- Что здесь происходит? - спросил подошедший учитель. - На каком основании ты останавливаешь моих учеников, Солинджер?
- А, Лонар. Пришел посмотреть, как я сейчас выпущу кишки этому самозванцу? Что же, если ты его учил, значит, он уже что‑то может. Вот сейчас мы и посмотрим, что именно.
- Тебе придется драться с ним, Ген, - сказал Ник. - Законных поводов отклонить вызов этого придурка у тебя нет. В противном случае тебя ославят так, что придется уезжать из королевства и, желательно, подальше.
- Ген, - подошел ко мне Лонар. - Хочу предупредить. Ты, вообще‑то, и сам должен знать, но все же… Ни в коем случае не вздумай пользоваться ускорением. Это будет убийство, и тебя осудят. А под контролем магов мы все вынуждены будем сказать правду.
- Не буду я им пользоваться, Лонар. Ты мне вот что скажи, если вызов насмерть, я могу не убивать этого придурка?
- Это я‑то придурок! - взревел барон, услышав мои слова. - Да я тебя сморчок за такие слова сейчас буду нарезать ломтиками!
Я этого и добивался, оскорбляя его прилюдно, гнев в бою плохой советчик. Но он тут же уровнял наши шансы.
- Мало того, что сам самозванец, так еще и тянет в благородные свою купеческую подстилку!
Никогда до этого момента я не испытывал такой всепоглощающей ненависти. Руки сами перешли на ускорение, сорвали с пояса увесистый кошель, набитый серебром и без размаха, но довольно сильно запустили его наглецу в физиономию. Удар пришелся по зубам и разбил лицо.
Барон сплюнул зуб вместе с кровью на брусчатку, улыбнулся и одним движением достал свой меч, который был больше и тяжелее моего. Я тут же отстегнул свой и отбросил ножны, чтобы не мешали двигаться. Все присутствующие раздались в разные стороны, образуя круг. Понимая, что нужно срочно успокоиться, я воспользовался советами Маркуса, сосредоточив все внимание на лобной части головы, повторяя гортанное слово, которое он мне дал для подобного случая. Времени у меня было немного, но, когда барон внезапно с места прыгнул вперед, метя перерубить мне ноги, я был уже готов. Я подпрыгнул, пропуская лезвие под собой и, пока барон восстанавливал равновесие, успел нанести ему небольшую резаную рану на руке. На лице Солинджера появилось удивленное выражение. Из‑за цвета ткани кровь не было видно, просто чуть ниже плеча на рубашке появился разрез и темное пятно, которое начало увеличиваться в размерах. Я не обольщался: этому быку, чтобы его свалить, надо было нанести десятка два таких ран. Но первый успех все равно придал уверенности. Барон понимал, что мое преимущество в подвижности и скорости и вознамерился прижать меня к ограде одного из домов. Долго я не мог с ним играть в догонялки, для этого было слишком мало места. Страха почему‑то не было, была злость на этого вырядившегося болвана, осмелившегося посягнуть на самое дорогое. Маркус вложил в меня свое знание боя, и там были не только те приемы, которые мы отрабатывали у Лонара. Я сразу нашел нужное. Это было чертовски рискованно, но никакого другого способа покончить с бароном я не видел. Он был неплохим бойцом и теперь относился ко мне с должной осторожностью, так что первый мой успех, так и остался последним. Солинджеру почти удалось прижать меня к забору. Парни за моей спиной разбежались, чтобы не попасть под раздачу. Еще пару шагов…
Я бросился вперед прямо на меч барона. Его недоумение успело смениться радостью, когда он нанес короткий горизонтальный удар, собираясь смахнуть мне голову. Он не успел самую малость. Со всей возможной скоростью, на которую я был способен, не прибегая к ускорению, я рухнул на колени, завалился на левый бок, одновременно выбрасывая руку с мечом вверх. Мой меч вошел в барона снизу вверх, чуть выше паха и разрезал ему живот до ременной пряжки. Я выпустил меч из рук и откатился влево. Барон пару секунд простоял, с изумлением глядя на вываливающиеся из разреза в штанах синеватые кишки, а потом заорал так, что у меня заложило уши. Он все‑таки попытался сделать ко мне шаг и достать мечом, но его ноги подогнулись, меч выпал из рук и зазвенел по камням, а он сам неловко упал на мостовую. С минуту его били конвульсии, пока все не затихло.
