– А вот это еще не факт, – оживился Кован. – Разумеется, в данный момент велика опасность того, что отпущенники решат пойти по легкому пути, возместив убытки ордена за счет принадлежавшего ди Марко поместья, не разыскивая его самого. Заставят вас сделать добровольное пожертвование, да и все. Ну или, если заупрямитесь, могут и поднажать. Деньги-то серьезные. Приплетут вам пособничество Тьме, а там за дело возьмутся братья-инквизиторы, которые быстро получат от вас чистосердечное признание да отправят на костер. А имущество, как полагается, отойдет святошам.
Я ожесточенно потер лоб и глянул из-под ладони на Кована. Складно излагает. Прямо сразу веришь ему, что так и будет. За такие деньжищи святоши могут меня и самим Темным Ангелом объявить… Хотя это и не требуется. Чтобы отправить меня на костер, хватит и имеющегося беса… Нет, мне сейчас никак нельзя связываться с церковниками.
– И что теперь? – поинтересовался я у Кована, нетерпеливо постукивающего пальцами по столешнице.
– Мы можем легко и просто решить все ваши грядущие неприятности, – спокойно ответил тот. – Если вы согласитесь продолжить свою службу на благо Империи в одном из отделов нашей управы.
– Ну не знаю, – протянул я и призадумался. Как все повернулось-то! Шел сюда, предполагая нехорошее: то, что вскрылось мое пособничество в укрывательстве разыскиваемой преступницы. А оказывается, все дело в моих способностях, которые заинтересовали Охранку. Узнали о моих проблемах – и тут же предложили взаимовыгодное сотрудничество. Только от всех бед им меня не избавить. К сожалению.
– А что тут не знать? – вроде как удивился Кован. – Служба в третьей управе – дело хорошее. – И спросил: – Или вы сомневаетесь? – Но я помотал головой, отрицая такую кощунственную мысль, и он продолжил: – Такое предложение, скажу я вам, не делается кому попало. Только самым достойным людям. Так что цените.
– Да я ж ничегошеньки не соображаю в вашей службе, – простодушно заметил я, прикидывая, как поступить. – И никакого толка из меня не выйдет.
– Еще как выйдет, – уверил меня Кован. – Преданность Империи у вас есть, способности имеются, а опыт – дело наживное. Да и служба в седьмом отделе, по сути, мало чем отличается от того, что вы делали до сих пор. Все те же поиски запрещенных к использованию магических предметов.
– Вот как? – озадаченно почесал я затылок.
– Ну вы же не думали, что я привлеку вас к работе в первом или втором отделе, – улыбнулся серомундирник. – Согласитесь, вы же ничего не смыслите в агентурной работе, а потому были бы там не на месте.
– Да нет, – помотал я головой, – я вовсе ни на что не рассчитывал. Меня и служба в страже полностью устраивает.
– Ой ли? – хитро сощурился улыбающийся Кован. – Прямо-таки все полностью устраивает? И пробиться в жизни вы никогда не мечтали? Рассчитывали до старости сапоги топтать, патрулируя город? – И, посерьезнев, добавил: – Возможно, так оно и было, тьер Стайни, до того как вы заварили эту кашу. А теперь вам обратного пути нет. Не вернете вы уже своей тихой-мирной службы в страже с друзьями-приятелями. Увы, но это факт. Вы резко взлетели, тьер Стайни. И если не начнете махать крыльями, то упадете и разобьетесь.
Я отвел взгляд от серомундирника и уставился в окно. Прав он, демон его задери! Как бы мне этого ни хотелось, но прежнего не вернешь. Внезапное повышение, выигранное поместье, связь с аристократкой. Пусть даже большая часть слухов окажется неправдой, но отношение ко мне будет совсем другое.
– Сколько вам осталось до переаттестации, тьер Стайни? – поинтересовался вдруг Кован.
– Чуть больше полугода, – вынырнув из вязкой трясины безрадостных раздумий, ответил я. – А что?
– Тогда есть иной вариант, – ответил Кован. – Я вижу, вы сомневаетесь, подойдет ли вам служба в третьей управе. Давайте устроим вам временный перевод к нам. Поработаете у нас полгодика до переаттестации, посмотрите, как оно, а там уж и решите, продолжать службу в третьей управе или нет. Нам ведь люди, служащие исключительно по необходимости, без надобности, ведь толку с них всего ничего. – Выбравшись из-за стола, серомундирник заложил руки за спину и, словно утратив ко мне интерес, подошел к окну и уставился на что-то на улице. Не глядя на меня, он продолжил разговор: – Подумайте, тьер Стайни, подумайте хорошенько. Возможно, это ваш шанс найти свое призвание. Опять же по стране попутешествуете, развлечетесь в новых местах, а за время вашего отсутствия большая часть неприятностей уладится сама собой. Может, и темные ваш след потеряют…
– Что, простите? – глупо похлопав глазами, переспросил я, подумав, что ослышался.
– Сотоварищи убитого вами темного мастера, говорю, возможно, потеряют вас и не смогут отомстить, – повернувшись ко мне, ответил Кован и пожал плечами, глядя на мою ошарашенную рожу. Потрясающая новость. – А что вы хотели? Это же известные своими жуткими злодеяниями выродки. Им имидж портить никак нельзя. У них вся иерархия на страхе держится. А тут простой стражник убил мастера, живет себе и в ус не дует.
– И на кой мне тогда вообще служба, если меня вот-вот убьют? – мрачно спросил я, окончательно распростившись с наивными мечтами о том, что все наладится и заживу как прежде и даже еще лучше. Но темные – это не обозленные девицы и не туповатые бандюки. С ними не договоришься.
– А это уже исключительно от вашей осмотрительности зависит, убьют вас или нет, – ответил Кован. – Темные все же сильно ограничены в своих возможностях. И отыскать им вас будет непросто. Особенно если вы в скором времени покинете город. А иначе не только вы окажетесь под ударом, но и ваши друзья-знакомые, и соседи. Вон, в Тангере один кровник долго от мщения уходил. А темные как подловили? Он вечерком зашел чайфы попить к соседке, а ее обратили за день до того. Ну и загрызла его в постели молодая упырица. А ведь до чего осторожный человек был Лоран. Но от такой хитрости не уберегся. – И, встряхнувшись, он продолжил: – Так что вам сейчас лучше не сидеть на месте, тьер Стайни, и не ждать, пока темные придумают особо изощренный способ вашего убиения.
– Пусть очередь сначала займут, – буркнул я и почесал затылок. Тьма… Так, может, это и не умопомрачительно красивая стервочка змеюку мне придарила? Хотя она могла, могла.
– Такие вот невеселые дела, – подытожил Кован, натянув на лицо скорбную маску. – Поэтому, тьер Стайни, вам не стоит искать в моем предложении подвох. Тут нет расчета, есть лишь желание вам помочь в столь непростой ситуации. Не жить вам просто в Кельме, пока мы не выйдем на логово темных.
– И-ех! – выдохнул я и махнул рукой. – Согласен я на временный перевод. – И невесело пошутил: – Главное, чтобы на новой службе эти уродские темные со своей поганой контрабандой не попадались, а то, чувствую, не будет этому ни конца ни края.
– Ничего, скоро мы их всех изведем под корень, и никому они больше зла причинить не смогут, – заверил меня быстро вернувшийся на свое место серомундирник.
Слишком оптимистичное обещание, на мой взгляд, уже сколько приспешников Темного Ангела изводят, а они откуда-то новые берутся. Как кролики плодятся.
Но озвучивать свои мысли я не стал, а выразил согласие:
– Хорошо бы…
– Вот, тьер Стайни. – Вытащив из тонкой папки лист бумаги, Кован придвинул его мне. – Ознакомьтесь и подпишите.
Пробежав взглядом коротенький текст стандартного служебного обязательства, который в общем-то ничем не отличался от уже подписанного мной два с лишним года назад, лишь именование управы было иным, я подмахнул его любезно предоставленным мне чернильным пером.
– Вот и отлично, – одобрительно кивнул Кован и упрятал документ в ящик стола, а затем вынул из папочки еще несколько листов. – Почитайте вот должностную инструкцию и требование к сохранности служебных сведений. – А сам выбрался из-за стола, подошел к высокому шкафу в углу кабинета и, открыв его, стал что-то там искать.
Пожав плечами, я приступил к чтению. Инструкция мне сразу не понравилась. Ладно, понятно, что приказы вышестоящего служащего принимаются к исполнению беспрекословно, но зачем отдельно упоминать о том, что ненадлежащее выполнение оных незамедлительно ведет к внутреннему разбирательству? Которое проводится в форме военного трибунала. Это что же, чуть что не так сделал – и на каторгу отправишься? Жуть! И вся инструкция так выкручена, словно единственная задача ее составителя заключалась в том, чтобы запугать до невозможности нового служащего третьей управы всевозможными карами за малейшую оплошность. Да и вторая бумага, где были расписаны требования по сохранению информации, оказалась ничуть не лучше. Вольное или невольное разглашение сведений, составляющих служебную тайну, – от трех до пяти лет каторжных работ без права на помилование. То же самое, но с доказанным умыслом – от двадцати лет каторги. Какой злокозненный ум такое выдумал? И где он таких героев видел, что на каторге больше десятки оттянули? Может, все-таки зря я на эту службу согласился?..
– Н-да уж… – пробормотал я, дочитав последнюю страничку инструкции.
– Вижу, вы прониклись, – усмехнулся Кован и, забрав у меня листки, сказал: – Собственно это все, тьер Стайни. Сейчас получите жетон – и свободны.
– А как же служба? – удивленно поинтересовался я.
– А служба ваша начнется по приезду в столицу, – пояснил серомундирник. – Там глава седьмого отдела грасс-тарх Рэнли найдет где применить ваши умения. Пока же отдохните немного, приведите себя в порядок. Со своей… гм… девушкой объяснитесь. Только постарайтесь не затягивать с этим. С декаду я еще могу позволить вам побездельничать, учитывая обстоятельства… любовь и все такое… но не более того. Ну, думаю, с этим проблем не будет, ведь леди Кейтлин происходит из семьи, в которой не понаслышке знают о том, что такое служба на благо Империи.
– Понятно, – пробормотал я и потер виски. Что-то голова разболелась, как только я попытался прикинуть размах неприятностей, в которые угодил. Это Ковану легко говорить – объяснишься с Кейтлин. А на самом деле грядущее разбирательство скорее всего окажется самым серьезным камнем преткновения на моем пути. Просто потому что нет у меня возможности повлиять на исход дела. От темных можно спрятаться, ночников поубивать, с отпущенниками договориться, а с оскорбленной девицей ничего из этого не прокатит. И никто мне здесь не помощник.
– Пойдемте, – выбрался из-за стола Кован. Я бездумно последовал за ним. В другой кабинет, на подземном этаже управы.
Царящая там довольно мрачная атмосфера меня встряхнула. Отчего-то я вспомнил о своих прегрешениях перед Охранкой. Очень не хотелось, чтобы правда выплыла наружу, иначе я стану соседом Энжель. Как она тут, бедняжка?
– Ас-тарх? – Из-за стола поднялся пожилой мужчина и вопросительно уставился на нас.
– Рон, займись вот парнем, – с ходу начал раздавать указания Кован. – Приказ я тебе чуть позже закину, а ты пока значок ему выправь и все, что там полагается по твоей части. – И, похлопав меня по плечу, Кован быстро умотал.
– Ты же из стражи к нам? – прищурившись, окинул меня внимательным взглядом Рон и предложил, махнув в сторону стульев у стола: – Да ты садись, в ногах правды нет.
– Из стражи, – подтвердил я и на всякий случай поблагодарил за гостеприимство, усаживаясь на стул: – Спасибо.
– Это хорошо, – одобрительно покивал головой Рон, доставая из большущего шкафа жестяные коробки. – А то как наберут всяких… Которые понятия не имеют о субординации.
– Я слышал, в третьей управе просто беда с этим, – осторожно высказался я. – Поди разберись, когда ранг стоящего перед тобой определяется в первую очередь его должностью, а уж потом званием.
– Для тебя все просто будет, – улыбнулся серомундирник. – Пока не будешь пристроен к делу, никого ниже тебя по рангу в нашей управе нет. Исключая вольнонаемных, конечно.
– Я, честно говоря, и не надеялся, что меня ждет должность главы управы, – заметил я. Рон негромко рассмеялся, и я спросил: – А вы какую ступень в здешней иерархии занимаете?
– Четвертую, – ответил Рон, открыв застежки на боках жестяной коробки и достав из нее серебряную заготовку значка. – Несмотря на звание ун-тарха.
– Ого, – удивленно качнул я головой. Ун-тарху впору было бы управой руководить. А он встает, когда к нему входит Кован, звание которого на ступень ниже. Но тогда, выходит, Кован на самом верху обретается. И является одним из этих троих, что выше Рона.
– Так, давай закатывай рукав, – велел Рон, прервав нашу беседу.
Я послушался. Дело-то знакомое. Значки везде одинаково под служащих подгоняются.
И Рон не сделал ничего из ряда вон выходящего. Приложил значок к моему левому предплечью, чуть ниже щита с мечами, и я едва заметно вздрогнул. Холодный металл словно бился крохотными молниями. Очень уж насыщенной была магическая составляющая заготовки.
К счастью, привязать значок – минутное дело. Через пару мгновений я уже почесывал проявившуюся на коже магическую татуировку – коронованного черного орла, сжимающего в лапах секиру. На самом серебряном значке, тут же переданном мне Роном, была точно такая же эмблема и не было никаких номеров. Все как полагается. А номерной значок выдадут, когда временный перевод превратится в постоянный. Пока же придется таскать на цепочке сразу два, ну да вес невеликий, выдержу как-нибудь.
– Вот теперь другое дело, – добродушно молвил усмехнувшийся Рон. Он полюбовался на свою работу и достал из другого ящичка серебряную цепочку с мелким бледно-розовым кристаллом.
Тоже знакомая вещь. О чем я и сообщил ун-тарху. Сняв с него заботу объяснять, как пользоваться кличчером – кристаллом вызова. В страже такие полезные штучки только по особым случаям выдавали. Дюже дорогие. Но в Охранке, видать, без них никак.
Рон особо подчеркнул, что с кличчером нельзя расставаться ни днем ни ночью. Мало ли когда понадоблюсь. Я хмыкнул. На что же я подписался, что ни днем ни ночью покоя не будет? Но обдумать не успел. Добралась до меня наконец мыслишка, крутившаяся на задворках сознания. Ведь глупо все, что я сейчас делаю. Это же пустое цепляние за прежнюю жизнь. Попытки забыться и оттянуть неминуемую встречу с Кейтлин. Глупо. И неправильно. Нечего загадывать на будущее, когда его у меня нет.
– Так что, это все? – поинтересовался я у Рона, решив более не терять времени на несущественные дела.
– В общем-то да, – ответил тот. – На довольствие, как я понимаю, тебя позже поставят, а с должностными обязанностями – это к Ковану. Я свое дело сделал.
Облегченно вздохнув, я выбрался из подземелья Охранки и направился к Тимиру. Сообщить ему о моем переводе и решить один махонький вопрос, что удерживал меня здесь.
Сотник был на месте. И даже не удивился, когда я преподнес ему новость. Сказал, что ожидал чего-то эдакого. Слишком уж все вокруг меня закрутилось. Идею Кована, что мне лучше помотаться какое-то время по Империи, тьер Гот одобрил. И помог мне по-быстрому переделать завещание. А то не давала покоя мысль, какими проблемами для Роальда обернется получение поместья, на которое желают наложить лапу ростовщики. За него ведь Кован не вступится.
Поэтому я расписал завещание хитрее. Роальду отходил дом со всей обстановкой, – то, что я реально имел. А все остальное имущество после моей смерти становилось собственностью другого человека. В эту графу я после недолгих размышлений вписал леди Кейтлин. Она же скорее всего станет причиной моей бесславной кончины – вот пусть и поломает голову, что делать с поместьем, на которое желают наложить лапу святоши.
Со спокойной душой я вышел из кабинета сотника и чуть не столкнулся за дверью с Роальдом.
– Ну что, Кэр, управился? – поинтересовался он.
– Ага, – ответил я, показав ему новый жетон.
– Это и неплохо. – Роальд немного помолчал, глядя на черненого орла. – Глядишь, поможет выпутаться из всего.
– Да и не навсегда это, – заметил я. – Перевод на время до переаттестации.
– Так это совсем замечательно, – порадовался за меня десятник, и мы пошли к выходу.
– Можешь спокойно отправлять парней по домам, – сказал я на ходу Роальду. Вряд ли Краб найдет среди своих людей таких дураков, которые согласятся влезть в переделку, связанную с третьей управой.
– Пока еще эти новости дойдут до Ночной гильдии, – выразил здравую мысль Роальд, но потом махнул рукой: – Впрочем, ты прав, Кэр. Еще до того, как зайдет солнце, будут знать о твоем переводе. Но до вечера от меня и Вельда ты не избавишься, – предупредил он.
– А где он, кстати? – поинтересовался я.
– Я его за стрелометами отослал, – ответил Роальд. – Сейчас примчится.
– Ладно, давай тогда пока на каретный двор заглянем. – Я толкнул дверь, что вела на улицу.
– Давай, – согласился Роальд, следуя за мной из управы. И тут же удивленно протянул, увидев на противоположной стороне проспекта одного из охранников "Серебряного звона": – Опа! А тебя-то уже караулят…
– Странно, – заметил я, озадаченно глядя на мордоворота, изнывающего на противоположной стороне проспекта. – Какой смысл вешать нам на хвост столь приметную личность?
Но предложить Роальду подойти к холую Краба и расспросить его о причинах подобной идиотской слежки я не успел. Взмокший на жаре Колун немного поколебался, и, то и дело с отвращением косясь на эмблему управы, подошел к нам.
– Ты что, Колун, решил явиться с повинной? – насмешливо осведомился Роальд. Положив ладонь на эфес фальшиона, он сдвинулся вправо от меня, чтобы в случае чего мы не мешали друг другу.
– Этого еще не хватало, – буркнул в ответ Колун и обратился ко мне: – Уважаемые люди попросили тут меня кое-что тебе передать.
– И что же? – с сарказмом вопросил я. – Искренние извинения и компенсацию за доставленные неприятности?
– Нет, только вот это, – помотал головой Колун и протянул руку. На ладони у него лежала тонкая серебряная пластинка с вырезами в форме рун стихий. Металл поблескивал на солнце, а на обрывке цепочки застыла капелька крови.
– Ну твари… – не сдержался я, мгновенно опознав украшение Кэйли.
– Хана тебе, Колун, – быстро оценив обстановку, заметил вышедший из управы Вельд. – Похищение, не исключено вымогательство. Лет восемь каторги, как пить дать. Если ты до нее еще доживешь, конечно, а не хлопнут тебя при попытке оказать сопротивление во время задержания. – Он многозначительно потряс стрелометами, что были у него в руках.
– А я-то тут при чем? – взволновался мордоворот. – Меня попросили передать безделицу – я передал.
– И о сути этого послания ты, разумеется, ни сном ни духом, – с сарказмом подметил Роальд.
– Нет, понятие-то я имею, – вынужденно сознался Колун. – Но я тут не при делах! Просто долг отрабатываю.
– И это все? – Справившись с чувствами, я кивнул на серебряную пластинку, перекочевавшую на мою ладонь.
– Еще на словах просили кое-что передать, – ответил Колун. – Только тебе одному.
– А что ж ты тогда так опростоволосился с сережкой? – поинтересовался у него Вельд. – Тебе же небось наказывали тихо и незаметно сделать, а не палиться перед всеми.
– Так это мне про устное послание наказывали, а про то, что украшение нельзя на людях отдавать, не говорили, – прикинулся полным придурком Колун.
– Ну-ну, – прищурился Роальд и забрал у Вельда один стреломет.
– Да я же хотел как лучше! – заволновался Колун, глядя, как десятник заряжает оружие.
– С чего бы вдруг? – лениво осведомился Роальд. – Добропорядочным гражданином решил стать?