Элидор - Алан Гарнер

В "Элидоре" используется малоизвестная легенда о юноше, спасшем своих братьев и сестру из поглотившей их Черной башни. Современные дети, попав в другой мир - Элидор - побеждают силы тьмы и вызволяют из-под власти этих сил священные Сокровища, которые должны спасти мир.

Содержание:

• 1 - "А в четверг родился кто..." 1

• 2 - Золотой покров 3

• 3 - Мертвый край 3

• 4 - Мэлиброн 4

• 5 - Курган Вэндви 5

• 6 - Книга Старого Шута 6

• 7 - "Собственность корпорации" 7

• 8 - "По первое число!" 8

• 9 - "Статик" 9

• 10 - Зажигание 10

• 11 - "Копну еще разок, и всё!" 11

• 12 - Почтовый ящик 12

• 13 - "Тихая ночь" 13

• 14 - В вышине 14

• 15 - Планшетка 15

• 16 - "Запеленговали..." 17

• 17 - Копье и щит 18

• 18 - Пэдди 19

• 19 - Пустырь 21

• 20 - Песнь Финдгорна 22

• Примечания 22

Элидор

Наехал на черную башню Роланд.

(Шекспир. Король Лир, d.Itt, сц.4)

1
"А в четверг родился кто..."

- Ну хорошо, - сказал Николас. - Тебе надоело. И мне тоже. Но здесь нам все-таки лучше, чем дома.

- Там было теплее, - возразил Дэвид.

- Это тебе так кажется. Помнишь, как мы в прошлый раз переезжали? Пол в газетах, сидели на ящиках. Нет уж, спасибо!

-У нас не осталось ни пенса, - сказал Дэвид. - Даже на чашку чая не наскрести. Что теперь будем делать?

- Не знаю. Придумай что-нибудь.

Они сидели на скамейке за памятником Уатту . Скульп­тор изобразил его человеком строгим, однако голуби сде­лали свое дело, и теперь его лицо выражало лишь отвраще­ние к Манчестеру.

- Можно еще покататься на лифте в магазине Льюи­са, - предложила Хелен.

- С меня хватит, - возразил Николас. - А потом, они нас все равно заметили: выставят, и все тут.

- А на эскалаторе?

- Охота была, в такой толпе...

- Ну, тогда пошли домой, - сказал Дэвид.

- Слушай, Роланд, ты кончишь крутить эту схему?

Роланд стоял поодаль и крутил ручки уличной схемы города. Это был высокий аппарат с освещенными и рас­черченными на квадраты панелями, колесиками и прочим.

- Вот это да! - сказал он. - Идите сюда, поглядите. Видите это колесико? Это указатель улиц, у каждой своя буква и цифра. Любую улицу в Манчестере можно най­ти. Проще простого! Смотрите...

Роланд крутанул колесико, и указатель под стеклом за­вертелся с такой скоростью, что буквы слились в одно пятно.

- Здорово отлажено! - заметил Николас.

В пятне появились пробелы - указатель понемногу замедлял бег.

Роланд прижал палец к стеклу.

- Где остановится, туда и пойдем, - сказал он. Указатель крутился все медленнее - замелькали на­звания улиц, и он остановился.

- Четверговый переулок, - прочитала Хелен. - Ну-ка, отодвинь палец. Десять-семь "Л".

- Десять - это, должно быть, почтовый индекс, - предположил Роланд. - Теперь надо повернуть колеси­ко так, чтобы семерка попала в красный квадрат на стек­ле, - и тогда Четверговый переулок окажется в клетке "Л". Вот так.

- Я его там не вижу, - возразил Николас. Квадрат на схеме был испещрен переулками, среди которых попадались такие коротенькие, что их названия не уместились бы на карте даже в сокращенном виде. По­искав, дети нашли все же в ряду других сокращений по­метку "Чет. п.".

- Да уж, короче некуда, - заметил Дэвид.

- Смешное название, - сказал Роланд. - Четверго­вый переулок. Пойдем посмотрим, какой он?