Я поднялся, отряхивая штаны и рубашку, и подобрал сбитую ударом меча шляпу. Она была безнадежно испорчена: меч барона разрубил тулью. Чтобы не позориться, я все равно нацепил ее на голову, затем подобрал свой меч, стряхнул с него кровь и всякую гадость, отер о штаны барона и вложил в ножны, которые мне принес бледный Ник. Видимо, меч не только вспорол брюшину, но и разрезал кишки, так как в воздухе стало попахивать дерьмом.
- Выживший в поединке должен оплатить уборку мостовой, - сказал мне Лонар, чуть не вызвав у меня приступ истерического смеха. - Надо заплатить хозяевам этого дома, они все сделают. В том кошельке, которым ты выбил зуб барону, серебро?
- Да, - я принял у одного из учеников свой кошель и с трудом его развязал. - Сколько нужно?
- Десятка монет хватит. Давай сюда, мы все сделаем сами, а вы с Ником идите.
Никто, кроме Лонара, так ничего и не сказал, все молча смотрели на меня, кто с уважением, а кто и со страхом. Гарт отъехал от нас на обычную дистанцию, и мы продолжили свой путь, так драматически прерванный любившим подраться бароном.
- Я не нарушил каких‑то правил? - спросил я Ника. - Что‑то остальные себя странно вели.
- Никакого нарушения не было, - успокоил меня Ник. - Барон сам не оговорил условий поединка, кроме того, что он будет до смерти. В этом случае допускаются любые приемы. А то, как все отреагировали… Они просто тебя уже заранее похоронили. Все, за исключением Лонара, и, может быть, Салена. Я сам за тебя испугался, потому что барон - опытный боец. До моего появления он в Расвеле числился первым оригиналом, но я мальчишка и для него не в счет, а тут весь город начал судачить о тебе, вот он и не выдержал. У него в столице есть влиятельная родня, поэтому он и рискнул взять на себя ответственность за нарушение закона. Ладно, меня сейчас Гарт погонит домой. Пока не забыл, хочу напомнить, что на аудиенции у тебя на пряжке ремня или где‑то на видном месте на одежде должен быть твой герб. У вас в Коларии могут этого не придерживаться, но у нас с этим строго.
На подходе к дому меня остановил один из обывателей, которые все еще в значительном числе гуляли в его окрестностях.
- Извините, милорд, - сказал он, догоняя меня. - Это, конечно, не мое дело, но у вас грязь на спине. Вы не против, если я помогу очистить?
- Буду благодарен, - ответил я. - Упал во время поединка, глаз на спине еще не отрастил, а присутствующие сказать не удосужились.
Скрывать происшествие у школы я не стал. И так уже сегодня полгорода об этом узнает, а завтра это будет основной темой разговора горожан. Он осторожно отряхнул мне пыль со спины и я, поблагодарив за услугу, вошел домой почти в нормальном виде, если не считать испорченной шляпы, которую я сразу снял. Но Маркуса, который в компании женщин сидел в комнате Клары, мой внешний вид не обманул.
- Рассказывай, что случилось! - потребовал он.
- Ничего особенного, - небрежно отмахнулся я. - Ну вызвал меня на поединок какой‑то придурок, ну испортил шляпу, подумаешь событие!
- Какой поединок? - всполошилась Клара. - Ты хоть не ранен?
Алина ничего не сказала, только сильно побледнела и прижала руки к груди.
- Вот надо вам, Маркус, быть таким наблюдательным? - с досадой сказал я. - Только женщин перепугали. Успокойтесь, видите же, что жив и здоров. Лучше уберите последствия тренировки. Я не стал ждать, пока освободится Корис, в расчете на вашу помощь.
- Кто это хоть был? - спросил маг, поднимаясь со стула и растирая руки, как всегда делал перед лечением.
- Некто барон Солинджер. Вы его должны знать. Ему было трудно пережить, что вместо него местной достопримечательностью стал я. Он и не пережил.
- Знаю, - кивнул Маркус. - Пустой человек, но боец неплохой. Как же тебе удалось победить?
- А я теперь не без вашей помощи почти что мастер меча. Из пяти схваток у Лонара получилось победить только в трех. А этого борова я уложил одним из ваших приемчиков, которые не отрабатывают в школе.
- Свободный бой без всяких условий? И ответственность за вызов он тоже взял на себя?
- А вы откуда знаете?
- Так ведь ты не первый, кого он вызывает. И в список вызванных в основном попадали приезжие дворяне, чаще всего из других королевств, у которых здесь нет влиятельной родни. Он хоть и спесив, но не полный дурак… был.
- А что за родня у него в столице? С их стороны не будет неприятностей?
- Довольно отдаленные родственники по линии жены. Отмазать его от коронного суда они еще могут, но ни во что другое вмешиваться не станут, так что неприятностей от них можешь не ждать. Зато завтра разговоров в городе прибавится. Ты не только освободил горожан от этого сумасброда, выходки которого надолго обеспечивали головной болью и магистрат, и наместника, ты еще оставил без хозяина крупное имение. У барона нет ни жены, ни детей, да и других прямых наследников. Такое редко бывает. Снимай колет и рубашку, а женщины при желании могут отвернуться. Сегодня ты молодец, всего пара ушибов и ссадины на коленях.
- Да? А я и не заметил. Это когда я нырял под его меч, пришлось шлепнуться на колени на мостовую.
- Рискованный прием, я его долго отрабатывал. Все, я закончил, можешь надевать одежду. К утру будешь как новенький.
- Спасибо. Вы лошадь купили?
- Купили, купили. Алина выбрала себе самую красивую кобылу из табуна. Твой Зверь в нее сразу втрескался по уши. Теперь следите, чтобы раньше времени не было приплода. Ты ведь не собираешься заниматься разведением коней?
- Там будет видно, - я подошел к уже немного отошедшей от испуга жене и обнял. - Ты как? А вот слез не надо. Кто мне расхваливал, какие закаленные ко всяким невзгодам купеческие дочери? Не ты?
- Я теперь не купеческая дочь, - сквозь слезы улыбнулась Алина. - Я слабая дворянка, а они в большинстве в таких случаях или плачут, или падают в обморок. Так что все нормально.
- Обмороков мне для полного счастья не хватало! - я аккуратно руками вытер ей глаза и поцеловал их по очереди. - Соберешься падать в обморок, предупреди. А сейчас пойдем, покажешь покупку, а потом вы меня попробуете накормить.
- Что, такой голодный? Может быть, сначала поешь? Лошадь никуда не убежит.
- Нет, сначала конюшня, - отказался я. - Я, может быть, потом вообще во двор не выйду. Да, пока не забыл, на моем праздничном наряде, на плече рубашки, вот в этом месте, надо вышить наш герб. Я завтра после занятий заскочу переодеться и забрать Зверя, после чего еду на аудиенцию к наместнику, так что пусть конюх к моему возвращению оседлает коня, чтобы мы с Ником не теряли на это времени.
- Я тоже пойду к себе, - сказал нам Маркус. - Думаю, что завтра граф перед твоим визитом захочет поговорить со мной. А ты готовься. До официального представления ты для местного дворянства как бы не существовал. С завтрашнего дня все изменится. Ты будешь давать присягу королю?
- А куда я денусь? Жить в королевстве с семьей на птичьих правах…
- Интересное выражение, - хмыкнул маг, - но смысл ясен. Надо будет использовать самому. Эх, все бы это хотя бы дней через двадцать. Меч ты успел освоить на приличном уровне, а вот бой без оружия, боюсь, тебе изучать не дадут. Ну да ладно, что‑нибудь придумаем.
Он ушел, а следом в конюшню направились мы с Алиной. Клара с нами не пошла, лишь, когда я собрался идти, взяла мою руку и на мгновение прижала к своей щеке. И этот ее жест сказал мне гораздо больше, чем могли сказать слова.
- Этой дуэли нельзя было избежать? - спросила жена, когда мы вышли из дома.
- Нет. Неужели ты думаешь, что я принял вызов из‑за врожденной драчливости, подвергая опасности и свою жизнь, и наше счастье? Я попробовал решить дело миром, но ему была нужна драка. Давай не будем об этом, ладно? Вот и пришли. А конюха куда дели?
- Он пошел на рынок заказать еще корма. Смотри, какая красавица! А твой Зверь ей уже всю холку обслюнявил. Надо было перегородки в деннике сделать выше.
- Да, красавица, - я с удовольствием разглядывал удивительно грациозную гнедую кобылу, пытаясь представить, как на ней будет выглядеть жена.
Примерно через час появился конюх. Корм, который он заказал, должны были привезти завтра вечером. Он рассказал кухарке, а та передала Кларе, о чем судачил весь рынок. Оказывается, это не меня вызвали на поединок, а я сам бросил вызов Дурному барону, как за глаза называли в городе барона Солинджера, за оскорбление своей жены и убил его чуть ли ни первым выпадом. Не удовлетворившись достигнутым, я, то есть принц, разрубил Дурного барона на несколько частей и бросил через забор кошель с золотом на очистку дороги. Покупатели и продавцы горячо обсуждали наш поединок, и за товары в этот день никто особенно не торговался. Рынок был центром распространения любых сведений, начиная от королевских указов и, заканчивая слухами и сплетнями. Следовало ожидать, что завтра эта новость обрастет дополнительными подробностями и будет обсуждаться на каждой кухне. Дурной барон был личностью неприятной, и симпатии горожан были целиком на моей стороне. Больше в этот день ничего примечательного не произошло, если не считать того, что от Альфара Лангрена принесли еще золото за продажу первых двух книг. Сейчас все его писцы трудились, дружно переписывая третью. А я думал, стоит ли сразу запускать в работу "Гамлета" или все‑таки подождать? Кто бы мне сказал, сколько времени должно уйти на написание книги.
На следующий день все занятие в школе для меня прошло в непрерывных поединках с Лонаром. Теперь мы с ним распределили победы и поражения примерно поровну.
- У тебя несомненный талант к мечу, Ген, - говорил он мне. - Фактически мне тебя в этом уже нечему учить. Тебе нужно только постоянно тренироваться и не запускать тело. Ты в таком возрасте, когда любая нагрузка сразу приводит к изменениям в мышцах. Позднее их развивать будет гораздо сложнее. Эх, нам бы еще дали позаниматься хотя бы три декады! Борьба без меча играет в моей школе вспомогательную роль. Меч просто не всегда и не везде можно использовать. Например, в тесных помещениях гораздо удобнее кинжал. Но этому тебя и жена может научить. Для купеческих детей, в том числе и девочек, это основное вид оружия. А если под рукой нет кинжала, в ход идет все, до чего можно дотянуться, например, пивная кружка в трактире. Когда же у тебя вообще ничего нет, остаешься ты сам, твои руки и ноги, которые тоже можно использовать, как оружие. На такое обучение я запланировал три декады. И это при условии, что все приемы, правила и перемещения вколочены в твою голову магией. Без такого заниматься пришлось бы годы. Тот офицер, который сопровождает молодого Сажа, от имени графа просил сегодня немного сократить для вас двоих время обучения, так что еще пара поединков, и вы с Ником можете быть свободными. Услугами Кориса пользоваться будешь?
- Наверное. Я сегодня могу с Маркусом не встретиться.
Закончив занятия, мы вышли из школы и в сопровождении Гарта пошли ко мне домой, чтобы я мог переодеться и захватить коня. Пока я собирался, Ник получил законный повод пообщаться с Алиной. К моему удивлению, она тоже соскучилась по мальчишке, и они вдвоем уселись на кухне болтать и пить компот, попросив меня не слишком торопиться. Я надел разглаженную рубашку, которая стараниями жены обзавелась на рукаве моим гербом, натянул сидевшие на мне в обтяжку штаны из черной, тонкой кожи, такого же цвета колет, пристегнул к рубашке широкий кружевной воротник и прицепил к кожаному поясу подаренный Лонаром меч. Сапоги дожидались меня в прихожей, а оседланного Зверя конюх уже вывел на улицу. Вспомнив о еще одном предмете, который непременно украшал пояса дворян, я прицепил на свой небольшой кошель, куда засыпал вперемешку золотые и серебряные монеты.
- Мне жаль прерывать ваш разговор, - сказал я, заглядывая на кухню, но дальше тянуть время неприлично, а твой дядя может принять такое за неуважение с моей стороны. Так что собирайся и едем. Гарт, наверное, уже перебрал все известные ему ругательства.
- Сам виноват! - огрызнулся мальчишка. - Его тоже приглашали в дом. И с лошадьми у вас сейчас проблем нет. Не захотел, пусть теперь терпит. Но ты прав, дядя не любит, когда его заставляют ждать. До свидания, Алина, рад был встрече с вами. Надеюсь, дядя сменит гнев на милость, и у меня будет возможность бывать у вас в гостях. Лана вам не доставляет хлопот?
Лежащая в ногах жены ларша приоткрыла глаза и насмешливо оскалилась.
- Никаких хлопот, - ответила Алина. - Она умеет быть незаметной.
- Езжай и постарайся вернуться быстрее, - шепнула она мне, когда Ник вышел в коридор. - Я буду ждать и волноваться.
Со времени моей первой поездки на лошади, я совершил еще две конные прогулки верхом на Звере. Это не сделало из меня хорошего наездника, но я теперь уверенно держался в седле и мог проехать пару десятков лиг без того, что бы на следующий день обращаться к магу за помощью в излечении боли и потертостей. А от нашего дома до замка наместника было лиг на пять меньше.
В этом направлении я из города еще не ездил и с любопытством осматривал все, что встречалось по дороге. Город давно перешагнул крепостную стену, за которой раньше стояли только кузницы и постройки кожевенников, где те занимались выделкой кож. Они и сейчас здесь стояли, распространяя вокруг себя вонь застарелой мочи. Я и раньше знал, что мочу использовали для выделки кож, но одно дело знать, а совсем другое, когда от вони слезятся глаза.
- Как они здесь живут? - крикнул я Гарту. - Здесь же невозможно дышать.
- Привыкли, - равнодушно ответил лейтенант. - Живут они в городе, там у них три квартала рядом с красильщиками, а работают здесь. Кто их с этим пустит в город?
Дорога была пустой, и мы не растягивались в цепочку, а скакали рядом.
- Когда от них сильный ветер, вонь и до дядиного замка доходит, - крикнул Ник. - Приходится закрывать все окна. И ничего не поделаешь: кожа - один из основных товаров Расвела.
Еще минут пять скачки, и из‑за поворота дороги показался замок графа Фар, предки которого когда‑то основали город и способствовали освоению этого края, а сам граф, как и его отец в прошлом, управлял им волей короля.
Глава 12
Меня проводил до кабинета графа молодой офицер, как две капли воды похожий на Гарта, только у того усы едва прикрывали верхнюю губу, а у этого были немного длинней, и загибались книзу. Братья, что ли?
- Шевалье Ген Делафер к его светлости, - представил меня сопровождающий стоящему у двери гвардейцу.
- Заходите, шевалье, - сказал солдат. - Его светлость уже о вас справлялся. Постучите во вторую дверь.
Он любезно открыл передо мной первую дверь и, когда я зашел, снова ее прикрыл. Я оказался в просторном тамбуре и, как и говорили, постучал во вторую дверь.
- Можно войти, - раздался из‑за двери приятный мужской голос, и я зашел в просторный кабинет наместника.
Верон Фар сидел в самом конце кабинета за массивным столом. Рядом с ним находился невысокий мужчина лет пятидесяти с сильно поседевшими волосами.
- Садитесь, шевалье, - предложил граф, кивком головы указав мне на стул.
Я сел и с любопытством посмотрел на дядю Ника. Лицо у него было некрасивое, но глаза умные, а взгляд твердый. Граф несколько мгновений тоже меня изучал, видимо, пришел к каким‑то выводам и задал первый вопрос: