Она коротала время до перемещения за чтением "Плэнет Дайджест". Оказалось, что за это время кунгийцы тоже успели соорудить себе Линию. Но при этом никто не запрещал сажать корабли на планету своим ходом. И вообще, на Кунге разрешалось почти все, вплоть до убийства. Она перепроверила, и оказалось, что Кунг остался единственным Миром в ближайшем космосе, разрешающим кораблям посадку на свою поверхность. Интересно, случайность ли это?
Кунгу до зарезу нужна была валюта. Кунг не производил почти ничего, за исключением широчайшего разнообразия легочных заболеваний, но при этом сам нуждался во многом. И всеми силами старался наладить туристический бизнес...
Кин однажды уже посещала эту планету. Все, что она могла припомнить из своего пребывания там, было сплошным потоком дождя. У кунгийцев было около сорока четырех специальных слов для описания дождливой погоды, но и их всех вряд ли хватило бы, чтобы передать могучую симфонию потоков воды, низвергающейся с неба пятьдесят пять минут в течение каждого часа. Горы там просто не держались. При такой малой гравитации как на Кунге, гор могло быть много и довольно высоких, но та же гравитация позволяла океанам воды с легкостью испаряться и затем тщательно утюжить почву, выливаясь обратно. Остающиеся на месте гор холмики имели задушенный, больной вид. Время от времени они становились островами. Кин отлично помнила кугианские приливы. Очень большая луна и холодное близкое светило порождали мощные и кошмарные в своей непредсказуемости приливы. Растительность была плесенно-грибкового типа, способная мгновенно разрастаться и плодоносить в промежутках между приливами, или представляла собой полуподводные водоросли. Но туристы там появлялись. Несмотря на то, что им приходилось большую часть времени носить спасательные жилеты на случай шквального прилива, туристы все равно прилетали на Кунг. Это были заядлые рыбаки, любители туманов, собиратели оригинальных форм жизни и любознательные студенты-биологи. А что касается самих кунгийцев, то это было нечто, и здесь нужен отдельный рассказ.
Она включила экран и откинулась в кресле. "Ты должна связаться с Компанией", – тихонько сказала она сама себе. Пока не поздно. И сама себе ответила: "Но ты же прекрасно знаешь, что будет потом. Он, может, и спятил, но он не дурак. Он наверняка уже успел подготовиться ко всему. И, кроме того, Кунг не принадлежит людям. И приказы Компании там – пустой звук. Он воспользуется неразберихой и сбежит, а мы опять потеряем его".
Она еще подумала немножко и добавила: "Но ты связана долгом. Ты не имеешь права позволить такому опасному типу устраивать свои делишки ради удовлетворения твоего любопытства".
И потом еще немножко подумала и сказала: "А почему бы и нет".
Насколько богатой женщиной была Кин Арад, дочь Матери-Земли и автор знаменитого Продолжения Сотворения Мира? Компания платила своим слугам Днями, и с того времени, как они начинали зарабатывать более одного Дня в день, они часто конвертировали свое дополнительное время в более традиционную валюту. На сегодняшний день на ее счету находилось три тысячи шестьдесят восемь Лет, пять, Недель и два Дня, а еще она обладала одним миллионом восемьюстами тысячами Дней открытого кредита, и кредит Компании пока что имел вес.
Кредит Компании тоже мог быть конвертирован в Дни. Галактика обладала огромными запасами редких элементов. Но коль скоро трансмутаторы любой страт-машины или синтезатора, в принципе, могли создать что угодно, то, что могло укрепить валюту лучше самой жизни? Кин могла купить жизнь. Могли ли Соломон и Крез позволить себе подобное? Да, она была богата.
Беспокойно замигал предупредительный сигнал. Как только светило Королевства появилось в пространстве переднего экрана, сработали светочувствительные датчики, и звезда превратилась в черный диск с огненной бахромой.
Кин отключила голос корабля, начавшего обратный отсчет перед подпространственным перемещением. Этот размеренный речитатив, похожий на ожидание смерти, она ненавидела больше всего на свете. Если компьютер не ошибся, а он никогда не ошибался, то корабль совершит перемещение, как только достигнет скорости, достаточной для проникновения в... (несколько секунд небытия, мгновенная агония мечущегося разума и чувство жуткой безысходности. Показалась Душа, – так говорили про эти секунды, в течение которых человек пребывал в Подпространстве. Похоже, что-то в человеческом рассудке отказывалось передвигаться со скоростью, большей 0.7 световой, это было доказано экспериментально, и поэтому за каждым коротким промежутком времени перехода через Подпространство следовали секунды, в течение которых взбаламученный разум должен был оправитьсяаааааааа) ...точку назначения. Кин с трудом восстановила равновесие и взглянула на экран. Солнце Кунга было холодным красным карликом. Как утверждала статистика, оно относилось к разряду менее чем небольших. Но с расстояния в четыре миллиона миль оно было гигантским. Фактически, Кунг плыл сквозь его внешнюю атмосферу. А вот и он, тут как тут, отъеденный сбоку темно-красный диск. Кин улыбнулась. Кунг, живущий под постоянным облачным покровом, и без того был сумасшедшим Миром. Можно представить себе, какие еще религии могли бы возникнуть там, если бы его небо вдруг стало чистым и кунгийцы смогли увидеть свое солнце.
Через три часа она оставила корабль в трех милях от Верха Линии Кунга.
Внешняя обшивка Верха была декорирована в лучших традициях планеты, серый и коричнево-пурпурный доминировали, а кричащий о помощи красный выделял причальные шлюзы. Не было и намека на иммиграционный контроль или таможню. Кунг приветствовал контрабандистов. Контрабандисты были богаты.
Сопла скафандра мягко внесли ее в камеру ближайшего шлюза, и внешние створки автоматически закрылись у нее за спиной.
Верх Линии! Устремленное в космос острие мономолекулярной цепочки, связывающей любой цивилизованный Мир с Великой Галактикой. Ворота к Звездам, где роботы бесстрастно приветствовали десятиглазых инопланетян, где без устали шныряли шпионы, где золотобородые люди странного и субтильного вида торговали забавным порошком, делающим человека безумным и способным разговаривать с Богами, и где сметливые мальчики пытались всучить вам подозрительные электронные устройства, управляющие эмоциями. Верх Линии! Легкий толчок, и вы приобретаете вторую космическую скорость и устремляетесь в космос. Верх Линии! Рука, которой вы держитесь за Галактику. И, как ни крути, все обстояло именно так. Но в эти месяцы удача повернулась к Кунгу боком, и поток туристов превратился в слабенький ручеек. Первый кунгиец, попавшийся ей навстречу, выглядел, и похоже все разумные Миры соглашались с этим, как палитра энергичного художника. Удивительно, но в одном из коридоров промелькнул раскоряченный эфтниец, орудующий подметальной машиной. "Если это шпион Галактической Федерации, то он неплохо замаскировался", – подумала Кин.
Большое справочное табло оповещало всех желающих, что до отправления вниз следующего челнока остается еще целый час. Кин нашла бар, откуда можно было видеть начало посадки на челнок. Бар назывался "Рваный барабан".
– Почему? – спросила она у кунгийца, хозяйничающего за стойкой бара. Устремив на нее типичный для всех барменов дежурно-вежливый взгляд огромных глаз, он изрек:
– Потому, что бить в него вы уже не сможете.
– А что, очень хочется? А я-то думала, что у кунгийцев нет чувства юмора.
– Вы были правы, его нет.
Бармен-кунгиец принялся пристально рассматривать ее.
– С Земли? – наконец спросил он.
– Да, – ответила Кин.
– С которой? У меня старший брат на Самой Насто...
– С Земли – значит просто с Земли, – отрезала Кин. Он снова задумчиво поглядел на нее, потом засунул руку под стойку и извлек на поверхность кассету, которую Кин с внутренней дрожью немедленно опознала.
– То-то я гляжу, ваше лицо мне какое-то знакомое, – приходя в сильное волнение, победоносно произнес бармен-кунгиец. – В ту же минуту, как вы вошли, я думаю – какое знакомое лицо. Конечно, голография всего не передаст, однако, однако... Вот! Как вы думаете, мисс Арад, удобно будет мне попросить у вас запечатлеть здесь свой голос?
Она взяла из его широченной четырехпалой руки плеер с микрофильмом Продолжения Сотворения и, ядовито усмехаясь, спросила:
– И, конечно, это не для вас, а для вашего племянника Сэма?
Кунгиец принял озадаченный вид.
– Нет у меня никаких племянников Сэмов, – сказал он, – но вот мой младший брат Брктлтык... А почему вы так подумали?
– Магия, – обреченно вздохнула Кин. Она взяла свой стакан, пересела к столику у широкого окна и принялась лениво рассматривать готовящиеся к отходу челноки, вполуха прислушиваясь к тому, как бармен-кунгиец взволнованно объясняется с кем-то по интеркому.
Внезапно перед ее столиком выросла долговязая фигура. Она подняла на нее взгляд.
Все-таки следует что-то сказать и о самих кунгийцах. Этот молодчик был под два метра ростом, с лихо зачесанным назад ярко-красным вихром из чего-то, весьма отдаленно напоминающего волосы. Огромные глаза, заполняющие почти все лицо, были на две трети прикрыты веками, защищаясь от света дополнительных ламп, которые бармен-кунгиец специально включил, чтобы угодить Кин. Скелетобразная фигура имела выступающие мускулы, напоминающие птичек, присевших на провода, и горб на спине между лопатками, где находилось третье легкое. Его комбинезон пилота являлся шедевром портняжного искусства. Обстоятельства к тому вынуждали. У кунгийца было четыре руки.
Существо перед ней приветливо ощерило пасть в улыбке. Улыбка представляла собой красный шрам в нижней части лица от уха до уха, покрытый пузырящейся слизью.
– Меня зовут Марко Форфарер, – произнесло оно, – и, идя на встречу вопросу в ваших глазах, сразу скажу – я натуризованный землянин, и юридически я – человек. И пусть небольшая неувязка с обстоятельствами моего появления на свет вас не смущает.
– Извините, – сказала Кин. – Знаете, это все вторая пара рук.
– Я понимаю.
Он наклонился почти вплотную к ней и, дыша болотной вонью, заговорщически прошептал:
– Плоский Мир?
После чего с необычайно довольным видом присел к ней за столик, и они некоторое время молча рассматривали друг друга, каждый стараясь прочитать мысли собеседника.
– А откуда вы узнали? – наконец спросила Кин.
– Магия, – многозначительно ответил он. – Я узнал вас. В свое время я был просто без ума от вашей книги. И я знаю, что Кин Арад работает на Компанию. И я вижу ее, сидящую в баре на Верху Линии, в том месте, где ее никто не ожидает увидеть. Выглядит она ужасно озабоченно. И тут я вспоминаю, что с месяц назад, когда я болтался на Эфтнии и никак не мог поймать корабль с планеты – оказалось, что кроме меня там вообще нет пилотов такого роста – я получил приглашение от одного человека, который...
– Думаю, я его знаю, – сказала Кин.
– Он мне кое о чем рассказал и кое-что пообещал. Кстати, а что он пообещал вам?
Кин пожала плечами.
– Среди прочего – шапку-невидимку.
Глаза кунгийца удивленно распахнулись.
– Мне он, в обмен на мои услуги, предложил кошелек из шкурки одного маленького зверька. Кошелек, который может делать сколько угодно вот этого, – произнес он вполголоса и вытащил из кармана кучу денег. Кин взяла некоторые из банкнот, чтобы рассмотреть поближе. Там были упаковки по 100 и 1000 Дней, керамические слитки эфтнийских долларов, разнообразная земная валюта, скрученная в тугой толстый рулон, несколько сотен Звездных такенов и кредитная карточка.
– Кое-какие деньги я уже сдал менялам на Эфтнии, и они спокойно их взяли. Если вы хоть раз вели дела с эфтнийцами, то уж, наверно, знаете, что лучшей проверки и не придумаешь, – рассказывал Марко, – кредитка, кажется, тоже эфтнийская.
