- Поторопимся, я хочу расспросить пленника как можно быстрее, - Зена легко ударила коня и вырвалась вперёд, остальные устремились за ней, и захваченному пришлось бежать из последних сил, вечер уже затягивал тенью окрестности. Их появление вызвало переполох среди людей на дороге перед городом, ибо они были приняты за разбойников, и Александру пришлось потратить какое-то время на успокоение стражников, бродивших группами по окрестностям, и пастухов.
Довольно быстро юноша устроил лошадей в стойла и привёл путников к дому одного из своих друзей в городе, что был не слишком состоятелен и зависел от Александра, поэтому и не возражал, что они заняли его внутренний двор для общения с захваченным пленником. Юноша ушёл побеседовать с местными аристократами и узнать, что они думают насчёт разбойников и борьбы с ними, дабы Зене потом было легче, путницы же уселись на длинную скамью в повитом лозой внутреннем дворе дома и внимательно разглядывали убийцу.
- Ты из какого народа? - спросила Зена первой.
- Киликиец, - ответил он, сидя со связанными руками на полу, его красная туника выглядела уже тёмной в спускавшейся вечерней полутьме, и кровь была не видна.
- Пиратский народ, ты не забыл этого ремесла и после изгнания вас из морей Помпеем, только теперь мучаешь людей на твёрдой земле. Хорошо, ты уже понял, что жив лишь потому, что я хочу знать о твоих соратниках и твоей предводительнице. Сколько вас в отряде?
- Когда мы высадились, нас было девяносто три человека, но за время грабежей в Аркадии десяток человек погибло, - киликиец явно готов был всё рассказать, не видя никакого смысла упорствовать. Габриэль подумала, что он догадывается, кто находится перед ним.
- Где вы устроили свой лагерь?
- Она захотела обосноваться в руинах Мегалополя, большой полуразрушенный храм называет своим дворцом, остальные разместились в бывших палестрах, каких-то общественных зданиях. Источник воды далековато, но для неё быть там важно, и никто ей не перечит.
- Кто она такая?
- Я не знаю точно, ибо никогда не был приближен к ней. Я встретил её с людьми, когда прибыл на Крит, там она собирала отряд воинов, впрочем, говорили, что, хотя она и жила какое-то время на острове, она родилась не там. Её зовут Каллисто, хотя, может быть раньше её звали и иначе, когда же мы начали совершать рейды на лаконские и аркадские поселения, близкие к ней воины велели нам кричать, что это нас ведёт Зена или Дочь Чёрной. У неё светлые волосы и какой-то особый блеск в глазах, она вселяет ужас, и вечерами говорили у костров, что она - дитя бога.
- Какого именно бога? - спросила Габриэль, тревожно посмотрев на подругу.
- Я не знаю, правда ли это вообще, знаю лишь, что она невероятно сильна и прекрасно управляется с оружием, я никогда не говорил с ней, но слышал, как она обращалась к нам, и она умеет увлекать людей.
- Что она задумала? Куда собирался направиться ваш отряд?
- Только близкие к ней знают об этом, нам же лишь говорили, что нужно пойти туда-то и совершить нападение, иногда она просто вела нас, и никто не смел к ней обратиться.
- Это всё? Хорошо, тогда закончим на этом, - Зена встала и прошлась по двору. - Надо бы казнить тебя, но лучше отдадим тебя горожанам, пусть они сами решают.
Александр вернулся довольно скоро, сказав, что на площади толпа людей хочет видеть убийцу, аристократы же не высказали особого желания собирать ополчение, ибо считают действия разбойников кознями тегейцев, с коими у них давно уже вражда. Зена ответила ему, ожидая подобного:
- Тогда пойдите и отдайте разбойника горожанам, скажи им, где лежит тело убитого путника, дабы они могли похоронить его. У тебя много друзей в Орхомене?
- Несколько юношей, мы охотимся вместе на оленей время от времени.
- Я хочу, чтобы ты начал привлекать людей в наш отряд без дозволения знати, обратись и к пастухам, я же сама поговорю с аристократами, хочу посмотреть, кто и кому симпатизирует. Ты сказал им, кто прибыл?
- Да, но они ответили, что имя Зены им ни о чём не говорит.
- Хорошо, теперь они его узнают. Эй, киликиец, ты вестников из Орхомена в лагере не замечал? - Зена повернулась к разбойнику, которого друзья Александра уже подняли и тащили к дверям.
- Были какие-то люди, но я не знаю, откуда они... - тот упирался из последних сил, предчувствуя страшную смерть от рук толпы. - Пощади меня! Не отдавай им!
- Они будут судить тебя, и, если ты был хорошим человеком, то тебе нечего бояться, - ответила воительница. - Ступив на дорогу войны, не проси милости у врагов своих.
На следующее утро Зена отправилась на ту улицу, где стояли дома знати, надеясь встретить их на утренней прогулке, Габриэль же с Александром пошли собирать людей в их отряд, заодно он показывал ей город, в котором она не была уже несколько лет. Орхомен был в гораздо худшем состоянии чем Мантинея - грязноватые улицы с однотипными домами, деревянными храмами, что возвели взамен разрушенных в Старом городе, загоны для скота, в которые упирались многие улицы. Однако, движение жизни всё же скрашивало это ощущение, и на улицах было немало народа, рабы носили свежие доски на плечах, шло какое-то строительство, из Мантинеи прибывали телеги, торговцы раскладывали посуду и полезную утварь для домашнего хозяйства.
- Здесь давно уже не бывает ничего интересного, разве что собак хороших продают ко времени начала весенней охоты, - сказал Александр, оценив всё это.
- Летом здесь бывает много овец на окрестных полях. Что горожане сделали с разбойником? Ночью я ничего не слышала, да и сейчас ничего не происходит, - Габриэль оглядывалась вокруг, но не видела никаких признаков политической жизни.
- Они решили отложить суд на несколько дней, ибо завтра у них важный праздник, и они не хотят проливать крови перед ним. Знаешь, я был поражён, увидев, как Зена вчера расправилась с этими двумя, сколько в ней было силы и уверенности. Именно в тот момент я поверил в неё окончательно, теперь же знаю, что мы справимся.
- Если бы всё было так просто.
- Мы победим, не сомневайся. Знаешь, некоторые говорят, что она - дочь Ареса, в её жилах течёт кровь богов. Ты веришь в это?
- Я не знаю, никогда не осмеливалась спросить её об этом, будь ты на моём месте, ты бы тоже не решился на это. Иногда мне кажется, что это правда, однако она другая, не такая как я или ты, это я точно знаю, чувствую это каждый день.
- Ты любишь её?
- Нелегко мне ответить, да и тебе спрашивать о подобном не пристало. Ладно, ладно, я не хотела тебя обидеть. Я всё же скажу. Да, ты прав, я люблю её. Следую за ней, зная, что она сильнее меня, и стараюсь не сомневаться в том, что мы делаем...
Они поднимались всё выше в гору, на середине которой стоял дом одного из друзей Александра, владевшего весьма крупным поместьем, где разводили скот. Остановившись перед его воротами, можно было оглядеть почти весь город. Юноша указал Габриэль на две улицы с домами побогаче, где жила местная знать, они высматривали там Зену, но безрезультатно, остальные же кварталы плотнее жались друг к другу, там желтоватые цвета полностью забивали блёклую зимнюю зелень и белизну. Пока они смотрели, рабы позвали хозяина поместья, и он приветствовал друга, выйдя в домашнем одеянии и босым:
- Александр, слава земли аркадской, что привело тебя ко мне? Сейчас не сезон охоты, если ты не открыл чего-то нового.
- Забудь об охоте, Сострат, есть гораздо более важное дело...
Когда солнце было в зените, они спешили укрыться в тени комнат того дома, в котором остановились вчера, Поликрат, его хозяин, уже согласился отправиться с ними в поход против разбойников. Они ждали застать Зену уже там и не ошиблись в своих ожиданиях, она вернулась гораздо раньше, проводя время в осмотре своего снаряжения и оружия. После трапезы, что приготовили слуги Поликрата, они устроили совет о дальнейших своих действиях.
- Нам удалось привлечь в отряд двоих граждан, что обещали привести ещё по нескольку своих слуг, к пастухам Александр сходит вечером, - рассказала Габриэль об их успехах. - Что тебе удалось узнать?
- Всё было вполне предсказуемо, я встретилась со многими из них, ибо многие захотели увидеть меня из любопытства, - Зена расхаживала по комнате. - Большинство из них не думают ни о чём, кроме собственного спокойствия, всё твердят, что это тегейцы позвали разбойников, но один произвёл на меня другое впечатление...
- Горгий? - спросил Александр.
- Верно, именно он. Я вижу, ты знаешь что-то о нём.
- Он известен в наших землях, является главой одного из самых сильных орхоменских родов, человек решительный и властный. В последнее время он задолжал практически всем знатным семьям города, делая большие траты, но и не думает возвращать долги. Нет, он не таков, скорее он готов пойти на смуту, чем вернуть деньги, вокруг него собираются те из граждан, что сами задолжали и надеются на избавление от бремени. Кроме этого, Горгий известен своей давней враждой с тегейцами из-за земель, часть угодий в их области он считает своими, но местные не желают признавать его прав. Несколько месяцев назад он с двумя своими братьями, вооружив своих рабов, затевали целые побоища на межах с тегейцами, но тогда дело ничем не кончилось.
