Однако стоило рядом с одобрительно кивнувшей Белкой появиться Ширу, как Братья мгновенно почувствовали разницу: они пришли сюда незваными гостями - опасными, смертоносными, хорошо вооруженными и готовыми ко всему... но все равно чужими. А он в своей странной чешуйчатой броне выглядел среди зеленых зарослей таким же неотъемлемым элементом, как гордые палисандры, порхающие тут и там ядовитые бабочки, притаившийся под кустами зверг или крадущаяся по следу кабана хмера. Он выглядел настоящим Охотником, всю жизнь проведшим среди этой страшновато привлекательной природы. Знал ее. Понимал. Чувствовал до последнего листочка. Казался сейчас странно уместным рядом с маленькой Гончей. Удивительным образом дополнял ее своей могучей фигурой. Стелился по земле диким зверем. Даже верхнюю губу чуть приподнял, демонстрируя поразительно крупные и острые (гораздо острее обычных!) белые зубы, среди которых очень уж явно выделялись неприятно длинные верхние клыки. А его темные глаза неожиданно приобрели нехороший янтарный отблеск - глубоко, где-то на самом дне, будто в этой черной глубине скрывался лютый зверь, готовый в любой момент вырваться наружу.
Лакр невольно поежился, когда Охотник мазнул по нему равнодушным взглядом. А потом едва не отступил назад, расслышав в хрипловатом голосе Шира отчетливые рычащие нотки.
- Может, мне пройти вперед? - спросил у Белки неприятно преобразившийся Охотник. - Проверю тропы, пугану кого, попробую, чем воздух пахнет...
- Нет. Ты нужен мне здесь, - ровно ответила она, натягивая перчатки. - Уйдешь позже.
- Хорошо. Как работаем?
- Ложная связка.
- Кто?
- Тиль, - кивнула в сторону Владыки Л'аэртэ Гончая. - Стрегон на время выбыл, так что придется оставить его на тебя.
- А ты? - неуловимо нахмурился Охотник, беспокойно переступив ногами.
- Сейчас он важнее.
- Бел...
Она только быстро покосилась, и Шир немедленно отступил.
- Хорошо. Насколько я могу им доверять?
- Как новичкам, - безразлично отвернулась к лесу Гончая, игнорируя вопросительные взоры эльфов.
- Надолго?
- На сутки. Вряд ли больше: думаю, завтра Стрегон уже войдет в силу, тогда и пойдем с тобой в паре. А до тех пор терпи. Надеюсь, ты еще не забыл, как со мной тяжело?
Шир странно усмехнулся, снова показав острые зубы.
- Нет, Бел. Я ВСЕ помню.
- Вот и славно. Твоя дистанция - два шага. И обзор по левому рукаву до упора. Плюс - Тиль, плюс - небо. Направление - северо-восток, к Зеленой. Но там мы малость сменим курс, так что не удивляйся.
- Сменим? Зачем? Бел, ты что задумала? - вдруг насторожился Охотник.
Белка небрежно отмахнулась.
- Ничего особенного. Просто хочу кое-что проверить...
Лабиринт они покидали в полном молчании. Да и зачем что-то говорить, когда все уже сообщено, обсуждено и принято, как данность? К тому же, Братья не привыкли нарушать приказы, особенно, если они отданы нанимателем. А эльфы верили Белке так безоговорочно, что ни на миг не усомнились в ее праве на выбор маршрута.
То, что в отряде появилась одна дополнительная боевая единица, никого особо не смутило, да и оспаривать решение Гончей никто бы из них не рискнул. Даже Тиль, хотя терялся в догадках по поводу Шира точно так же, как и остальные. Ясно одно - за всем этим крылась какая-то тайна, которую она не собирались открывать. Причем, тайна не менее важная, чем Лабиринт, маленький Торриэль или гордая красавица Хиш, признавшая его своим братом.
