- Я говорю не просто о силе. Я говорю о навыках, опыте и даровании. Я говорю о толке! Какой от нас толк? Да мы весь день только учились! Ты видел, чтобы кто–нибудь еще учился перед экспедицией? Неужели Страннику не к кому было обратиться за волшебной поддержкой, кроме как к тебе? Ты один такой во всех Четырех Землях? Вспомни, что произошло в Вольфстааге, и подумай, сколько от тебя будет пользы. Признайся честно!
Квентин немного помолчал.
- Пользы будет немного, - неохотно согласился он, и впервые в его голосе послышалась нотка сомнения.
- А я? - продолжал Бек. - Неужели только у меня есть пара глаз и ушей? Неужели я действительно так для него ценен, что он берет меня и оставляет нескольких эльфов–охотников с многолетним опытом и хорошего целителя? Неужели мы такие особенные, что без нас нельзя обойтись?
Квентин помотал головой.
- Что ты хочешь сказать, Бек? - спросил он негромко. - Что нам следует остаться? Что мы должны бросить эту затею?
Как ни странно, Бек имел в виду совсем другое. Он уже твердо решил, что отправится в эту экспедицию. Из–за тех тайн, о которых он узнал уже после того, как Странник появился у них в горах, - тайны его происхождения, таинственного появления Короля Серебряной реки, тайны Феникс–камня, Трулза Рока и его загадочных слов. Может быть, он просто очень упрям и не хочет отступаться. Может быть, все дело в том, что ему суждено совершить это путешествие, так как оно каким–то образом должно перевернуть всю остальную его жизнь.
Но тоненький голосок разума все подбивал Бека сказать Квентину: Да, нам следует бросить эту затею и отправиться домой. Бек, ни секунды не сомневаясь, заставил этот голосок замолчать.
- Я хочу сказать, - ответил Бек, - что мы должны быть осторожнее и не принимать все на веру. Друид что–то утаивает и играет в игры с такими простыми людьми, как мы с тобой. Друиды всегда так поступали. Они при помощи обмана манипулируют людьми. Они лжецы, Квентин. Я ничего не знаю о Страннике. Я ничего не знаю о том, зачем мы на самом деле ему нужны. Но я считаю, что нам надо быть очень осторожными. Я думаю, что мы…
Бек уже не находил слов, так что он просто стоял и смотрел на брата.
- Ты думаешь, что нам надо заботливо наблюдать друг за другом, - закончил за него фразу Квентин, медленно кивая. - Но мы ведь всегда так делали.
Бек вздохнул:
- Но теперь, вероятно, нам придется уделять друг другу больше внимания. И если вдруг покажется, что что–то не так - как, например, сейчас, - я думаю, мы должны сказать друг другу об этом. Кто это сделает за нас, Квентин?
Квентин молча смотрел на брата, затем вдруг улыбнулся:
- Знаешь что, Бек? Если бы ты не согласился отправиться в эту экспедицию, я бы тоже никуда не пошел.
Бек удивленно посмотрел на него:
- Да ну?
Квентин кивнул:
- Как раз из–за того, что ты только что сказал. Я бы никому, кроме тебя, не доверил прикрывать меня со спины и говорить мне правду. Только тебе. Ты думаешь, что я смотрю на тебя как на младшего брата, обузу, которую я просто должен всюду таскать за собой. Но это совсем не так. Я действительно хочу, чтобы ты был рядом. Я, конечно, больше и сильнее. И кое–что я умею делать лучше тебя. Но у тебя есть способность все просчитывать, чего нет у меня. Ты доискиваешься до истины невозможными для меня способами. Ты замечаешь то, что я просто не вижу. - Он помолчал. - Я пытаюсь сказать, что считаю нас не только братьями, но и равными. Я очень внимательно отношусь к твоему мнению; не знаю, замечаешь ты это или нет. И так было всегда. И так будет. Я не стану верить ничему, прежде чем не обговорю это с тобой. Меня не надо об этом просить. Я сам так буду поступать.
Бек чувствовал себя очень неловко, просто глупо. Он сказал:
- Думаю, мне просто нужно было выговориться.
Квентин улыбнулся:
- Ну, кто знает. Может быть, и мне нужно было выслушать твои слова. Ну, теперь, когда поговорили, пошли есть.
Они вошли в дом, и остаток вечера Бек все думал о том, как они все–таки близки с Квентином - как братья, как друзья. Ближе Квентина у него не было никого на свете. Они всем делились, когда росли, и Бек просто не мог вообразить, что может быть как–то иначе. И теперь он дал себе обещание. Такие решительные обещания он давал только в раннем детстве, пока возраст не смягчил его категоричность. Он не знает, ни куда они направляются, ни с чем им предстоит столкнуться в будущем. Но он, что бы ни случилось, будет стараться защитить брата.
Глава 19
Утром золотое зарево осветило восток, и расположенное южнее Арборлона летное поле стало наполняться эльфами, желавшими посмотреть, как отправится в путь экспедиция. Собирались тысячи, они заполнили собой дороги, шли по узким лесным тропам и становились по краям летного поля, так что вдоль всего обрыва выстроилась возбужденная толпа любопытных. По обеим сторонам летного поля уже были построены эльфийские военные подразделения: эльфы–охотники в своей мягкой серо–коричневой форме, королевские гвардейцы в изумрудных мундирах с красной отделкой и Черные Стражи, высокие, угрюмые и мрачные, словно зимние деревья. В небе на утреннем ветерке медленно, словно призраки, кружили уже поднявшиеся в воздух эльфийские воздушные корабли.
Все взоры были прикованы к стоящему в гордом одиночестве посреди летного поля темному обтекаемому судну. Оно парило в утреннем свете почти над самой землей, паруса уже были поставлены, и судно натягивало швартовые концы, стремясь поскорее вырваться на свободу.
Квентин стоял по одному борту, Панакс - по другому борту, а Бек Рау стоял на носу. Вдоль бортов выстроились скитальцы - экипаж корабля, эльфы–охотники, которые будут обеспечивать безопасность, и все остальные, кого Странник решил взять в экспедицию. Друид вместе с Редден Альт Мером находился в пилотской кабине, он что–то тихо говорил и все озирался по сторонам.
Арен Элессдил стоял у фок–мачты в полном одиночестве. Он был невысок, худощав, имел мальчишеские черты лица и вел себя робко. В то время как его брат был светловолос и имел светлую кожу, как и все Элессдилы, Арен был смугл, волосы его были темны, и своей внешностью он больше походил на великую королеву Рен. На борт он поднялся с остальными эльфами, но быстро отделился от них и с тех пор так и стоял в одиночестве. Он, робкий и неуверенный, стоял и глядел на толпу зрителей. Беку стало его жаль. Арен находился в трудном положении. Официально в экспедиции он являлся представителем королевской семьи, но всем было известно, что Килен просто навязал Арена Страннику. Поговаривали, что Килен хочет убрать брата со своего пути.
Здесь были все, кроме Трулза Рока. Оборотня нигде не было видно.
Прозвучали фанфары, и Бек посмотрел туда, где люди расступались, давая дорогу королю и его свите. Через образовавшийся в толпе коридор прошли две длинные шеренги гвардейцев, а в середине - колонна знаменосцев со штандартами, яркими полотнищами с вышитыми на них личными эмблемами всех прежних эльфийских королей и королев. После того, как на летное поле вынесли эти штандарты, появилось знамя династии Элессдилов - алое изображение Элькрис на зеленом фоне. Следом верхом на лошади выехал Килен Элессдил, высоко возвышаясь над толпой, так чтобы все его хорошо видели. За ним также верхом ехали его жена и дети, а дальше пешком шли более отдаленные родственники и его личная свита. Длинная процессия вышла из леса на летное поле и стала прямо перед носом корабля.
Еще раз прогремели фанфары. Толпа зрителей затихла, и Килен Элессдил поднял в приветствии руку.
- Жители Арборлона! Друзья эльфов! - Его звучный голос разносился по всему летному полю. - Мы собрались здесь, чтобы стать свидетелями эпохального события. Группа отважных отправляется сегодня в путь во имя нас, а также во имя всех свободных и благонамеренных людей всех Земель. Эта экспедиция отправляется, чтобы выяснить правду, которая была сокрыта от нас в течение тридцати лет. Эти люди постараются выяснить, какая судьба постигла экспедицию брата моего отца, пропавшую тридцать лет назад, какая судьба постигла корабли, людей и эльфийские камни, бывшие с ними. Во время путешествия они будут искать сокровища и магические силы, по праву принадлежащие нам. Эти силы могут быть правильно и по назначению использованы только теми, для кого они и были созданы. А созданы они были для эльфов!
В толпе раздались радостные крики, которые быстро переросли в рев. Бек поглядел на стоящих рядом, но только у Квентина на лице появилось едва заметное удивление, которое тут же исчезло.
- Мой брат Арен поведет экспедицию от имени королевской семьи и от имени всего нашего народа, - продолжил Килен, когда радостная толпа затихла. - Надо восхищаться его отвагой и чувством долга. С ним отправляются наши самые храбрые эльфы–охотники, наш добрый друг Странник - друид из Паранора, скитальцы - экипаж корабля и группа представителей из всех Четырех Земель, которые готовы применить свои навыки и свой талант во имя этого грандиозного дела. Выразим им свою благодарность, друзья! Слава участникам экспедиции!