- Если и есть в городе связанные с разбойниками, то он под наибольшим подозрением, - констатировала воительница. - Эти долговые вопросы, я вижу, терзают и ваши земли, во многих городах Эллады можно увидеть подобное, о том, что было у нас при Митридате, лучше и не вспоминать.
- Да, ты права. Лишь глупцы не видят, что долговая кабала иссушает города, выстраивает граждан друг против друга, не даёт организовать никакого общего дела, это на руку только римлянам, - Александр сидел в углу комнаты и полировал принесённый Поликратом щит, что собирался взять с собой.
- У моего отца немало кредиторов, хотя, они и не затевают смут, так вот, он говорит, что они сами виноваты, - вступила в разговор Габриэль. - Говорит, что они не хотят работать на своей земле и закладывают её, не хотят работать и платить за жильё, если обитают в арендованных домах, хорошие же работники в такие ситуации не попадают.
- Нет, это не так. Я видел многих, что работали, но их земля не приносит ничего, что можно было бы сравнить с бесконечным потоком зерна из Фракии и Египта, что привозят караванами судов, плата же за дома и многое из необходимого земледельцам становится непосильной. А как же рабы? Они заполнили усадьбы богачей и вытеснили свободных людей с земли, занятие земледелием превращается в презренное дело, свободные крестьяне живут хуже этих бесхребетных азиатов, - юноша начал горячиться, отложив щит в сторону.
- Что же ты предлагаешь? - подняла бровь Габриэль, видя, что он имеет какое-то мнение по этому вопросу.
- Я могу сказать, я не побоюсь... - он посмотрел на Зену, словно решаясь, потом же продолжил. - Выход только один, нужно лишить олигархов власти и провести земельные реформы, возродить свободных земледельцев. Многие из героев в наших землях боролись за это, Агис и Клеомброт, пусть они были и врагами Аркадии, но думали об Элладе, Филопемена же я считаю лучшим из сынов Аркадии из всех живших, он мечтал о возрождении её древней славы. Я всегда считал, что ты похожа на них, - он смотрел на Зену, - ты думаешь о том же. До нас доходили те призывы, что ты рассылала по эллинским городам, когда вела войну в Этолии, и они ложились мне на сердце.
- Ты многого не знаешь, - ответила Зена, но он не слушал её.
- Я не побоюсь, я скажу, - говорил он. - Когда разбойники будут истреблены нами, мы, опираясь на отряд, захватим власть в Орхомене и сделаем всё, что необходимо.
- Не выйдет, город слишком слаб, он будет раздавлен соседями, - Зена остановилась у стены, она была спокойна, глядя из-под полуприкрытых век на горячность юноши, и нельзя было понять, одобряет ли она его или нет.
- Верно, ты права. Мы должны собрать в Орхомене ополчение и быстрым ударом овладеть Мантинеей или Тегеей, там уже будет достаточно людей и для получения земли, и для создания войска.
- Что же потом? Воевать со всеми соседями и ждать прихода отряда римлян, что не позволят нам таких вольностей, повод же найдётся? - Габриэль явно была против столь радикальных действий. - Ты готов и собственным городом пожертвовать?
- Я хочу возродить в своём городе дух свободы и истинного величия, для этого нужен переворот, и я готов был пойти на заговор ещё до встречи с вами.
- Да ты, я вижу, у нас заговорщик, мы взяли опасного попутчика, - улыбнулась Зена. - Слушай меня, сейчас мы окончим разговор об этом и перейдём к более своевременным делам, но как-нибудь потом, я обещаю, мы ещё поговорим об этом.
- Хорошо, - он довольно быстро угас, словно сам испугавшись своих слов, - нам надо решить, что делать с разбойниками.
- Вот это я могу тебе сказать. Завтра мы выступаем к Тегее, до этого времени ты должен собрать как можно больше людей, ибо, по словам захваченного нами злодея, разбойники действуют сейчас где-то поблизости от города. Вступать с ними в схватку пока рано, мы должны пробраться в Тегею незаметно, но, если придётся столкнуться с ними, лучше нам иметь побольше людей.
- Я сделаю всё, что смогу, весь вечер буду уговаривать орхоменских пастухов взяться за копья. Поверь, они ещё не забыли славных песен войны.
В вечерней синеве тёмная фигура Зены близ большой маслины у ворот дома казалась мифической тенью Медузы, ибо ветер развевал ей волосы, и вся она была исполнена опасностью, созданный в этот вечер отряд расположился полукругом чуть ниже, и все смотрели на неё. Габриэль с Александром и шестью его друзьями сидели ближе, за молодыми людьми помещались пятнадцать их слуг, с другой стороны стояли восемь молодых аркадских пастухов, которым Александр от лица своего друга Сострата обещал подарить земли под пастбища, всего набралось тридцать человек. Зена говорила им о завтрашнем путешествии, об опасностях и помощи друг другу в беде, о том, что деяния каждого отразятся в свитках богов, это был вечер рождения их братства, и Габриэль записала в свой свиток, что они как аргонавты готовятся к путешествию в неизвестность.
