Когда три сногсшибательные красавицы вернулись во дворец, там творилось форменное светопреставление. Во все стороны носились слуги и толпы придворных. Перерывали все. На каждой развилке коридоров стояли хмурые гвардейцы с саблями наголо.
В покоях императрицы обнаружился начальник охраны, уже закованный в цепи. Он стоял на коленях и рыдал перед суровым Императором; клялся, что ума не приложит, как похитили государыню.
- А, вот и вы, дамы. - обратился к ним встревоженный не на шутку правитель. Он был с мечом в руке, и кончик этого меча застыл у горла несчастного начальника охраны. Рядом стоял ярл и тоже жаждал крови.
- Не подскажете ли, где моя супруга? И, кстати, кто эта прекрасная…
Он подошел, долго смотрел. Заметив в своей руке оружие, отшвырнул его в сторону. Затем стал на одно колено и взял жену за руку.
- Извините, - бросил остальным, - и бережно перецеловал каждый пальчик, непритворно ласково касаясь губами.
Ярл сделал знак удалиться охране и придворным, подхватил под руки обеих дану и тоже вышел, Знаком закрыв за собой дверь.
- Ну, девоньки, такого от вас не ожидал! Я уже собирался применять свое черное искусство, чтобы найти след. А Император был готов поубивать всех и каждого.
- Ну ладно Айне, она еще дите в некоторых отношениях. К тому же она как мой вассал - под моей защитой. Но вы, мэм!
- Ой-ой-ой, какие мы грозные! - Айне ничуть не считала никого виноватым, - Зато донья Эстрелла такая лапочка! И - правда, она красавица? Такая фигура, - с завистью добавила она. - Как у мамы…
- Не смущай нашего ярла, - встряла Аэлирне со смеющимися глазами, - Лет через несколько и ты будешь не хуже.
- А если завтра - в кандалы? - пытался постращать ярл.
- Мальчик мой, - Аэлирне привстала на цыпочки и как-то так чмокнула ярла в щеку, что он сбился с шага. - У них сегодня будет такая ночь любви… Завтра гроза Империи будет шелковым.
- Насколько я знаю эту парочку, ночь уже наступила, - ухмыльнулся ярл. - Но что же это мы? Нам вроде надо поздравить нашу молодую волшебницу. А потом с треском отпраздновать - полку магов прибыло. Какие будут планы на сегодняшний вечер?
Он ласково улыбнулся Айне, и Аэлирне почувствовала, как у дочери застучало сердце. "Потерпи немного, дочь моя" - послала она мысль.
А вслух сказала, - Айне, ты была когда-нибудь в театре?
- Нет, только бродячих актеров видела. А что?
- Ваша светлость, проведете дам в театр? - Аэлирне была неотразима.
- Запросто. - ярл, похоже, не знал преград, - Распорядитель Императорского театра мне кой-чем обязан. Я подсказал ему, как можно использовать магию в сценических целях, - пояснил он. - К тому же, Императорская ложа сегодня пустует. - Тут он опять улыбнулся.
- А посему, прекрасные дамы, вперед!
- Ваша светлость! - распорядитель театра, увидев ярла, поклонился. Затем, посмотрев на красавиц дану, запричитал, - Ваши небесные благолепия! Вы же мне испортите весь спектакль! Про сцену и думать забудут - все будут любоваться вами!
- Спасибо за комплимент, маэстро, - великодушно улыбнулась Айне.
- А что вы сегодня даете? - тоже улыбнувшись, поинтересовалась Аэлирне.
- "Der barber von Sevilla" - гордо ответил распорядитель, - Одна из лучших наших вещей. Самые лучшие исполнители! Да вы сами все увидите и услышите.
- Послушайте, маэстро. - ярл отвел его чуть в сторону, - Сегодня августейшая чета точно занята. Уступите нам ложу?
- Превосходно! Тогда спектакль спасен! - просиял распорядитель. Он оглянулся на двоих дану, - Жаль. Мастер, который так оттенил бесподобную красоту, явно не по карману нашему театру и гримерной.
Он самолично открыл дверь в Императорскую ложу, - Может быть, прекраснейшие из очаровательнейших пожелают чего-нибудь еще?
- Искристого "Aedorne" и фруктов. - пожелала Аэлирне.
- Клюквенного морса и шоколада, - улыбнулась Айне.
- Как обычно… начал было ярл.
Маэстро поклонился, - Не извольте беспокоиться. Как обычно - самое лучшее и на цену не смотреть.
- Поразительно! - со смехом вцепилась в ярла Аэлирне, когда все требуемое было доставлено и они остались втроем, - Все так и пляшут перед великим черным магом!
- Дайте человеку совершить то, чем он потом будет гордиться; при этом немного заработать, - пожал плечами ярл, - И он вас запомнит.
Тут оркестр из своей ямы заиграл чарующую мелодию, и началось ЧУДО.
Когда бессмертное творение окончилось, и певцы кланялись ревущей от восторга публике, ярл и Аэлирне почувствовали на глазах слезы. Повернувшись к Айне, они увидели, что она плачет от счастья.
- Я… я не знаю, - всхлипнула она и обняла мать, безбожно орошая слезами плечо ее платья, - Я… так счастлива. Теперь я понимаю, что испытал ярл, когда мы вышли от Рубини. Это как прекрасный сон, невыразимо очаровательный… Ох…
И девушка вновь зарыдала от переполняющей ее радости. Аэлирне тоже плакала, улыбаясь. Ярл отвернулся и достал платок, чувствуя, как на него накатывают волны чувств.
Когда вышли под яркие летние звезды, Айне уже полностью пришла в себя.
- Почему со мной так? Что это было?
Ярл долго думал, ведя под руки обеих красавиц. Затем спросил у опытной волшебницы, - Белое - это магия музыки? Или танца?
Аэлирне кивнула, - Очень может быть. Дед Айне по отцу был великим бардом. Придет время - проверим и белый цвет шара.
- Ярл, у тебя квадранс, чтобы сходить в ванную. Потом мы.
Тот шутливо отдал честь и отправился по адресу. Когда вышел, уже переодетый в халат, заметил, - Айне, ты неплохо скрываешь мысли, но вот чувства… Что-то ты вертишься от нетерпения, но в чем дело - понять не могу.
Проказницы переглянулись, прыснули, и гордо продефилировали в ванну, благо облицованное мрамором сооружение при желании могло бы вместить и пятерых.
Вдоволь наплескавшись и нашептавшись, они столь же чинно вышли и плюхнулись по обеим сторонам от ярла, который сидел посреди дивана и блаженно щурился в потолок.
- Что же за каверзу вы, подруги, замыслили? Мне почему-то сладко и тревожно на душе.
- Ярл, сделай милость, поцелуй маме руку.
Тот охотно приложился к ручке Аэлирне.
- Кедр и лаванда, - улыбнулся он.
- Неплохо, - Айне откинулась на спинку дивана и, закрыв глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. - А теперь, скажи, как ты относишься к маме?
- Как к старшей сестре, - не задумываясь, ответил ярл, - Очень уважаю. И… мэм - исключительно красивая женщина.
Аэлирне улыбнулась, - Когда же ты научишься говорить комплименты? С последнего надо было начинать!
- Ярл, поцелуй маме руку, как если бы это была я, - неумолимо погнала вперед Айне.
Ярл долго и серьезно смотрел в глаза девушки, а затем повернулся к Аэлирне. Коснулся губами ладони, ласково поцеловал каждый пальчик, нежно прошелся к запястью…
- Да! - выдохнула Айне, - Я от удовольствия чуть с дивана не упала.
Глаза ее заблестели, на щеках разлился легкий румянец. Вытолкав ярла и Аэлирне с дивана, она сбила подушки в одну сторону и полууселась-полуулеглась.
Пристально посмотрела в глаза ярлу.
- Я так хочу. Сделайте это для меня, оба. А я… я буду с вами. Я же все-все чувствую.
- Я тоже ощущаю, как тебе хорошо, - тихо сказала Аэлирне.
- Признаюсь, и я тоже. Но… вы хоть бы меня спросили, заговорщицы!
Аэлирне взяла руками голову ярла и повернула к себе. Поймала своими синими глазами взгляд ярла. Улыбнулась, как мать улыбается ребенку.