Придя к неутешительным выводам, Ланниэль разочаровано вздохнул. Переглянулся с Картисом, понимающе скривил губы, показывая, насколько уже устал от нескончаемой череды загадок, окружающей маленькую Гончую. Бросил последний взгляд на притихшую поляну, на которой с непроницаемыми лицами гостей провожали Крес и Тосс. Затем оглянулся на пустующий вход в Лабиринт, снова вздохнул и, мысленно попрощавшись с Тором, двинулся следом за Белкой, искренне надеясь на то, что когда-нибудь сумеет вернуться в этот островок покоя. Если, конечно, высокий лорд сумеет справиться с Порталом и сделает то, что задумал.
Изумрудные глаза Великого Дракона странно мигнули, когда Белка шагнула за плотную стену палисандров, несколько минут пристально сверлили спины уходящих людей и нелюдей, а потом плавно угасли, утратив всякий намек на разум. Из раскрытой пасти вырвался долгий, но очень тихий и почти неуловимый вздох, смутно напоминающий тоскливое "прощай!", после чего вода в фонтане слегка опала, а его белоснежные мраморные бортики необъяснимо потемнели. Так, словно Лабиринт печально приспустил свои флаги и горестно прикрыл усталые веки, не желая видеть, как уходит в никуда хозяйка, которой он был обязан вторым рождением и самой жизнью. В том числе, и той, что оставалась на его попечении в самой глубине подземных недр.
Маленькой, но очень важной жизнью, имя которой - Торриэль Илле Л'аэртэ.
За Кордон они перебрались сравнительно быстро: всего за полдня. И потребовало это не больше усилий, чем если бы им пришлось легкой рысцой преодолеть тщательно вычищенный, заботливо расширенный и старательно подметенный гномий Путь. Просто потому, что Лабиринт, повинуясь приказу Белки, постарался сделать все, чтобы ее маленькая "стая" не встретила по дороге никаких препятствий. Заранее убрал острые колючки, спрятал под густой мох коварные коряги, прикрыл ядовитые лепестки, вынудил дикое зверье отступить на безопасное расстояние. Освежил тягучий и душный воздух легким ароматом хвои. Выстроил вокруг небольшого отряда надежные стены из зеленых ветвей. Заботливо выровнял землю и ненавязчиво окружил такой заботой, которую было трудно ожидать от полуразумного творения Проклятого Владыки Изиара.
Конечно, местные твари, чутко стерегущие его покой, никуда не делись - Братья каждый миг ощущали на себе многие десятки и сотни внимательных взглядов. Словно Лабиринт вежливо проводил гостей до самого порога, предупредительно открыл калитку, но при этом деликатно дал понять, что при необходимости готов защищать себя и Белку до последнего вздоха.
Поэтому Лакр вздохнул с неимоверным облегчением, когда бесконечный коридор, наконец, закончился, открыв взглядам наемников бескрайние просторы Проклятого Леса. Настороженно проследил за тем, как зеленый тоннель за их спинами медленно сомкнулся, вновь отрезая сердце этих земель от остального мира. На всякий случай отступил подальше и только потом перевел дух: кажется, самое страшное осталось позади?
Шир, одним из первых выбравшись на свободное пространство, глубоко вздохнул. При этом грудная клетка у него раздулась так, словно он хотел вобрать в себя сразу все запахи окружающего леса. Или же пытался выдохнуть из себя специфический привкус подземелий, к которому, как всякий житель этих мест, имел излишнюю чувствительность. Секунду спустя он бодро встряхнулся и, убедившись, что вокруг все спокойно, с неожиданным лукавством покосился на подошедшую Гончую. То ли спрашивая о чем-то, то ли молча советуясь.
Белка, перехватив его взгляд, незаметно качнула головой, после чего Шир послушно кивнул и, придирчиво оценив готовность отряда к трудному пути, первым двинулся в чащу. Правда, к немалому удивлению чужаков, пошел, забирая прилично к северу, несмотря на то, что Золотой Лес располагался на востоке и то, что видимых причин для смены маршрута вроде нигде не наблюдалось.
Тирриниэль, моментально уловив эту странность, вопросительно взглянул на Белку, но смолчал. Побратимы тоже разумно держали рты на замке. А Гончая, убедившись, что никто не возражает, быстро нагнала Шира, уверенно заняв место ведущего, и продолжила двигаться все в том же неправильном направлении. Удовлетворенно отметив при этом, что никто не рискнул подать голос без разрешения или громко изумиться ее ошибке - запомнили, умники. Извлекли хороший урок из схватки с пауками. И теперь, если и удивляются, то сугубо про себя. Что значит - доверяют, наконец, и полностью полагаются на ее знания. А это уже немало.
Как ни странно, оказавшись за пределами Белкиного дома, Братья почувствовали себя гораздо увереннее, чем в тот день, когда впервые пересекли Границу. Может, за время пребывания рядом с ней чувство опасности слегка притупилось; может, полученный опыт сыграл свою роль; может, присутствие Шира немного успокаивало, а может, просто так получилось, однако в какой-то момент Стрегон вдруг поймал себя на мысли, что начал подмечать те детали, на которые прежде не обращал внимания.
Вот, кажется, рыжая белка мелькнула и пропала среди густой листвы. Вот умело спрятался между опавших иголок аккуратный след зверга. Вот чей-то пристальный взгляд сверлит ему спину с дальнего дерева. Вот зажужжал возле левого уха назойливый комар... толстый, здоровенный, голодный... но жужжал недолго, потому что аромат эльфийского меда здесь знала каждая тварь, хотя все равно неприятно, потому что Братьям уже доводилось видеть, как эти дрянные создания набрасываются на любое живое существо. И как корчится потом от боли несчастный кролик или белочка, в ухо которой забирался такой вот, здоровущий кровосос. Впрочем, от бегущих по лесу людей комары шарахались с завидной скоростью. Как стрекозы, бабочки и вся многочисленная мошкара. Стрегон не раз подмечал, как, едва заметив Белку, бросают свои гнезда и торопливо отлетают подальше мелкие пичуги. Как сердито сопящий под кустами еж негодующе фыркает, а потом спешно покидает выбранную ею тропу. Как проносящиеся над головами птахи покрупнее с шумом вламываются в пышные кроны деревьев, будто опасаясь, что на них задержится ее холодный взгляд. А неясные тени за темными стволами то и дело прыскают в разные стороны, стремясь не попасться ей на глаза.
Братья не видели ее лица - Белка шла по-прежнему первой, не оборачиваясь и не давая себе труда проверить, как справляются с нагрузкой спутники. Однако если могучий Шир скользил по лесу хищным зверем, сливаясь и пряча следы; диким волком несся по густой траве, многозначительно приподняв верхнюю губу; ловко угадывал малейшие неровности почвы, бесшумно перепрыгивал поваленные стволы и небольшие овраги, стараясь не потревожить лес своим присутствием, то маленькая Гончая держалась нарочито так, чтобы быть замеченной. Словно бросала вызов таящимся в Лесу тварям. Гордо несла себя, ни на миг не сомневаясь в том, что сильнее. Демонстративно не покрывала волосы и не прятала лицо, не боялась яда или того, что кто-то из местных не удержится и решит отведать человечинки... никто не смел заступить ей дорогу. Будто лежала на ней невидимая печать неприкосновенности, которая защищала ее не хуже брони и стальных когтей. Дарила неуязвимость. А заодно, надежно закрывала идущих с ней спутников, молчаливо предупреждая хищное зверье, что за ослушание и попытку нападения наказание будет только одно - мгновенная смерть.
Стрегон в который раз покосился на выпрямленную спину Гончей, а потом поймал себя на мысли, что неприкрыто любуется ей. Ее жесткостью, которая удивительным образом сочеталась со звериной гибкостью. Отточенными движениями, в которых угадывалась неимоверная сила. Ее брошенными вскользь взглядами, в которых светилась мрачная угроза и, одновременно, внятное предупреждение. Красивым лицом, которое порой казалось выкованным из стали. Неподражаемой грацией и даже тихим голосом, в котором, грозное рычание хмеры умело почти мгновенно меняться чарующими интонации заботливой матери.
Стрегон мысленно покачал головой, но вдруг перехватил мимолетный взгляд Шира и удивленно приподнял брови: ого! А ведь этот зверь тоже неотрывно следит за Белкой! Следит, как привязанный, подмечая неуловимые движения ее пальцев, безошибочно расшифровывая трепет ресниц, короткие вздохи, стремительные взмахи рукой и, согласно им, незаметно для остальных приближаясь или чуть отдаляясь от оставленного на его попечении Тиля. Правда, в его взгляде, помимо пристального внимания, нет-нет, да и проскальзывало нечто весьма и весьма странное. Нечто, что Стрегон назвал бы затаенной гордостью, если бы мог предположить, что такое вообще возможно. Или же искренним восхищением. Но это было вовсе не то чувство, с которым обычно мужчины провожают проходящую мимо красивую женщину, а скорее, тот ничем не замутненный, почти что мальчишеский восторг, с которым едва вошедшие в силу подростки наблюдают за гораздо более опытным бойцом, при этом четко понимая, что до столь высокого уровня им еще расти и расти.
Эта диковатая мысль поразила Стрегона настолько, что на какое-то время он даже перестал следить за окрестностями. Рассматривал необычную догадку со всех сторон, старательно вспоминая все, что слышал о Серых Пределах, Гончих и Охотниках. Пытаясь связать все это с Золотым Лесом. Признавая, что Белка действительно достойна восхищения. Нутром чуя, что в отношениях Белки и Шира здесь кроется нечто совсем иное, нежели можно было предположить, но никак не находя этому объяснения.
В конце концов, Стрегон все-таки пришел к выводу, что Шир, безусловно, знает о прошлом Белки. Мирится с тем фактом, что она гораздо старше его. Прислушивается к ее словам, если не сказать больше. Позволяет себе с ней спорить, но никогда не заходит за некие, давным-давно определенные рамки. Более того, прекрасно осведомлен об истоках ее жутковатой силы. Еще лучше понимает, чего рядом с ней не стоит делать. Хорошо помнит ее мужа. Трепетно заботится о ее сыне. Безмерно уважает и немного опасается, что вполне естественно... вот только все это словно лежит на поверхности, легко угадывается, тогда как истинная причина его поведения кроется в чем-то другом.
Стрегон терялся в догадках и предположениях вплоть до самого вечера, пока впереди не показалась знакомая зеленая стена из тесно перевитых веток и густой листвы. Краешком сознания отметил место, где пришлось перебраться через небольшую протоку, чуть ли не до середины покрытую густыми зарослями камыша. Запоздало подумал о том, что это, наверное, и была Зеленая речка, о которой поутру говорил Охотник, но потом выбросил лишние мысли из головы.
Лакр с облегченным вздохом забрался в очередное Место Мира, по-деловому огляделся, с удовлетворением подметив, что эти уютные полянки похожи друг на друга, как две капли воды. Кивнул огромному Ясеню, как старому знакомому, а потом без всякой опаски наклонился к прозрачному ручейку, выбегающему из-под его могучих корней.
- Уф! Хорошо-то как! - промычал он, тщательно вытерев лицо и вдоволь напившись. - Бел, сколько же этих полянок понатыкано по твоему Лесу?
- Двадцать две, - отозвалась Гончая, привычно закрывая проход. - По одиннадцать на каждую сторону от Лабиринта.
- Так мало? Я думал, штук двести, минимум!
- А зачем столько? Мне они, к примеру, вообще не нужны, Таррэну и детям - тоже.
- Так для чего тогда вы их делали?
Белка невозмутимо пожала плечами.
- Для таких дураков, как ты. Которые вместо того, чтобы сказать "спасибо", все время привередничают и чем-то недовольны.
- Я не привередничаю! - вскинулся ланниец под дружные смешки побратимов.
- Не нравится - можешь в лесу ночевать.
- Бел, я же просто спросил!
- А я просто ответила. Но, если тебе интересно, могу сообщить, что расположены они на расстоянии одного дневного перехода друг от друга. Если идти МОИМ темпом, конечно. На тот случай, если вдруг придется вести с собой несведущих типов вроде вас. Изначально, правда, их еще Изиар придумал, чтобы... ну, уже неважно, зачем, - вдруг кашлянула Гончая. - А мы с Таррэном лишь немного изменили их число и местоположение, чтобы быть уверенным в том, что никто, кроме нас, о них не узнает. Вам, кстати, несказанно повезло вызнать эту страшную тайну, так что не удивляйся, если надумаешь проболтаться: может случиться так, что однажды ты проснешься поутру и обнаружишь, что кто-то отгрыз тебе по нелепой случайности ногу. Или голову. Вместе с болтливым языком.
