладу себе уже второй кусок торта.
- Что? Хочется мне! - возмущенно смотрю на инквизитора.
- Ладно, значит, вы сами пока не знаете, куда хотите? - продолжил инквизитор, отвернувшись.
- Да, в принципе, все равно, куда. Для меня и для Бэйр везде работа найдется, а Леопольду везде будет по горло нового и интересного, - сказал рыцарь и все же положил себе в тарелку кусок торта, потом передумал, отодвинул кусок и пододвинул к себе сам торт. - Я первый раз в жизни ем эту странную штуку, не смотрите на меня так!
Доужинав, мы попрощались и пошли по комнатам. Я заглянула к Леопольду, но оборотень все еще спал в коконе из одеяла, как в норке. Забрав свою сумку, я отправилась в нашу с Дейком спальню, где через полчаса вечернего туалета и через час ритуальной болтовни с рыцарем все же легла спать.
* * *
На утро я встала поздно. Дейк был настолько добр, что разрешил мне целых два часа проваляться в кровати… впрочем, он сам оттуда не вылезал и наслаждался уютом. Скорее всего, нам еще долго не представится возможность переночевать не на улице. Так вот, перед смертью мы оба никак не могли надышаться: собирались вставать несколько раз, но потом передумывали и ложились обратно. Причем мы даже не разговаривали, просто лежали или с закрытыми глазами, или смотрели в потолок.
Это царство блаженной лени разрушил, как ни странно, Леопольд. Он без стука зашел к нам уже одетый и причесанный. Удивительно, но сегодня он даже сам заплел свои роскошные волосы в косу, хоть и немного кривоватую.
- Что вы так долго? - грустно спросил оборотень, садясь на табуретку возле кровати, играющую роль тумбочки.
- Это все Бэйр… она навела на меня сонное заклятие. Я сопротивляюсь, как могу, но моих сил не достаточно… - простонал рыцарь, делая лицо умирающего и прислоняя ко лбу руку.
- Он врет! - замечаю, обвиняющее тыкая пальцем в сторону кровати рыцаря.
- Я давно проснулся, меня Арланд разбудил, - продолжил Леопольд, не слишком обращая внимание на нашу с рыцарем перепалку. - Он уже уехал.
- Как!? - хором воскликнули мы с рыцарем, мгновенно остановившись.
- Как он мог уехать, не повидавшись с нами? - продолжаю уже спокойнее.
- Он зашел ко мне, разбудил и попрощался, и заодно вылечил ссадины. А потом просил передать тебе вот это, - сказал оборотень, протягивая мне небольшой сверток. - Вот. Эм… Я когда встал, был очень голодный. Пошел на кухню и попросил меня накормить и сказал, что вы заплатите. Так ведь можно делать?
- Да, конечно, - киваю, удивленно принимая сверток.
- Открой, посмотрим, что там, - предложил Дейк садясь на кровати.
Я тоже села и принялась раскрывать бумажную упаковку.
- Черт… - присвистнул рыцарь. - Эта штука безумно дорогая. С чего бы ему делать тебе такие подарки? Ты что, все-таки переспала с ним!?
- Отвали, - отмахиваюсь от него. - Это не подарок, это что-то вроде… залога, может? - предполагаю, рассматривая белую костяную трубку. - Тут есть записка! - замечаю свернутый лист бумаги внутри. - "Не поминай лихом!"
- "Жди, я вернусь, только обязательно жди и не забывай меня!…" - пафосно произнес Дейк, сделав лицо "наивный влюбленный романтик" и приложив руки к сердцу, потом хохотнул над своей выходкой и отобрал у меня трубку, начал рассматривать. - Тьфу на него! Трубку подарил, а табак где!?
- Купим, - возвращаю себе имущество инквизитора. - Это мое, пока он не вернется!
- Пф, - насмешливо фыркнул Дейк. - Вы оба что, любовных романов начитались?
- Хватит уже. Тебе что, завидно, потому что сам без подарка остался? - ехидно смотрю на него.
- Нет, не завидно, потому что ты будешь давать мне курить.
- А вот фиг тебе!
- Посмотрим, - многообещающе ухмыльнулся рыцарь и встал с кровати. - Ладно, давайте собираться, у нас впереди безумно долгий путь!
- А ты уже придумал, куда мы поедем? - спрашиваю.
- Да, но об этом за завтраком. А пока я умываюсь, заправь кровати и приготовь мою тунику, женщина!
Вздохнув, я встала с кровати и, убрав трубку в сумку, принялась выполнять поручение.
Умывшись, одевшись и собрав сумки, мы спустились вниз и заказали себе завтрак. Когда милая блондинка в голубом платье принесла нам кашу, плюшки с вареньем и аналог кофе, мы начали завтрак и заодно разговор.