- Мы обе решили, что ты будешь наш. Айне и мой. Мы с ней будем вместе. Или ты откажешь очаровательным из прекраснейших? К тому же - это совет Императрицы. А она, как мы все знаем - в числе прочего, и умница.
Ярл вздохнул, сдаваясь, - Я никогда и ни перед кем не ходил на задних лапках. Мне немного страшно.
- Чего ты боишься?
- У меня только одно сердце.
Айне взяла руку ярла и прижалась к ней щекой.
- Но очень большое. Мы поместимся обе, - улыбнулась она. - Valle, мы с тобой хотим быть вместе. Единственный способ - через вот эту красавицу, которую мы любим и уважаем. Я уверена, и жалеть буду только о том, что мы сейчас зря тянем время.
- Несносный ребенок, - но глаза ярла говорили совсем другое. - Я попробую.
Он подхватил на руки Аэлирне, и отнес в спальню, под слабый свет магического шара. Когда его ласковые губы заскользили по бархатной коже шеи, из соседней комнаты донесся задыхающийся от счастья шепот Айне.
- … Не останавливайся, любимый. Прошу тебя…
Аэлирне, выйдя из ванной, уселась завтракать. Вареное всмятку яйцо, ломтик черного хлеба. Апельсин, персиковый сок в высоком бокале.
- Ну, нет! У меня сегодня аппетит просто неимоверный! - и она вызвала прислугу.
Айне вылетела из ванной, приплясывая от счастья. Обняла сзади сидящую маму и, сияя глазами, прошептала на ухо:
- Спасибо, мам! Это было… неописуемо! Да ты и сама все знаешь.
- Знаю, Айне, - шепнула мама и чмокнула дочь в нос. - И… спасибо тебе.
- За что?
Они замерли, прижавшись щека к щеке.
- Знаешь, я уже почти забыла, что это такое - любить и быть любимой. - слегка улыбнулась, - А когда ты перехватывала иногда инициативу - это было что-то!
- Так ты довольна советом Эстреллы?
- Почти, - Аэлирне гладила волосы дочери. - Почти.
- Да, я понимаю. Но ничего, мы вдохновим нашего Valle, и он решит проблему с детьми-внуками. Такое впечатление, что для него нет преград. Может, неправда, что все некроманты - злодеи?
- Во всяком случае, вторым Яромором он не станет. Садись ешь. Ты ведь не забыла - сегодня турнир лучников?
- Ох, и правда. Надо хорошенько подкрепиться. - Айне стала бодро уничтожать завтрак, мурлыкая под нос арию из вчерашнего спектакля.
- Кстати, а как там наш дорогой? - они заглянули в спальню. - Так и есть, дрыхнет! Как ни жаль, но надо будить. Может, устроим холодную ванну?
- Ой, не стоит, - счастливо поежилась Айне. - Может спросонья и гостиницу развалить.
Ярл вылез из душа уже проснувшийся и чем-то озабоченный. Даже поцелуй Аэлирне не до конца прогнал грусть с его лица. Айне упала со стула.
- Мам, полегче, - слабо запротестовала она, влезая обратно. - По крайней мере, предупреждай.
- А чего это наш дорогой такой бука?
Девушка миг-другой прислушивалась.
- Он хочет есть, спать. И еще ярла терзает чувство вины.
Аэлирне нежно обвила руками шею ярла. Айне тут же насторожилась и белкой перепрыгнула на диван.
- Мужчины всегда находят сложности там, где их нет. Valle, дорогой мой, перестань… Ну, что ты?.. Глупые хумансы, понавыдумывали себе на голову условностей, обрядов и ограничений… Сегодня ночью, не всегда именно Айне шептала тебе слова любви. Иди к нам, наш ласковый тигр… Мы тебя очень, очень любим…
Халат упал на ковер, и все вокруг завертелось в теплом розовом вихре.
Маг в черном развевающемся плаще неспешно шел, вызывающе цокая тяжелыми коваными подошвами по полированому полу из белых, золотистых и голубых плиток. Встречные впереди спешили освободить путь. Двери открылись в большую залу, где фланировали люди, слышалась легкая негромкая музыка, а в дальнем конце стояли Императрица и Император.
Скрипки, взвыв не в лад, смолкли. Маг стал пересекать залу, дамы растекались по сторонам, спешно подбирая юбки, кавалеры за что попало тащили их быстрее. Воцарилась бесшумная паника. Императрица и держащий ее под руку супруг с интересом смотрели, как приближается воплощение самых страшных снов и кошмаров.
Маг подошел. Молча, коротко, но вежливо поклонился Императору, затем сделал шаг в сторону и остановился перед сияющей Императрицей. Нависла полнейшая тишина, и, когда этикет, казалось, уже вот-вот должен был смениться хлопками арбалетов и грохотом магии, маг стал перед женщиной на колени. Низко поклонился, пальцами подобрал с пола самый кончик платья и… поцеловал его.
Это был старинный жест, или ритуал. Так мужчина просит прощения у матери или самой близкой женщины, и благодарит ее. Благодарит за все, что она для него сделала. За ласку, за детей, за добрый совет, за саму жизнь.
Зал еле слышно выдохнул.
Поднялся, вновь сдержано поклонился Императору, повернулся и столь же неспешно двинулся к выходу из залы. За спиной оживал гул голосов, оркестр несмело подал звук, и никто не услышал, как Императрица шепнула мужу:
- Дорогой, у меня все получилось!
Площадь Этуаль была залита полуденным солнцем. Слева и справа высились трибуны, а посередине было выделено поле для стрелков. По условиям турнира, мишень отодвигали все дальше и дальше, пока не оставался один - победитель. Возле самой линии стрельбы стоял столб с магическим звонком, и член Совета Магов в праздничной одежде стоял рядом, дабы выявить любую магию, могущую помочь или же помешать лучникам.
Айне прищурилась. Сто пятьдесят шагов. А претендентов осталось четверо. Двое ветеранов из корпуса лучников, какой-то высокий парень в короткой серой куртке с накинутым капюшоном, и сама Айне. Пока отодвигалась на строго отмеренное расстояние мишень, стрелки не выходили на линию стрельбы. Наконец, слева, со стороны Императорской трибуны, затрубили фанфары, и усиленный соответствующей магией голос герольда возвестил:
- Расстояние - сто пятьдесят шагов! Всем соблюдать тишину. Стреляйте, доблестные лучники!
Айне не спешила. Двое ветеранов с трудом пробились через предыдущий рубеж и сейчас, похоже, отсеются. Беспокоил только парень в капюшоне. У него был почти такой же лук, как и у девушки, и странно знакомая манера стрелять. А стрелял он идеально. Если сейчас все не решится, то придется отодвигать мишень на двести шагов - немыслимое расстояние. Даже со ста пятидесяти цель казалась крохотным пятнышком. Со свистом унеслись стрелы. Парень в капюшоне и Айне выстрелили, казалось, почти не целясь.
Но именно их стрелы попали в яблочко. Ветераны же промахнулись на пару пальцев. Они удалились с достоинством, сопровождаемые приветствиями публики. Стреляли они очень хорошо, но это уже был их предел.
Айне стояла за пять шагов от линии, пока переносили мишень, и поймала на себе удивленно-изучающий взгляд из-под низко накинутого капюшона. Да кто же он такой, этот меткий стрелок?
И вдруг - словно ледяные тиски сжали сердце, заныли зубы. Не отдавая себе отчета, в нарушение всех правил, Айне выскочила на линию стрельбы под возмущенный гул зрителей, огляделась. Бешено забился колокол магического звонка, и с трибуны напротив императрской ложи с душераздирающим визгом метнулся клубок темного пламени, обвитый какой-то мельтешащей дымкой. Миг - и он почти достиг цели, но тут его пронзила серебристая молния, выпущенная из Песни. Клубок магии распался в воздухе, не долетя какого-то десятка шагов до вскочивших в ложе людей, и растаял клубами дыма.
От рева трибун заложило уши. Но придворный маг не зря ел свой хлеб. Он тотчас выкинул руку в каком-то заклинании, и вокруг того места, откуда вылетел шар злой смерти, люди замерли. Застывшие в беззвучном крике рты, замершие на полпути тела, руки, ноги. И неприметный человечек со свитком в руках. Гвардейцы уже вломились в толпу, как кабан в камыши, и во мгновение ока уволокли человечка ясное дело, куда. Маг поставил мерцающую стену защиты, а потом, повинуясь приказу, "разморозил" трибуну напротив. От Императора скатился на поле человек с неприятным взглядом, и, перекрывая вопли вокруг, заорал почти в самое ухо.
- Леди, как вы узнали заранее?
Айне уже пришла в себя.
- У меня аллергия на черную магию. Словно холодная рука вцепилась в самое сердце! Вот я и выскочила на простор для выстрела!
Человек миг переваривал услышанное, затем кивнул и винтом вошел в толпу, ловко пробираясь к начальнику охраны.
Через квадранс запели фанфары.
- Дамы и господа! Злоумышленник схвачен, опасности нет! Его Величество Император повелел! - трибуны полностью затихли, - Турнир продолжается! Расстояние - двести шагов! Всем соблюдать тишину! Стреляйте, доблестные лучники!
Видимо, через магическую защиту было не очень хорошо видно, так как люди в Императорской ложе встали совсем и подвинулись ближе к мерцающей бликами стене.
Парень вышел на линию стрельбы. Не поднимая лук, медленно скинул капюшон. Толпа все-таки ахнула.
"Разрази меня гром! Это же эльф!"
Эльф, которого перед турниром объявили, как "Тирион, сын леса", оглянулся на девушку своими зелеными, без белков, глазами. От этого взгляда хотелось плакать и смеяться одновременно. Затем стал поудобнее, поднял лук, прицелился и выстрелил. С того конца поля донесся щелчок стрелы, попавшей в мишень.
Айне стояла, пытаясь совладать с рвущимся вскачь сердцем. Маршал лучников осмотрел мишень и через герольда объявил, - Стрела точно в самом центре мишени! Идеальный выстрел на предельной дистанции!
Трибуны загудели. Шутка ли, объявлено, что выстрел идеален, лучше и быть не может! Осталось только объявить Тириона победителем.
Айне охватило холодное, злое веселье. Ну уж фигушки! Зря, что ли, мучилась в Бриарвуде? Зря, что ли, поклялась себе быть достойной своего единственного, который сейчас на трибунах? Вот они, пятнышко мрака рядом с весенним листиком. Она вышла на линию стрельбы и подняла вверх руку. Готова к стрельбе. Зрители загудели еще сильнее. Самонадеянная девчонка.
Постояв миг-другой, девушка обратилась к гвардейцу, следящему за порядком на поле при проведении турнира. - Я имею права потребовать тишины?
Тот сорвался с места, и пошептался с маршалом.
Грозно пропели фанфары. Воцарилась полная тишина, лишь какой-то малыш захныкал. Мамаша тут же заткнула ему рот конфетой, и маршал кивнул.
Медленно натягивая лук, Айне пропускала стрелу меж пальцев, поглаживая ее и накладывая цепочку Знаков. Прицелилась, и когда уже не видела ничего, кроме огромного черного пятна с торчащим из него бревном, спустила тетиву.
Стрела пошла как-то небыстро и высоко. Затем, постепенно загнувшись, снизилась к мишени. Выбив торчащую стрелу эльфа, качнулась и… заняла ее место. Выпучив глаза, все глянули на колокол звонка - тот хоть бы шелохнулся.
От восторженного рева, казалось, дрогнула земля. Айне всем телом чувствовала волну звука. Увидела, как герцог Бертран в исступлении лупит кулачищем по тощей спине министра финансов Розенблюма, а тот, вцепившись в перила и ничего не чувствуя, орет и свистит, как мальчишка. Вон мама от радости подпрыгивает и трясет ярла за плечо. Чуть выше, Императрица улыбается девушке и хлопает в ладоши.
Эльф подошел. Посмотрел, в глаза, низко поклонился и… снял со своего лука тетиву. Затем спрятал оружие в чехол и - пошел к выходу на трибуны.
Победа!
Тут рев, вой и крики поднялись так, что Айне пришлось заткнуть уши. Да, впервые в истории - в состязаниях лучников, в которых принимали участие Перворожденные, победил не-эльф. Вау!!!
Раз, и другой, и третий пропели фанфары. Наконец, люди на трибунах утихли, и голос герольда возвестил:
- Слава победительнице турнира, доблестной лучнице, леди Айне, дочери Аэлирне из рода Дану!