- Что?

- Это недалеко. Гляди, мы вот тут стоим, на Пиккадилли, а Четверговый переулок отсюда направо, за ули­цей Олдхэм. Найти нетрудно.

- Вечно ты какую-нибудь глупость придумаешь, - отозвался Николас.

- Нет, давайте правда пойдем посмотрим, - воз­разила Хелен. - Прошу тебя, Ник. Если мы не пой­дем, вы с Дэвидом тут же начнете цапаться. Найдем этот переулок - и тут же домой. Так никому не будет обидно.

- Ладно, - согласился Дэвид. - Я не возражаю.

- Все равно глупо, - сказал Николас.

- А ты что предлагаешь?

- Ну ладно, ладно... Это ты придумал, Роланд, ты и веди. А как туда пройти, ты знаешь?

- Мне кажется, да. Сначала по улице Олдхэм, а по­том прямо туда задами.

И они отправились. Дэвид и Николас тут же повесе­лели - у них появилась какая-то цель.

- Вот наш поворот, - сказал Роланд немного спус­тя. - А теперь нырнем в этот проход.

- Н-да, - протянул Николас. - Что-то мне здесь не очень нравится.

Дети раньше никогда не бывали на задах магазинов; здесь все было совсем не так, как с фасада.

- Фу! - сказала Хелен. - Такие роскошные витри­ны и ковры, а сзади просто помойка!

Они шли по проходу между складами и площадками для разгрузки товаров, освещенными холодным элект­рическим светом, жестяная закраина у прохода была не­высокой; пахло гнилыми фруктами и досками. Через вен­тиляционные отверстия, затянутые паутиной грязи, в лицо им дышал теплый затхлый воздух.

Выйдя из прохода, они зашагали тесными грязны­ми переулками, где в дверях домов стояли старухи, под­вязанные вместо фартуков мешковиной, а на ступень­ках сидели мужчины в шлепанцах. В канаве рылись в мятых бумажках собаки, а на булыжной мостовой ле­жало ржавое колесо от велосипеда. Какие-то парни на углу болтали с девушкой в ярких бигуди из пластмассы.

- Ник, мне здесь не нравится, - сказала Хелен. - Может, вернемся?

- Нет, нельзя, а то подумают, что мы испугались. Сделаем вид, будто знаем дорогу, просто решили прой­ти прямиком - и все тут.

Они чувствовали на себе взгляды, в которых не было ни интереса, ни враждебности, и все же детям было не по себе, и они старались держаться поближе друг к другу. Де­вушка на углу засмеялась, впрочем, возможно, она смея­лась не над ними, а над тем, что сказал ей один из парней.

Они продолжали свой путь.

- Может, зря я это затеял, - сказал Роланд. - Хоти­те, вернемся домой?

- Ты что, заблудился? - спросил Николас.

- Нет, но...

- Что это? - воскликнул Дэвид.

На уходящих вдаль улицах стояли пустые, разрушен­ные дома.

- Странно, - произнес Николас. - А ну-ка, вперед! Похоже, Роланд не зря нас сюда привел.

- Вернемся, - сказал Роланд.

- С чего это? Только-только что-то интересное на­чинается. Разве мы не туда идем?

- Да вроде туда... Так мне кажется.

- Тогда пошли.

Дома стояли пустые - не один и не два дома, а ряд за рядом, улица за улицей. Меж булыжниками и в трещи­нах асфальта пробивалась трава. Двери в домах покоси­лись. Окна были забиты досками, кое-где торчали оскол­ки стекол. В некоторых окнах виднелись занавески, и они дрожали, когда дети шли мимо, но видно никого не было.

- Жутковато что-то, - произнес Дэвид. - Почему-то хочется говорить шепотом. А что, если нигде никого нет - и на Пиккадилли тоже?

Хелен заглянула в окно какого-то дома.

- Там полная комната помойных ведер! - удивилась она.

- А что на двери мелом написано?

- "Почту оставлять в доме номер четыре".

- Дом номер четыре тоже пуст.

- Не хотела бы я здесь ночью оказаться, - заметила Хелен. - А вы?

-У меня такое чувство, будто за нами следят, - про­изнес Роланд.

- Не удивительно, - ответил Дэвид. - Здесь столь­ко окон.

- Я это почувствовал, еще когда мы стояли у карты наПиккадилли, - продолжал Роланд. - И потом... ког­да шли по улице Олдхэм.

- Кончай, Роланд, - сказал Николас. - Всегда ты что-нибудь придумаешь.

-Смотрите, - Дэвид указал вперед. - Вон там дома уже начали сносить. Вот бы увидеть, как это делают. Зна­ете, рабочие разбивают дома большим железным ядром. Оно у них на таком кране подвешено.

Улица, на которой они стояли, сильно пострадала: здесь остались одни фасады, в окна просвечивало небо, с лестничных пролетов, ведущих на чердаки, свешивались обрывки обоев.

В конце улицы дети остановились. Дальше шли мос­товые и тротуары с уличными фонарями, но домов там уже не было, одни развалины.

- Но где же твой Четверговый переулок? - спросил Николас.

- Вот, - сказал Дэвид и указал на уцелевшую дощеч­ку, лежащую на куче кирпича. На дощечке было написа­но: "Четверговый переулок".

- Ну и ну! Ты нас прямо на него вывел, Роланд, - признал Николас. - Тут все разрушили подчистую. По­неволе задумаешься, правда?

- Вон рабочие! - сказала Хелен.

Посреди развалин возвышалась одинокая церковь. Это было простое викторианское здание с контрфорса­ми и стрельчатыми окнами, с высокой крышей, но без колокольни. Возле церкви стояли экскаватор и грузовик.

- Я никого не вижу, - заметил Роланд.

- Рабочие, должно быть, внутри. Пойдем, спросим, можно ли нам посмотреть.

Дети двинулись вдоль дороги, где раньше пролегал Четверговый переулок. Они подошли к церкви. Вокруг царила мертвая тишина, все было недвижно.

Даже Николас не смог скрыть своего разочарования.

- Мы бы их услышали, Ник, если б они там работа­ли. Они ушли домой.

Дэвид повернул железную ручку на двери. Гулкое эхо отозвалось внутри, когда он загремел тяжелым засовом, но дверь оказалась заперта.

- Они бы машины так здесь не оставили, - сказал Николас - Может, у них перерыв?

- Мотор у грузовика еще теплый, - крикнул Ро­ланд. - А в кабине куртка.

- И задний борт опущен. Они еще не все доски сгру­зили.

- А что это за доски?

- От скамеек в церкви и от полов.

- Тогда подождем, - предложил Николас. - А еще что там есть?

- Ничего... Нет, что-то есть: за переднее колесо мяч закатился.

- Давай его сюда, поиграем.

Роланд вытащил из-под грузовика белый футбольный мяч из пластика. И вдруг замер.

- Что такое?

- Слушайте, - сказал Роланд. - Откуда эта музыка?

- Какая музыка? Тебе померещилось.

- Нет. Слушай, Ник. Он прав.

Это была скрипка. Негромкая, грустная мелодия на высоких нотах. На углу улицы под разбитым фонарем стоял старик в мятой шляпе.

- Зачем он здесь играет?

- Может, он слепой? - предположила Хелен. - Надо сказать ему, что он не там стоит. Он, верно, думает, что здесь кругом дома.

- Слепые такое по отзвукам чувствуют, - возразил Дэвид. - Не трогай его, он, может, репетирует. Давай, Роланд! Мы ждем.

Роланд подбросил мяч и с лета ударил по нему ногой.

Он стоял шагах в тридцати от остальных и бил с тем расчетом, чтобы отпасовать мяч сразу к ним. Однако мяч вдруг взлетел вверх, да так стремительно, что дети и гла­зом моргнуть не успели. Мяч набрал скорость, поднялся выше, выше - и вдруг с силой ударился в среднее стекло западного витража.

