Но в этом спокойствии было что-то такое, что действовало мне на нервы гораздо сильнее, чем любые сигналы темной энергии.
Сегодня мне даже не приходилось делать вид, что я занята своими обязанностями, и, вернувшись с полной мини-"флешкой" фотографий, я устроилась боком на стуле, прислонила голову к стене и расслабилась.
- Давай, открывай скорей, - шутливо поторопила я подругу.
Вчера мы поздравляли Фредерика Кортена с днем рождения, и задуманный Алисой маленький сюрприз удался - кажется, она это сознавала и сама, потому что, по мере того как мы просматривали кадр за кадром, на щечках у нее разливался румянец довольства, а с губ не сходила приятная улыбка. Мы дружно засмеялись, увидев Жана и Венсана в нелепых позах случайного снимка, и я заметила, что даже сквозь смех Алиса пристрастно разглядывает лицо и фигуру программиста - они с Венсаном встречались уже больше года.
- Посмотри-ка, какое тут у шефа лицо, - я ткнула пальцем в следующий кадр.
- Еще бы мсье не удивиться, - засмеялась Алиса, - Мы тут все в таком виде, во сне не приснится.
Мы снова захохотали. В тот день мы встречали шефа в клоунских костюмах, приготовили для него даже парочку нелепо-смешных, но добрых заданий с небольшими подарками, а всю "Ля Тет" увешали его фотографиями разных лет - Алисе пришлось потрудиться, доставая их втихаря у знакомых Кортена. Как его помощница, она, конечно, знала их больше, чем мы. И надо было видеть выражение детской радости, вспыхнувшее на лице Кортена при виде этого невинного и не слишком уж оригинального сюрприза. В который раз я удивлялась тому, с какой теплотой Алиса умеет относиться к людям.
- Как насчет традиционной прогулки сегодня? - глянув на нее, спросила я.
- О, - как-то огорченно откликнулась она, - Знаешь, я сегодня занята.
Я кивнула - понятное дело, они с Венсаном соскучились друг по другу.
- Хотела бы я, конечно, приглядывать за тобой, - шутливо добавила Алиса, - Больше не гуляй по воде, балда.
Снова тот вечер и озеро… Вздрогнув от неожиданной аллюзии, я, сама того не ожидая, ответила:
- Ну, наверное, долго переживать вам не пришлось, ведь до тебя дошел рассказ Этьена.
- Да в том-то и дело, что он ничего толком не говорил. Я узнала, что он был на озере, отвез тебя домой, и даже подошла и спросила его, что же такое там произошло. Спросила, как ты себя чувствуешь, ведь он-то тебя видел. А он - молчит. Странно так как-то посмотрел, сказал, что ему некогда, и ушел.
- И что, с тех пор ты так у него ничего и не выспросила? - посмеялась я. Зная общительную натуру Алисы, я не сомневалась, что она смогла узнать все, что можно, и разговорила бы Этьена - тем более, при встрече он и не показался мне таким угрюмым молчуном, каким выглядел с ее слов.
- Так ведь его здесь уже неделю и не видно, ты не заметила? Кажется, он заболел. Ой, извини, - затрещал телефон, и Алиса схватилась за трубку.
Я подняла голову, удивленно глянув на Алису. Едва дождавшись, когда она закончит разговор с клиентом, я спросила, нервно теребя шнурок на новой блузке, купленной во время одного из наших совместных набегов на магазины:
- А что с ним такое, ты не знаешь?
- Нет. Слушай, засиделись мы тут с тобой совсем, а мне ведь нужно срочно сбегать на почту. Вечером еще поболтаем, ладно, Вив?
- Да. Да, посмотрим, - рассеяно ответила я, уже не слушая. В голове ворочалась странная мысль - а что, если Этьену плохо из-за меня?
Как только Алиса ушла, я вышла из нашего крыла и направилась к стеклянным дверям - в небольшое издательство. Подойдя к стойке администратора, я как можно более спокойно спросила:
- Скажите, где я могу найти Этьена?
Как я и ожидала, девушка за стойкой лишь удивленно взглянула на меня.