Этого добра было еще больше, особенно эфтнийских долларов. Но я тогда здорово поиздержался.
Кин подтолкнула пальцем эфтнийскую деньгу и задумчиво проследила, как она перекатилась через стол.
– И что, они берутся прямо из этого кошелька?
– Ага. Он не больше ладони размером. Я своими глазами видел, как этот парень все доставал и доставал оттуда деньги. Поначалу я думал, что он из Компании. Он очень хотел нанять меня.
– В качестве пилота?
Кунгиец развел одной из пару рук.
– Не ошибусь, если скажу, что в принципе я могу водить любой корабль. И даже без Подпространственной матрицы. Так что, наверно, я самый лучший... а этим что здесь надо?
По направлению к их столику шествовал бармен-кунгиец, ведомый здоровенным волосатым шаром, передвигающимся прыжками на одной ноге. Сбоку у него болталась коробка разговорного устройства.
– Этот эфтниец, – представил его бармен, – является офицером санитарной службы Верха.
– Очень приятно с вами познакомиться, – приветствовала эфтнийца Кин.
Шар проворно выхватил щупальцем из складок – своей кожи, плаща? – небольшую переносную клетку для птиц и сунул ее прямо в лицо Кин. Было слышно, как Марко злобно зашипел.
"Вуаля! Извиняюся!" – заскрипел динамик в коробке. – "Землянин! Разумный! Вопрос!"
Крупная черная птица хмуро посмотрела на Кин и снова принялась копаться в своем грязноватом оперении.
– Это у нас со вчерашнего дня, – почел своим долгом пояснить бармен-кунгиец. – Я ему все толкую, что это обычное животное, земная птица. Только говорящая. Мы искали такого в Гиде разумных, но там был только один с крыльями, а этот на него не похож.
– Этот похож на старую добрую ворону. Только очень большую, – сказала Кин, принимая в руки клетку. – А в чем проблема? – Она на минутку задумалась. – А! Я, кажется, поняла. Вы не знаете, что с ней делать. Арестовать ее или свернуть шею? И почему птичка сидит в клетке?
– Загадкер! Мы всю голову сломали! – Под влиянием мгновенного импульса Кин открыла клетку. Птица вскочила на жердочку и умно поглядела на нее одним глазом.
– Она не представляет никакой опасности, – объяснила Кин, – просто чье-то домашнее животное.
– Домашнее?
– Учитывайте своеобразие мышления, – пояснил Марко, – люди – они всегда немного того. Сумасшедшие.
Эфтниец снова настойчиво сунулся вперед и выкинул в сторону Кин одно из щупалец. В нем он держал увесистый торообразный предмет со свешивающимися разноцветными проволочками. Сердце Кин сделало перебой и снова пошло ровно – она узнала эфтнийское приспособление для воспроизведения звука и изображения.
– Когда я сказал ему, что вы – это вы, он сразу рванул в свою конуру за ихним переводом вашей книжки, – смущенно признался бармен-кунгиец. – Он, видно, хочет от вас...
Но Кин уже ставила свою подпись на боку эфтнийского плеера. "Понимать! Сам! Нет!" – заквакала коробка. "Для! Свояченица! Молодой!"
– Он говорит... Я все поняла, – устало сказала Кин.
– Джало! – резко выкрикнула ворона.
– Заберите это, – сказал бармен-кунгиец, предавая клетку Марко. – Можете кормить ее, съесть ее или жить с ней, учить ее петь, и что там еще люди делают с домовыми птицами...
– Домашними, – поправил Марко. Он взял клетку под мышку. – Похоже, отвязаться от нее им все равно не удастся.
Кин и Марко встали и, распрощавшись, направились к челнокам.
Эфтниец долго и внимательно смотрел им след.
– Сумасшедшие, – проскрипел он.
– А что там! Сегодня люди заправляют всем во Вселенной, – сказал бармен-кунгиец горько. – Хотел бы и я быть таким сумасшедшим. Видел, как пошла! Будто вся Галактика у нее под каблуком.