Дэвид присвистнул.

- Вот это да! Роланд, ну-ка дай еще разок!

- Тише, - сказала Хелен.

- Чего ты испугалась? Церковь все равно сносят, раз­ве не так?

- Я и ударил-то не сильно, - произнес Роланд.

- Ну уж, конечно!

- Не волнуйся, - сказала Хелен, - я сейчас пойду гляну: вдруг туда можно залезть.

- Пойдем все вместе, - предложил Дэвид.

- Нет, - возразила Хелен. - Вы стойте здесь - а то вдруг рабочие вернутся. - Она завернула за угол церкви.

- Без этого ты у нас не можешь, - проговорил Ни­колас. - Обязательно тебе надо окно разбить.

- Я не хотел, Ник, честное слово, не хотел. Я просто ударил по мячу, а он вроде как сам взлетел.

- Сам взлетел! - повторил Ник. - Да хватит тебе притворяться!

- Но так оно и было, - настаивал Роланд. - Когда я ударил по мячу, скрипка... скрипка все тянула одну ноту. Разве вы не слышали? Она мне прямо в голову вонзалась. Все глубже... глубже... пока мяч не разбил стекло. Ты что, не слышал музыку?

- Нет. И теперь не слышу. И твоего скрипача что-то не видно. Он куда-то исчез.

- Да, странно все это, - произнес Дэвид. - Мяч из пластика, а пробил свинцовый переплет в окне.

-Просто старина Роланд ударил его как надо, - ска­зал Николас. - Слушайте, а старик опять запиликал.

Мелодия была все та же, но сейчас она увлекала серд­ца: это был необузданный танец... он звучал все быстрее, все выше... пока звуки не слились в один, улетевший за предел слышимого. Какое-то время эхо его еще дрожало в воздухе. А потом - смолкло.

- Что это Хелен там застряла? - спросил Нико­лас. - Неужели еще не нашла мяч?

- Небось не может вылезти, - сказал Дэвид. - Пой­ду взгляну.

- Скажи ей, пусть поторопится, - крикнул вдогон­ку Николас.

-Ладно. Николас с Роландом остались ждать.

- Я и не знал, что существуют такие кварталы. А ты, Ник?

- Должно быть, вот это и называют "очистка трущоб", - сказал Николас. - Знаешь, в войну много до­мов разбомбили, а те, что остались, теперь сносят, что­бы построить новые. Вот, видно, потому здесь никто и не живет. Эти дома на слом.

- А где же люди живут, пока новые дома строят? - спросил Роланд.

- Не знаю. Только ты заметил? Там дальше по улице ещеживут. Может, те люди переедут в новые дома, кото­рые здесь строят. И тогда тот квартал можно будет сносить.

- А вот и скрипка снова заиграла, - произнес Роланд. Скрипка звучала опять где-то вдалеке, но с той же не­обузданной страстью.

- А окрика я что-то не вижу. Где он?

- Что это с тобой сегодня, Роланд? Перестань дер­гаться - он где-то здесь.

- Да, но где? Секунду назад он стоял под фонарем, а оттуда до тех домов целая миля, не меньше. Ни услы­шать, ни увидеть его мы не могли бы.

-А я бы хотел знать, куда задевались Хелен и Дэвид, - сказал Николас. - Если они не поторопятся, мы не успе­ем найти мяч - рабочие вернутся.

- Слушай, а с ними ничего не случилось?..

- Да нет. Они нас просто разыгрывают.

- Может, они где-то застряли или дверь захлопну­ли, - предположил Роланд.

- Они бы нам крикнули, - ответил Николас. - Нет, тут какой-то розыгрыш. Покарауль-ка здесь - а то они еще попробуют сюда прокрасться... Я им сейчас покажу!

Роланд уселся на сломанный табурет, стоявший на зем­ле. Его пробирал озноб.

И вдруг снова зазвучала музыка.

Роланд вскочил, но скрипача нигде не было видно; по­нять, откуда раздается музыка, было невозможно.

- Ник!

Музыка стихла.

- Ник! Ник!

В свете дня, клонившегося к закату, пустырь казался огромным, темнеющий воздух замер, дома стояли будто нарисованные. Они выглядели нереальными, словно бе­рег, когда на него смотришь с моря. Где-то вдали брела женщина, толкая перед собой коляску.

- Ник!

Роланд обошел церковь, осторожно ступая по битому кирпичу. Он увидел распахнутую настежь дверь, по­висшую на петлях; поперек дверного проема были при­биты две сорванные половицы. Роланд протиснулся внутрь: от двери шел коридор, по бокам от него видне­лись какие-то комнаты. Вода сочилась из трещины в сте­не. Пахло сажей и кошками.

В комнатах не было ничего, кроме обычных вещей, которые бросают при отъезде. Несколько заплесневелых классных журналов Воскресной школы; Библия с медны­ми застежками; выцветшая коричневая фотография цер­ковного шествия на Троицу 1909 года; традиционный экземпляр "Стихов о Трезвости" Керстона - "подарок Джону Бедоузу от группы "Надежда", февраль 1888 г.". Разбитое блюдце, банка из-под джема, позеленевшая от давно высохшей воды.

- Ник!

Роланд вышел из коридора под церковные своды.

Пол в церкви был разобран, балки и все, что возможно снять, подняты и увезены - под ногами осталась обнажен­ная земля, вокруг - битый кирпич. Церковь была голая, как пещера. Над головой у Роланда три стрельчатых окна, глядевшие на запад, пламенели, словно свечи, огнем заката. Самое высокое, центральное, окно было разбито, на полу лежали осколки стекла. Но мяча нигде не было.

- Ник! Хелен! Дэвид! Где вы?

Сумерки, словно пыль, повисли в церкви.

Роланд вернулся в коридор. В конце его виднелась лестница. Перила с нее были сорваны, однако ступеньки уцелели.

- Дэвид! Ник! Спускайтесь! Ну, не прячьтесь, пожа­луйста! Что за шутки!

Никто не отозвался. Шаги Роланда гремели по ступе­ням. Наверху на площадку выходили двери двух комнат; обе были пусты.

- Ник!

Эхо гулко разнеслось по церкви.

- Ник!

Крик Роланда прозвучал в церкви, а за ним вдруг воз­ник какой-то гул, словно ветер в трубе: что-то поднялось, напряглось, стена задрожала, а пол под ногами заходил ходуном. Церковь наполнилась гулом, бьющимся о сте­ны. Роланд услышал, как отворилась тяжелая дверь, за­крылась, и шум стих. В церкви стало совсем тихо; лишь внизу в коридоре послышались чьи-то шаги.

- Кто это? - спросил Роланд.

Шаги приблизились к лестнице и стали подыматься.

- Кто там? - повторил Роланд.

- Не бойся, - произнес голос.

- Кто вы? Что вам нужно?

Шаги достигли верхней ступени. На площадку упала тень.

- Нет! - вскрикнул Роланд. - Не подходите!

В дверях стоял скрипач.

- Я ничего тебе не сделаю. Возьмись за конец моего смычка и поведи меня. Лестница небезопасна.

Худой и согбенный, он с трудом держался на ногах; го­лос у скрипача был старый; казалось, силы вовсе оставили его. Стоя меж Роландом и лестницей, он протянул смычок.

- Помоги мне.

- Хо... хорошо.

Роланд протянул руку к смычку, но не успел он кос­нуться его, как что-то ударило ему в кончики пальцев, и перед глазами вспыхнул свет. Словно какая-то ставня рас­пахнулась в голове и тут же снова захлопнулась. Он ус­пел что-то увидеть, но видение так быстро исчезло, что Роланд почувствовал лишь пустоту от его утраты.

- Что ты увидел?

- Увидел? Я не... видел. Я... сквозь пальцы... Увидел? Башни... словно пламя... Свеча во тьме... Черный ветер.

- Веди меня.

- Хорошо.