- Я не знаю его фамилии, - честно призналась я. Выжидающее молчание продолжалось, - Понимаете, он тут…. м-м-м… оставил у меня кое-какие свои документы. Я Вивиен Вилье, из компании мсье Кортена, - я махнула рукой в сторону коридора и даже показала свой пропуск.
- Ничем не могу вам помочь, - отозвалась, наконец, девушка, - Его нет сейчас на работе.
- А вы не знаете, где он живет? Мне очень важно передать ему эти бумаги, - я показала на папку, в которой сейчас лежали исходящие письма компании, переданные мне для перевода, - Может быть, вы дадите мне адрес? Я бы отвезла ему документы.
- Сожалею, эта информация является закрытой, - заученно ответила администратор. Потеряв терпение, я шагнула прямо внутрь, мимо стойки. Не обращая внимания на ее попытки остановить меня, я прошла по коридору к первому попавшемуся кабинету. Мне повезло, я увидела там одно знакомое лицо.
- Вы ведь Ксавье, да? - без предисловий спросила я. Я запомнила его еще в первый день, он сидел за столиком в кафетерии вместе с Этьеном. Значит, они если и не друзья, то, по крайней мере, хорошо знакомы.
- Да, а что такое? - отвлекшись от работы, он повернулся ко мне, всем своим видом излучая доброжелательность, однако не без налета удивления.
- Мне нужна ваша помощь. Но здесь я говорить не могу, - схватив Ксавье за рукав пиджака, я буквально вытащила его мимо стойки администратора в общий коридор. Он удивленно смотрел на меня, но, к его чести, не сопротивлялся, а лишь покорно шел за дамой.
- Ксавье, мне срочно нужен домашний адрес Этьена. Вы ведь его друг, да? - вопрос прозвучал неожиданно резко и нервно, и он только сконфуженно пожал плечами, - Так вот, Этьен, возможно, в беде, и я должна ему помочь. Я поеду туда одна, - сказала я, предупреждая все предложения, которые встревоженный Ксавье уже готов был высказать, - мне нужен только адрес, но как можно скорее.
- Да вы хоть объясните…
- Нет времени. Если вы его друг, доверьтесь мне. Я все улажу, - при этих словах я постаралась заглянуть Ксавье в глаза. Мне ведь тоже было не все равно, что там с Этьеном.
Я вздохнула с облегчением, когда Ксавье достал из кармана элегантного с отливом пиджака ручку и блокнот и стал писать. На его месте не каждый бы поверил - ведь я ворвалась в его кабинет без стука, вытащила его сюда и без внятных объяснений просто-таки потребовала дать мне адрес Этьена. Почем знать, может, я его ревнивая экс-подружка, и собираюсь устроить жуткую сцену с битьем посуды об его же голову? Впрочем, возможно, он просто знал всех "экс" в лицо.
Ксавье закончил писать и протянул мне вырванный из блокнота листок - я только буркнула что-то, поблагодарив, и выскочила в коридор. Взглянув на адрес, я поняла, что придется проехать чуть ли не через весь город. Что же, в каком-то смысле так даже лучше - может быть, по дороге я сумею успокоиться и подобрать слова для разговора.
Добравшись до нужного и совершенно незнакомого мне квартала, я с трудом отыскала дом. Теперь я поднималась на третий этаж, придерживаясь за перила влажными от пота ладонями. Странный коктейль из чувств, бушевавший во мне, почти невозможно описать словами - смешались страх за Этьена, неуверенность, страх за себя и какая-то странная тоска, а еще настойчивая мысль о том, что теперь все будет по-другому - так, как и представить было нельзя. Наконец я медленно потянулась к кнопке звонка, и за дверью послышались шаркающие шаги. Этот звук напугал меня - неужели ему так плохо? Хотя тут стоило благодарить Бога, что он вообще жив.
Спустя несколько вечностей дверь открылась, и я увидела Этьена - красные глаза, под которыми залегли тени, бледное лицо и дрожащие руки, лоб в испарине. Увидев меня, он сделал шаг назад, одновременно пытаясь закрыть дверь. Хриплым голосом, в котором читался ужас, он спросил:
- Кто ты такая?
Глава 9
Я ухватилась за дверь, не давая ей закрыться, и шагнула внутрь. Мне необходимо было попасть внутрь, хоть бы и пришлось с ним для этого драться - тем более, что побороть его сейчас не стоило бы большого труда даже мне. Захлопнув, наконец, дверь изнутри и прижавшись к ней спиной, я ответила вопросом на вопрос:
- Что ты видел?
Схватившись руками за голову, Этьен медленно развернулся и пошел в комнату. Ждать, пока у него появится желание разговаривать, я не могла, поэтому пошла за ним - и, догнав, мягко тронула за плечо.
- Этьен… расскажи мне все. Начни… прямо с озера, когда ты увидел меня.
Он резко обернулся, и его взгляд словно вонзился в меня - так остро я почувствовала его боль. Боль, непонимание, растерянность. В такие минуты нам хочется, чтобы кто-то все объяснил, растолковал, утешил. И становится еще больнее от того, что не знаешь, к кому можно обратиться - потому что в новой стороне этого мира, открывшейся тебе, неизвестны границы добра и зла, и все становится незнакомым, требующим новой оценки… Вряд ли я смогла бы стать тем самым проводником, который нужен был сейчас Этьену. Но за неимением другого стоило попробовать, так что я опустилась на стул, усадив его на кровать напротив, и ждала, когда он будет готов заговорить. Минута прошла в молчании, а потом Этьен взглянул прямо на меня и произнес:
- Озеро… было такое, как всегда. Я иногда выхожу на берег рано утром, кругом еще тихо, и мир какой-то… другой, - я поймала себя на мысли, что он рассказывал мне свою тайну, сам того не замечая, - И в этот раз я тоже вышел пройтись. Даже до воды не дошел - услышал всплеск. Я как-то сразу побежал - почему-то так и подумал, что кому-то нужна помощь. Пригляделся, полез в воду - и, честно сказать, очень удивился, когда увидел тебя.
Он вдруг снова замолчал, только смотрел на меня, но уже по-другому, как будто само мое лицо помогало ему вспомнить и как-то оценить события того утра. Речь его прерывалась, будто ему не хватало воздуха - но было заметно, как он старается ничего не упустить.
- Все-таки одно меня зацепило, даже не сразу поверил - ты лежала прямо на воде, знаешь, как если б плыла, но… ты была без сознания, это ясно. Дальше все понятно - вынес тебя на берег, побежал было за помощью, никого не нашел поблизости, поторопился назад - ты уже сидела в машине. А вот дальше… дальше, конечно, все было странно.
Я попыталась подбодрить его мягким вопросительным взглядом. Мне очень важно было знать, что именно он видел и заметил, каждую деталь.
- Ты меня прямо напугала. Тебе было плохо, да и вела ты себя странно. И я… не поверил тебе. Не смог просто так оставить одну, хоть ты уже и была у себя дома. Я вернулся и заглянул к тебе в комнату, чтобы проверить, как да что. Я до сих пор не знаю, что увидел, но я очень испугался, и… вот даже не помню, как добрался до машины. Помню, долго сидел там, даже не думал ни о чем, просто был в шоке. Да я и сейчас… А потом вообще - я не знаю, что с мной сейчас происходит…
Я насторожилась. Я не знала, чего ждать от его рассказа дальше. Смертный, на которого попадет хоть искра пламени перерождения, погибнет - вот все, что я знала, и это было непреложным правилом. Но прошло уже несколько дней, а Этьен был жив. Конечно, этому можно только радоваться, но вот что это значило? Я ничего не знала о таких случаях, и вряд ли смогу помочь ему…
- Меня, кажется, лихорадит, - продолжал Этьен, - все горит внутри, но это еще ничего. Я подумал, что просто простудился, даже в аптеку сходил, и больничный взял. Но потом, - он махнул в сторону окна, и я увидела обгоревшую занавеску, мокрыми клочьями свисавшую с гардины, - у меня очень болела голова, а за окном все время сигналила чья-то машина. Я подошел к окну и посмотрел на нее - и вдруг занавеска загорелась…
Я задумалась.
- Ты разозлился, так?
- У меня так сильно болела голова, - пробормотал он, глядя вниз.
- Послушай, не надо себя винить. Во-первых, ты ничего такого не сделал, а во-вторых - сейчас мы спокойно во всем разберемся.
- Что же мне делать? Что происходит? И что было с тобой в тот день?
- Подожди минутку.
Я сорвалась и буквально сбежала на кухню - разговор будет долгим, а потому нам не помешало бы заварить чаю. Странное дело, как порой сближают две чашки с горячим индийским напитком, а кроме того, мне нужно было немного времени. Этьен не стал возражать, видя, что я хозяйничаю в его квартире - похоже, ему просто было все равно. Я заглядывала в шкафчики в поисках чая, сахара, молока и кружек. Открывая и закрывая дверцы, я пыталась понять, как отвечать на его вопросы, не зная всего.
Через несколько минут я вернулась в комнату с подносом, на котором были два больших бокала, сахарница, пакет с молоком - молочника в квартире я не нашла - и две салфетки. Я поставила поднос на небольшой столик у кровати.
- Ой, извини, у меня ведь только одна чашка, - Этьен поднял, наконец, глаза на импровизированную чайную церемонию.
- Одна? - я с сомнением посмотрела на два бокала на подносе, у одного из которых, правда, был отбит край.
- Ну да. Из второй я поливаю свой цветок, - Этьен тут же протянул руку к щербатому бокалу, по-джентльменски предоставляя мне пить из целого.
- У тебя есть цветок? - вот так сюрприз, подумала я.
- Нашел однажды рядом с домом, кто-то выбросил прямо в горшке. Я подумал, это жестоко, совсем как выгнать маленького котенка. Забрал цветок, купил новый горшок вместо старых осколков, и теперь поливаю время от времени.
- Интересно, - сказала я, делая первый глоток чая - черный с каркаде, еще один сюрприз на кухне холостяка, - С чего же мне начать?
Спрашивала-то я себя, а Этьен ответил мне взглядом, напомнившим того самого брошенного котенка, о котором он говорил.
- Начну с себя. Не знаю, чем это предварить, так что так и скажу: я - бессмертный Феникс, - я пропустила мимо ушей то, как Этьен подавился чаем, и продолжила, - итак, я борюсь с негативной энергией, с природными катаклизмами, так мы привыкли их понимать.
- Подожди, подожди, - Этьен вытянул вперед руку, и я замолчала, - так ты, выходит, не совсем человек?
Я пожала плечами. По крайней мере, я чувствовала себя человеком. Остальное не столь уж важно. Поставив чашку, Этьен подошел к окну. Опершись о подоконник, он долго смотрел на улицу, не замечая, что занавеска касается его обгорелым краем. Я тихо сидела, обхватив ладонями горячий бокал, и ждала, когда он обернется. Это были очень важные минуты, и я не собиралась прерывать его мысли. Пусть это будет именно его решение.
В тишине, полной тревожных мыслей, я вдруг подумала о себе. Мне никто не дал выбора, и это было и проще, и сложнее одновременно. Тяжело было бы выбрать. Но, с другой стороны, я просто живу с тем, что мне дано, и мне не приходится кого-то корить за это - ни себя, ни кого-то еще.
- Так тебе, получается, тысяча лет? - он все еще смотрел в окно, а мне бы хотелось взглянуть ему в глаза.
- Несколько десятков тысяч, - кивнула я.
- Надо же, это больше, чем я могу себе представить, - я скорее почувствовала, чем услышала его усмешку.
- Представь себе, я тоже, - засмеялась я, хоть во всем этом и не было ничего смешного. Но смеяться - куда лучше, чем впадать в ярость или депрессию. Этьен повернулся в мою сторону, но так и остался стоять у окна.
- И ты все это время живешь здесь? Интересно, как тут было…
- Нет. Я всегда там, где я нужна. Сейчас - здесь.
- Значит, ты в разных странах бываешь. Наверное, ты столько всего можешь рассказать историкам, что им останется только уволиться. Скажи, а я….
- Нет, - прервала я его, хоть мне и нравилось, что он способен шутить в такую минуту. Однако, если уж я начала говорить правду, не стоило отступать от нее ни на шаг, - я помню только последние сто лет. И еще, скажу честно, хоть это и сложно - я не знаю, что будет с тобой. Похоже на то, что ты приобрел часть моих сил, - я отставила чашку, встала и принялась взволнованно жестикулировать, будто с кем-то спорила, - Может быть, это как-то связано с тем, что ты… что ты видел, не знаю. Но теперь - ты тоже, как я. И тебе обязательно нужно научиться контролировать их. Огонь - все-таки опасная штука, - внезапно мне захотелось побыстрее закончить разговор, - позже нам нужно будет еще встретиться, чтобы ты научился…
- Подожди, - видя, что я собираюсь уходить, Этьен покинул свой пост у окна и подошел ко мне почти вплотную, да так быстро, что я только тихо ахнула от удивления, - я знаю, все изменилось. Я для тебя теперь новая проблема, а ты еще более загадочна для меня. Но ты понравилась мне сразу, еще тогда в кафетерии, хоть ты и рассматривала мой шрам, - Этьен невесело улыбнулся.
- Глаза. Я смотрела в глаза, как и сказала тогда. Я не врала.
- Ну, хорошо, хорошо. Это сейчас неважно. Я хотел сказать, если все так сильно изменилось, давай не будем менять хотя бы это. Что-то должно остаться так, как было.
- Что - это?
- То, что есть между нами. Симпатия. Давай не будем превращать все в формальность.
Я опустила голову.
- Может быть, не сейчас… Все слишком сложно. Нужно время, и вообще я… не собиралась…, - это была правда, даже слишком много правды, но слова звучали как-то неверно, ломано, словно я пыталась лишь сочинить отговорку.
- Послушай, - я удивленно оглянулась, потому что Этьен взял меня за плечи, но так легонько, что этого будто и не было, - всегда нет времени, всегда сложно. Просто давай будем нормально общаться, хорошо?
- Я попробую. Честно. Извини, мне и правда нужно идти, - освободившись от его невесомых объятий, я подхватила сумку и вышла из квартиры.
Я шла сюда, чтобы ответить на его вопросы. Но оказалось, что здесь всплыло слишком много моих собственных вопросов без ответа.
Вот так с нами часто играет судьба, а может быть, наши собственные мысли. Я явилась к Этьену как старший товарищ - ведь и вправду я была намного, намного старше его - чтобы помочь ему справиться с новой и, наверняка, очень пугающей ситуацией. Но я не только не смогла дать ему всех нужных ответов - я лишь задала себе еще больше вопросов, а потом сбежала от него. Мне было стыдно, но ничего поделать с этим я не могла - голова буквально разрывалась на части.
Почему он жив, и какие именно силы ему перешли, кроме огня? Как мне поступать, чтобы он не причинил вреда себе и окружающим? Почему мое тело осталось прежним при перерождении, и почему вообще мне нельзя было прожить, не сгорая, хоть несколько десятков лет? И, в конце концов, ну почему я ничего не помню из всей той жизни, что у меня была больше ста лет назад?
Именно сегодня, впервые за все время, я вдруг почувствовала, как это странно, что моя память отчетливо сохранила лишь последнее столетие, и при всем этом я была абсолютно уверена, что существую уже очень давно. Даже Этьен, узнав, что я - бессмертное существо, первым делом поинтересовался моими знаниями и воспоминаниями. Ему это показалось абсолютно логичным - для такого сногсшибательного открытия, да это так и было. Ведь память не стиралась при перерождении - я помню их уже три, так откуда была во мне уверенность в том, что я очень древнее существо, едва ли не древнее человеческого рода, и куда же делись все мои ранние воспоминания? Куда делась целая жизнь, все то, что я делала много сотен лет… другой мир, другие люди вокруг - и только борьба все та же. Наверное, так - вот только мне не узнать этого.