Толпа снова взревела, замахали знаменами, все было полно звуков и пестрых красок, и Бек, несмотря на свой цинизм, почувствовал гордость.
Килен Элессдил поднял руки:
- Недавно мы потеряли нашего доброго любимого короля. Мой отец Аллардон Элессдил пал жертвой коварного заговора. Перед смертью он хотел, чтобы эта экспедиция обязательно состоялась, и я был бы плохим сыном и подданным, если бы ослушался его воли. Эти люди, - он указал рукой на судно, которое было у него за спиной, - одного со мной мнения. Для успеха предприятия и их скорейшего возвращения было сделано все возможное. Мы от всей души желаем им успеха и будем пребывать в постоянной тревоге за них, пока они не вернутся.
"Хитро, - подумал Бек, - все свалить на покойного короля". Килен уже научился некоторым политическим приемам. Если экспедицию постигнет неудача, то Килена никто ни в чем не обвинит. Если экспедиция удастся, то заслугу он припишет себе.
Бек посмотрел на Квентина и покачал головой, тот в ответ только пожал плечами и грустно улыбнулся.
Толпа снова ликовала, и в это время один из членов Эльфийского Верховного Совета подал королю большую бутылку из зеленого стекла, с длинным горлышком. Король взял ее и подъехал на своем коне к носу воздушного судна. Он снова поднял руки и обратился к толпе:
- Как король эльфийских земель и самодержавный правитель Западной Земли, я желаю экспедиции успеха и даю этому судну дорогое нам имя. Я нарекаю корабль "Ярл Шаннара!"
Он повернулся к кораблю, привстал на стременах и разбил бутылку о металлическую обшивку носового тарана. Стекло разлетелось, на высоту в пятьдесят футов ударила радужная струя, которая стала оседать на всех, кто стоял рядом с королем и находился на борту судна, тонким туманом из серебристых и золотистых кристалликов. Бек, который автоматически отпрянул и принялся отряхивать рукава своей рубахи, увидел, что дымка - это тонкий мелкий порошок, который легко стряхивается, шипит на коже, словно кипящая вода, и бесследно улетучивается.
Толпа зрителей снова радостно закричала:
- Да здравствует Ярл Шаннара!
- Да здравствует Килен Элессдил!
Гром оваций летел далеко за обрыв, разносился над лесом и возвращался с эхом. Зазвучали фанфары, забили барабаны, и на длинных древках закачались штандарты прежних эльфийских королей. Отдали концы, удерживавшие "Ярла Шаннару", черное обтекаемое судно быстро взлетело, развернулось в сторону леса и начало набирать скорость. Утес и все собравшиеся на нем остались позади, они становились все меньше, их стала скрывать легкая утренняя дымка. Овации и крики толпы затихли, и вот Арборлон и его жители были уже далеко.
Первый день для Бека прошел быстро, хотя и не так быстро, как ему бы хотелось. Начался он довольно хорошо: Редден Альт Мер пригласил юношу в пилотскую кабину, позволил постоять рядом, пока сам проверял, как "Ярл Шаннара" слушается управления, совершая на нем разные маневры. Один раз скиталец даже дал юноше порулить кораблем и объяснил азы работы с рулями поворота и тягами. Бек повторил все, что он выучил предыдущим днем об устройстве судна и его отдельных узлов.
Все это отвлекло Бека от качки, но не совсем. В конце концов, его желудок стал подавать недвусмысленные сигналы. Редден Альт Мер заметил, что юноша переменился в лице, и указал ему на стоявшее в кабине ведро.
- Не сдерживайся, парень, - посоветовал он ему с понимающей улыбкой. - Даже с самыми лучшими из нас так бывает.
В его последних словах Бек усомнился, но советом воспользоваться пришлось. Следующие несколько часов Бек мечтал о быстрой смерти и думал, что, если погода хоть немного ухудшится, он точно умрет. Между приступами рвоты он заметил, что молодая ясновидица Райер Орд Стар была не в лучшем положении, чем он. Она сидела в одиночестве в корме и держала в руках ведро. Даже у бывалого и крепкого Панакса и то лицо позеленело.
Больше ни на кого качка не действовала, даже на Квентина, который в носовой части палубы вместе с эльфами–охотниками отрабатывал приемы фехтования. Под руководством невозмутимого Арда Патринеля они разучивали серии ударов, блоки, приемы атаки и защиты. Почти все, кто находился на корабле, как позднее сказал Рыжий Верзила, уже бывали в воздухе и привыкли к качке. Бек никогда бы раньше не поверил, что от такого едва заметного движения человеку может быть так плохо. Крепко пристегнув страховочный пояс, Бек заставил себя встать и постарался отвлечься. Он стал смотреть на то, что происходит вокруг, и к полудню ему полегчало.
Несколько раз подходил Странник и интересовался его делами. Когда он разговаривал с Беком, угрюмое лицо друида ничуть не меняло своего выражения и в словах не слышалось ни сочувствия, ни досады. Он просто спрашивал и у юноши, и у капитана, как обстоят дела с обучением, и ответами остался доволен. Странник появлялся и уходил так быстро, что Бек даже сомневался, замечал ли он, как ему плохо, хотя не заметить, кажется, было невозможно.
Как бы то ни было, Бек все это пережил и был рад, когда уже ближе к вечеру эльфийский целитель Джоад Риш дал ему пожевать какой–то корень, который должен был предотвратить последующие приступы тошноты. Бек откусил немного этого корня, обнаружил, что он горький и дерет горло, но решил, что ради того, чтобы успокоить свой желудок, можно съесть что угодно.
Близился закат, уроки Бека по судовождению на сегодня были закончены, и самочувствие приходило в норму, когда к нему вдруг подошел Арен Элессдил. Бек стоял у левого борта и смотрел вниз на землю, на зеленую траву и коричневую почву, на то, как солнце клонилось к западу. В это время и подошел к нему молодой эльф и стал рядом.
- Тебе уже лучше? - заботливо поинтересовался Арен.
Бек кивнул:
- Но одно время казалось, что вывернусь наизнанку.
Эльф улыбнулся:
- Для первого раза ты был молодцом. Лучше, чем я. Меня послали узнать, что такое воздушные корабли, когда мне было двенадцать лет. По приказу отца. Он считал, что детей надо как можно раньше знакомить с тем, как устроен реальный мир. Я не был сильным мальчиком, и полет оказался для меня просто мучением. В воздухе я провел две недели, и каждый день меня тошнило. Капитан корабля не сказал ни слова, но мне было очень неловко. В воздушных кораблях я так и не разобрался.
- Я и сам удивился, как быстро меня начало тошнить.
- Думаю, это незаметно накапливается. Когда ты, наконец, вдруг замечаешь, что тебе стало плохо, кажется, что это произошло неожиданно. - Эльф помолчал и повернулся к Беку: - Я Арен Элессдил.
Бек пожал протянутую ему руку:
- Бек Рау.
- Тебя ведь взял друид? Тебя и горца. Значит, ты в чем–то необычен. Ты умеешь делать волшебство?
Ну, вот опять. Бек грустно усмехнулся.
- У Квентина волшебный меч. Правда, он еще не научился как следует им пользоваться. А я ничего не умею. - Он подумал о Феникс–камне, но промолчал. - А ты?
Арен Элессдил пожал плечами.
- Все знают, почему я здесь. Мой брат хочет, чтобы я был подальше от Арборлона. Он боится, что если с ним что–нибудь случиться, то займу трон я, а не его сын, так как он слишком мал, чтобы править. Странное опасение, правда? Какое тебе до этого дело, когда ты мертвый? - Арен говорил грустно и задумчиво. - Мой отец, вероятно, был бы со мной согласен. Он не задумывался о законах престолонаследия и о том, кто будет править после него. А Килен постоянно об этом думает. Он всю жизнь об этом думал, это для него важно. Мы недолюбливаем друг друга. Полагаю, это даже хорошо, что я тут, на воздушном корабле, а не в Арборлоне. Так мы, по крайней мере, друг друга не раздражаем.
Бек кивнул, но ничего не сказал.
- Тебе известно, что мой отец и Странник недолюбливали друг друга? - спросил Арен, пристально посмотрев на Бека. Бек отрицательно помотал головой. - Несколько лет тому назад между ними была страшная ссора из–за учреждения в Параноре нового Круга друидов. Странник хотел, чтобы мой отец ему помог, а отец не соглашался. Они много лет не разговаривали. Ведь странно, что они договорились об организации этой экспедиции, когда до этого не могли вообще ни о чем договориться, правда?
Бек нахмурился:
- Но, вероятно, в этот раз они нашли больше общих интересов, - продолжил Арен, не дожидаясь ответа Бека. - Речь идет о каком–то виде эльфийского волшебства, и они оба хотели его получить. Думаю, дело все в том, что в этот раз они были нужны друг другу. Есть карта, разобрать которую может только друид, и есть корабль, стоимость снаряжения которого может покрыть только мой отец. К тому же он мог дать для безопасности экспедиции эльфов–охотников. Можно подумать, что они чем–то могут помочь. У моего дяди были с собой эльфийские камни, но и это не помогло.
Арен был так откровенен, что Бек решился задать ему вопрос, который не задал бы при других обстоятельствах:
- После покушения на твоего отца Ард Патринель был смещен с должности капитана королевских гвардейцев. Если он в немилости у твоего брата и Верховного Совета, то почему его послали в эту экспедицию во главе эльфов–охотников?
Арен улыбнулся: