– Доклад? – удивился комиссар.
– Ну да! О перспективах внедрения нашей агентуры в Среднем Занзибаре. Старику он зачем-то понадобился.
– И что?
– Да забыл я его! В серой папке. На столе. Прийдется заехать.
– А не опоздаем?
– Да нет, это же пара минут.
Автомобиль на полном ходу свернул в сторону управления контрразведки.
– Заходи! – скомандовал министр внутренних дел, когда машина затормозила.
– Да, я и здесь посижу, – нерешительно начал комиссар, с опаской поглядывая на высокие серые стены контрразведки.
– Пошли, пошли! А то мне скучно будет! – Конг подхватил упирающегося комиссара под руку и повлек за собой. Они быстро пробежали высокий пустынный холл и стали спускаться в подвал.
– А чего туда? – не понял Фухе.
– Да я забыл доклад в пятнадцатой камере, на столе. Понимаешь, смешного человечка мне привезли, я так увлекся, что все забыл. А, вот и она!
И действительно, перед ними была пятнадцатая камера.
– Пошли! – приказал Конг, распахивая дверь.
– Я лучше тебя подожду! – твердо ответил комиссар, но Конг схватил его за шкирку и впихнул внутрь.
Первый, кого увидел комиссар, был инспектор Лардок. Бедняга скорчился на железном табурете и что-то быстро писал. Его окружало несколько крепких парней в тренировочных костюмах и кожаных, покрытых рыжими пятнами передниках.
– А вот и мы! – радостно сообщил Конг, обнимая комиссара. Тот затосковал и рванулся, но железные руки Акселя сжали его, не давая двинуться с места.
– Та-а-ак, – продолжал Конг. – А вот и магнум! – он вытащил из кармана своего гостя собственный подарок. – Ну вот, дружище, я же тебе говорил, что у меня постоянная связь с Кальдером. Вот он и прислал мне смешного человечка. Все написал? – вопрос относился уже к ребятам в фартуках.
– Как есть, все! – хором ответили они.
– Тогда тащите его отсюда! – распорядился Конг. Приказ был мигом выполнен.
– Ну-с, – вел далее Конг. – А вот и папочка! – с этими словами он взял со стола небольшую серую папку. – Так, что в ней? Гм-м... Доклад о занзибарских делах куда-то посеялся, зато... зато... Да, гляди, мымрик! Это же некролог о нашем национальном герое комиссаре Фухе: "Опора нации.. героический пример... в гуще битвы... пал при штурме... вечно скорбящие..." Это надо тут же к президенту и на радио!
– Как пал? – возмутился Фухе. – Как на радио? А я кто?
– А это мы выясним, – с готовностью пообещал Конг. – Вот и с этим сопляком Лардоком выяснили. Он целую статью о героизме своего лучшего друга Фухе накропал. Завтра же в прессу пойдет. А со всякими самозванцами, которые присваивают имена наших национальных героев, мы, будь уверен, в лучшем виде разберемся. А ну-ка, ребята! – последнее онсказал двоим парням в фартуках. – Дайте-ка этому типу, да как следует!
14. ДРУЖЕСКАЯ БЕСЕДА
Фухе приподняли над полом и для начала от души встряхнули, затем последовала пара увесистых зуботычин.
– Эй, Аксель! – возопил комиссар, не ожидая дальнейшего. – Прекратите!
– Продолжайте, ребята! – милостливо разрешил Конг. Последовало продолжение.
– Ах вы, черт вас! – взревел Фухе. – Надоели!
Ударом кулака он как следует врезал одному из мучителей. Тот вякнул и сполз на пол. Другой негодяй поспешно отскочил к двери.
– Браво, сынок! – удовлетворенно хмыкнул Конг. – Вызвать подкрепление или поговорим?
– Ты чего это, Аксель, такой странный сегодня? – как ни в чем не бывало поинтересовался Фухе, хватая второго негодяя и приводя его несколькими пинками в коматозное состояние. – Работы у тебя слишком много или здоровье подкачало?
В ответ Конг вздохнул и достал из кармана магнум.
– Вот и спасибо, – обрадовался Фухе, протягивая руку к своему оружию. Но вернуть подарок не удалось – короткий ствол уставился прямо в нос комиссару.
– Не дури! – велел Конг и затянулся "Лояном". – Сядь и слушай!
Комиссар подчинился.
– А ну-ка расскажи мне, продолжал Аксель. – Как это ты с полигона-то смылся?
– С какого полигона?
– С ракетного. Где тебя хотели погонять.
– Эх ты, Аксель! – вздохнул Фухе. – Ты меня на этом полигоне видел? А может, этот сосунок Лардок видел?
– Но он говорил...
– А ты его придави, он тебе еще не то скажет.
– Ладно! – оборвал комиссара Конг. – Довольно! Выкладывай по-порядку.
Фухе закурил свою любимую "Синюю птицу" и пустил кольцо дыма прямо в нос Акселю:
– Все проще простого. Когда меня уже собирались отправить на эту экскурсию, я назвал Кальдеру пароль.
– Что? – ахнул Конг.
– Пароль.
– Я слышал, что пароль. Но откуда ты?..
– А откуда ты?
Конг пожал плечами:
– Если это так тебе интересно, то я договорился с Кальдером лично. По телефону.
– Ну и я по телефону, – ухмыльнулся комиссар.
– С Кальдером? Не может быть!
– Не обязательно с ним. Ты, Аксель, думай. Ты ведь сам меня спрашивал, умею ли я думать. Вот и давай...
– Заткнись, болван! – рыкнул Конг. – Ну конечно! Ты связался со своим дружком! С Габриэлем!
– Понял-таки, – согласился Фухе. – Именно с ним. Как это твои душегубы его не поймали?
– Сам не понимаю, – мрачно проговорил Конг. – Успел дать деру, паршивец! Смылся и связался с этими чертовыми демократами и Кальдером.
– Эх ты! – укорил его Фухе. – А мне говорил, что ищешь, ищешь, все морги обшарил!
– Все честно! Искал как мог! А если бы нашел, то именно в морге. А что? Похороны по высшему разряду!
– Ну вот, – продолжал Фухе. – Я назвал пароль и мы с Кальдером быстро договорились.
– Значит, он продолжает наступление на столицу?
– Угу! А теперь с ним еще и Вайнштейн. Как это ты мне, Аксель, объяснял? У нас, значит, четыре генерала? Стало быть, теперь два против двух?
– Да, это ты сумел, – согласился Конг. – Ладно, спасибо за откровенность. Оставайся-ка здесь покуда, а я пойду. Надо к похоронам готовится.
– Это к моим-то?
– Не к твоим, – строго ответил Конг. – А к похоронам национального героя великого комиссара Фердинанда Фухе. А с тобой мы разберемся.
– Ох-ох-ох! – застонал и заплакал комиссар. – Ох ты, горюшко мое горькое! Пришел мой час последний! Похоронят, похоронят меня, горемычного! Сомкнется надо мною доска гробовая, забудет обо мне отдел кадров нашей дорогой поголовной полиции! И уйду я в выси горнии, где тоже, даст бог, стану начальником поголовной полиции. Освоюсь я, поработаю, а там, и ты, Аксель, пожалуешь! И возьму я тебя, друг ты мой единственный, к себе в полицию поголовную – курьером!
– Чего это ты бормочешь? – подозрительно сощурился Конг. – Отчего это курьером?
– Не годишься ты пока на большее, Аксель! – сокрушенно вздохнул комиссар.
– Это еще отчего?
– Дурку порешь. Неужели ты думаешь, что меня так легко похоронить?
– А что, неужели трудно?
– Так ведь перед самой нашей встречей я по телефону беседовал. И не с кем-нибудь, а с Алексом. Так что, ежели я пропаду, Габриэль тут же сообщит всем, кому надо. И вся твоя конспирация к черту полетит, понял, друг Аксель?
15. УБЕЖИЩЕ
И вновь Фухе с Конгом катили в красном "Роллс-ройсе", мирно покуривая и болтая о погоде. Приятность прогулки для комиссара омрачалась только тремя мелочами – он был по-прежнему безоружен, на заднем сидении примостились двое ангелов-хранителей с автоматами "Узи" и, самое главное, он понятия не имел о цели поездки.
– Аксель, – наконец, решился он. – Куда мы едем?
– Узнаешь, – буркнул Конг.
– А все-таки? – настаивал Фухе, вглядываясь в вечерние сумерки и стараясь по мельканию улиц понять направление их путешествия.
– У тебя интуиция, вот и узнавай! – мрачно ухмыльнулся начальник контрразведки, распечатывая новую пачку "Лояна". Наконец, приняв какое-то решение, он поглубже затянулся, внимательно взглянул на свою жертву и начал:
– Слышь, суслик, что ты у своих подследственных первым делом спрашиваешь?
– Ф-фамилию! – обалдел комиссар.
– Ну, это ты врешь! Вспомни получше.
– Вспомнил! – воскликнул комиссар. – Первым делом я интересуюсь у арестованного, хочет ли он...
– ...жить! – подхватил Конг. – Вот именно! Теперь вопрос к тебе, шнурок, хочешь ли ты жить?
– Хочу! – откровенно признался Фухе и безнадежно взглянул в смотровое зеркальце на конговских телохранителей.
– Со звонком Алексу ты хорошо придумал, – продолжал мерзавец Конг, – но это до поры до времени. Поэтому лучше договоримся полюбовно.
– Согласен, – поспешно заявил Фухе.
– А куда ты денешься? – пожал плечами Конг. – Согласишься, как миленький! Конечно, я бы мог накачать тебя психотропами и заставить позвонить Алексу, что ты в безопасности... Ладно, не дрожи. Сделаем так. Ты мне здесь не нужен. Понял?
– Понял, – покорно согласился комиссар.
– Ты стал слишком заметной фигурой, залез в правительство, подсидел Вайнштейна и вдобавок имел наглость остаться в живых. Поэтому ты исчезнешь... Да не дрожи, говорю тебе! Не с лица земли, а из столицы. Мы едем на аэродром, и я переправлю тебя к Кальдеру. Хочешь к нему?
– Хочу, – с готовностью поддакнул Фухе, обреченно глядя на Конга.
– Ну и прекрасно. Надеюсь, он тебя не убьет в первую же минуту. Оттуда позвонишь Алексу и объяснишь, что ты в безопасности. Согласен?
– О чем речь! – бодро воскликнул Фухе.
– Перед отлетом напишешь заявление с просьбой освободить тебя от обязанностей шефа поголовной полиции, члена правительства и должности коменданта города. Понял? По болезни, конечно. Для всех ты отправляешься на курорт. Ну что, идет?
– Идет, – вздохнул комиссар.
Вскоре машина приехала на один из засекреченных аэродромов. Перед посадкой Фухе нацарапал требуемое заявление, выкурил пару сигарет и вскоре уже летел на сверхзвуковой скорости по знакомому маршруту, только теперь его сопровождал не подлец Лардок, а все те же конговские ангелы-хранители. Путешествие было непродолжительным, через пару часов комиссар уже ехал в "джипе" среди еле различимых в темноте скал. Ангелы-хранители из рук в руки передали Фухе крепким парням в маскхалатах, которые тут же провели теперь уже бывшего начальника поголовной полиции в небольшой и очень уютный бункер. За столом сидел хорошо знакомый комиссару старикашка.
– Хе-хе! – приветствовал он гостя. – а вот и мы, хе-хе, пожаловали! Политическое, стало быть, убежище, хе-хе, просить? Ну что ж, хе-хе, это можно, сидите, хе-хе, отдыхайте! А грозны вы, молодой человек, хе-хе! Бедняга Вайнштейн до сих пор в себя прийти не может, сердцем, хе-хе, мается! Эк вы его! Может вас лучше на всякий случай, хе-хе, изолировать? У меня как раз готовится к пуску одна, хе-хе, очень симпатичная ракеточка, баллистическая такая, трехступенчатая, хе-хе! Хотите на Луну слетаете, а? В историю, хе-хе, войдете! А мы вам туда еды, хе-хе, погрузим, и кислорода, хе-хе, часика на два...
– Ладно, генерал, – прервал его Фухе. – Вы по-прежнему расчитываете стать президентом вместо Кампфа?
– А что? Помочь, хе-хе, хотите? Пресс-папье в президента нашего, хе-хе, метнете? Я уж велел, хе-хе, специалистикам изучить тактико-технические данные этого вашего, хе-хе, устройства...
– Да отстаньте вы со своими шутками! – достаточно нелюбезно прервал старика комиссар. – Я вам могу твердо сказать – президентом вы не станете.
– А кем же, хе-хе? – поинтересовался Кальдер.
– Министром обороны. Но для этого... – и Фухе понизил голос, чтобы даже стены бенкера не услыхали лишнего.
16. ТРЕТИЙ ГЕНЕРАЛ
Заседание кабинета министров проходило в нервной обстановке. Президент отсутствовал, хотя вопросы стояли весьма важные. Недавно было получено сразу несколько тревожных сообщений. На Центральном фронте войска Кальдера успешно теснили правительственные части, в самой столице зрело недовольство, вдобавок неблагодарный капитан Крейзи после очередного запоя перебежал-таки к Кальдеру, соблазненный званием майора. Поэтому присутствующие без особого внимания слушали доклад экспертов о предполагаемом введении обязательного хождения строем. Под влиянием либеральных кругов женщины после семидесяти пяти и мужчины после девяноста лет от строехождения освобождались, дети малые до двух с половиной лет также могли ходить по своему усмотрению, но, как было сказано: "чинно и не создавая беспорядка". В разгар чтения проекта постановления в кабинет вошел Кампф, молча сел в кресло и стал дожидаться окончания прений. Наконец, проект был единогласно принят и отправлен в редакции центральных газет для распубликования.
– Господа! – взял слово президент. – У меня тревожные вести. Проклятый Кальдер движется на столицу!
При этих словах присутствующие засуетились и стали поглядывать на дверь. Президент нажал на кнопку, и в кабинет неспешно вошел десяток молодых людей в маскхалатах и стал у дверей, молчаливо приглашая всех соблюдать порядок.
– Это еще полбеды! – продолжал Кампф. – Измена прокралась в наш дружный, тесно сработанный коллектив. Проклятый предатель капитан Крейзи грозится в ближайшие дни начать обстрел столицы, причем обещает начать с домов членов правительства.
Известие словно прорвало невидимую плотину. Министры зашумели, возмущаясь мерзким капитаном. Тут же был принят чрезвычайный указ о разжаловании капитана Крейзи в младшие лейтенанты и об объявлении ему строгого выговора. Предложение о вынесении выговора с занесением в военный билет не прошло, поскольку возникло резонное опасение, что обиженный капитан начнет обстрел немедленно.
– И это не все! – продолжал Кампф. – Измена таится среди нас! Благодаря мужеству нашего коллеги комиссара Фухе мы вовремя разоблачили гнусный заговор негодяя Вайнштейна. Правда, ему удалось увести часть столичного гарнизона к Кальдеру, что удвоило силы наших врагов. И теперь нам грозит новая опасность.
– Что? Что такое? – загомонили министры. Никто не знал, не объявят ли в следующую минуту предателем его самого, поэтому некоторые уже заранее прощались с жизнью, такой дорогой и прекрасной.
– К счастью, – вел далее президент, – наша разведка вовремя разоблачила врага. Мне только что позвонили наши друзья и назвали имя предателя. Генерал Гребс, сдайте оружие, вы арестованы!
На присутствующих напал столбняк. Гребс вскочил и попытался семеня добраться до открытого окна, но заранее приглашенные парни в маскхалатах быстро утихомирили начальника генерального штаба.
– Э-э-э, господин президент, – заговорил Гребс, повиснув в ручищах десантников. – Вы делеете, мо д'онер, ошибку. Сэ не ком иль фо, мон шер!
– Молчать! – гаркнул Кампф. – В тюрьму его!
Гребса потащили по лестнице, вывели во двор и довели до "темного грача", поджидавшего жертву. Тут, однако, имело место небольшое происшествие – несколько крепких ребят налетело со всех сторон на сопровождающих генерала охранников. Схватка вышла весьма бурной, но непродолжительной, причем закончилась явно в пользу нападавших. Ничего не понимающий Гребс был засунут в "темный грач", туда же вскочили победители, машина рванула и покатила в неизвестном генералу направлении.
– Это вы! – в полном удивлении обратился генерал к одному из своих новых спутников. – Рад вас видеть, мон шер ами, сэ тре бьен, мон гар! Но ведь вы, как мне сказали, в санатории?
– Успеется! – ухмыльнулся комиссар Фухе. – Лучше скажи, начальник, ты успеешь за час вывести свои войска из города?
– О чем речь! – взмахнул руками генерал. – Пока эти нахалы не очухались, я могу вывести половину гарнизона! Только доставьте меня в генштаб!
– Жми туда! – велел Фухе шоферу.
– Но все же, – продолжал Гребс, – мон ами, объясните мне хоть что-нибудь!
– Хочешь остаться начальником своего генерального штаба?
– Да, но...
– Тогда не задавай идиотских вопросов и делай, что тебе говорят!
– С одним условием! – вставил Гребс. – Вы берете на себя всю ответственность за последствия!
– Ладно! – процедил сквозь зубы Фухе и закурил "Синюю птицу". – Жми быстрее! – последнее относилось уже к шоферу.
Машина рыкнула и увеличила скорость...
17. ДОГОВОРЕННОСТЬ
Последние дни Аксель Конг спал плохо. То его терзала бессонница, то мучали кошмары. В эту ночь министра внутренних дел посетил долгий ряд жутких видений, от которых Конг неоднократно просыпался с испариной на лбу. Уже перед рассветом он забылся тревожной дремотой. Внезапно он услышал какой-то грохот – словно что-то тяжелое покатили по крыше. Не разобравшись как следует, Аксель стал снова засыпать, когда его разбудил нахальный щелчок по лбу. И тут же в комнате вспыхнул яркий свет.
– Вставай, начальник! – послышался хорошо знакомый министру голос. Конг мгновенно сунул руку под подушку, но заветного магнума, недавно отобранного у Фухе, там не оказалось.
– Игрушка у меня, – прокомментировал тот же голос. – Вставай, хватит дрыхнуть!
Конг встал и бросился к полке, где лежала его боевая гантеля. Но рука захватила только пустоту.
– Вот болван! – ласково пояснили Акселю. – Гантелю твою я в мусоропровод спустил. Слышал, как гремело?
Конгу не ставалось ничего иного, как смирно одеться и усесться за стол, за которым уже сидел его ранний гость.
– Все-таки ты сволочь, Фухе, – заявил Конг, закуривая "Лоян", – поспать не дал!
– Ха! – изумился комиссар. – А как меня среди ночи поднимали и невесть куда тащили? Ты, значит, думаешь, что одному тебе можно?
– Чего пришел?
– А ты думать умеешь? – ехидно спросил комиссар. – Вот и думай!
– Кальдер подошел к городу?
– А у тебя интуиция не хуже моей, – восхитился Фухе. – Так какой вопрос я задаю на допросах первым далом, а?
– Иди к черту! – огрызнулся Конг. – Если б не я, тебя бы давно черви слопали!
– Ах ты, благодетель мой! – заохал комиссар. – Да если б я не любил тебя, как отца родного, стал бы я с тобой беседы вести!
– Как это ты Гребса подсидел?
– Как, как... По телефону, ясное дело. Я дал Алексу телефон Кампфа, он и звякнул, раскрыл замыслы врага. Так какой теперь счет в генералах? Три один в нашу пользу? Так?
– Ты и считать научился? – удивился Конг.
– С тобой любой дряни научишься! Ну, да не о том речь. Жить хочешь?
– Иди ты!
– А пост свой сохранить? Не министерский, конечно, а пост начальника контрразведки?
– А иди ты! – репертуар Конга в этот день не отличался разнообразием.
– Ну и прекрасно, – подытожил комиссар. – Тогда слушай: Кальдер договорился с временным правительством, что восстановит демократию, а сам получит за это пост министра обороны. Кампфа сажают в санаторий для высшего командного состава, Гребс и Вайнштейн остаются на своих постах – военных, а не министерских, конечно. Ты по-прежнему возглавляешь контрразведку, если, само собой, немедленно отдашь приказ своим костоломам арестовать Кампфа, выпустить из тюрем арестованных и открыть дорогу войскам Кальдера. Понятно?
– Сам придумал? – поинтересовался Конг
– Сам! – гордо сказал Фухе.
– Ну, это ты врешь! Сам ты, козявка, выше своего пресс-папье так и не поднялся. Все бы тебе черепа крушить! А я было думал приучить тебя к политической жизни... Как говорится, заставь дурака богу молиться...
– Причем здесь бог? – не понял комиссар. – Я неверующий. Ну ладно, не теряй времени, друг Аксель.
– Но тогда придется выпускать и де Била, – заметил Конг, подходя к телефону.