Лакр сердито засопел, наотрез отказываясь понимать такие "шутки", и обиженно отвернулся, не заметив, как при слове "отгрыз" у Шира плотоядно сверкнули глаза. Стрегон и эльфы оказались более внимательными, после чего красноречиво переглянулись и, смутно обеспокоившись, постарались усесться так, чтобы держать странного приятеля Белки на виду. В то время как сам Охотник только усмехнулся. Той самой волчьей усмешкой, от которой им стало разом не по себе.
- Сходи, перекуси, - вполголоса посоветовала ему Белка. - Я тут присмотрю.
Шир смерил взглядом насупленного Лакра, задумчиво облизнулся, словно вспомнил о чем-то вкусном, но потом все-таки кивнул:
- Я недолго.
Гончая посторонилась, когда он наклонился и положил у ее ног свои клинки. Так же молча проследила за тем, как он оставил на траве дорожный мешок. Странно хмыкнула, когда его ноздри затрепетали, жадно вбирая в себя прохладный воздух, и требовательно подтолкнула в спину.
- Иди, хитрец. Не дразни хмеру за усы.
После чего Охотнику ничего не оставалось, как разочаровано отвернуться и неслышно исчезнуть в темноте, до последнего стараясь удержать в памяти ее слабый, чарующий запах.
Глава 7
Тирриниэль проснулся резко, словно кто в бок толкнул. Вернее, потому что чутье вдруг подало тревожный сигнал и больно укололо виски холодной иглой смертельной угрозы. Причем, ощущение это было так сильно, что Тиль не просто открыл глаза, а, еще не поняв, в чем дело, молниеносно оказался на ногах, одновременно выхватив из ножей родовые мечи.
- Шустрый, - с нескрываемым разочарованием прошептала темнота, сгустившаяся под тяжелыми ветками Ясеня. - А жаль...
Тирриниэль резко обернулся и, безошибочно отыскав неясную фигуру, почти слившуюся с тенью громадного дерева, передернул плечами от вида омерзительно черной ауры незнакомца: не узнать Одера было сложно. Несмотря даже на непроглядную темень, из которой, казалось, было соткано его мертвое тело, полы длинного "плаща", укутывающие его от горла до самых пяток, новую личину, отсутствие клыков и тускло светящиеся зеленоватые глаза коренного жителя Проклятого Леса.
Тиль быстро покосился по сторонам, с раздражением обнаружив безмятежно спящих спутников, до сих пор не почуявших опасно близкого присутствия пересмешника. Как ни странно, даже Картис не проснулся! И Лан! И чуткие Братья! Пересмешник каким-то образом сумел подкрасться так близко, что буквально на шаг не дошел до уязвимых чужаков, опрометчиво оставивших лагерь без охраны. Причем, появился именно тогда, когда они меньше всего этого ожидали.
Эльф скрипа сжал зубы, гадая про себя, почему так получилось и кто из смертных посмел уснуть во время своей стражи. Раздраженно дернул щекой, осознав, что недооценил способности нежити, и даже дернулся навстречу, но в последний момент все-таки остановился. Потому что запоздало приметил возле Ясеня вторую фигуру - пониже и потоньше, стоящую напротив вампира и отгородившуюся от него двойной чертой, проведенной по земле эльфийскими клинками.
Видимо, она уже давно там стояла - спокойная, ничуть не удивленная появлению опасного гостя, обманчиво расслабленная. И давно ждала, когда нежить рискнет переступить границы дозволенного. А то, может, еще и беседу неспешную вела, которая прервалась от излишне резкого движения встревожившегося эльфа.
При виде искреннего огорчения Одера Белка насмешливо фыркнула.
- То, что ты не смог его усыпить, довольно забавно, не находишь? Раньше у тебя не случалось осечек.