Глава 4. Копьё отмщения.
Утром было дождь, зима напоминала о себе, и низкие, сумрачные тучи, как чувствовалось, готовились блуждать над горами весь день, но Зена была непреклонна, и они не замедлили тронуться в путь. Габриэль качалась на лошади, натянув капюшон поглубже, Зена была чуть впереди, закуталась в плащ, за спиной у неё прыгало копьё, она вглядывалась в небо и выглядела удовлетворённой, очевидно, считая, что дождь скроет отряд от врага. Остальные двигались позади, семь юношей, ревнителей древней аркадской доблести, во главе с Александром ехали на лошадях, иные шли пешими.
Теперь они двигались на юг, довольно быстро вернувшись к Мантинее, стоявшей на главном перекрёстке дорог. Вновь заходить в город смысла не было, поэтому сразу миновали его, продолжив держаться южного направления. Собственно тракт в Тегею шёл на запад, где, проходя через Мегалополь, заворачивал на восток и уже тянулся прямо к городу. Такой крюк дороге приходилось делать из-за гор и болота, что не давали идти напрямую. Зена отказалась от этого пути, решив пробраться через заболоченную местность и выйти восточнее Тегеи. Так было безопаснее, ибо вступать в бой со столь слабыми силами она не желала.
За Мантинеей каменная дорога ещё продолжалась какое-то время, и кроны дубов несколько защищали их от дождя. Одни виды деревьев потеряли листья, другие же остались зелены, выделяясь яркими островками. Однако скоро тракт кончился, и они ступили на мокрую землю. Александр, знавший местность, пошёл впереди, через какое-то время всем всадникам пришлось спешиться и вести лошадей в поводу. Справа высились близкие горы, слева тянулся длинный гребень Парфения, они пробирались через поля и сады, потом пошли дикие рощи. Уже к вечеру выбрались к заболоченной местности у реки, остатки сил ушли на то, чтобы выйти, наконец, на твёрдую почву. В темноте перед ними забелела дорога, только тогда Зена велела остановиться на ночь. Было сыро, с веток капала вода, и предстоявшая ночь на обочине никого особо не радовала, но выбора не было. Воительница коротко сказала:
- На сегодня наш путь закончен, мы остановимся здесь и переночуем, завтра же достигнем города. Вы спросите, почему бы нам не сделать ещё один переход и добраться до ворот к полуночи? Вы устали, я понимаю, не хотите разбивать лагерь в этой сырой роще, но иначе нельзя. Подумайте сами, разбойники находятся где-то близ города, они могут следить за дорогой, и наш отряд ещё не готов сразиться с ними. Завтра же мы осмотрим местность и найдём способ проникнуть в город, поэтому приступайте к обустройству места привала.
В то время, когда все были занятны устройством лошадей, развешиванием навесов и кутанием в плащи, Габриэль приблизилась к стоявшей на окраине рощи подруге, что тревожно вглядывалась в тёмное марево, и спросила:
- Ты думаешь, они в этой долине? Я чувствую только, что мы приблизились к опасности, что окружает нас теперь всюду.
- Они там, смотри на подножие горы, что справа ограничивает долину. Видишь, там огоньки мигают, это их костры под навесами, твоё чувство тебя не подводит.
- Ты права, сердце замирает, но боги благостны, я надеюсь на это. Что мы будем делать завтра? Как прорываться в город?
- Только не с боем. Их, скорее всего, больше, да и ты сама видишь, что наши люди к сражению не готовы, мальчишки исполнены лишь пыла, но не умения, у слуг же ещё меньше доводов сражаться. Мы с тобой разведаем их стоянку поближе и найдём способ пробраться в город тайно, чтобы нас не заметили.
Ночь прошла тревожно, Зена почти всё время стояла на страже, лишь пару раз её сменяли пастухи, с самым рассветом она разбудила подругу, сказав, что пора готовиться к их опасному делу. Воительница развязала мешок со своим льняным панцирем, что был полегче, одела его на хитон и зашнуровала с помощью подруги, повесила перевязь с мечом через плечо так, что ножны оказались сзади и не мешали движениям, захватила и одно копьё для ближнего боя. Габриэль снаряжалась близ Александра, и он, с удивлением, наблюдал, как эта юная девушка с двумя косичками по вискам преображается, повесив на плечо колчан со стрелами, опоясавшись кинжалом и взяв лук, панциря у неё не было, и она довольствовалась лишь хитоном. Просившихся с ними юношей Зена оставила охранять лагерь, и скоро путницы двинулись на конях в долину, что лежала восточнее Тегеи. Воительница велела остальным собраться, ополчиться оружием и ждать вестей.