- Эх… вот что значит хорошая гостиница! - улыбаюсь. - Лобстеры, торты, даже что-то вроде кофе есть! Почаще бы в таких останавливаться…
- Если не помнишь, мы остановились здесь только из-за того графского выродка, привыкшего к роскоши, - напомнил Дейкстр, рассматривая роскошный зал. - Этот брезгливый инквизитор просто-напросто отказался ночевать где-то еще, раз мы, мол, в нормальном городе!… А так это первый и последний раз. Я на одни комнаты угрохал десять золотых, не говоря уже о еде!
- Какой же ты жадный… у тебя после дракона, хаарь, единорога и Хранителя в банке не меньше миллиона золотых!
- У богатых никогда нет лишних денег, Бэйр, - наставительно сказал рыцарь. - Чтобы построить поместье, купить титул и жить безбедно всю оставшуюся жизнь, мне нужно десять миллионов… а лучше двадцать!
- Ясно все с тобой, - говорю, прежде чем засунуть в рот ложку с кашей.
- А я тоже кашу и булочку хочу, - робко попросил Леопольд, поглядев щенячьими глазами на Дейка.
Вздохнув, рыцарь позвал служанку и попросил ее принести еще порцию.
Когда каша была перед оборотнем, он поерзал на месте от предвкушения вкусной еды и, взяв ложку, принялся есть.
- Так куда ты придумал ехать? - спрашиваю, отодвигая от себя пустую тарелку и принимаясь за кофе с плюшкой. - Мы увидим леннайев или, может, в джунгли к ланкам на другом материке? Загадочная Финья или сумасшедший Ишимер? Равнины или вообще другой континент? Не томи, говори уже! - в нетерпении смотрю на рыцаря.
- Мы поедем… - Дейк радостно усмехнулся. - В Тангей, на ежегодный фестиваль Бондьярского Эля!
- Что!? - хором в недоумении переспросили мы с Леопольдом.
- Фестиваль Бондьярского Эля! - повторил рыцарь, сияя. - Грандиозное ежегодное событие на моей родине! Туда свозится самая лучшая выпивка из Тангейя, Агирада, Ишимера, Нейвиэра и, конечно же, Лиазгана! Бесплатные напитки, красивые девочки, праздничные игры, куча пьяных драк! - начал загибать пальцы, жмурясь от удовольствия так, как будто он уже там. - К тому же, сейчас в Тангейе разгар лета, а тут оно только начинается, и все равно холодно!
- Выпивка, праздник и драки - это хорошо, - соглашаюсь. - Но мы же одуреем туда ехать! На это может уйти целый месяц!
- Так фестиваль и начнется примерно через месяц! Мы прибудем в самое время, если не будем задерживаться. Леопольд, ты как?
- Куда вы - туда и я, - пожал плечами оборотень, не отрываясь от своей плюшки. - Только я больше не буду лошадью.
- Не будешь, - кивнул Дейк. - Вообще, сегодня мы идем на рынок, куплю вам парочку вещей, так как сегодня я добрый.
- Лео нужна не парочка, ему нужен целый гардероб, у него кроме этой рубахи и штанов ничего нет, - напоминаю.
- И еще ему нужно кольцо оборотня, - добавил рыцарь.
- Что это такое?
- Это кольцо, которое избавляет от проблем с одеждой, - пояснил Леопольд. - Оно сохраняет костюм, который был перед оборотом, а потом, когда оборотень снова человек, возвращает одежду. Причем она не пачкается, не рвется и не мнется, где бы ты не побывал в облике зверя.
- Да уж, хорошая штука, - киваю. - И тебе она необходима, так как ты вечно попадаешь в неудобное положение…
- Да, наверное, - неуверенно кивнул Леопольд.
- Ну, раз все поели, тогда пойдемте на рынок. В общем и целом, если рассчитать, в Тангейе мы будем через три с половиной недели. Мало спать, много и быстро ехать, не сворачивая, когда не слишком надо - вот наша цель, потому нечего рассиживаться! - произнес Дейк, как торжественную речь, и первый встал из-за стола.
Мы забрали вещи из комнат и ушли на рынок, где закупились всем необходимым для долгой дороги и, наконец, приобрели качественную походную одежду для Леопольда, который уже какой день ходит в изорванной шелковой рубашке и мягких, быстро пачкающихся штанах. Помимо этого мы купили ему персональную сумку, флягу, кинжал, расческу, кожаных шнурков, чтобы перевязывал волосы, и повязку на лоб, чтобы челка не лезла в глаза. Так же мы приобрели кольцо оборотня, ну и, чтобы отвлечь беднягу от душевных терзаний, резную флейту, якобы леннайского производства. Впервые со времен великой депрессии оборотень улыбался и выглядел счастливым… хотя, скорее, просто не таким убитым.