Эфтниец всесторонне обдумал сказанное, но сопоставление любых способов передвижения без участия щупалец было ему не под силу.
– Нет, – ответил он.
На челноке было всего несколько пассажиров. Последовало несколько секунд повышенной тяжести, когда реактивные двигатели разгоняли челнок, а затем устремили его вниз.
– Теперь хоть местный гид у меня есть, – сказала Кин и хихикнула, чтобы показать, что просто пошутила. Ей показалось, что этот кунгиец понимает юмор. Юридически человек!
– Я надеялся, что вы мне растолкуете кое-что, – сказал Марко, выуживая из своей дорожной сумки кисет. – На самом Кунге я еще ни разу не был. Время от времени я водил сюда грузовики. Но не далее Верха.
– Ты хочешь сказать, что родины своей так ни разу не видел, хотя был рядом?
– Моей родины? Я родился на Земле.
Он достал трубку из светло-коричневого дерева, набил ее табаком из кисета и раскурил от зажигалки. Кин наморщила нос.
– Это еще что за дрянь?
– Табачок, – сказал Марко, – "Китти Клан VI". Один человек из Лондона присылает мне. Тот Лондон, что в Англии, ты поняла?
Последовал щелчок автоматического включения очистителя воздуха под потолком салона.
– Ну и что, нравится?
Марко достал трубку изо рта и задумчиво посмотрел на нее.
– Вообще-то – нет, – ответил он. – Но так уж традиционно повелось. Могу я тебя спросить кое о чем?
– Спрашивай.
– Как ты относишься к кунгийцам? Я имею в виду, в сексуальном плане.
Кин взглянула в его огромные серые простодушные глаза, затем перевела взгляд на цветную шкуру, и самый первый пришедший ей на ум ответ застрял у нее в горле. Она тут же вспомнила кое о чем. Марко просто излучал чувственность от своей спичечной фигуры. И все мужчины-кунгийцы были наделены невероятной мужской силой. Во всех смыслах. Население Кунга было диаметрально поляризовано на абсолютную мужественность и абсолютную женственность, без той психологической гаммы, присущей человеческой расе. И на некоторых членов прекрасной половины человечества это действовало просто магнетически.
– Ни в коем случае, – ответила она. – Можешь считать меня старомодной дурой, если хочешь.
– Слава Богу, – с облегчением вздохнул Марко. – Надеюсь, ты не обиделась?
– Все в порядке. А почему это ты вдруг решил спросить?
– Ты можешь не поверить той невероятной истории, которую я тебе расскажу, Кин Арад. Про одну молодую особу с прической "Ветерок" и в платье, которое, как она считала, отражает последний писк кунгийской моды. Она еще все пыталась завести со мной разговор о музыке. Я тогда был тапером на увеселительной космической шхуне и, не поверишь, вынужден был запирать на ночь окна от нее! А однажды две молодые особы... – он сделал многозначительную паузу, а затем продолжил. – Я уверен – ты женщина современная, космополит. Но один раз мне пришлось отбиваться от жены посла с Новейшей Земли стулом!
Ворона завозилась в своей клетке. Кин нагнулась, чтобы взглянуть на нее.
– Какие у нас планы после встречи с Джало?
Марко вынул трубку изо рта.
– Планы? Лично я собираюсь лететь на Плоский Мир. А что еще?
Незадолго до того, как челнок опустился в ангар Низа, начался прилив. Иллюминаторы затянуло паром из-под тормозных сопел. Кунгийцы решали проблемы паводков путем строительства временных зданий на плотах, возникающих и исчезающих в окрестностях Линии в зависимости от миграции океана по поверхности планеты. Кин посмотрела сквозь серые струи дождя за окном. Вокруг плота с ангаром, тут и там, как грибы, торчали покатые здания на своих заякоренных стоянках. Несколько кунгийцев в мутном свете полурассвета-полузаката ехали на самодвижущихся соединительных мостиках между зданиями, своей расцветкой напоминая паруса яхт во время регаты.
Марко внезапно вынырнул откуда-то, подталкивая перед собой маленького перепуганного кунгийца.