Помимо этого Дейк еще растратился на подарки мне и себе любимому. Мне он купил мешочек табака и… большой, красивый, безумно дорогой клетчатый шарф и новую недешевую, сделанную из кожи какой-то ящерицы шляпу, напоминающую ковбойскую. Причем не по моей просьбе, а по собственной инициативе растратился! Судя по всему, мысли о фестивале дарили Дейку уж совсем занебесно-хорошее настроение. Себе он приобрел ни много, ни мало, новое седло и седельные сумки, ножны для меча и обновил гардероб, где вся одежда была уже по десять раз заштопана и вся вытерта.
Порадовав себя покупками, мы пообедали в какой-то дешевой корчме не слишком хорошей бараниной, которая вообще напоминала утку, запили все это сидром, и, забрав лошадей из городской конюшни, двинулись в путь.
Путешествие до Тангейя было просто замечательным, что и говорить! После первой недели я уже выла, так как мне-то новое роскошное седло не купили и над моей драгоценной задницей творились такие адские пытки, что лучше не представлять… Обычно мы иногда прерывались на день-другой, но теперь ехали, почти не останавливаясь, потому верховая езда превратилась из обыденности в настоящую муку. Правда, в городе рядом с границей Дейк сжалился и купил мне первоклассное седло по последнему слову ремесла. Оно было чуть ли не бархатом обшито и перышками набито, потому показалось мне неощутимым пухом по сравнению с предыдущей кожаной доской.
Леопольд, счастливый стервец, в лошади не нуждался, и потому не представлял себе, что такое верховая езда. Оборотень путешествовал крысой, сидя у меня на плече. Когда ему хотелось спать, он залезал в мой пышный шарф и устраивал себе там норку, а когда у него начинался приступ паники, лез мне за пазуху.
Мы продвигались все ближе и ближе к границе, причем шли даже быстрее, чем было запланировано. По большей части это из-за того, что мы почти не останавливались в трактирах, а в случаях, когда кончилась еда, отправляли Леопольда в лес за дичью. Сам оборотень не возражал, ведь в зверином состоянии, особенно за охотой, когда на полную работают инстинкты, он успокаивался и чувствовал себя на своем месте. Впрочем, и человеком он постепенно осваивался в этом большом и новом мире. Люди, при присутствии которых оборотень сильно нервничал, нам попадались редко, в основном это были попутчики, потому Леопольд получил время на то, чтобы привыкнуть хотя бы к новым условиям жизни. Это время, как выяснилось, стало для него одним из главных переломных моментов. Началось все с того, что он начал проявлять нешуточный интерес к своей новой флейте. Вечерами, хотя, скорее, ночами, когда Дейк все же объявлял привал для шестичасового сна, оборотень, спавший весь день в моем шарфе, брал флейту и, уходя куда-то в лес, пытался научиться на ней играть. Эта учеба (а после оборотов и готовки Леопольд больше всего на свете любит именно учиться) стала его отдушиной от различных невеселых мыслей. Она как бы показала ему, что и в этом большом страшном мире можно жить и даже иногда радоваться.
Первую незатейливую мелодию он представил нам уже через две с половиной недели, сияя от гордости. Это случилось, когда нам попались первые попутчики, это были две милые сестры, которые путешествовали с мужем одной из них. Нам было по пути, потому мы целый день ехали вместе, и даже остановились вместе на ночевку. С ними, как ни странно, оборотень вел себя куда смелее, чем обычно среди людей. Пару раз он даже удачно пошутил, чем вызвал признание публики, а когда сыграл на флейте, ему даже поаплодировали… Бедный Лео чуть ли не плакал от счастья, получив столько внимания и любви. Конечно, путники приняли его за умственно отсталого дурачка и обращались, как с ребенком, но зато они своими добрыми ласковыми словами сильно приободрили оборотня.
В общем, дела у Лео все же пошли в гору, постепенно он привыкал к новой жизни, хотя работы все равно было еще очень много.
За какие-то три с половиной недели я начала замечать сильные изменения в себе. Мне чего не хватало… точнее, я чувствовала, что хочу чего-то, но долго не понимала, чего именно. Поначалу это желание было как зуд от какого-нибудь комариного укуса, но потом стало серьезной потребностью, причем я сама не знала, чего конкретно хочу. Я стала определенно злее и раздражительнее. Дейк свалил все на ежемесячное событие в женском организме, но я-то знала, что это не так. Хотя не сразу мне в голову пришла гениальная мысль о том, что не просто так элементарные бытовые заклинания стали получаться даже не с полпинка, а с одной только мысли об этом пинке. Мне стоило только подумать, что надо бы разжечь костер, как он уже пылал жарким пламенем, стоило захотеть создать светящийся шар, как я получала внушительных размеров земное солнце. Задумавшись над этими феноменами однажды ночью, я неожиданно для себя поняла, в чем дело. Вспомнилось, что рассказал мне Арланд и из-за чего мы в итоге разругались. Тот ритуал, последствия которого должны были проявиться через несколько недель… судя по всему, это были его последствия.
Я попросила Леопольда проверить свою ауру, и оборотень с круглыми от ужаса глазами подтвердил, что моя персональная "магическая опухоль" увеличилась почти в три раза и там до черта неиспользованной энергии. Отсюда и раздражительность, так как если долго не выпускать это из себя, можно просто лопнуть.
Я попросила Дейка задержаться на один день и весь тот день посвятила тренировкам. Я, наверное, часов десять подряд кидала самые большие по количеству затрачиваемой энергии заклинания в деревья вокруг, но даже спустя столько времени я не израсходовала все, хотя физически вымоталась так, что на следующий день меня было почти не поднять. К счастью, я быстро разобралась, как магическую энергию, которой у меня теперь хоть отбавляй, переводить в жизненную, и, восстановив физические силы, смогла продолжить путешествие. Теперь, к счастью, я чувствовала себя не так паршиво, как раньше.
Дейк, узнав о том, что у меня было и чем это кончилось, конечно, сильно разозлился. Он советовал мне выбрать себе кого-то другого, намеривался даже прикончить этого демона, как монстра, вел на него охоту, а я, его первая помощница и верная напарница, завела с этим монстром роман и, мало того, переспала с ним не без плачевных последствий. Нет, для любой другой ведьмы такие силы - огромное счастье, но я ведь ничего не умею, мне они просто не нужны! Разжечь костер, зажечь фонарик - все. А если теперь я не буду выплескивать эту энергию, просто лопну в один день. И выход был только один - учиться крутым сложным заклинаниям, чтобы если костер, то многофункциональный, например, специальный, для поджарки курицы "с хрустящей корочкой и нежным, тающим во рту мясом", чтобы сам настраивал температуру и не допускал того, чтобы продукты подгорели, без дыма и вообще прогревающий землю на которой мы спим, как печка. Если фонарь, то видимый только нам троим, например, а для остальных незаметный.
В общем, пришлось мне прямо в седле читать дневник Маггорта и учиться таким фокусам, о которых я даже представить не могла. Конечно, на словах это легко, но на деле каждая цепь таких вот первосортных заклинаний была длинной, запутанной и сложной, просто недоступной для моего понимания. У меня не получалось довести ее даже до середины, не хватала концентрации и просто умения. В итоге я только и выучилась, что напрасно тратить энергию при первой удобной возможности… то есть тренироваться в создании изученных цепей заклинаний, если говорить красиво.
Вот таким образом мы и прошли огромный путь. Я никогда не забуду те дни, когда мы пересекли границу Тангейя и Рашемии. Во-первых, в новой для меня стране почти не было лесов. Через несколько дней пути по сплошным городам, вообще без природы, мы очутились… в карьерах. Огромные, сухие, потрясающе красивые и бесконечные, ровно как с фотографий Дикого Запада. Пыль с дороги убивала, жара изматывала, воды не хватало, а птицы, кружащие в небе, пугали. Не прошло и пары часов, как я начала нервно оглядываться вокруг, боясь быть застигнутой врасплох местными индейцами: уж слишком все вокруг напоминало сцену из какого-нибудь фильма о ковбоях! Леопольд, к слову, среагировал на резкое изменение в атмосфере так же: сначала его поразила на повал красота пейзажей, а потом измотала жара и боязнь того, что кто-то выпрыгнет из-за холма или камня. Один Дейк чувствовал себя прекрасно. Он улыбался, напевал какие-то народные мотивы и время от времени пускал своего коня во весь опор, поднимая за собой столбы красноватой дорожной пыли.
По степям и пустыням старого доброго Дикого Запада, аналогом которого в этом мире и был Тангей, мы путешествовали ровно полтора дня. В полдень второго дня мы оказались в достаточно большом и просторном городе, где и остановились, в ожидании фестиваля. Судя по тому, что жители украшали дома всякими фонариками и вывесками, а на огромной рыночной площади был жуткий балаган, мы успели прямо к началу.
Остановившись в гостинице "Голодный Койот", мы, наконец, смогли вымыться и вытрясти пыль из сумок. После этого завалились спать до самого вечера. Собственно, нас и разбудили восторженные крики заведенной праздником толпы снаружи.